Сам инквизитор взлетел на лошадь по-молодецки, едва коснувшись стремени. Форсил перед начальством. Кожаная кираса с заклепками и вырезом на заду сидела на нем лихо, не то что кольчуга на Сашке - мешок мешком. И веса оружия и щита Валерка точно не чувствовал: ходя и круглый щит, сбитый из толстых досок, окованный по краю железом и с железной чашкой-умбоном был будь здоров, и корд кольчатый пояс оттягивал. А еще "яблоко" засапожного ножа торчало из голенища, и лук с колчаном были за спину прилажены…
Выехали они через другие ворота - напротив тех, через которые въезжала телега. Миновали просторный вытоптанный луг и съехали по крутому, поросшему ивняком и бересклетом берегу к широкой, спокойной реке.
- Молочайка. На картах обозначена как Меловая.
- Она?
- Молочная река, кисельные берега, - Валерка хмыкнул. - Что, не похожа?
Сашка загляделся на перетекающие по камушкам прозрачные витые струи.
- Я думал, она белая вся. И дна не видно.
- Это выше, - Валерка дернул головой. - И как когда.
И осторожно пустил коня в воду. Сашка двинулся за ним, жадно разглядывая противоположный берег, дикое чернолесье и тянущийся к небу желтоватый каменный палец незнакомой башни.
- Это там граница?
- Там везде граница. И очень глубоко. Я никогда не был на том краю.
Валерка глубоко вздохнул.
- Думаю, не был вообще никто. Да не бойся ты, днем тут почти безопасно.
- Это потому ты нацепил на себя столько железа?
Валерка захрюкал.
- Да понимаешь ли, здешних обитателей от одного его вида плющит. А мне нравится.
И гикнул, пуская коня в ровный галоп. Сашкин рыжий тоже прибавил ходу, и дознавателю пришлось сдвинуть колени, чтобы мешком не запрыгать в седле. Конь наддал еще. Валерка, объехав его, загородил дорогу, рыжий ткнулся ему мордой в бок и встал.
Глаза у Валерки стали сощуренные и злые:
- Больше… не делай так!
На всякий случай он перехватил у Сашки поводья, и кони неспешно потрюхали бок о бок по заросшей, засыпанной монетками березовых листьев колее. Пахло лесом, дымом, мхом и увяданием.
- Кто эта "она", о ком великий инквизитор говорил? - нарушил Сашка молчание.
- Не знаю.
- А кого он собирался спасти? И как? Может, снять то проклятье, что лежит на Верхних Ежиках по ночам?
Валерка потянулся.
- Может быть. Хотя… если за двадцать четыре года не сняли - вряд ли это возможно. На туманцев похоже, так они просто выжигаются. Не.
Он поднял глаза к башне на окоеме:
- Видишь? Вон то Белая вежа. Владарь Дмитрий к ней хотел попасть. Как в Ежиках это все началось, кто-то запустил легенду, что если в Веже на самой верхушке огонь зажечь - проклятие будет снято.
Сашка хлопнул веками.
- Но… ведь отсюда до Ежиков верст двадцать-двадцать пять будет? По прямой…
- Легенды редко со здравым смыслом считаются. Удивительно, почему он именно счас решил…
Валерка повернул коней на дорогу, пересекшую их путь под прямым углом. Впереди вербы, склонившись, образовали арку, за которой лежала густая чернильная тень.
- У нас одно единственное крыло на всю заставу… было. Знаешь ведь, как они трудно приручаются.
Сашка не знал, но кивнул на всякий случай.
- Вот тогда он и подписал бумагу, что берет ответственность на себя. Что в спутниках не нуждается и при несчастном случае претензий к нам не имеет.
- И вы его отпустили?!
Валерка глянул на Сашку, как на дурака.
- Ольга с ним говорила. И приказала не препятствовать.
- Командир заставы? Я должен с ней поговорить!
Валерка спрыгнул с лошади, кивнув Сашке, чтобы делал то же самое. Привязал поводья к ветке.
- Нет. Ее ранили позавчера, она спит.
- Значит, поговорю потом.
Сашка сердито втянул носом воздух. Ему было тяжело и жарко.
- Так что там с легендой?
Валерка поворошил груду сухих листьев под осиной и пошел вперед между деревьями, сдирая сети пауков-крестовиков.
- До Белой вежи нельзя добраться. Никак. И владарь Дмитрий это знал.
