Гилби встал. Я решил было, что он собрался за новой порцией. Я ошибался. Он извлек откуда-то чертежную доску два на три фута. К доске был прикреплен лист дорогой, ручного изготовления бумаги. Кто-то искусно изобразил на нем палочками для письма чертежи здания. Мне принадлежит небольшая доля доходов от фабрики по изготовлению палочек для письма и разных прочих замечательных штучек. Максу тоже принадлежит доля - больше моей, разумеется. Как и семье Тинни. Они вложили капитал. А я обеспечил изобретателя.
- Это называется "фасады", Гаррет, если ты не знаешь, - объяснил Макс. - Вот так будет выглядеть "Мир", когда его достроят.
- Хорошо. Поверю на слово. Но вот эти две картинки похожи больше на географические карты, а не на дом.
- Это и есть почти что карты, - согласился Гилби. - Вот это - план первого этажа. Оркестровые ямы. Сцены. Проходы в самую середину. Мы думали поначалу устроить там буфеты. Один плотник, разбирающийся в театрах, объяснил нам, что это глупо. Поэтому теперь там место, где будут ждать своего выхода актеры… ну там, раздевалки их. И готовые декорации здесь же хранятся. А буфеты будут под залами, под партером и амфитеатром.
- Хорошо, - повторил я. Взгляд мой следовал за его пальцем по планам, но понимал я далеко не все. - Очень похоже на пирог.
- Это главное наше изобретение, - с гордостью сказал Макс. - Театров сейчас пруд пруди. Мало каким удается набирать полный зал уже через неделю после премьеры. Поэтому у нас будут идти три пьесы одновременно. При небольших залах. Так попасть на наши спектакли будет труднее. Это чтобы, если уж попал на один, тебе было чем хвастаться. Ты же знаешь, всем хочется, чтобы их считали сливками общества. Если нам удастся провернуть все как надо, мы заставим их соревноваться в том, кто больше раз сходил на тот или иной наш спектакль. Напечатаем билеты на особой бумаге, чтобы их можно было сохранять и показывать.
Макс обладает талантом создавать искусственный дефицит, привлекая внимание снобов.
- Окончательных планировок пока нет, - добавил Гилби. - Нам хотелось бы устроить что-то вроде подвижных стен, чтобы менять размеры кусков пирога.
- Хорошо, - повторил я в третий раз. - С планам я разобрался. А это что?
- Подвал. Называется "трюм". Чтобы оттуда могли подниматься люди и декорации. И склад там же. Хранение декораций - одна из самых больших проблем в театрах.
- Во всем Танфере, - уточнил Макс, - это будет всего второй театр, в котором есть специальный склад.
- И это строится прямо сейчас? В такую погоду?
- Строится. Хоть и не так быстро, как хотелось бы.
Это впечатляло. Танферские строители не любят работать в плохую погоду. С другой стороны, сидеть голодными они тоже не любят.
- Мы хотим успеть открыться к весеннему сезону, - заявил Гилби.
С этим они, конечно, сильно замахнулись. Впрочем, если Макс Вейдер чего-то задумывал, он, как правило, этого добивался.
- Хорошо. В целом я понял. Чего вы от меня хотите?
- Того же, что ты делаешь по ту сторону улицы, - ответил Гилби. - Нагрянуть неожиданно. И самому посмотреть, что происходит.
- Выяснить, кто занимается саботажем, - добавил Макс. - Дело-то в общем-то заурядное. Хулиганство. Мелкий грабеж. Вандализм. С денежными требованиями пока никто не объявлялся, но, похоже, все может обернуться серьезно.
- А что, привидения с жуками - это несерьезно?
- Дополнительные неприятности.
- Как насчет финансирования? На случай, если мне к делу еще кого придется привлечь? Если исходить из того, что результаты вам нужны быстро.
- До сих пор ты меня догола не раздевал. Манвил, дай ему, сколько ему нужно. Веди учет расходам, Гаррет. - Он знал, что в этом я не слишком силен. - Мне нужен результат.
