Я лишь кивнула - говорить не хотелось. Да и боялась, что голос будет дрожать. Господи - как же я боялась! Милорд Верд изучающее меня разглядывал:
- Все-таки зря я все это затеял. Надо было попросту промолчать, - сказал он, как мне показалось, себе самому.
- Пожалуйста. Поедемте. Я обещаю не вмешиваться. Но оставить меня в поместье - это жестоко.
Тяжелый вздох. Потом слова:
- Подойдите ко мне. Слева. Это право. Слева - это с другой стороны. Хорошо. Вставайте на кончик сапога и протягивайте мне обе руки. Не бойтесь.
Ощущая себя неуклюжей собакой на заборе, я утрамбовалась перед ним. Мы тронулись. Шагом, потом быстрее. Высоко-то кааааак!!!!
- Расслабьтесь, - послышалась надо мной негромкая команда. - Вы так нервничаете, что Гром тоже дергается.
Я побоялась сказать, что мне нестерпимо страшно - понимала, что милорд попросту ссадит меня с коня - и велит идти домой. Поэтому я выдохнула - и заставила себя расслабиться. По крайней мере, попыталась.
- Ваши сыновья держатся в седле намного лучше, - теперь в голосе звучала явная насмешка.
- Они занимались, - пробормотала я.
- А вы - нет?
- Не думала, что мне это пригодиться.
- Зато завтрак вы мне организовали просто изумительный, - теперь в голосе послышались бархатные нотки. - Свершилось то, о чем я так долго мечтал.
- Я вот все равно не пойму, милорд…
- Что именно, госпожа Лиззард?
- Вы же командовали солдатами. Армиями. Теперь учениками и преподавателями…
- И вас интересует, почему я позволили прислуге сесть мне на голову?
- Именно
- Вам известно, что делают с солдатом или офицером, не выполнившим приказ?
- В военное или в мирное время? - не могла не уточнить я.
Надо мной раздался довольный хмык.
- Значит - известно… От гауптвахты - до казни… В зависимости от ситуации. Это там, где мне все понятно. А дома. Я могу или гневаться - но повод нелепый. Или уволить всех… И тогда искать еще кого-то. Экономок, кстати, за год я сменил семерых.
- А что так?
- Все никак не мог объяснить, что обо мне нельзя сплетничать. Особенно с посторонними. И не надо сливать информацию обо мне в газеты. Тем более явно выдуманную. И не стоит устраиваться на работу, чтобы получить допуск в мой дом - и попытаться пристроить свою девственную титулованную родственницу в мои жены…
- Серьезно? - рассмеялась я.
- Этим как раз пыталась заниматься предпоследняя экономка.
Я уже хохотала в голос.
- Вот вам смешно, а если бы у меня была хоть мало-мальски приличная репутация, эта история бы ее уничтожила.
- А я всегда считала, что вопросами репутации озадачены все же дамы.
- Не без этого, но, согласитесь, когда все тебя обсуждают и хмыкают у тебя за спиной - в лицо мне это делать никто не рискует… Приятного мало.
- Согласна… Противно.
- Хотя, если вспомнить о моем происхождении, я, наверное, должен был уже привыкнуть.
- Наверное, все равно хочется, чтобы люди оставили тебя в покое.
- Именно так.
- А что с вашей последней экономкой? Та, которая собрала вещи в тот день, когда мы познакомились?
- Сдала информацию в газеты о… подробностях моей личной жизни.
Я так поняла, что его лирические отношения с некой графиней стали достоянием народа…
- А кто был до этих двух? Последних.
- Летом… Девочка, молоденькая совсем. Из всех самая приличная была. Забыл ее имя. Вера? Ника… Вероника ее звали.
- Как? - собственное имя резануло сердце плохим предчувствием.
- Стойте - вас что, зовут так же? - удивился он. - А я и внимания не обратил.
Я хмыкнула тихонько, отмечая замечательное свойство милорда - крайнее невнимание к окружающим его людям.
