А вообще, он нормальный мужик оказался, несмотря на то, что эрхас. Сдержанный, неприхотливый, некапризный и, надо признать, без привычной для благородных придури. Он не заносился со своим скромным титулом, не тыкал в глаза высоким статусом, не болел снобизмом, не страдал высокомерием, не источал невысказанное презрение… Дагон был воином. До мозга костей воином. Не политиком. И даже получив от Его Величества титул, не забыл о том, из какой среды вышел. Так что это даже неплохо, что именно его поставили в отряде командиром. Одна у него проблема была - Ведьмы: не терпел их господин эрхас ни в каком виде, кроме мертвого. Но и тут, как оказалось, причина была: его парни, которые, наконец, представились, по секрету шепнули, что когда-то батюшку Дагона соблазнила одна такая мадам. Сам-то он мал был, чтобы ее запомнить, но когда батюшка вдруг оставил семью и ушел неизвестно куда, бросив на внезапно захворавшую мать подрастающего мальчишку, будущий эрхас (который тогда не был ни богатым, ни известным) вынужденно ушел туда, где только и мог прокормить двух младших сестренок и больную мать. В армию он ушел. Едва достигнув пятнадцати лет. И ушел лишь по той причине, что крепок был от рождения, а за службу неплохо платили. Причем, когда при виде него дюжий десятник в пункте вербовки расхохотался и велел пацану идти играть в камешки на дороге, Дагон так озлился, что вышиб ему передний зуб. Табуретом. И потом еще с неделю просидел в местной тюрьме, ожидая, пока его дело рассмотрит Королевский Суд. Суд рассмотрел. Озадачился. Подумал. И, поколебавшись, сделал для злобно сверкающего глазами парня исключение: его действительно взяли новобранцем, хотя обычно раньше семнадцати этот вопрос даже не рассматривался. Но это еще не все: Дагон мало того, что не сломался и выдержал жесткую муштру, так потом еще и сдружился с тем самым десятником, которого столь удачно приложил табуретом. И определенную репутацию тоже себе заработал, в скором времени перейдя к Хасам. А спустя еще десять лет, когда у Валлиона случился пограничный конфликт с Беоном, он заполучил себе на шлем желтую полоску барр-кана. Как Фаэс. Еще через два года, когда у Валлиона возник серьезный территориальный спор с соседним Хеором, умудрился попасться на глаза Его Величеству (который тоже, как говорят, не стоял в сторонке) и словил в грудь предназначенную ему стрелу. В результате чего в Вольных Землях появился новый, совсем молодой еще эрхас. За которого его люди, успевшие тоже немало повидать и помыкаться по чужбине, готовы были глотки рвать и нежить зубами грызть. Так что зря я на него так долго сердилась: нормальный мужик этот Дагон. И командир неплохой, в чем я уже успела убедиться. Только слегка повернутый на почве девушек-Ведьм, но тут уж ничего не поделаешь: кто-то водкой увлекается, что-то на юных мальчиков засматривается, а кто-то просто очень не любит Ведьм.
Ну и что?
У всех свои маленькие недостатки.
Придя к такому выводу, я успокоилась, перестала точить на эрхаса зуб и больше не напрягала его ответственные нервы своим непристойным поведением. Так, разок встрепенулась, когда упорно следующий за нами Ур подал голос, но тут же вернулась обратно в седло: обычное Гнездо всякой мелочи. Даже отвлекаться не стоило.
- Что, Фантом? Опять твое брюхо беспокоится? - не преминул подколоть меня Тико (с эрхасом, как я поняла, он уже лет десять вместе держался). - Пора подыскивать очередные кусты?
- Тьфу на тебя, - фыркнула я, ничуть не обидевшись. - Смотри, как бы назавтра вам не пришлось искать.
- А мне не надо. У меня кишки из стали.
- Ага. Конечно. И гадишь ты одними булыжниками.
В отряде снова послышались смешки.
- Фантом, на тумак напрашиваешься, - словно невзначай заметил сосед Тико по имени Лван.
- Я?! Да это ж он начал!
- А ты продолжил, - резонно возразил Ниш. - А в таких делах знаешь, кто виноватый?