Сашка поднял на башню глаза. Она словно приблизилась. Стали видны проломы в жестяной проржавевшей крыше, узорчатый обод выступающих камней там, где башня сужалась книзу; кованые решетки на бойницах… но, доходя до какого-то рубежа, детали размывались, теряли четкость - будто кто-то аккуратно отводил наблюдателю глаза. Валерка заметил Сашкины потуги, хмыкнул:
- Вот и с попытками добраться к ней то же самое. Даже знатоков, открывателей пути, обводит, кружит так, что с трудом могут выбраться.
- И великий инквизитор решил, что сможет долететь на крыле?
- А может, уверовал в пророчество, - инквизитор развел тугие ветки, и Сашке открылась поляна с осинкой, на которой, трепеща и дергаясь, висело крыло.
Глава 7.
Сашка. Верхние Ежики; начало сентября
Оно было похоже на крыло летучей мыши, небрежно оторванное и посаженное на сучья, и на первый взгляд показалось Сашке невероятно огромным; пульсирующее, фиолетовое, разорванное в нескольких местах. Почти черная кровь где запеклась, а где продолжала сочиться до сих пор.
Дознаватель задержал дыхание, невольно отступая, задирая голову, разглядывал невероятное создание над собой.
- Почему… вы его не сняли?
- Мы пробовали. Оно Олежку ранило. Тварь…
- А усыпить?
Валерка скрипнул зубами.
- Крыло что-то очень сильно напугало, напугало так, что уговоры и ментальные воздействия делают только хуже. А в мозги крылу не заглянешь, нет у него мозгов, только набор базовых инстинктов и так по мелочи, - он тяжело, по-стариковски вздохнул. - Не знаю, что там случилось. Могло быть что угодно. Могло закрутить вихрем, на туманца нарваться могли. Но, скорее, владарь Дмитрий просто опьянел. Тут же так магией шибает в голову - всесильным себе кажешься. Дай рычаг - вселенную перевернешь. Ну и…
Инквизитор до крови прикусил губы.
- Оно не тут его сбросило. Мы следы искали - никаких. Думаю, крыло ветром вынесло, а он там остался, - он неопределенно махнул рукой.
- Что ж вы не съездили… по ветру?
- В той стороне гиблая топь, болото. Где могли - прошли, обыскали. Ни ментального следа, ни запаха крови, ничего.
Валерка сел под куст, обхватил колени руками и пялился на существо на осине так, будто наслаждался жгучей ненавистью и видом его страданий. Сашка скривился.
- Пристрелили бы его тогда… чтоб не мучилось. И почему его ночью не сожрали?
- Потому что караулим, - Валерка дернул ноздрями. - Снимем, когда успокоится.
- А какие еще странности были? Ты говорил…
- Такие, что через два дня после пропажи владаря Дмитрия Олег всадил нож Ольге в спину. У нас изгоняют за такое. Могут оружие дать, а могут и нет - как на какой заставе заведено. И уходи за Молочайку навсегда.
Сашка опустил глаза.
- А почему… он так сделал?
Валерка вздохнул устало:
- Я же сказал, ранило его. Отрава в кровь попала. Мы прижгли, но… Олег себя вел адекватно, а потом накинулся на командира с обвинениями какими-то нелепыми. Ну и…
Он потянул с ивы над собой надорванный ремешок коры. Резко запахло яблоками.
- Это внутренние дела заставы.
- Да. Но ты же новый владарь, ты можешь приказать, чтобы его не изгоняли. Потому что Олька… она же сумасшедшая, она сперва прикажет изгнать, а потом сама за ним уйдет.
- Хорошо, - сказал Сашка. - Я разберусь. Но не раньше понедельника.
* * *
Дознаватель переночевал в Орлятках. А утром, вернувшись в Ежики, сразу с поезда отправился на Артиллерийскую. Ясли-сад "Теплый дом" прятался в густом, пышном саду, с которым ни жара, ни наступающая осень ничего не смогли поделать. Вся разница с весной, что среди жесткой темной листвы пламенели груши и яблоки, светились праздничными фонариками, да время от времени шлепались в газонную травку.
Цветов на куртинах вдоль вытянутого здания было море. Яркие, пронзительные, чистые тона - как на цифровых фотографиях. И среди цветов и травы зверушки. Казалось бы статуи, деревянные и из поделочного камня, но боковым зрением можно было уловить движение. Прямо к ногам Сашки вылетел на песчаную дорожку серый котенок, стормозил на задних лапах и хвосте, зевнул во всю пасть, обнюхал сандалию и опять скрылся в кущах. Из-за похожего на терем в выкружках и столбах дома доносились крики и детский смех. Сашка обогнул угол и окунулся в них, как в радужную воду. Дети бегали, прыгали, шумели, скакали на траве и в выложенном смальтой бассейне. Те, что взрослее, громко поздоровались и вернулись к своим делам. Илария Карловна, воспитательница и глава ковена Ежиков, легко подняла массивное тело с бортика бассейна и шагнула навстречу:
- Утро доброе, Александр Андреевич.
