- Да… - постанывает Милита. - Успокоить, убаюкать, как ребенка… Кстати, а почему здесь ни одного ребенка? Так грустно, люблю детишек, а понянчиться не с кем…
- Эта сказка страшная, девочка, вряд ли понравится.
- Жалко детишек, - ноет Милита, - я должна знать, сердце не на месте…
Лысый хватается за череп, глаза к потолку:
- Ямор его дери, наложниц ему мало!
- Ты уже знакома с Ударагом, - говорит длинноволосый, пальцы теребят краешек плаща Милиты.
- С кем? - Девушка медленно, но непрерывно изгибается.
- Существом, что пленило вас троих.
- Да, близко знакомы, - шепчет Милита. - Хватка у него будь здоров.
- А когда-то был человеком. Мы превращаем младенцев в саффлов, так они называются. Удараг - их предводитель, одно из наших лучших творений. Жаль, не все дети выживают после трансформации, но ничего не попишешь.
- Да, грустно, - хныкает Милита. - Чувствую себя в этих оковах никому не нужной, беспомощной… Если кто решит сделать со мной что-то… непотребное, даже не смогу воспротивиться…
У Тимориса глаза вытягиваются на стебельках, отвисшая челюсть качается маятником, взгляд пожирает Милиту, как у пещерного изгоя, который десять лет не видел женщин. Даже Эгорд выходит из транса, смотрит настороженно, Милита слишком уж разошлась: сумрачное тело в движении, будто затекло, ищет удобную позу, веки полуопущены, из приоткрытых губ - сладострастные вздохи…
Лысый маг закипает, лицо красное, зубы стиснуты в волчьем оскале. Пальцы впиваются лохматому в плечи, разъяренный маг отшвыривает напарника за спину, нос как клюв целится в Милиту.
- Хватит! - гавкает. - Узнала все?!
- Еще вопрос, - голоском доброй феи звенит девушка. - Сколько этих самых… эээ… саффлов уже создано?
- Три сотни! Все?!
- И они здесь?
- Да! В подземелье! Все?!
- Еще один вопрос, пожалуйста… - пиликает пленница, глазки лучатся нежным солнечным светом.
- Быстрее!
- Скажите, зачем вы делаете этих существ?
- Помочь Владыке Зараху завоевать мир! Он наградит неисчерпаемым источником силы, демонической магией!
- А еще горами еды, морями вина и ордой прекрасных демонесс, - глотает слюнки лохматый.
- Заткнись! - рычит лысый.
- Еще один крохотный вопросик, умоляю, последний коротенький вопросик, - скороговоркой чирикает Милита.
- Говори уже, нежить!
- Где логово Зараха?
- В драконьих землях! А потом вниз!
- Это как?
- Логово Зараха - это черная бездна! Падать очень долго, не меньше суток! Там демоны, драконы и прочие создания Зараха и Темного Ордена, которые вот-вот сотрут в пыль этот слабый мирок! Теперь, наконец, все?!
- Все!
Милита пронзительно кричит. Ее окутывает фиолетовое пламя, рот растягивается как у рычащей пантеры, сверкают кривые конусы клыков. Башня содрогается, лысый заносит лапищу, с пальцев готов сорваться смертельный луч.
Крыша с грохотом проламывается, плиты осколков проносятся между людьми, из бреши выстреливают пылевые облака, врывается гибкая спрессованная колонна белых костей в лиловом пламени, Эгорд узнает дракона, верного слугу Милиты. Челюсти выбрасывают густой трескучий поток рыб-нежитей, твари обвивают лохматого мага костяным шаром, скользят, клокочут, жертва даже не успевает крикнуть, сквозь тучу бьющихся жрущих скелетиков сочатся ручейки крови с мякотью.
Сбитый с ног лысый бросается загнанной крысой к сфере, прыжок превращает в дым, маг исчезает под стеклом черного пузыря.
Стайка рыб разгрызает оковы Милиты, девушка приземляется, в руке вспыхивает лук. Немертвая молнией подскальзывает к Эгорду, лезвия на концах магического оружия свистят сиреневыми полосами, браслеты пленника падают как перезрелые яблоки. Милита пускает стрелы в оковы Тимориса, воин с руганью сваливается на камни, отмахивается от рыб.