- Да уж знаю, - проворчала я, покосившись на небо. - Чаще всего, самый молодой и глупый.
- Точно.
Я фыркнула и сказала свое коронное:
- Не дождетесь, - а потом подумала и добавила: - Хотя насчет молодости ты, пожалуй, прав.
Где-то немного после полудня нам пришлось отклониться от намеченного пути, потому что неуловимый и вездесущий Ур неожиданно сообщил, что впереди большое ущелье. Которое нам, не имея крыльев, никоим образом не одолеть. Узнав об этом, я здорово огорчилась: а сверху оно казалось совсем маленьким. Но тут уж ничего не попишешь - летели мы с Лином быстро, на ходу подумали, что обойдемся веревками, однако все же ошиблись. И теперь придется его огибать, благо что умница-кот отыскал для нас другую подходящую тропку.
Когда об ущелье узнал Дагон, меня смерили пристальным командирским взором и довольно долго молчали. По всему получалось, что и сегодня людям идти до самой ночи без привала. Я виновато развела руками, оправдываясь тем, что не идеальна, и мы со вздохом свернули, карабкаясь по соседним скалам, как заправские пауки.
Где-то к обеду я поняла, что мы движемся по каким-то смутно знакомым местам. Что-то было такое в очертаниях скал, в разбросанных тут и там валунах, в недавно потревоженной гальке. А потом из какой-то щели вдруг пахнуло трупной вонью, окатившей нас при внезапном порыве ветра, как из помойного ведра, и мы дружно сморщились.
- Фу!
- Фантом, я надеюсь, это не твоя работа? - зажимая нос, закашлялся Тико.
- Нет, идиот! - мгновенно ощетинилась я. Блин, достал уже! - Еще одно слово, и я швырну тебя в эту дыру, чтобы убедился!
- Шеттова дюжина… да что за дерьмо?! Кто-нибудь скажет, откуда это несет?!
- Мертвечина, похоже, - без тени брезгливости потянул благородным носом эрхас.
- Твари, - спокойно поправил его Родан. - Но только мертвые.
- Гай…
Я быстро обернулась и наткнулась на очень странный взгляд Аса: скарон так внимательно оглядывался и так пристально изучал близлежащие скалы, которые, на мой взгляд, везде были примерно одинаковыми, что у меня забрезжило одно смутное подозрение. А когда мы подобрались к расщелине ближе, и я увидела торчащий оттуда острый коготь, то аж вздрогнула: это было место нашего совместного ночного "отдыха" с Хранителями.
Вот оно-то и воняло.
Блин.
Надо было завалить его камнем.
- О-па, - ошарашено остановился едущий впереди Хас, заметив вопиющую улику. - Рода-а-ан… тебе не кажется, что тут сдох кахгар?
Родан невольно вздрогнул и почти бегом кинулся к расщелине. Следом за ним ринулись и все остальные. Последним подошел крайне озадаченный эрхас, но внутрь не полез - остался у входа, явно подозревая подвох. Потому что кахгары сами по себе не мрут ни с того ни с сего. И потому, что нет никакой гарантии, что в логове… а это было именно логово… не осталось другой Твари. Покрупнее и побольше.
Мы с Асом многозначительно переглянулись и, не сговариваясь, с независимым видом принялись изучать ближайшие склоны, позволив всем желающим ковыряться в узком лазе, из которого торчала неестественно вывернутая лапа.
То, что Тварь мертва, должно быть понятно уже по запаху: живые они не воняют так жутко. Только мертвые. И только до тех пор, пока их не коснется утреннее солнце. Потом - один лишь пепел и ощущение едкой горечи на губах; ни запаха, ни тлена, ни разлагающейся плоти. Как тот недобитый кахгар, которого ребята Фаэса приволокли своему эрдалу прямо под окна и который самостоятельно потом очистил этот мир от своего присутствия. Но если своевременно не вытащить Тварь на солнышко, то всегда начиналось ВОТ ЭТО: жутчайшая вонища, приторный запашок отменной гнили, витающий повсюду аромат смерти и пропитывающая одежду вонь, от которой было весьма нелегко избавиться.