Макс - человек дела. Он уверен, что хорошее происходит, если подходить к этому с математически правильной стороны.
Гилби приготовил бумаги.
- Старик, что, правда нашел новый смысл жизни? - спросил я.
- Ну, по крайней мере не думает все время о Ханне и детях. Театр его возбуждает.
- А вас?
- Стар я слишком, чтобы возбуждаться, - соврал он.
- А Аликс?
- Аликс нас беспокоит. Она еще с этим не сталкивалась.
- Что ж, вам ничего не остается, кроме как ждать и быть готовыми ей помочь, когда понадобится.
- С чего ты начнешь?
- Пойду пошатаюсь по стройке.
- Возьми эти бумаги. Я перечислил аванс на предстоящие расходы - отправил на твой адрес.
- Отлично. Значит, не я буду виноват, если деньги испарятся где-нибудь там.
- Не ты. Но Макс досконально разберется, если что-нибудь случится.
Все-таки не осталось в людях веры в честность других людей.
6
Я не опознал "Мир" с первого взгляда. Я думал, они только-только начали строительство, а не заканчивают его.
А еще я ожидал, что его будут сильно охранять. Везде, где есть горючие материалы, неизбежно появляются воры. Даже в нашем отважном послевоенном мире, где закон и порядок угрожают приобрести характер эпидемии.
Я прошагал по Нежному Лону лишнюю сотню ярдов, прежде чем понял, что миновал нужное мне место, не заметив. Я повернул обратно. Там он и оказался. В точности как на фасадах, что показывал мне Гилби… ну, малость недостроенный, конечно. И как, скажите, можно миновать круглое здание, не заметив его?
Макс явно использовал вес своего состояния вкупе с подношениями нужным должностным лицам с тем, чтобы получить в собственность здоровенный участок на злачной окраине города и очистить его от ночлежек, борделей, кабаков и святилищ сомнительного рода сект.
Я зашагал обратно, пытаясь понять, не упустил ли чего в своей оценке Максова характера. Фасады, которые демонстрировал Гилби, плохо передавали масштаб сооружения. Вот так и можно не заметить круглое здание - оно просто слишком большое, чтобы увидеть его целиком.
- Куда намылился, хмырь? - поинтересовался костлявый старикан с деревяшкой вместо ноги, клочковатой седой бородой, дубинкой и разными глазами. Один свой - голубой; второй стеклянный - мутно-бурый.
- Читать умеешь, папаша?
- Есть немного.
- Вот записка от хозяина. - Я достал из кармана листок, который дал мне Гилби. - Я спец по безопасности. Старику не особо нравится то, что у вас тут творится.
- Кому?
- Максу Вейдеру. Владельцу пивоварни. Тому, кто тебе жалованье платит.
- Мое жалованье, сынок, мне Лиго Банк платит. А он простой неумытый штукатур.
На то, как этот косноязычный, одноглазый и одноногий тип разбирает замысловатый почерк Гилби, стоило посмотреть. Мое терпение начинало уже истощаться, когда он наконец кивнул.
- Ладно, шеф. Похоже, ты и взаправду тот, за кого себя выдаешь. Ничего, если я спрошу, что ты собираешься делать?
- Тебя как-нибудь зовут?
- Меня зовут Красавчиком, уж не знаю почему.
Я тоже не видел особенных причин звать его так.
- Видишь ли, Красавчик, босс недоволен затягиванием строительства. Он говорит, люди жалуются на привидений и жуков. Говорит, что сам в это не верит. Он хочет найти виновных и примерно наказать. С целью ободрения остальных.
Красавчик понял. Я отнес это на счет дурных повадок правителей Венагеты во время минувшей войны. Если им казалось, что их войско сражается с недостаточным рвением, они просто казнили некоторое количество солдат. С целью ободрения остальных.
Красавчик, видать, был из ветеранов.
Ну да, и деревянная нога тоже служила тому подтверждением.
Война за Кантард с его серебряными копями длилась целую вечность. Она смешала поколения. Она накрепко связала людей, не имевших ничего общего - кроме самой войны, конечно.