Милита уже на драконе.
- Шустрее! - поторапливает спутников.
- Родной ты мой! - Тиморис карабкается по знакомым хребтовым бивням. - Скучал без дяди Тимориса? Давай, дохлая, гони лошадку, валим!
- Нужно забрать Наяду. - Эгорд запрыгивает на гребень. - Без нее не летим.
- Раскомандовался! - Милита перебегает к шее дракона. - Как спасать, так Милита, а вам бы только строить преграды. Кого собрался забирать?
- Кстати, Эгорд, - Тиморис стряхивает с плеч пыль, - ты говорил про какую-то девицу. Имеешь в виду ее?
- Да. Летим в селение.
- У тебя что, нашлась сводная сестра? - бросает немертвая, дракон разводит крылья, изрыгает вой с пучками фиолетовой маны.
- Хуже, - отвечает за Эгорда Тиморис. - Не я один полазил под юбками. Долазился, не может вылезти.
- Вот же Ямор, не одно, так другое… - Милита качает головой. - Впрочем, улетать с острова пока не собираюсь. Есть кое-какие счеты.
Глава 15
Взлетают. Под сломанным куполом остаются кишеть и трещать челюстями косяки мелкой прожорливой нежити.
Грызут сомнения. Вроде бы ясно, остров - скверна, яма темных магов, Наяду нужно срочно забирать… Но в пути угроз не меньше, с приближением к логову Зараха они будут множиться, мирной девушке там не место. А здесь она всю жизнь, селяне и маги ее даже не тронули, если, конечно, верить словам темного мага… В любом случае, Наяду нужно срочно найти, убедиться, что в порядке…
Солнце в тучах как заяц среди волков, клочья дождевого тумана липнут к волосам, Милита круто разворачивает летуна вниз, мир падает раздавить всмятку.
Со спрутами что-то не так. Щупальца извиваются сильнее, вода вокруг опоясанных цепями тел рвется, громадные серые хлысты бьют друг по другу, словно упругие лесные ветви в час надвигающегося урагана, океан пузырится от глухого спрутьего воя…
Костяной дракон делает над островом размашистый круг, вся масса скелета выгнута как парус, скользкая воздушная тропа несет ящера под наклоном вдоль кромки острова, над живыми копьями морских чудищ.
От крепости на селение течет синяя волна. Эгорд приглядывается, губы сплетают заклинание в помощь зрению…
Волна оказывается толпой чудовищ - как то, что явилось ночью. Руки-клешни, синяя кожа блестит вязкой влагой, у ртов и за спиной - щупальца… Ноги трясут склон, будто придонный коралловый лес ожил и тамошние деревья, вырвав корни, несутся в единый путь.
Жители в панике, фигурки в белом исчезают в домах, сараях, погребах, остров утопает в криках. Эгорд пытается разглядеть силуэт в платье оттенков моря, но нигде… Может, уже спряталась?
Лавина монстров вытягивается, на острие - тот, кто минувшей ночью пленил с пугающей легкостью. Эгорд понятия не имеет, как распознал, все одинаково ужасны, но ни капли сомнений: он. Удараг!
- Бес меня обгадь! - Тиморис задыхается от впечатлений и ветра. - Они, саффлы! Детишки наших гостеприимных приятелей. Подросли, не узнать…
- Что они собираются делать? - Эгорд мрачный: в любом случае, что-то нехорошее.
Сельчанин щипает в скальных кустах ягоды, монстров замечает поздно, бежит. Под ногу камень, спотыкается, тело кубарем, вскакивает рядом с потоком саффлов. Эгорд помнит чувство, сковавшее в двери под взглядом и воем саффла. Бедняга судорожно отползает, в человечьем теле - обезумевший от страха зверь, под руку попадется камень, бросает наугад.
Снаряд исчезает в толпе, оттуда на миг выстреливает щупальце, ныряет обратно, а крестьянин уже с пробитой насквозь грудью, белое на красном - рубаха и озерцо крови.
- Перебьют всех! - Тиморис отчаянно жестикулирует.
- Тварями управляют маги, - говорит Милита, крыши стремительно уносятся назад, дракон парит над скалами, рядом с бывшим убежищем. - Магам незачем убивать людишек, они рожают им новых уродцев. Это охота на нас.