Кстати, Дагон зря переживал: там, где сдохла одна Тварь, вторая еще очень долго не поселится. Так что не было там никого живого. Точно не было - мы проверили.
- Как нехорошо, - тихо вздохнула я, когда обрадовавшиеся находке рейзеры, наплевав на запах, слаженно ринулись внутрь. И надо думать, что ринулись: знали одну простую истину, которую, может, позабыл молодой эрхас. Знали, что там только труп. И знали, что никакой опасности нет. А коготь кахгара идет в Гильдии на вес золота. За такой добычей гонялись бы с вытаращенными глазами, если бы она не кусалась так больно. А тут - вона, целая куча бесценного добра валяется. Только зубы вышибай и когти торопливо припрятывай в мешочек, чтобы на солнце не испортились. Маги потом их обработают, специальное заклятие наложат, чтобы не стухли при свете дня. И тогда носи себе коготок хоть до смерти - ничего ему уже не сделается, а второй, разумеется, продавай со спокойной совестью. Миллионером станешь.
Неудивительно, что ребята так воодушевились.
Зараза. Все-таки надо было камнем завалить. Или из норы их вытащить. Но как такую тушу на себе поволочешь? Когда она еще и смердеть начинает с каждым мгновением все сильнее? Даже у котов перехватывало дыхание, когда мы уходили отсюда ночью. А уж потом, когда все отмылись и отчистились, вообще никому не захотелось снова лезть в эту помойку. Наивно подумали, что никто не узнает.
Ага. Ща-а-з.
При виде наших смурных взглядов Бер и Ван выразительно хмыкнули.
- Не хотите взглянуть на добычу?
- Зачем? - ровно спросил Ас.
- Что мы там нового увидим? - буркнула я и отошла в сторонку, чтобы ветер дул не на меня. - Надеюсь, долго они копаться не будут? А то нам еще идти и идти.
- Разве вам не нужны деньги? - с улыбкой поинтересовался мастер Драмт, который тоже почему-то не полез любопытствовать. - За кахгара много дадут.
- А за хартара еще больше…
- Что? - удивленно повернулся маг, встретившись со спокойными глазами Гора. - Что ты сказал?
"Черный" пожал плечами и уселся прямо на камни, всем видом показывая, что все, что хотел, он уже высказал, а если кто не понял, то ему до этого нет никакого дела. Так что магу оставалось довольствоваться лишь догадками. А еще - выражением крайней задумчивости на лице эрхаса, когда ребята, наконец, выбрались наружу и что-то негромко ему сообщили.
Я быстро отвернулась.
Ну вот. Теперь они и второго кахгара нашли. И двух хартаров тоже: мы этой ночью неплохо поработали. Половину забили Серые коты, испытывающие к нежити самые неприязненные чувства, а половина была наша. Едва управились. Надеюсь, там все успело в достаточной степени разложиться, чтобы скрыть следы нашего присутствия и чтобы следы от мечей не слишком бросались в глаза. Насчет котов я уверена - они своих противников рвали на части. Так что опознать их будет трудно. А вот вмешательство людей…
- Фантом, можно тебя на пару слов? - подозрительно ласково вдруг позвал Дагон, завидев нашу теплую компанию.
Мы (молодцы!) тут же обернулись вшестером. Но он, зараза, не обманулся и решительно ткнул в меня пальцем.
- Ты. Подойди. И честно ответь: что тут творится?
Я послушно приблизилась, старательно подумала и глубокомысленно заявила:
- Вонища, господин эрхас. Даже, я бы сказал, жуткая вонища. Просто страх.
Дагон недобро прищурился, а затем вложил мне в руку клочок черной ткани и снова спросил:
- А это ты как объяснишь?
Я взглянула на кусок оборванного плаща, который невозможно было не узнать, и огорченно вздохнула:
- Никак. Но могу строить догадки.
- Ты мне гвозди в голову не забивай, - угрожающе придвинулся эрхас, а стоящие за его спиной, перепачканные в черной крови, какие-то не слишком веселые люди, со странным выражением уставились на Аса. - Что это такое?!