- Есть такое, - словно прочитав мои мысли, пророкотал вельможа. - Я плохо запоминаю все, что не относится к службе. Вот военные операции. Или обучение кадетов…
- Или дороги, которые находятся под вашим личным контролем, - вставила я.
- И дороги тоже… - в голосе за спиной послышалась усмешка. - А все мелочи вокруг… Я запоминаю плохо.
- Так что случилось с вашей летней экономкой? - спросила я. - Той, что была самой приличной?
- Да… Я же о ней заговорил. Госпожа Вероника попросту исчезла - ушла, не сказав никому ничего. Правда, я накануне разгневался на нее… Думаю, она испугалась этого - и ушла.
- Вы настолько страшны в гневе?
- Да, - отрезал он холодно - и я поняла, что тема и серьезная, и ему лично очень-очень неприятная.
- Простите, - сочла за благо сказать я, про себя подумав, что надо бы выяснить причину его гнева, чтобы не оказаться в подобной ситуации.
- Ничего. Мы кстати уже прибыли.
Разговор заставил забыть меня о способе передвижения и о собственном страхе.
- Так. Давайте мне руки - скрестите их над головой - я вас ссажу. Так же в обратном порядке. Вот так, хорошо.
Я почувствовала под ногами твердую землю - и обрадовалась. Потом поняла, как сильно болит пятая точка. С трудом удержала от того, чтобы со стоном облегчения не растереть ее, плюнув на приличия и присутствие вельможи.
Прошла вперед. Так! Идти ровно!! Обнаружила прямо перед нами большую поляну в окружении деревьев - за ней были величественные башни серого замка.
- Это Академия, - милорд уже спешился. - А на этой поляне кадеты решают вопросы чести. Так… теперь пора и мне становиться невидимым. И Грома замаскировать.
Несколько пассов руками - и вороного красавца-коня не видно. Потом исчезает и милорд Верд.
Мне кажется, что время течет медленно-медленно, каждая минута застывает, чтобы посмотреть на то, насколько близко я подойду к сумасшествию
- Тише, - теплые мужские руки обняли меня за плечи. Я не видела милорда Верда, но чувствовала его за спиной. - Не дрожите. Честью клянусь - с вашими сыновьями ничего не случится. Кто-то кого-то поцарапает - и все. Они же сражаются до первой крови. Потом мы с вами вернемся домой. Я налью вам своего гномьего самогона. Полчайной ложечки на стакан… Мы поужинаем. Или вы ели уже? Нет? Что-то эти бездельники задерживаются. Может, решили отменить все?
Сначала мы услышали радостный гомон мальчишеских голосов. Потом увидели целую толпу.
- Двадцать два человека - вся группа, - довольно сказал мне на ухо милорд.
- Давайте начинать, господа! - сказал парень постарше.
- И графа Троубриджа с последнего курса, с десятого, притащили, поганцы, чтобы он им дуэлью руководил. Все по правилам. Молодцы!
- Молодцы?! - зарычала я.
- Тише! - мужчина прижал меня к себе, - тише.
А тем временем молодой человек, которого милорд назвал графом Троубриджем, руководил процессом. Послушал отказ противников примириться, дал команду.
И вот уже противники стоял друг напротив друга, обнажив шпаги: сосредоточенный Рэм и мальчишка с изумительно презрительной физиономией.
- Начали! - раздается команда.
Звенят шпаги. Рэм словно сливается с оружием - мальчишка напротив ничем ему не уступает. И я вдруг понимаю, что их дуэль похожа на танец: опасный, смертельный, но удивительно красивый.
В какой-то момент Рэм выстилается по земле, выбрасывает руку вперед - стон его противника, кровь на бедре - и крик графа Троубриджа:
- Остановитесь! Кровь. Проигравший - маркиз Борнмут. Победитель - мастер Рэм Рэ. На этом позвольте объявить дуэль оконченной.
