– Признаться я уже не знаю… Но сейчас обдумав свой поступок я понял что вы наиболее приемлемая для меня кандидатура в качестве командира.
– Хм-м… в смысле?
– Выиграй Бык, что от него ждать неизвестно, а с вами уже вроде как привычней.
– Ну, убил бы его потом, после того как он меня раскроил бы пополам.
– Тогда дело совсем плохо, – усмехнулся Мартин. – Остался бы Дикий, я бы тогда предпочел бы походить под рукой неизвестного Быка, чем видеть в качестве командира абсолютно непредсказуемого Дикого. И потом неизвестно оставил ли Бык нас, именно нашу четверку, в живых, после того как мы перерубили столько народу из его банды. Такой позор не каждый может снести. А мы как напоминание перед глазами каждый день маячили бы.
– Ясно.
Теперь Флокхарт жалел, что оказался так болтлив. Впрочем, с ним всегда была эта беда – несдержанность на язык. Хотя он не видел, чем так уж фатально навредил себе и навредил ли вообще, разве что только слишком откровенной оценкой командного состава… Просто впредь нужно было держать язык за зубами.
40
В любых бандах в человеке развивается звериное чувство опасности, он начинает ощущать ее кожей или видеть со спины, будто на затылке появился третий глаз.
Вот и у Мартина развилось нечто похожее, у него буквально мурашки побежали по телу, когда он почувствовал на себе взгляд. Быстро обернувшись, он увидел рядом друг с другом Ярого и Дикого, по всей видимости, не так давно на него смотревших, прочитав по губам первого: "Подергай его немного". Дикий довольно улыбнулся – вот и законный повод развлечься.
"С чего бы это вдруг?! – все таки с тревогой подумал Флокхарт, тут же вспоминая недавний разговор с Ярым. – Или он решил, что я покусился на его власть? Или могу это сделать в ближайшем будущем и хочет развеять мой авторитет? Бред…"
Это предположение выглядело смешным и нелепым с любой точек зрения. Ну, разве можно предположить, что бывалые дядьки будут подчиняться юнцу еще совсем недавно бывшего "щенком"? Да ни в жизнь!
"Тогда что? – снова начал размышлять Мартин. – Или Ярый боится, что я отколюсь от банды и создам свою из молодняка, который уведу с собой и потому меня надо принизить?"
Эта мысль показалась Флокхарту более здравой чем первая, но все же слишком натянутая. Ни о чем подобном он не помышлял, да и вряд ли молодняк пошел бы с ним. Все же они неопытны и количество не то, чтобы действовать самостоятельно, а прибиваться к другой банде смысла нет – доходы будут куда ниже чем в этой.
"Тогда в чем дело демон его подери?! – негодовал Мартин. – Может дело не во мне, а в Диком?"
Такое предположение после некоторого раздумья тоже показалось весьма здравым. Дикий подмял под себя несколько человек из новеньких и стал возвышаться, что не могло понравиться Ярому и резонно предположить, что он собирался уесть своего заместителя руками Мартина.
"Но неужели он думает, что я могу совладать с Диким, с этим бугаем?! – Подумал Флокхарт, а потом не без нотки самодовольства додумал: – А почему бы и нет?.."
Все Мартину было слишком сложно и непонятно, одно было ясно точно – Ярый сталкивал друг с другом, по его мнению, слишком возвысившихся людей, и могущих угрожать его авторитету как единоличному лидеру банды. В общем Ярый в любом случае убивал сразу двух зайцев, если не уесть одного так в любом случае будет уязвлен другой. Что вполне понятно.
"Хотя мне возможно просто все показалось и я раздуваю из мухи невесть что", – попробовал отмахнуться от тревожных мыслей Мартин, но это у него плохо получилось.
По крайней мере, он не удивился и даже в какой-то степени с облегчением воспринял излишне грубый толчок Дикого и его раздраженный говор, означавшего, что он все же не ошибся:
– Подвинься Дворянчик, а то расселся тут как настоящий барин! Не пройти, не проехать!