- Морская пехота? - спросил я.
Красавчик утвердительно пробурчал что-то в ответ.
- Я тоже. - Он был на порядок старше меня, так что нас мало что объединяло. Впрочем, хватило и этого.
Достаточно двух минут боевой подготовки, чтобы вас раз и навсегда убедили в том, что морская пехота - совершенно особый, радикально превосходящий всех остальных биологический вид. И что раз ставши морпехом, ты навсегда морпехом и останешься. Р-р-ры!
Морпехи друг другу ближе, чем родные братья-сестры.
Ну и так далее.
В общем, такое не забывается.
Мы не стали травить друг другу армейские байки. Не мужское это дело. Такое позволительно только с теми, с кем ты вместе служил.
Однако мое признание подействовало не хуже тайного знака, пароля какого-то. Красавчик сразу заговорил доверительным тоном.
- Не верится мне, что там привидения. Фигня все это. И музыки я там никакой не слышал. А ведь я тут с самого начала сижу. Но какие-то говнюки явно пытаются сорвать строительство. Может, это дети балуются. Здесь все время дети ошиваются. То банда какая детская, то такие, будто только-только с Холма сбежали. А вот гребаных жуков тут и правда по это, по самое. Таких, в каких и поверить трудно, пока они по ноге твоей гребаной не полезут.
- Расскажи-ка про жуков.
- Здоровенные. И жирные - что твоя кошка. Да ты заходи, поброди по дому. Вот сам и увидишь, и очень скоро. - Он шагнул в сторону, освобождая проход.
Никто больше не оспаривал моего права посетить стройку.
По правде говоря, никто вообще не обращал на меня ни малейшего внимания. Все - за исключением Красавчика - были целиком и полностью поглощены строительным процессом.
Я вошел в дом. Здесь оказалось тепло, хотя я и не понял, почему именно.
Мой опыт общения с театральным искусством весьма ограничен. Давным-давно я ходил раз с тогдашней подружкой на любовную пьесу. Ну и еще пару раз с тех пор ходил с Тинни - на комедию и на трагедию; и та, и другая про правителей времен Империи. Не могу сказать, чтобы какая-то из этих пьес произвела на меня особое впечатление.
Внутреннюю отделку "Мира" только-только начали. Большую часть досок, предназначавшихся для пола первого этажа, еще предстояло настелить. Про зрительские кресла или настил сцены вообще речи пока не было. Пара плотников посторонилась, пропуская меня. Я повернулся к ним. Один сверлил коловоротом отверстие. Второй зашлифовывал только что забитую шпильку. Я заглянул в темный провал.
- Как у вас здесь вентиляция устроена?
Плотники производили впечатление родных братьев с разницей лет в пять.
- Я просто плотник, начальник, - отозвался старший. - Хотите узнать про такие штуки - ищите гребаного архитектора.
- Не слушайте этого засранца, - заявил второй. - Он женат на моей сестре. Все, чего было в нем хорошего, она уже сто лет как высосала.
Значит, все-таки не братья. Судя по словам младшего, сестра его - настоящий ходячий кошмар.
- По периметру дома будут приямки с железными заслонками, управляемыми изнутри. И шахта посередине, через которую должен вытягиваться разогретый, несвежий воздух.
- Спасибо, ясно.
Что-то бурое прошмыгнуло внизу, в полумраке.
Плотник-Старший не стал опротестовывать заявлений своего напарника. Я решил, что подобное разделение ролей у них в порядке вещей.
Еще что-то шевельнулось внизу, а за ним сразу несколько. Крысы?
- А скажите-ка, парни, вы здесь привидений не видели?
- Чего-чего?
- Привидений. Старик Вейдер говорит, что вы, ребята, ему сроки строительства срываете из-за привидений и жуков.
Плотник, что постарше, ударом деревянного молотка-киянки загнал шпильку на место.
- Слыхал я подобный вздор, ага. Но сам привидений или призраков каких ни разу не видывал. Жуков, говоришь? Вот говно… ну да, этого добра у нас хоть жо… хоть задом ешь. Иные такие здоровые, что, поди, и собаку трахнуть могут.