- Нет, - расталкивает гомонящих кадетов какой-то еще недовольный. - Я - секундант маркиза, баронет Кромер, требую удовлетворения. Пусть секундант мастера Рэ сразиться со мной.
- Правила этого не запрещают, - недовольно соглашается с ним граф Троубридж. - Что вы скажете, мастер Пауль Рэ?
- Я согласен, - бледный Пашка достает шпагу, встает в спортивную стойку, несколько раз прыгает вперед, потом назад. - Готов.
- Начали! - снова командует представитель старших курсов.
А дальше все происходит настолько быстро, что я не успеваю заметить, что именно делает мой сын.
Какое-то неуловимое, на бешеной скорости движение вперед. Пашка летит навстречу чужой шпаге - я кричу, но моего голоса не слышно - потому что ахнули в тот момент все. В последний момент сын изворачивается, меняет траекторию движения, перетекает чуть в сторону - и все понимают, что он невредим, а свою шпагу он вонзил над ключицей соперника.
- Остановись! - орет старшекурсник. - Шпагу не вытаскивай! Баронет кровью истечет. Ты ему артерию пробил! Целителя!
Я понимаю, что у меня за спиной никого нет - милорд Верд уже появился на поляне и склонился над раненым. А я не могу пошевелиться. Видимо, как ректор Академии ни спешил на помощь пострадавшему, кинуть на меня заклинание, чтобы обездвижить, он все-таки успел.
ГЛАВА 10
Ночь. Темнота. Если бы меня не обездвижили, я наверняка стучала бы зубами. От холода. А так… Поскольку я была в роли статуи, то даже такого сомнительного удовольствия я была лишена.
В голову лезли всякие мысли о том, что меня тут попросту забыли - я умом понимала, что это бред, да и пофыркивание коня где-то за спиной приносили понимание, что милорд Верд вернется на поляну. Но все равно было жутко.
И чем больше я прислушивалась - тем больше мне казалось, что сейчас на меня выпрыгнет из кустов кто-нибудь плотоядный. Поэтому, когда Гром явно оживился, забил копытами и призывно заржал - ужас охватил меня. Не кричала я только потому, что не могла - милорд не только обездвижил меня, но и лишил голоса.
И вдруг почувствовала, что тело может двигаться. Ноги подогнулись - и я упала на колени. Слезы выступили на глазах - я зашипела, стараясь не ругаться в голос - перейти на русский - великий, могучий и беспощадный - было бы сейчас глупо. Поэтому я рычала и шипела, пережидая боль.
- Простите, - раздался рядом со мной голос милорда. Удивилась, услышав в нем нотки раскаяния. - Я задержался. Пока двадцать три человека посадишь под арест… Вы можете встать?
Я поняла, что сейчас милорд Верд просто дернет меня вверх, пытаясь помочь. И что ни к чему хорошему это не приведет.
- Не надо, - прохрипела я.
Он тяжело вздохнул, опустился рядом со мной на колено, положил мне руки на плечи, забормотал на мелодичном непонятном языке. Я его слышала много лет назад именно этот язык, когда над Пашей и надо мной проговаривала что-то мама Рэма.
Боль, оскалившись напоследок, ушла.
- Поднимайтесь, - раздался приказ и милорд протянул мне руку. - Надо вас закутать - вы вся ледяная. Почему вы не догадались взять из дома теплую одежду?
- У меня ее нет, - лязгнула я зубами, поднимаясь с земли и распрямляясь.
- Хорошо, что у меня есть, - мне послышалась в его голосе насмешливая улыбка - и он закутал меня во что-то длинное и теплое. - Я захватил свой плащ из Академии.
Потом милорд Верд подхватил меня на руки, подошел к коню и легко закинул меня боком на седло. О-хо-хо! Как же я завтра ходить-то буду? Не говоря о том, чтобы сидеть? Как они вообще умудряются после езды верхом с отбитым мягким местом договариваться?
Милорд Верд, между тем, вскочил в седло сам, придерживая меня одной рукой. И так ловко у него получалось - загляденье!
