Эгорд в отчаянии бьет по камню кулаком, едва не срывается, пальцы вонзаются в уступ.
Дракон еще ближе, размером с орех, надо быстрее!
Встречные драконы пролетают рядом с падающим сородичем, стараются толкнуть крылом, гребнем, лапами, некоторые таранят в лоб, Удараг и правда воздействует. Туша замедляется.
Опустошенный воин-маг жаждет лишь забрать бездыханное тело друга, чтобы похоронить или предать освященному огню, хотя бы там, на дне царства зла, но не бросать гнить в брюхе ящерицы, словно кусок мяса!
Глыба догоняет дракона, Эгорд перепрыгивает, хватается за гребень.
Все кувыркается как спятившие песочные часы, руки и ноги покрываются ледяной щетиной, прикосновения превращают частички драконьей плоти в лед, воин-маг ползет по трупу как паук, хрустят отламывающиеся следы.
Доползает до брюха.
Ладони опускаются на толстые складки кожи, Эгорд старается замораживать только поверхность, не углубляться, чтобы не задеть друга.
Меч покидает ножны.
Рукоять долбит лед, звонко откалываются пластинки, Эгорд рычит, бьет раз за разом…
Толстокожий, гад!
Давай же! Ну!
Изнутри живот распарывает серп, брызжут куски льда. Эгорд спешно разламывает края раны, вываливается рука, серп в пальцах повисает безвольно, виден потускневший от желудочного сока шлем. Воин-маг запускает руки по плечи в теплую скользкую полость, мускулы взбухают, Эгорд тянет из мясного болота на пределе сил.
Вязь отпускает, вертикальный шторм отшвыривает Эгорда от дракона с телом в руках.
Тиморис без сознания.
- Очнись! - Эгорд трясет бывший драконий обед за плечи, обоих вращает, но Эгорду плевать, сосредоточен на Тиморисе, будто в комнате с камином, ковром и мягкими креслами. - Приходи в себя, Тиморис!
Хлещет друга по щекам. Тот весь в зеленоватой слизи, на лице и шее мелкие ожоги, то ли от кислоты желудка, то ли от огня.
Неужели опоздал?!
Ни пульса, ни дыхания…
- Здорово придумал, - беспечно говорит Милита, как оказалась рядом, не понять. - Что, этого болвана все-таки сожрали?
Внутри Эгорда пустота, нет сил даже убить эту назойливую мошку Милиту.
Тиморис, друг…
Нет…
- Не волнуйся, - ласково шепчет Милита на ухо безжизненному телу. - Сейчас скушаю, будешь как новенький. Тупить станешь меньше, что скажу - тут же сделаешь. Мясца только поубавится…
Тиморис глаза нараспашку, брыкается, серп свистит в месте, где Милита только что была.
- Я те щас поубавлю, дохлятина! - машет вслед кулаком.
- Ну ты и воняешь! - Милита кружит, хохочет. - Как из склепа.
- От покойницы слышу! - Тиморис осматривает себя, руки брезгливо разведены, словно пугало. - Ямор, сколько на мне дряни!
- Внутри гораздо больше, - заверяет Милита. - Особенно в голове и кишках.
- Знаешь по своему опыту? - скалится Тиморис.
Эгорд уже спокоен как океан, хотя только что хотел задать трепку обоим. Ветер глубин высушивает, охлаждает.
"Рад, что все обошлось, - согревает мыслью Удараг. - Трижды прошли через порталы, вновь начались дикие пустоши. Плывем по бурным рекам, тут красиво, тебе бы понравилось".
В голове расплывчатые видения: пещеры сплошь из кристаллов, синих, бирюзовых, прочих водяных оттенков, крошечные и с бревно, пирамидки и жерди, свет чудно преломляется, завязывается узлами, торчит узенькими иглами. Даже река - будто из алмазов…
"Благодарю, друг", - улыбается Эгорд.
"Увидел? - Ощущает ответную улыбку. - Мы сможем сюда вернуться, когда с Зарахом будет покончено".
Тиморис, кривя рожу, пытается очиститься, Милита комментирует, как именно, не расслышать, но ладошка то и дело прикрывает рот. Тиморис двигает челюстями так, что детеныш дракона влетит не задев края, бросает в Милиту пучки слизи, о содержании его пламенной речи догадаться нетрудно.