Дикий с шумом сел у костра между Мартином и Камнем. По сути, Дикий являлся командиром молодняка, в то время как Ярый, как более высокий начальник, командовал бывалыми.
"А почему бы и нет? – решился Флокхарт. – Рано или поздно все равно придется с ним столкнуться. А сейчас я вполне в своей форме…"
И еще раз глубоко вздохнув унимая внутреннюю дрожь, произнес с пренебрежением и прямо таки сквозившим презрением в голосе так чтобы слышали все:
– Не толкайся Дикий, а то лезешь напролом как беременная корова…
Все разговоры за костром тут же стихли, стало слышно, как потрескивают дрова в огне. Люди так и остались сидеть с разинутыми ртами, кто-то даже остановил жевательное движение на полпути, да так и замер, переводя взгляд с Дикого на Мартина и обратно.
– Что ты сказал, помесь свиньи и черепахи?! – вскричал Дикий, посте того, как пришел в себя от неслыханной наглости подчиненного, а вокруг стали раздаваться едва слышные шепотки. – Я же тебя за это удавлю!
Мартин лишь усмехнулся, Дикий в своем амплуа, эти помеси он мог придумывать бесконечно, ни разу не повторяясь. Остальные в этом искусстве были лишь жалкими подражателями.
– Что слышал Дикий. Не видишь, я разговариваю? Неужели свободных мест нет, вон пустые места. Так ведь нет…
Договорить Флокхарт не смог, вылетев со своего места от костра. Благо он ожидал подобного действия от Дикого и успел подставить блок руками, так что отделался лишь сильным толчком, а не сломанным носом или выбитыми зубами.
– Да я тебя за такое Дворянчик в землю по самую ноздрю вобью!!!
– Попробуй… И еще, это относится ко всем, хватит называть меня Дворянчиком. Признаюсь, мне это уже жутко надоело.
Это было уже верхом наглости. И если до этого еще можно как-то обойтись миром, пережив минуту побоев, но тогда вообще можно забыть о каком бы то ни было авторитете в группе навсегда, то теперь дело принимало совсем уж скверный оборот и без драки до смерти не обойтись.
– Защищайся падаль, я тебя убивать буду! – в конец взбесился Дикий, крутясь на месте то вправо, то влево в поиске своего оружия.
Наконец он нашел своей ятаган с легкостью могшего поспорить своей серьезностью с двуручным мечом. Флокхарт тоже не стал задерживаться и подхватил свое обмундирование. Быстро надел доспех, нацепил пояс с коротким мечом и ножом, взял щит и после секундного раздумья подхватил копье.
– Ты с ума сошел?! – зашептал Камень, помогая Флокхарту застегнуть застежки доспеха. – Он же тебя убьет! Посмотри какой он здоровый и при этом еще быстрый!
– Вполне возможно… но я этого постараюсь не допустить.
Члены банды быстро освободили место и образовали круг диаметром в десять-пятнадцать шагов, внутри которого по негласным правилам и предстояло биться спорщикам. Все уже делали ставки на победителя, в руках замелькали реальные деньги, а значит, кто-то мог реально обогатиться, поставив на темную лошадку – Дворянчика.
Ярый на все это взирал без какого бы то ни было участия, собственно он и спровоцировал подобное развитие событий, а значит, он дозволял проведение боя, чего не позволил бы прежде из-за острой нехватки людей, а сейчас народу полно и потеря одного погоды не сделает.
Противники вошли в круг подбадриваемые членами банды, смотря, кто за кого болел. Мартин решил сначала биться мечом на который он и учился боевому искусству у дяди Кастора, а копье когда-то принадлежавшее Пилату и владению которым он также достиг гораздо большего мастерства воткнул в землю на краю образованной площадки.
Правилами допускалось взять с собой в круг весь свой арсенал и пользоваться им по мере необходимости. Нельзя только пользоваться чужим оружием которое могли дать сердобольные товарищи. Такого товарища самого могли жестоко наказать.