- Но не комары, надеюсь. - На островах шутили, что кровососы там такие здоровые, что подвешивают тебя на дерево, чтобы закусить позже.
- Не-а. Все больше тараканы. Но и жужелиц, мерзких таких, тоже видел. Во! Глянь! Вон как раз один! - Он швырнул киянку. И промазал: она отлетела от стены и исчезла в темноте. Я не следил за ней - я смотрел на самого большого, наверное, таракана в мире. И уж наверняка на самую стремительную шестиногую тварь из всех, что я когда-либо видел.
Ну, конечно, трахнуть собаку она бы не смогла. Даже мелкую, из тех пушистых комочков, каких любят старые дамы с Холма.
- Срань господня! - Эта проклятая тварь имела в длину дюймов восемь. Без усов, разумеется. В танферской природе таких не водится.
- Только не говорите мне, что это детеныш, - взмолился я.
- Да нет, - отвечал мне тот, что младше; старший был занят поисками своей киянки. - Этот здоровый, я таких еще не видал. Но они все больше становятся. Мы их по возможности убиваем, конечно. Только старику Вейдеру лучше прислать сюда кого, чтобы с ними разобрался.
- Вот он меня и прислал.
- Ну и как, поубавилось оптимизма, а?
Какого черта? Этот парень меня едва увидел, а уже наезжает…
- Я еще вернусь.
- Это угроза или обещание, шеф?
- Приберег бы свои остроты для других.
7
Домой я шел довольно извилистым путем, несколько южнее обычного маршрута. Первую остановку я сделал у кузницы и конюшни Плеймета.
- Мне нужен экипаж напрокат, - заявил я, не дав ему побрюзжать ни минуты. - Такой, чтобы в нем разместились четверо людей и с полсотни крыс. И еще мне нужен кучер.
- Напрокат? - усомнился он.
- До сих пор тебе регулярно платили.
- Спасибо Пулар Паленой.
Скептицизм Плеймета - одна видимость. На деле он огромный, черный человек-дом. Триста фунтов - и ни унции жира, одни мускулы. Неразговорчивый, свирепой внешности, но совершеннейшая лапочка. Он настолько мягкосерд, что почти хрупок в душе. К тому же он религиозен и под завязку набит моральными установками вроде той, что предлагает подставить вторую щеку. Он прямо-таки излучает неколебимую веру в изначальную доброту человеческой натуры.
Мой опыт убеждает меня в обратном. Все разумные расы изначально порочны. Люди просто притворяются, что это не так - пока им не представится возможность проявить свое истинное лицо. Только редкие извращенные души и случайные мутации вроде Плеймета возвышаются над морем дерьма.
Впрочем, Плеймет - не фанатик. Он подставляет вторую щеку только раз. А потом опускает кулак. Если вы оказываетесь нехорошим парнем, второго удара, как правило, не требуется.
Плеймет непонимающе уставился на меня.
- Ты хочешь заплатить за разовое пользование экипажем?
- Какой-то ты сегодня неприветливый. Сколько мы с тобой уже дружим?
- Не помню. Пять минут? С детства?
- Вот хитрозадый! С таким-то поведением… Я тебя спросил - я хоть раз не расплатился с тобой?
- Не было такого, - признал он. - С тех пор, как у тебя Дин Крич и Покойник. Они не дают тебе жульничать. И Паленая ведет твою бухгалтерию.
- А до тех пор всего один раз, всего пару дней - и то только потому, что я гонялся за клиентом, пытавшимся меня надуть.
- Ладно, забудь. Мы с тобой квиты.
Еще одна маленькая деталька насчет Плеймета - напоследок. Чувства юмора у него кот наплакал. И особой терпеливостью он тоже не отличается.
Я даже боюсь, что он страдает от каких-то хронических болей. Ну, или чего-нибудь в этом роде.
- Просто у меня поручение от Макса Вейдера. Расходы оплачиваются. Работа обещает быть нехлопотной, мирной, приятной и прибыльной. Мне почти стыдно, что я беру деньги за такую.