Застоявшийся конь резво взял с места бодрой рысью.
- Будет впредь вам наука оставлять мужские дела - мужчинам, - прошептал мне на ухо милорд.
- Так я ни о чем не жалею. И ни на что не жалуюсь, - отвечала я, стараясь не зацикливаться на своих неприятных ощущениях.
- И уже можете говорить, - довольно проговорил он.
Какое-то время мы молчали - я пригрелась, и у меня стали закрываться глаза - и это несмотря на неудобную позу. Мне пришлось изо всех сил бороться с дремотой. Еще не хватало романтично заснуть у мужчины на руках. Я представила, как мы подъезжаем к порогу, как милорд снимает меня с седла… И все это на глазах у прислуги… Представила лица… Нет… Не стоит.
- Вы можете оставить меня у того камня, где забирали? - обратилась я к мужчине.
- Хотите вернуться домой одна? Не хотите сплетен?
- Не хочу, - согласилась я. - Лучше будет, если мы вернемся домой по отдельности. Сначала вы - с парадного крыльца, как положено. А потом тихонько проберусь и я.
- Согласен. Только я сначала прослежу, что вы добрались домой. А потом появлюсь - минут через двадцать. Я, во всяком случае, теплее одет.
Наверное, это было нервное, но я захихикала.
- Что с вами?
- Простите, милорд, но все это… Так нелепо.
- Слухи, порочащие репутацию, вы называете нелепостью?
- Именно так. И всегда не понимала: зачем это кому-то надо… Ну, занимайся своей жизнью - и не лезь в чужую… И все будет гораздо спокойнее и приятнее.
- Возможно, - проворчал он. - Но не в нашем мире.
"И даже не в моем", - хотела сказать я, но вовремя прикусила язык.
- Как Рэм и Пауль?
- Рэм - хорошо. С чувством выполненного долга. Пауль же… В смятении. Я у него поинтересовался еще - была ли у него задача убить юного барона. Ваш сын ответил, что нет. Тогда я задал вопрос - почему он таким образом выстроил поединок? Не прощупывая противника, не интересуясь его стилем ведения боя, так рискованно… Один удар - и смертельный…
- Они в карцере заперты поодиночке?
- Естественно.
- Бедный мальчик. Он с ума сойдет от переживаний…
- Оставьте эти… стенания. Он - мужчина. И должен понимать, что делает. К тому же, ему некогда переживать. У него задание - подготовить доклад по кровеносной системе. Вены, артерии. Куда бить, чтобы противник истек кровью практически мгновенно. Куда бить, чтобы не дать подняться, но не убить. Куда бить, чтобы напугать - не больше. Куда и как бить, если речь идет о дуэли до первой крови. Книги ему доставят.
Я задумалась. Паша ведь занимался спортивным фехтованием на рапирах. Они же в защите - в кевларовых куртках. Да и на острие шпаги надет специальный наконечник. Ударить надо быстро - в любую часть туловища - "кроме затылка" - так им, кажется, говорили. Вот он и сделал то, чему его учили…Куда открылся юный баронет - туда и ударил. А про отсутствие защиты просто забыл с перепугу…
- Прибыли, - отвлек меня от рассуждений голос милорда. Меня спустили с коня.
- Спасибо вам, - проговорила я - и стала снимать с себя плащ.
- Что вы делаете? - раздраженно пророкотал мужчина.
- Мы же явились домой не вместе и с разных сторон, - холодно-то как! - следовательно, мне весьма проблематично будет объяснить, почему я пришла в вашем плаще. Держите.
- Бегите скорее!
А теперь бархатные нотки в голосе…
Я и пошла. Стараясь идти ровно.
Дом был ярко освещен огнями. В нем кого-то ждали - и мне на секунду стало жаль, что не меня…
- И все-таки эта новая Вероника - его любовница, - услышала я голос Каталины, когда шла по коридору мимо столовой, где ели слуги.