– Ты пожалеешь о том дне когда появился на свет, малек! Я буду тебя мучить долго и медленно! Ты будешь лизать мне ноги, умоляя, чтобы я прикончил тебя быстро!
– Серьезные перспективы. Потому я постараюсь не доводить дело до такого, – кивнул Мартин. – И пришью тебя сразу.
41
Словесная дуэль закончилась быстро и противники начали сходиться, принявшись кружить хоровод изучая друг друга. Дикий был слишком вспыльчив, часто бросался в неподготовленные атаки, выходя из них живым только благодаря своей скорости и сковывающим движения страхе, что он внушал своему противнику. Именно на этом и собирался сыграть Мартин – дождаться подобной дикой атаки.
Дикий не стал долго раскачиваться и подтверждая свою кличку с диким криком бросился на своего противника делая быстрые замашистые косые удары своим ятаганом сверху вниз способные разрубить человека надвое.
Флокхарт легко ушел с линии атаки первых ударов острого клинка, даже и не пытаясь принять их на щит что в принципе бесполезно и глупо.
Действия Дикого встретили в толпе одобрительным гулом и подзадоривали усилить натиск. Но он кажется никого не слышал, и видел только лишь своего врага, пытаясь достать его своим клинком. Но Мартин постоянно оказывался вне его досягаемости и все удары уходили впустую. А как известно самые изматывающие удары это удары угодившие в пустоту.
Хоровод продолжился, стало видно, что Дикий чуть остыл и более трезво оценивает ситуацию, но все равно его глаза горели бешеным огнем, и он вновь пошел в атаку. На этот раз некоторые удары Мартин не только принял на щит но и отвел в сторону мечом. Возможностей для атаки самим Мартином все еще не представлялось, а атаковать самому было чистейшей глупостью, по крайней мере сейчас, когда его противник все еще находился в своей полной силе.
Во время очередного размена ударами Дикий выбил из рук Мартина меч отсушив ему руку, благо, что не отрубил… что было встречено восторженным возгласом предвкушая великолепное зрелище. Прозвучало в этих возгласах и нечто похожее на сожаление, что все кончится так быстро, ведь копье Мартина в результате всех их хороводов оказалось за спиной у Дикого и пройти сквозь него просто так не представлялось возможным. Любая попытка, по их мнению, окажется для Дворянчика смертельной.
– Ну что, допрыгался выкидыш ежа и зайца?! – усмехнулся Дикий, чувствуя, что уже почти победил, осталось лишь нанести решающий удар. – Я дам тебе шанс на спасение… встань на четвереньки и вылижи мне сапоги!
В толпе раздался заливистый смех, хотя все понимали, что Дворянчик на это не пойдет, понимал это и Дикий просто желая как можно сильнее уесть своего смертельного врага, выбить того из колеи и покончить одним ударом.
Мартину, по правде говоря, на это ответить нечего не мог, нож в руке который он вынул взамен потерянного меча, валявшийся у ног Дикого, не являлся существенным в такой драке. Кроме того, Дикий заметивший взгляд Мартина на свой меч подцепил его носком и подбросил в воздух, мастерски поймав левой рукой.
– Тебе это нужно, ты помесь козла и верблюда? – издевательски усмехнулся Дикий, вертя мечом словно игрушкой перед носом у ребенка.
Флокхарт только сглотнул пересохшим ртом, проталкивая в горло густую слюну.
– А не получишь!
Дикий выбросил меч Мартина за живой круг и снова перешел в наступление. Взмах ятаганом, Мартин пошел влево уходя от удара, одновременно приседая с шажком вперед подныривая под Дикого, выбрасывая вперед левую руку со щитом вкладывая в удар всю силу и полученную инерцию во время движения.
Удар кромкой щита в живот Дикого получился что надо и тот прогнувшись поспешно отступил назад. Его неподготовленный удар по уходящему противнику Мартин легко отбил щитом и кувыркнувшись по земле в один момент оказался рядом со своим копьем, тут же оказавшийся у него в руке. Вот только щит оставлял желать лучшего… Ветки так и топорщились во все стороны словно разодранное птичье гнездо.