Стены меняются из каменных в кристаллические. Видимо, те залежи в пещерах, что показывал Удараг. Сперва отдельные кристаллы, затем сплошные нагромождения граней, игра белых и синих отблесков, выступы - тоже огромные кристаллы.
Эгорд пробует разбить льдом самый неудобный.
Между кристаллами вспыхивает перестрелка молний.
Троица летит сквозь живую электрическую сеть, Тиморис орет, Эгорд укрывает его и себя щитами.
- Да, тут не повоюешь, - говорит Милита, когда взбешенная преграда уносится за спины.
- Ямор дери, да сколько ж можно?! - вопит Тиморис, голова вертится, ищет, кого порвать в лоскуты. - Ящерицы, молнии… Когда уже будут цветочки и травка?
- Сейчас. - Эгорд указывает вниз. - Гляди!
Водопад с четырех сторон. К низу белоснежные потоки расширяются, сливаются в один, кажется, что огромный туннель из воды.
Эгорд снимает щиты, счастливый вой Тимориса глохнет в шуме, воин старательно смывает вонючую зеленую пакость под водяным обстрелом, капли прошивают всю ширину бездны.
Ниже вода распыляется на туман, Эгорд шепчет заклинания, одно улучшает зрение, другое заставляет облака слегка расступиться: выступов вроде бы нет…
Туман позади.
Заново родившийся Тиморис доволен как сытый лягушонок.
- Лететь еще долго? - спрашивает, когда кристаллы сменяются темно-серыми вулканическими наростами.
- Половину, - отвечает Милита, пальцы скользят по клинку лука, фиолетовое пламя затачивает лезвие.
- Ого! А кажется, падаем целую жизнь. Или наоборот - минуту…
- Слабость смертных. - Милита переворачивается на спину, руку за голову, вторая крутит лук словно тросточку. - Нежить смотрит на время трезво. Потому и не влипает в дерьмо.
- Не такая уж и причина, чтобы подыхать. - Тиморис отворачивается, жует припасенный хлеб, запивает вином.
Эгорд выпивает флакончик бодрящего зелья, закрепляет ремни снаряжения.
"Вновь добрались до портала, - сообщает Удараг. - Взяли темного мага в плен, допрашиваем. У него неслабая ментальная защита, значит, есть что скрывать. Надо взломать его разум".
Тиморис пытается справить малую нужду, его нелепо выгнутая фигурка кружит где-то высоко, иногда оглядывается, корчит рожу заговорщика, мол, тихо Эгорд, а то еще дохлая обернется…
Возвращается в звено, довольный до ушей, пихает Эгорда в бок, подмигивает, тайный план удался.
- Штаны завяжи, - без оглядки усмехается Милита.
Тиморис вздрагивает, глаза навыкат, руки ныряют вниз.
Стены по-прежнему в темно-серых пористых пучках, переходят в нахлесты протяжных языков, словно что-то текло и застыло.
Ниже - еще водопад, тоже по всей окружности.
Красивый, красный… Из лавы.
- Мать бесячья! - Тиморис шустро гребет ногами, будто хочет убежать по воздуху вверх.
Эгорд в очередной раз прячет его и себя в свет.
Милита падает вниз головой, похожа на ажурный наконечник стрелы. Лицо прорезают черные морщины - уцелеет, все-таки нежить, даже аппетит не пропадет, продолжит насмехаться над Тиморисом… Но от одежды и кожи вряд ли что-то останется, будет как полуразложившийся зомби.
Эгорд не хочет помогать, сейчас она узнает, каково это - лишаться плоти. В голове портрет Наяды худеет до костей, то же самое ждет Милиту.
Лицо бывшей сестренки еще свирепее. Глаза наливаются могильной чернотой, готова принять любые раны, лишь бы добраться до убийцы Витора. Полет ускоряется, силуэт обрастает фиолетовой энергией.
Ныряют в лаву.
Шар обтекают алые и оранжевые потоки, гуща хлюпает, кипит. Эгорд стискивает зубы от высокого звука - чудовищный жар съедает щит, пленка истончается, жгут ручьи пота… Лава утекает за спину, ветер срывает последние капли, вокруг - красный туман, полчища кровавых туч, рядом - щит Тимориса.