Помахала молодым воспитательницам, чтобы приняли вахту, и повела гостя через веранду с аккуратными кроватками и игрушечной почти мебелью в свой кабинет. Тесный, раскрашенный гигантскими ромашками по салатовому, с большим, с кружевными занавесками, арочным окном.
- Я не смогу уделить вам много времени, владарь, - с легкой усмешкой сказала она, садясь в начальственное кресло к окну спиной. - Но на вопросы готова ответить.
Она указала Сашке на второе кресло у стола, наполовину занятого монитором и клавиатурой, наполовину вышитыми салфеточками и детскими поделками из соломки и пластилина, примитивными, но нарядными и яркими, радующими глаз.
Сашка глянул на свои мятые пропыленные шорты, на руки и ноги с прыщами укусов. Сердито взлохматил волосы, лезущие на глаза.
- Вопросов всего четыре.
Илария Карловна подалась навстречу:
- Излагайте, молодой человек.
- Излагаю.
Сашка глубоко вздохнул, точно готовясь нырнуть:
- Может ли кто-то попасть в наш мир, минуя границу? Какое пророчество погнало на Ольгину заставу великого инквизитора края? Когда и кем была построена Белая вежа? И на закуску - что такое происходит по ночам в данном городе?
Брови главной ведьмы взлетели на лоб:
- Ого! Вот это вопрос ребром. Не понимаю, правда, какое отношение имеет к делу самый первый. Но постараюсь ответить. Да, может. Уже около полугода в вашей квартире в столице проживает явный тому пример. Правда, затрат сил оно требует неимоверных.
И на невысказанный вопрос Сашки тряхнула рыжими кудрями:
- А вот знаю. Как глава ковена этого отнюдь не маленького города. И искала кого-нибудь, кто мог бы о Насте рассказать. Не лично искала, но в курсе была.
У Сашки пересохло в горле. Без разрешения он налил минералки из сифона на тумбочке, жадно выпил.
- А если… она просто из какого-либо отдаленного места по эту сторону рубежа? Из глухомани?
Илария покивала пальцем:
- Глухомань у нас только в приграничье. И то… лишь легендарные поселения тусклых могли бы выпасть за сферу нашего знания. Признавая такое, ты подписываешь девушке приговор.
Серые глаза ведьмы встретились с Сашкиными. Он постарался выдержать взгляд.
- Теперь третий твой вопрос, - Илария улыбнулась ярко накрашенными губами. - Даже знай я о содержании пророчества, я бы его тебе не сказала. У пророчиц имеется определенная этика, и если дело не касается жизни и безопасности многих, изреченное остается между предсказателем и реципиентом. Причем, первый порой даже не сознает, что именно сообщил или показал. Думаю… если бы там было что-то действительно важное для страны, края или города, нам то было бы известно.
Она пощелкала кнопками "мыши".
- Но ведь великий инквизитор края вдруг обратился с запросом в столицу, чтобы с ночными кошмарами Ежиков разобрались наконец. Не кажется ли вам это странным: столько лет терпеть и молчать, и вдруг, внезапно…
Ведьма сощурилась.
- Не стоит злоупотреблять тавтологией, Александр Андреевич. Я поняла. Почитай записи владаря Дмитрия, личные и служебные. Возможно, в них он обмолвился о том, что тебя интересует.
Сашка глубоко вдохнул пыльный воздух.
- Ясно.
- Только не надо обижаться на меня…
- Я не обиделся.
- Врешь.
Ведьма посидела минуту с закрытыми глазами.
- Теперь четвертый вопрос. Мне проще начать с него. Потому что кое-чему я сама была свидетелем, и по долгу службы мне приходится сталкиваться с этим ежедневно, если не ежечасно. Как ты уже понял, у нас, в Верхних Ежиках, школа предсказателей очень сильна. Едва ли не сильнее, чем даже в столице. Потому двадцать четыре года назад практически обошлось без жертв. Да и сейчас от ночных проблем больше страдают невнимательные приезжие. Хотя предупреждения висят и транслируются где только можно.
Ведьма вздохнула и потянулась, заставив цветастое платье натянуться на груди. Ладонью пригладила кружевной воротничок.