- Мы же в воздухе! - Тиморис вцепляется в гребень крепче. - Как они нас достанут?
Дракона встряхивает, из-под брюха - взрыв лавы, скелет резко наклоняется вбок, Эгорд и Тиморис повисают на костяных дугах. Откуда-то из скал вылетает следующая порция лавы, жидкая комета летит прямо в Эгорда и Тимориса, размеров хватит поглотить обоих сразу.
Ямор, какая быстрая! Не увернуться…
Эгорд срывает вопящего Тимориса, вместе падают, лава проносится между ними и драконом. Воин-маг окружает себя и друга щитом света, шар разбивается о крутой склон, катятся как мешки с рудой, грохочут доспехами.
Воцаряется тишина, если не считать завывания прибрежных спрутов. Из тучек пыли поднимаются две головы, Тиморис кашляет, Эгорд озирается - это же место, где они высадились на остров, вон пещера…
Лысый маг возвышается на краю обрыва с видом победителя. На сухих губах растрескавшаяся улыбка, глаза в красной паутине, пальцы измазаны горящей лавой, будто глиной.
Высоко над головами кружит белый каркас дракона, хлопья лилового сияния тянутся пухлой цепью.
Милита проливает на мага дождь фиолетовых стрел. Лысый вскидывает руки к небу, полы черной сутаны отрываются лоскутами, взвиваются вверх, ленты скручивают каждую из стрел, те превращаются в черных кобр, воротники распахиваются как плащи, клыки и алые зерна глаз поворачиваются к Эгорду и Тиморису, вилки языков жадно трепещут.
Эгорд рубит летучих змей, гады вертятся вокруг, пытаются укусить с боков, ударить в спину, безоружный Тиморис прячется за спиной соратника, отбивается пинками. Режет уши смех темного мага, тот наслаждается зрелищем, скрестив на груди руки.
- Лети в селение! - кричит Эгорд Милите. - Защити людей!
Обостренное магией и битвой зрение замечает белоснежные глаза и лицо Милиты: немую задумчивость, а затем - улыбку.
Дракон исчезает за скалами.
Эгорд прорубает в воздухе петлю, жирная линия рассекает три змеиных тела. Жизни сельчан не очень-то заботят, но среди них Наяда, Милита защитит и ее, надо скорее расправиться с магом и следовать за ней.
- Лежать, гусеница! - Тиморис уклоняется от кобры, сапог вминает шею бестии в каменную землю, хруст, чешуйчатая веревка вздергивается, падает безжизненным куском мяса.
Рука Эгорда перехватывает последнюю рептилию, когда та в полете с разинутой пастью. Кулак сжимается, бьющееся тело змеи превращается в ледяную пружину, взрывается, осколки звенят по камням и доспехам.
Маг с кровожадным кличем выбрасывает руки, Эгорд хватает Тимориса, прыгает за каменную глыбу, опустевшее поле битвы пронзают два черных луча, тонут в пещере, оттуда грохот обвала.
- Ну и что делать? - Тиморис осторожно выглядывает, голова тут же обратно как лиса в нору, мимо проносится черный луч, откалывает от глыбы раскаленные крошки. - Этот бритый настроен серьезно.
- Щит света не спасет. Помнишь, темный архимаг в башне сжег нескольких жрецов, хотя те были под щитами?
- Успокоил. Что дальше?
- Сделаю ледяной щит, но потребуется все внимание, не смогу драться, поэтому… - Эгорд вкладывает меч в руку Тимориса. - Вперед, я прикрою.
Тиморис хлопает глазами, тупо смотрит на нежданный подарок.
- Ну ты нагле-е-ец. - Тиморис качает головой. - Благородство во плоти!
Из-за глыбы рявкает:
- Эй, черви! Выползайте, птичка хочет кушать!
- Не рассуждай, бейся, время дорого. - Эгорд выталкивает Тимориса на открытую небу и смертельным лучам площадку. Тот неловко пролетает, пытается не упасть, балансируя мечом, несется на врага как конь, панический вопль перерастает в рык.
Эгорд создает вокруг воина шар света, очень слабый, чтобы лед не растаял, намораживает на поверхности сферы толстую ледяную корку с шипами.
В руках лысого мага возникают черные сабли из той же субстанции, что лучи смерти, только гуще, переливаются жидкой грязью.