Вдалеке солнечная сфера Милиты.
Не сдержался. Да, теперь они по разные стороны, но вовремя пришла остужающая волна Ударага. А холод сказал: если бы не помощь Милиты, вряд ли бы добрались так далеко.
Возвращение долгов, не более.
Лавовый туман сменяется прозрачным воздухом, Эгорд гасит щиты, от своего Милита избавляется сама, брезгливо стряхивает солнечную пыль, зло косится на Эгорда, мол, без тебя бы справилась. Летит поодаль.
Драконы летают через лаву спокойно. Наверняка, она зачарованная, своих не ест: вон ледяной - пролетает без вреда.
Все пронизано магией, и демонической, и темноорденской.
Драконы и пешки скоро уступят место их создателям… Вот тогда начнется грустное веселье.
- Куда ни плюнь, везде какая-нить бесятина! - выкрикивает Тиморис. - Слушай, Эгорд, тут на каждом шагу, то есть, лету, по три погибели, но надо бы как-то вздремнуть… Иначе с ума сойду!
- Не боишься? - удивленно спрашивает Эгорд.
- Ну ты ж, если что, разбудишь?
Спят по очереди: Тиморис, Эгорд. Одновременно не решаются - Милите не доверяют, та по-прежнему летит в стороне.
"Не волнуйся, буду в твоем разуме, - успокаивает Удараг. - Разбужу, если почую опасность".
Засыпать в полете необычайно легко, когда делаешь это целенаправленно. Даже приятнее колыбели. Если не видеть, что за кошмар: пещеры, драконы, ловушки, - творится вокруг, то воздух как пеленки, гул ветра усыпляет…
Вытряхивает из сна голос. Удараг предупреждает об угрозе? Но голос не в голове, откуда-то извне.
- Просыпайся! - Тиморис трясет за плечи. - Тут такое!
Стен больше нет, пустота. Почти пустота - каменный каркас, словно застывшая паутина или пчелиные соты, не только по всей высоте, башни ячеек уходят в глубину, растворяются за горизонтом.
Внутри - драконы, дракончики и яйца.
Взрослые теснятся на каркасах, как летучие мыши, перепархивают с ветки на ветку, порыкивают, наверное, от досады: не развернуть крылья во всю ширь. Мамаши в гнездах, заслоняют кожаными полотнами молодое поколение. Одни еще в скорлупе, здоровенные овалы разных цветов просвечивают, обнажая тени ящерок, корка местами в трещинках. Другие уже пищат, просят кушать, страшно представить, на сколько кусочков тысячи родителей растащили бы трех людишек, если бы не ментальный запрет Ударага. Дракончики делают первые неуклюжие попытки летать, сбиваются в стайки как бабочки.
- Ямор, сколько же этих гадин! - Тиморис вертится, будто собирается отбивать атаки отовсюду сразу.
- Главный козырь Зараха, - озирается Эгорд. - Не удивлюсь, если полсотни тысяч.
- Мы близко, - наконец подлетает Милита.
Спустя кошмарно долгие минуты - желания считать нет совсем - гнезда заканчиваются стенами из черного камня с блестящими крапинами, бездна похожа на звездную ночь.
Провал расширяется, но каменные наросты увеличиваются размерами и числом, из той же звездной руды, на сей раз обустроенные: из диких дугообразных перекладин выдолблены мосты с парапетами, из нагло выпирающих жирных глыб - площадки с арками, полумесяцы уступов и выступов превращены в завитки лестниц.
Тянутся шеренги людей, демоны-надзиратели свистят плетьми, брызжет красное, длинные языки слизывают с пальцев жильное вино.
Маневры похищают все внимание, Тиморис воет на опасных поворотах, а опасным вскоре становится каждый. Эгорд утяжелен гроздьями пота, в груди грохот, задевает чешуйками доспехов перила и колонны, льется разлапистая хвоя искр.
Милита спокойна как звездно-черный камень вокруг, лук плюется стрелами, чистит путь от крылатых демонов, Эгорд и Тиморис добивают. Обрубки голов и крыльев сыплются как яблоки и листья.