- Ткань, - честно ответила я, все еще надеясь, что пронесет.
- А откуда она ТАМ взялась?! Под лапой у хартара?! Вместе со следами от ударов мечей!
- Без понятия, господин эрхас. Случайно попала, наверное?
- Фантом!! - буквально прорычал Дагон, сжав пальцы в кулаки. - Еще одно слово, и я тебя… отвечай, засранец: твой плащ?!!
Я подобострастно вытянулась, преданно поедая начальство глазами.
- Никак нет, господин эрхас!
Бац!
Кулак эрхаса стремительно метнулся вперед, целясь в мою левую скулу, но слегка опоздал: меня на том месте уже не было. А вот метнувшийся вперед Ас был. И его раскрытая ладонь, в которую с неприятным шлепком влетели чужие пальцы, тоже. Думаю, это больно - шарахнуть со всей дури по каменной глыбе. Точнее, я даже знаю, что это очень больно, потому что ладонь у брата была похожа даже не на камень, а на выкованную из металла литую пластину. Так что могу понять, отчего лицо Дагона внезапно перекосилось и почему мой, пощекотавший ему горло клинок вызвал так много неприятного удивления.
Короткое мгновение мы все молчали, сверля друг друга нехорошими взглядами, у Аса снова мрачно загорелись зрачки, эрхас неверяще косился за свою спину, не слишком понимая, как я там оказалась. Тени угрюмо молчали, с неторопливостью потревоженных львов поднимаясь с земли. Но потом я первая поморщилась и медленно отступила.
- Все же вы неправы, господин эрхас: плащ не мой.
- Да? - держа марку, ровным голосом переспросил он, внимательно следя за исчезающим в складках одежды кинжалом.
- Угу. Брат, отпусти нашего командира. Он уже искренне сожалеет. И хочет сказать, что это был твой плащ.
Ас удивленно моргнул.
- Почему это мой?
- А потому, друг мой, что кто-то (не будем указывать пальцем!) так сильно минувшей ночью торопился завязать мне шнурки, что совсем зашился. И потому, что этот "кто-то" в свои сто-надцать лет так и не научился прилично заметать следы.
Скарон фыркнул и, наконец, опустил руку.
- Кто бы говорил: помнится, кому-то другому было лень запихивать эту лапу обратно в нору.
- А кто-то, - тут же съязвила я, - сказал, что и так сойдет!
- Я не сказал, что "и так сойдет". Я сказал, что должно сойти.
- Ой, блин! Невелика разница! И вообще, как бы я тебе затащил эту тушу внутрь, а? После того, как ты там накидал еще три таких же?!
- Две было твоих, - с достоинством отвернулся скарон. - И вообще, это у тебя "живот болел" и это тебе понадобилось лазать ночью Айд знает где. Я всего лишь не мешал.
Я ошарашено замерла.
- Что?! Ты… ты меня еще и обвиняешь?!
И тут, наконец, на его губах мелькнула снисходительная улыбка. Самая настоящая, лукавая, очень искренняя, тогда как в глазах заблестели такие же яркие смешинки.
- Ну, братик… - потрясенно выдохнула я, поняв, что этот негодяй, кажется, впервые в жизни пошутил. - Ну ты… даешь!
Ас улыбнулся шире и безо всякого перехода спросил:
- Когти будешь собирать?
- Нет, - машинально ответила я, все еще находясь в шоке. - На фиг надо? У нас в Доме ими вся стена увешана… если, конечно, Бер еще не продал их на аукционе.
Тени тут же встрепенулись.
- Как, продал? Кому? Когда успел?
- Ничего я не продал, - настороженно отозвался Бер под дикими взглядами рейзеров. - Ни одного пока не тронул. С чего ты вообще это взял?
- Да так, подумалось, что на красивые подарки денег много надо. А Фаэс все под запись отдает.
- Какие еще подарки? - еще больше насторожился Бер. - Гай, ты о чем?
Я пихнула Аса локтем в бок и многозначительно кивнула в сторону хитреца.