Плеймет похлопал лапищами по животу.
- Куда это я засунул свое кольчужное белье?
- Да ну же, приятель! Это самая обыкновенная прогулка. В деле даже нет ни одной попавшей в беду дамочки. Всего-то Тинни Тейт, Аликс Вейдер и парочка подружек, которые боятся, что их театр не откроется к началу сезона.
- Что ж, не лишено смысла, - согласился Плеймет, когда я объяснил ему, что задумал. - Это не обычное Гарретово бросание очертя голову в самую гущу.
Вообще-то моя методика не настолько прямолинейна. Ну, разве что иногда.
- Ты сейчас в "Пальмы"?
- Чего?
- По заведенному распорядку тебе полагалось бы отправиться отсюда прямо к Морли.
Он говорил о моем добром приятеле, наполовину темном эльфе, владельце вегетарианского заведения Морли Дотсе.
- Не сегодня. Джон Растяжка, Паленая, Мелонди Кадар, возможно, и побольше крыс. Плюс экипаж, чтобы все в нем разместились. Я даже Покойника не стану ради такого беспокоить. Это было бы накладно для бюджета.
- Ни на секунду тебе не верю. Даже если ты веришь в это сам.
- Тебе стоит порыться в своей помойке. Вдруг найдешь там выброшенный когда-то позитивный взгляд на вещи.
- Может, ты и прав, дружище. Весь ужас в том, что ты и правда старый друг. Я тебя слишком давно знаю.
Друзья, приятели. Они не подведут.
8
Вообще-то я собирался заглянуть в "Пальмы". Я уже несколько недель не общался с Морли. Однако реплика Плеймета заставила меня передумать: пусть Дотс отдохнет немного. Вряд ли мне в этом деле потребуются квалифицированные костоломы.
Кем бы ни притворялся Морли со своим вегетарианством, громила он серьезный.
Я обошел "Пальмы" стороной. Если Морли захочется со мной повидаться, он всегда отыщет повод.
День стоял погожий. Сворачивая на Макунадо-стрит, я напевал под нос - игнорируя тот факт, что музыкального таланта у меня меньше, чем у водяного буйвола.
По полого поднимающейся в гору улице я направился к дому. Не я один наслаждался хорошей погодой. Соседи тоже вышли погулять, пользуясь тем, что воняет меньше обычного.
Долгая, морозная зима выстудила всю гадость.
Люди, которые обычно игнорируют меня или смотрят так, словно я вот-вот обезумею, кивали, улыбались, приветливо махали мне рукой. Я обеспечиваю им развлечение. И безопасность. И уверенность.
Всякая полицейская мелочь всегда ошивается поблизости, косясь в мою сторону.
Я заметил соглядатая от Релвея. Тот даже не особенно старался быть незаметным. Наверное, мне стоит почитать за честь то, что за мною наблюдают даже тогда, когда я не занят ничем, кроме поглощения пива и ссор с Тинни.
Дил Релвей, босс тайной полиции, спит и видит, как бы уличить меня в чем-нибудь таком. В чем угодно. Если не сейчас, так хотя бы через сотню лет.
Дверь мне открыла Паленая.
- Что это вы как с неба свалились?
- Знаешь, лапочка, ты только что изрекла идиому. Ты хоть сама это поняла?
Органы речи у крысюков плохо приспособлены для человеческого языка. Они вообще с трудом говорят по-карентински. Послушай первого встречного крысюка, так ты и одно слово из десяти сказанных разберешь с трудом. Но Паленая, например, вполне освоила разговорные основы. Почти. А теперь вот и идиомы освоила.
Когда мы с Пулар Паленой познакомились, она притворялась глухой. Это помогало ей скрыть свою гениальность от Надеги, тогдашнего предводителя крысюковского сообщества. Потом его место, впрочем, занял ее сводный брат.
- Вот черт, - буркнула она. - Не успеешь оглянуться, как без меня меня женили.
Еще одна идиома. И какая!..
- Ты что сегодня, не с той ноги встала?