"Удараг, ты где?" - кричит мысль.
"Почти у дна, прошли череду порталов и водораспределительную систему, бежим коридорами и лестницами, тут демоны и Темный Орден".
"Мы тоже около дна, пролетели драконьи кладки. Что с магом? Удалось допросить?"
"Как раз движемся по его наводке. Есть идея…"
"Удараг?"
"Тут скоро начнется бойня, Эгорд. Я нужен своим. Держись…"
Открывается громадный простор, светло-коричневая земля размером с баронство, по краям кишат силуэты, купол бурых стен усеян слабо движущимися белыми пятнышками - тоже как звездное небо, только… жуткое…
Дно.
Глава 21
- Прилетели! - радостно кричит Тиморис, лицо тут же искажается. - Погодите… Мы же щас всмятку!!
"Бьемся с архимагами! - тревожит колючая волна. - Потери большие, Эгорд! Нам нужны все силы…"
"Снимай щит! - бросает Эгорд мощную мысль. - Уже видим дно, драконы позади, не достанут".
"Благод…" - Ответ обрывается.
- Хватай. - Эгорд тянет ладони к Тиморису.
Пальцы переплетаются, воины как зеркальные отражения, падают всей широтой тел.
Замки рук наливаются светом, как два солнца, воинов окружает шар желтых контуров, прозрачные острова между линиями затопляются лучистой желтизной…
Земля ближе - сейчас либо примет, либо раздавит, сферу надо срочно замыкать…
Через еще не залитый участок щита Эгорд протягивает Милите руку.
Немертвая не реагирует, ускоряется. Тело разгорается лиловым огнем, пышные флаги фиолета запутываются в ком, такой же большой, как щит Эгорда. Фиолетовая комета мчится на таран с твердью.
Эгорд возвращает руку. Закрывается щит, следом - глаза.
Удар.
Голова взрывается.
Белизна выцветает неохотно, тошнотворное шатание…
Обнаруживает себя на четвереньках, Тиморис кряхтит, выкарабкивается из пролома в земле, цветок дымящихся трещин раскидывает лепестки метров на тридцать.
Эгорд мысленно благословляет время, когда изучал световые щиты, потратил на это несколько лет и хвала богам!
Сиреневая комета замедляется невообразимо резко, от такого перепада скоростей Милиту должно расплющить…
Комета зависает меж разломов.
Уменьшается, гаснет.
Милита женственной походкой плывет к Эгорду, отпихивает Тимориса с пути, ногой под дых поднимает воина-мага, тот кашляет, разгибается.
- Чего развалились как на рыбалке? - Немертвая вынимает лук.
- Вот с-су… - Тиморис косится на скрипящее в кулаке Милиты оружие. - Существо…
В голову Эгорда послание:
"Мы убили часть архимагов. Держитесь, скоро придем на помощь. Темный Орден создал не только саффлов. Пленный маг рассказал, что мы лишь крохотная часть. Для захвата мира созданы самые разные полудемоны, почти все здесь, в нижних уровнях цитадели, их воля подчинена архимагам… Опять атакуют! Эгорд, держ…"
- Где мы? - Тиморис пришибленно смотрит по сторонам.
Троица идет от центра к краю.
Взгляды приковывают ворота размером с крепость Клессы. Скалоподобные плиты, что служат створами, кверху заостряются, похожи на скорпионье жало.
Стены приближаются очень медленно, ноги молят пощадить.
Окружность дна забита толпами людей и демонов, картины устрашают, Эгорд бледный как смерть, челюсть Тимориса не может подняться с груди.
Краснокожие рогатые твари с рычанием, визгом и хохотом пытают голых людей, вид которых напоминает объедки. Набитые кричащими рабами орудия пыток теснятся группами, каждую площадку окружают демоны, одни садисты выходят из арен отдышаться, сменщики с наслаждением вливаются в действо.
На других площадках - совсем иначе. Люди улыбаются, смеются, их купают в роскоши и удовольствиях. Бьют винные фонтаны, столы выгибаются от тяжести яств, счастливые мужчины томятся на богатых ложах, о них со стонами трутся обнаженные тела демонесс, сверкают горы золотых монет, драгоценных украшений.