Воин света и темный маг скрещивают клинки, от удара вместо искр летят серые светящиеся капли. Маг удерживает меч Тимориса саблей, другая подло заходит слева, Эгорд успевает закупорить эту часть щита ледяной шапкой, та разбивается, но и сабля отскакивает.
Маг и воин осыпают друг друга атаками и контратаками, уклоняются, блокируют, удары сливаются в полосатый смерч, всюду серые брызги. Эгорд сосредоточенно защищает Тимориса, лед на световом щите постоянно меняет форму и место, словно континенты движутся по планете на протяжении миллионов тысячелетий, лед должен прикрывать Тимориса, но и не должен мешать ему бить, Эгорд перемещает айсберги - преградить путь черной сабле или убрать с пути меча.
Глаза разъедает пот, внутри дрожь дикого напряжения…
Темный маг оказывается к Эгорду спиной. Тот оставляет щит, руки сцепляются, сложенные в замок ладони вышвыривают ледяной кол.
Маг замирает, сабли растекаются по одежде черной гущей, на лице обиженное недоумение.
- Понял, что значит подлость? - говорит Эгорд. - Не хочешь драться честно - вот и получай.
Маг оседает, падает ничком, обломки ледяного копья таят, вода смешивается с угольной жижей сабель.
- Фух! - выдыхает Тиморис, меч опускается. Воин плетется к Эгорду. - Ну и вымотал меня этот… И где только наловчился так махаться?
- На радость победы времени нет. - Эгорд смахивает со лба пот. - Поспешим в селение.
Лысый вскакивает, на окровавленном рте улыбка, сквозь дыру в теле сияет кусок океана, Эгорд и Тиморис на инстинктах поворачиваются к источнику угрозы, но тут же падают, ноги скручены ожившими обрубками змей.
На ладонях мага сгущается тьма, глаза блистают безумием зверя.
Вспыхивают черные лучи.
Улетают в небо - вскинутые руки барахтаются, тело дрыгается в пузатых серых кольцах щупальца. Спрут бьет тушкой лысого по земле, череп мага надколот как орех, ручейки крови текут по башне колец. Очередной удар задевает Тимориса, отбрасывает как шелуху, остатки ледяного щита вдребезги, но спасают.
Щупальце уносится к океану, становится меньше, тело мага словно песчинка. Серый аркан с добычей загибается вниз, водная толща расступается, оттуда лезет самый большой в мире клюв, мясная тряпочка падает на язык. Клюв медленно исчезает в воде.
Спрут ворочается, пробует надорвать громыхающие цепи. Щупальца рассекают воздух, словно цветок взбесился, крутит лепестками вокруг оси.
Тиморис, прихрамывая, подходит к Эгорду, оба смотрят на извивающийся бунт гигантов.
- Месть рабов рабовладельцам, - философски изрекает Тиморис.
Эгорд вспоминает о мести, становится горько. Остров совершенно выбил из памяти Витора, Эгорд забыл, что привело его сюда, какая цель снарядила в поход и требует завершения… Волнуется лишь о Наяде, а Витор появился среди мыслей только сейчас. О боги, как легко сбиться с пути, как тяжело возвращаться!
- Смотри! - Тиморис указывает поверх гор, за которыми кроется селение.
Дым…
Густые тучи удушливого сумрака вытесняют небо.
И крики… Каша криков.
Глаза Эгорда стекленеют, сердце наполняется чем-то холодным и крайне опасным. Воин-маг бросается к тропинке, Тиморис едва поспевает…
Селение охвачено огнем. Пламя жрет, чавкает, языки лязгают как армия раскаленных ножей, домики хрустят сухарями, оранжевые кнуты молотят землю, в продавленных ямах горят камни, клубится пепел.
Люди разбегаются кто куда, пламя лупит по худеньким телам, сельчане вспыхивают легко, словно обмотаны промасленной соломой, проносятся хвостатыми кометами, через пару мгновений рассыпаются костями в лозах дыма.
Над крышами - костяной дракон. Кто-то пытается вырваться из огненного кольца, на них тут же смыкаются гигантские челюсти, крылатая нежить как надзиратель вокруг арены, бросает бегущих рабов обратно ко львам.