- Нам приходится применять определенные меры. Отменить ночные дирижабли и поезда. Заранее госпитализировать рожениц и рискующих заболеть внезапно и тяжело. Опять же, никаких ночных мероприятий, праздников… В чем-то, - Илария растянула в улыбке губы, - это облегчило жизнь каждого из нас. Хотя, возможно, и сделало скучнее.
Она посмотрела на ногти, выкрашенные ярким лаком.
- Не могу сказать, что мы ничего не предпринимаем для решения проблемы. Вы ведь перед приездом сюда ознакомились с документами, Александр Андреевич?
Сашка устало кивнул.
- Я напомню еще раз. Возможно, в моем рассказе найдется для вас что-то свежее. Итак.
Ведьма провела над столом ладонью, и вместо детских поделок возник на нем объемный макет города с удивительно четко прописанными деталями. Сашка узнал вокзал, мэрию, магазинчики вокруг фонтана, мост над железнодорожными путями… водокачку… А потом город затянуло тревожное марево. Пряди комковатой мглы путались, перекрещивались, сбивались в единой целое, распадались или густели хаотично, без малейшей системы. Сашка почувствовал, что мерзнет в легкой майке, шортах и сандалиях.
- Примерно… - Илария сунула палец в клубящееся варево и перевела стрелку на башенных часах. - Они похожи на туманцев, хищные испарения приграничных болот. Но туманцы не сбиваются в стаи, их легко уничтожить с помощью огня. Они способны переварить человека целиком, но никогда не лишают его магии.
- Что-о?..
Ведьма торжествующе взглянула на Сашку.
- Я могу перегнать статистику, флешку давайте. А к некоторым фактам вернусь чуть позднее. Оговорюсь, никакой системы в выборе жертв мы не выявили.
Она нажала несколько кнопок и продолжила:
- Туманцы перемещаются вместе с ветром, но за топи выходят редко и недалеко, и стремятся вернуться поскорее. Им без разницы, когда охотиться. И соприкоснуться разумами с ними невозможно, за отсутствием такового. А наш враг обладает если не сознанием, то волей. Прямых доказательств тому нет, но косвенных достаточно.
Сашка припомнил служебную гостиницу; липкое ощущение проплывающей за стеклом мглы, и еще раз сильно порадовался, что не попытался ее прощупывать.
- Мы рассматривали варианты, что это чье-то проклятие либо побочный продукт мощных выбросов волшебства. Имеются доказательства pro и contra, и к конечному выводу исследователи не пришли. Единственное: феномен жестко локализован в границах Ежиков и уникален, такого не было больше нигде и никогда. Или… сведения не сохранились. Ни в архивах, ни в родовой памяти.
На этот раз из сифона себе налила Илария, маленькими глотками опорожнила стакан, откашлялась.
- Есть еще предположение, что это чей-то эксперимент. Но, судя по степени насыщенности каузала, экспериментатор может позволить себе не торопиться. У него в запасе вечность или более.
Посмотрела на лупающего глазами дознавателя, улыбнулась:
- Какие-то события внутри мглы происходят нечасто. Одна-две жертвы в год, слишком мало информации для выводов.
- Ну-у… - Сашка резко выдохнул.
Илария качнула курчавой головой. Вручила флешку гостю.
- И пара любопытных фактов под конец. Случившихся на моей памяти. Пару лет назад, - она кивнула пальчиком, - у вас там записаны даты, двое пацанов решили пофорсить перед девчонками и остались ночевать в палатке в саду. Ума им хватило молнии закрыть и тент зашнуровать. Ничего, нормально переночевали. А вот одна из девчонок, ради коих это все затевалось, оказалась совестливой и среди ночи кинулась их спасать.
Илария указала на схеме место, где все это происходило - почти рядом с домом ведьмы-утешительницы Марины, у которой Сашка поселился.
- Вылезла через окно, пока родители не видели. Окно закрыть ума хватило. Так что семья не пострадала. Хотя и могла: раскрытую дверь, окно, ворота гаража наши заклятые друзья считают приглашением. Мы думали установить шлюзовые камеры на некоторых объектах, но потом отказались.
Палец Иларии Карловны двинулся вдоль петляющих улочек на макете в сторону реки:
- Девушку нашли на рассвете, вот здесь, целую, но утратившую способности к волшебству. Вони было на весь город. И дуракам мальчишкам досталось.
Она дернула полными плечами:
- Не буду сейчас все это вспоминать. Но мне удалось уговорить родителей девушки согласиться на эксперимент. Если этот недоделанный туман отбирает магию, то, возможно, может ее передать тому, кто этой магии лишен.