- Да с чего ты взяла? - это уже Оливия.
- Ну, какая с нее прислуга? - насмешливо проговорила наша повариха. - Смешно. Она ведет себя как хозяйка. И мальчишки эти… С ними тоже все не понятно. Может, это дети милорда?
- Не знаю, - не сдавалась Оливия. - Всяко может быть. Но первую ночь госпожа Лиззард провела у себя в комнате. А милорд - как я понимаю - у себя. Правда, Джон?
- Правда, - раздался голос старого солдата. - Только не стал бы милорд вводить в дом любовницу. Не порядок это.
- Но сейчас-то их обоих дома нет, - никак не могла успокоиться Каталина.
- Мало ли у кого какие дела, - это уже был голос мужа Оливии, Натана. - Вряд ли они любовники. Вы вспомните, что было, когда летняя экономка, молоденькая эта… госпожа Вероника, пробралась в спальню милорда. Как он с утра гневался, когда ее у себя обнаружил. Какой крик стоял!
- Конечно, он гневался. Он же прибыл домой изумительно пьяным. А она, девочка-дурочка, этим воспользовалась… А милорд - как любой мужчина - привык выбирать сам… - возмущенные объяснения Джона.
- А вы заметили, что у экономок - и у той, и у этой - имена одинаковые? - спросил Натан.
- И к чему бы это? - добавила Каталина.
- Совпадение! - решительно заявила Оливия.
Я покачала головой - вот что случилось с моей тезкой… Интересно, с чего девочка в постель-то к милорду Верду полезла? С какой такой неземной любви? Хотя… Я вспомнила мужчину - его плавные словно бы и неторопливые движения, взгляд темных глаз, волосы практически серебряного цвета…
Так, матушка. Стоп! А то так можно много до чего додуматься! Я помотала головой, прогоняя вредные мысли, перестала подслушивать - и отправилась наверх, в свою комнату.
Минут через пятнадцать я спускалась вниз - в столовую для слуг. Есть хотелось неимоверно.
- Госпожа Лиззард! - поднялась Оливия. Ее движение повторили остальные. - А мы переживали, где вы.
- Была в своей комнате, - нахмурилась я. - А что случилось?
- Аааа, - Оливия оглядела остальных. - Ничего.
- Тогда будьте добры, подайте ужин. Милорд еще не приехал?
- Нет, госпожа Лиззард, - отвечал камердинер. - Ждем.
- А в какое время милорд обычно возвращается со службы?
- Очень по-разному. Он никогда не предупреждает - поэтому мы всегда наизготовку - и ждем.
- Это правильно, - улыбнулась я Джону. - Всегда приятно возвращаться домой, когда тебя ждут.
На этом все как-то откланялись, разошлись, как я поняла, по своим комнатам. И я осталась одна. Время шло к одиннадцати. Спать хотелось неимоверно, поэтому я, быстро поужинав, отправилась в постель. Но не успела я дойти до комнаты, ко мне подбежала Оливия.
- Госпожа Лиззард! Милорд просил зайти к нему.
- Что еще, - резко поднялась я - и охнула. Спину все-таки прихватило. - Где милорд?
У служанки от любопытства практически подергивались носик и ушки.
- В гостиной, - кивнула она мне. - Милорд только что вернулся.
- Когда мне надо к нему зайти? - уточнила я. - После ужина?
- Он распорядился, чтобы немедленно.
Со всей поспешностью, на которую я была способна, я отправилась вниз.
- Добрый вечер, милорд! - поклонилась я, когда вошла.
- Добрый! - окинул он меня задумчивым взглядом и чуть улыбнулся. - Пойдемте, я хочу с вами поговорить.
- Что-то срочное? - насторожилась я. - Вы даже не ужинали…
В ответ милорд Верд распахнул передо мной дверь. Я вышла - и он предложил мне последовать за ним в кабинет.
Перед кабинетом он снова любезно распахнул передо мной дверь и пропустил вперед.