Подобный стремительный поворот событий встретили бурей восторга, пожеланиями удачи и даже аплодисментами, что взвило и без того взвинченного Дикого не на шутку.
– Я расколю пополам тебе твою голову рыбье говно! – вскрикнул Дикий с криком бросаясь в очередную атаку.
"Ну наконец-то!" – возликовал Флокхарт почувствовав в движениях Дикого некоторую задержку и тяжесть, означавшую что его враг в подобном долгом бою начинает выдыхаться со своим тяжелым ятаганом. Именно этого ждал Мартин весь этот бой, именно это давало ему шанс на победу.
От щита остались одни ошметки, просто куча хвороста во все стороны торчащая ветками.
– Сделай его Мартин, сделай! – кричал кто-то из его новых друзей.
Понимая, что возможно другого шанса может и не представиться и Дикий его зарубит, стоит только потерять единственную защиту, Флокхарт пошел в наступление, резкими движениями выбрасывая копье вперед целя противнику в ноги.
Скорее от неожиданности Дикий чуть отступил, оторвавшись от Дворянчика. Мартин окончательно разорвал дистанцию, отскочив назад. Одновременно он перехватил копье в положение для броска и метнул его в дикого. Как и ожидалось (хотя в тайне Флокхарт надеялся что все же попадет), Дикий ушел с линии атаки чуть отвернувшись, тем самым на мгновение утратив контроль над действиями Мартина, чего тот и ожидал.
Само копье воткнулось в дерево рядом с одним из бандитов который глядя на вибрирующее древко нервно сглотнул.
Флокхарт бросился вперед понимая что сейчас в любом случае наступит развязки и либо он убьет Дикого либо Дикий прихлопнет его. И когда противник повернулся к нему бросил в его лицо ошметки своего щита.
Разбойник инстинктивно отбил его ятаганом, что стало роковой ошибкой, так как из-за этого он слишком далеко отвел свое оружие в то время, когда Мартин уже подскочил к нему с ножом в руке и поднырнув под очередной косой удар воткнул его в грудь Дикого.
"Немного на прием Пилата похоже, – отметил Мартин, с грустью вспоминая своего друга, пусть тот и не считал его самого таковым. – Только переработан под местные условия".
"Ох-х!" – раздался общий возглас разбойничьей шайки никак не ожидавшей такого исхода боя. Большинство членов банды ясное дело ставили на Дикого.
Сам Дикий, замерев на месте, переводя взгляд с ножа в своей груди на Мартина и обратно, стал медленно заваливаться на спину, после чего грохнулся об землю, распластав в стороны руки испустив последний вздох.
Мартин опустился на колено над Диким и сорвал с него шнурок с медальоном.
– Вот теперь все мое при мне…
Из круга вышли трое: бывшие приспешники Дикого оставшиеся без покровителя, которым за свои грехи, понукание своих же товарищей, предстояло опуститься на нижнюю ступень в бандитской иерархии. Они буквально горели желанием расквитаться с Дворянчиком за свой будущий позор.
Но неожиданно для них с другой стороны круга вышли вперед встав чуть позади Флокхарта Камень, Глазастый и Хребет. Остальной молодняк не решился выступить против своих же старых товарищей еще по прежней банде под рукой Быка, но видимо их взгляд оказался более чем красноречив, так что тройка приспешников Дикого остановилась.
Точку в этом противостоянии поставил Ярый, которому новое побоище не сулило ничего кроме новых потерь, выкрикнув:
– Отставить! Все произошло честь по чести.
Теперь в лесу стоял ликующий вой, причем ликовали все особенно молодняк, которых Дикий достал до смерти своей грубостью, понуканиями и оскорблениями. Они и подхватили его на руки, начав подбрасывать в воздух.
– Ладно, ладно! Уроните ведь! Опустите меня! – также смеясь, кричал Мартин.