Милита шагает по главной улице, отстреливает людей, лук мечет фиолетовые полоски в разные стороны, глаза - провалы тьмы, сияет клыкастый оскал гнева и удовольствия.
Глава 16
Эгорд холодеет, будто изнутри отслаивается от собственной кожи, между ним и этой оболочкой - бесконечность пустоты. Нет, этого не может быть!
Наяда!.. Где Наяда?!
- Стой! - кричит Эгорд не своим голосом. - Прекрати!
Перепрыгивает огненные барьеры, колосья пламени лижут ноги, рядом пыхтит Тиморис. Страшная картинка приближается, ходит ходуном: горящие люди и черноглазая смерть в плаще.
Отбрасывает рев, Эгорд впивается пальцами в горячую землю, мир заполняется черепом дракона, потоки воздуха от машущих крыльев не дают подняться, жмут к склону холма. Челюсти раздвигаются, вой пронизывает плоть, можно даже видеть горбы звуковых волн. Дракон пресекает всякие попытки подняться.
- Милита! - Эгорд пробует ползти. - Прошу, остановись!
Немертвая мелькает меж домов, люди с криками и слезами шарахаются от серого призрака, тела в рваных прожженных одеждах слепо бегут в издыхающей надежде на спасение.
Милита загоняет десятка три людей на главную улицу, зареванная толпа сжимается в комок.
- Милита… - По лицу Эгорда слезы. - Сестренка…
Немертвая с силой поднимает ладонь, словно удерживает небо, пальцы загнуты как когти, пронзительный вой. Люди неестественно выгибаются, ноги не касаются тверди… Тела превращаются в черную летучую массу. Она стягивается в ладонь Милиты. Обгоревшие, застреленные и раскушенные трупы тоже превращаются в ночную мглу, туман черной силы течет через все селение в центр.
Чернота обрисовывает силуэт Милиты, впитывается в нее, рука опускается. На дороге - белая гора скелетов.
Дома догорают, сквозь огонь просвечивают обугленные бревна, языки пламени становятся ниже, открывают скальный склон…
Саффлы. Армия синекожих монстров шевелит щупальцами, существа угрюмо торчат из земли как могильные плиты, ждут, когда стена огня рухнет окончательно. Некоторые подходят ближе, ищут лазейки в шеренге жара. Человеку есть, где пройти, но саффлы, видимо, с этой стихией на ножах, защитная слизь с кожи испаряется, родичи спрутов уязвимы к обезвоживанию сильнее людей.
Дракон с неохотой оставляет Эгорда и Тимориса, летит к саффлам, завязывается бой. Груда костей пикирует, кусает, бьет хвостом, саффлы пытаются захватить щупальцами, кому-то удается обрубить клешнями пару-тройку хвостовых позвонков.
Эгорд оказывается рядом с Милитой, девушка оборачивается, лицо молодое, упругое, хоть и по-прежнему серое, в глазах звездная белизна.
- Милита, что ты… натворила…
- Говорила же, у меня кое-какие счеты. - Обыденным тоном говорит немертвая. - Теперь мы с этим островком почти квиты. Ах, эта сила… - Милита разводит руки, изящно потягивается, легкий бальный круговорот. - Так приятно, будто заново родилась. Столько смертных жило никчемными бесцельными жизнями, но я сделала им подарок. Теперь их сила послужит благому делу - мести! Разорву Зараха на мелкие ошметки, сожру, выплюну, скомкаю - и снова порву!
- Милита… - Блеск в глазах Эгорда замерзший. - Ты зашла слишком далеко.
- Это уже перебор, подруга, - мрачно бурчит Тиморис, взгляд строгой полосой уперт в виновницу побоища.
- Нет, дружок, - ласково отвечает Милита, - перебор - это забиться в норы на каком-нибудь острове, когда твой мир разрушают демоны, и ждать очевидной участи, вместо того, чтобы сражаться. А еще перебор - наобещать бес знает что, опоить, убаюкать, а потом отдать среди ночи каким-то темным личностям с плохими намерениями. Не переживай, мир большой, найдешь еще кучу девок.
Земля то и дело вздрагивает, будто в недрах бьется гигантское сердце. Спруты колотят щупальцами по острову, мечутся в цепях, снежная от пены вода заливает берега.