- Ты гляди-ка, этот красавец еще и спрашивает. А то, что мы ночами не спали, слушая, как он щедро "раздаривает" эти "подарки", не считается. И те, красотки, которые вылетали из его комнаты поутру совершенно осчастливленными, тоже. Ну же, брат, мы все прекрасно знаем, что красивые девушки любят красивые подарки. И чтобы им понравится, порой стоит растрясти кошелек.
Бер поперхнулся.
- К-какие еще… Гай!!
- Что? - я невинно приподняла брови, стараясь не рассмеяться в голос. - Что такое, гроза всех окрестных девчонок? Хочешь сказать, твои симпатичные зеленые глазки просто так им приглянулись? Или думаешь, я безо всякой причины сменил комнату, чтобы не слушать по ночам то, что творится в твоей? Кстати, я надеюсь, ты хоть маску во время бурного секса оставлял на месте?
Бер звучно клацнул зубами, наткнувшись на мой насмешливый взгляд, и неожиданно смутился. А я, не сдержавшись, все-таки рассмеялась, потому что ЭТУ проблему из всех Теней он решил самым первым и, кажется, самым радикальным способом, потому что Лок, устав любоваться на его кислую физиономию, очень вовремя затащил его сперва в трактир, а потом и в бордель. После которого мой зеленоглазый братик вышел уже настоящим человеком. А поскольку и у остальных выдержка, хоть и громадная, была все-таки не бесконечной, то мне пришлось довольно долго делать вид, что я ничегошеньки не вижу и не понимаю. И тихо хихикать в кулачок, исподтишка наблюдая за тем, как они постепенно возвращаются к жизни.
В крепостях с этим делом оказалось очень просто: Дом Развлечений имелся почти в каждой. Поэтому на недостаток женского внимания неженатые рейзеры пожаловаться не могли. А когда к развращенным красавицам заглядывает загадочный чужак, про которого ходят лихие слухи, что он всех хартаров одной левой… в общем, нетрудно догадаться, чем закончился обещанный мне Асом разговор. И нетрудно понять, почему в один прекрасный день мне все-таки удалось выпихнуть его из дома со вполне определенной целью. А также с облегчением и осознанием того, что хотя бы одна ночь у этих упрямых типов будет такой, как положено. Без оглядки на меня, правила приличия и все остальное. Другое дело, что "красный" никогда не злоупотреблял подобными услугами. Гор и Ван тоже оказались в этом плане крайне сдержанными. А вот Бер… наш симпатичный, смешливый и весьма обаятельный Бер… м-м-м… я даже перестала считать, сколько "милых дам" этот ловелас проводил по рассвету до дверей их дома. Причем, симпатичных дам, очень приличных, у которых мне было как-то неловко спрашивать на тему: "а как же пуританские обычаи?". Как оказалось, обычаи тут были делом второстепенным, и если кому-то очень уж хочется, то, как говорится, можно.
В общем, личная жизнь у этих хитрецов незаметно наладилась, и я была безмерно рада, что весь ураган их нерастраченных за годы заключения эмоций обрушился не на меня, а каких-то посторонних женщин. В результате они были довольны, я спокойна, а господин Берон, кажется, еще и счастлив, потому что наша тесная компания, став популярной в Норе, принесла ему выгод чуть ли не больше, чем всем остальным. Начиная с резко увеличившейся клиентской базы и заканчивая несколькими моими фирменными рецептами, которые я однажды, будучи в хорошем настроении, подарила его скромной и невероятно заботливой супруге.
Кстати, насчет стены я не лгала: одну из них мы из чувства простого ребячества действительно увешали когтями хартаров и кахгаров от пола до потолка. С некоторых пор это была главная достопримечательность Нора, потому что стена находилась не в трактире господина Берона, как можно было бы подумать, а в Доме Гильдии. Перед самой дверью Фаэса. Так, чтобы любой гость мог подняться на второй этаж и тут же обомлеть, представив себе, сколько Тварей понадобилось, чтобы сотворить эту ужасающую икебану. Причем, в последнее время нам стали помогать и другие рейзеры, так что в итоге получилось совместное творчество. А Гильдийный Дом… или же просто Дом… стал для нас по-настоящему родным.