Сжалившись, молодые разбойники опустили его на землю, тем более что к ним подошел главарь и, требовалось соблюдать приличия.
– Дворя… – начал было Ярый, но осекся, увидев хмурый взгляд Мартина, спросив: – Как тебя называть теперь, ты вроде бы не доволен своим прежним прозвищем?
– Ландскнехтом, – после короткой паузы ответил Флокхарт.
– Что это означает?
– Понятия не имею! – признался Мартин.
– А вдруг что-нибудь похабное? А то будешь потом мучиться… Сам ведь выбрал.
– Не думаю… Это было подписью под картинкой, на которой был изображен солдат… – пояснил Мартин.
– Тогда ладно, – кивнул Ярый и уже громче для всех продолжил: – Ландскнехт победил в честном бою!
Теперь Мартин точно знал, что Ярый хотел урезонить в первую очередь именно Дикого, другое дело что он урезонил его навсегда, на что явно не рассчитывал. Другую такую цепную собаку не найти.
– Так и быть, теперь ты командуешь ими, – кивнул Ярый на молодых и становишься моим вторым заместителем. Не подведи меня…
– Благодарю за доверие командир. Я вас не подведу.
– Ладно, Ландскнехт иди, празднуй со своими… солдатами, – усмехнулся Ярый.
42
После этого боя с Диким подопечные Мартина Флокхарта стали заниматься строевой подготовкой еще усерднее. Что неудивительно, они сами видели, уже во второй раз, чего можно достичь подобной тренировкой – завалить бугая который считался непобедимым.
Правда нужно сказать, что и сам Мартин учился у своих учеников владению оружием при схватке тет-а-тет. Тому чему его не мог научить дядя Кастор. Особенно хорошие уроки ему давал Зуб разбойничавший уже второй год, а потому знавший много запрещенных приемов. Так что новички были полезны друг другу.
– Толстый, на тебя никакой жратвы не напасешься! – с усмешкой заявил Бельмо, юный разбойник к которому перешел лук Грача, как лучшему стрелку в банде, несмотря на то что левый глаз его смотрел серебром.
– Что поделать?.. – промычал Толстый. – Зато я самый сильный! А для поддержания силы мне нужна еда.
Да силой Толстого боги не обидели. В кулачном бою без оружия на него ради интереса как-то набросились все вместе, и даже повалили на землю, но он словно дикий медведь раскидал всех по поляне, словно вцепившуюся в него свору собак. К нему, кстати, и перешел ятаган Дикого, поскольку только он даже среди бывалых мог с ним управиться.
Остальные бойцы Мартина также делали успехи как в строевой подготовке так и в индивидуальных схватках. Так как в этой нелегкой профессии разбойника с большой дороги пригодиться могло все что угодно.
Флокхарт тем временем ожидал очередного подвоха со стороны Ярого, для принижения его авторитета, поскольку сам Мартин чувствовал, что он действительно взлетел слишком высоко и слишком быстро. Но тот пока ничего не предпринимал и Ландскнехт старался делать все так чтобы атаман и дальше ничего не делал, выполняя все его приказы от и до, точно и в срок. Он считал что Ярый, скорее всего, будет противопоставлять ему Зуба, устраивая этакую внутреннюю конкуренцию, потому Флокхарт старался держать ухо востро.
Странное дело, но Мартин уже не хотел уходить из банды как стремился это сделать с самого начала, подлечив рану в плече от стрелы и заполучив обратно как свой нож, так и медальон. Рана уже давно не давала о себе знать, все его вещи уже давно при нем, даже немного разбогател, но он не уходил.
Конечно, его тщеславие тешило это командирское место в банде: в его отряде почти десять человек! Но Флокхарт знал, что это ни при чем. Где-то занозой сидело то, что он бросит свой отряд, своих подчиненных, но после некоторого размышления он понимал, что и не в этом все дело. Оставались только деньги. Их накопилось не так уж и много, чуть больше двадцати серебряных синглов, на дорогу до соседнего королевства хватит… Но что потом?