Между площадками высоко парят архимаги, рога медленно поворачиваются, огненные взоры следят.
Стены увешаны жрецами света в закопченных белых одеждах, кисти и головы иногда шевелятся… Вспоминается Камалия: оковы, беспомощная женщина на грани безумия, взгляд молит о свободе или смерти…
Здесь так же. Но жрецов тысячи. До каменного неба.
- Что, во имя всего, тут творится? - разлепляет губы Тиморис.
- Здесь делают демонов, - отвечает Милита. - Не всех, лишь самых сильных.
- Огромных?
- Не обязательно. Внешне почти не отличить от рядовых.
- Какие-то особые отряды?
- Нет, растворяются в общей толпе, почти не заметить, пустышек гораздо больше.
- Что значит "пустышек"? И как отличить сильных?
- Эгорд, уйми этого попугая! А не то уйму я.
- Ну, помнишь, как пробивались к башне и через подземелья? - обращается Эгорд к растерянному Тиморису. - Рубили тварей горстями, но некоторые чуть не зарубали нас. Редко, но бывало: один напористый прорвется сквозь щит, второй черканет когтями по лицу, третий отбросит, свалит с ног… И так далее. Будь уверен, почти все эти настырные…
- …появились тут, - заканчивает Тиморис.
- Гений, - фыркает Милита.
На троицу не обращают внимания. Даже обидно, вроде как не принимают всерьез, Эгорд ощущает себя призраком…
Жрецы на стенах выворачиваются в хоре стонов. Из белых тканей вылетают веревки черной пыли. Энергия течет вдоль стен, ускользает в посохи архимагов-надзирателей, в коридоры по периметру дна, а иногда - в щели гигантских ворот.
- Надо освободить жрецов, - шепчет Эгорд.
- Ага, через эту армию! - издевательски поддакивает Тиморис, голос дрожит. - Скажи спасибо, что не трогают… Кстати, почему?
Но шутки не помогают. Глаза вовлечены в подавляющую воронку пыток. Людей жарят на раскаленных стальных плитах, варят в котлах с жиром, пленники захлебываются криками.
- Да что же это… - Тиморис в слезах, когда терзают женщин.
Бедняг и бедняжек засыпают пауками и змеями, рубят пальцы и руки. Демоны раскрывают челюсти в крикливом экстазе, хлопают овациями крылья.
- Эгорд!! - Тиморис выхватывает косу, потное лицо горит бешенством.
- Терпи. - Воин-маг изо всех сил сохраняет холодный тон, рука преграждает путь. - Все равно одни не справимся. Удараг близко, дождемся…
Архимаги высматривают самых затравленных, сходящих с ума от боли и страха. Рога посоха указывают на очередного избранника, демоны хватают грязного от крови и дерьма бородача, швыряют перед входом в круг удовольствий.
Выбирают самого упертого, который кричит меньше всех, стискивает зубы, а в глазах еще сверкает дух. Бросают к ногам бородача.
Демон вкладывает в пальцы насмерть перепуганного, искалеченного человека нож.
- Убей его! - хрипит архимаг свыше, посох тычет в храбреца. - Один удар, и мука превратится в блаженство.
Из круга летят смешки и вздохи демонесс, мелькают изящные хвосты, рожки, пышные волосы и соски, воздух прорывают стоны сладострастия.
Бородач вонзает нож, проворачивает, плоть хрустит как арбуз. В глазах умирающего навеки застывает непокорность.
- Превосходно, - смакует архимаг каждый слог.
Бородач ползает на карачках, тонкая шея крутит голову, в глазищах дрожат умоляющие блики.
Демоны, которые только что рвали его на куски и презрительно заплевывали, растягивают черные губы в страшных улыбках, отвешивают поклоны, когти приглашающе указывают на вход меж россыпей золота.
Архимаг пускает в убийцу лозы черной энергии, магический пепел впитывается в мясо, раны исчезают, конечности отрастают, кожа сияет как после купания.
Бородач лыбится быстро вылезающими из кровавых десен зубами, текут жадные слюни, костлявые ручонки тянутся на сладкие звуки, блеск рубинов, гейзеры вина.