У Сашки перехватило горло. А ведьма продолжала сухо:
- Ничего подобного. Девушка погуляла вторую ночь и вернулась такая же тусклая, как была. Заклятый друг не пожелал с ней контактировать. Ему пустые не интересны: тусклый мозг не способен ни к обмену мыслями, ни к созиданию. Позже мы еще раз повторили эксперимент. Мне удалось изъять из реабилитационного центра подростка, тусклого от рождения. Для него ночной кошмар Ежиков тоже оказался безопасен и бесполезен.
- То есть… тусклые готовят себе сферу обитания?
Илария хмыкнула. Щелчком уничтожила макет.
- Абсолютно бессмысленно. Как акт защиты? Но ведь мы продолжаем тут жить. И способности сохранили. Нет, не думаю. Впрочем, можете обмозговать на досуге и передать в столичный аналитический отдел то, что кажется вам в моей трепотне новым и интересным. Забавно, к каким выводам придут тамошние умники.
Она вылезла из-за стола, кивнула на свое кресло:
- Вынуждена вас покинуть, простите. Садитесь сюда и идите в сеть. Информацию по Белой веже никто никогда не закрывал. "Лембой" в помощь.
Глава 8.
Сашка. Эстарда; начало сентября
Поезд в столицу прибывал в пять утра, и Сашку слегка мутило с недосыпа. Но на троллейбус он не пошел. Редки утренние троллейбусы. Да и зачем, если до дома двадцать минут скорым шагом? А там ждут крепкий чай, возможность выспаться, баба Степа, кот Тимофей и Настя. Мысль о Насте теплым, нежным шариком каталась за грудиной, выжимала влагу на глаза. Сашка так глубоко задумался, что едва не споткнулся о человека, сидящего на лестнице перед квартирой. Ухватился за стену:
- Нас-тя? Что ты здесь делаешь?
- Жду.
- Простудишься! Вставай немедленно! Что-то случилось?
Девушка вцепилась в дознавателя, как котенок, прижалась хрупким телом:
- Баба Степа… умерла.
Впервые Настя назвала ведьму так, не "госпожа Стефания", не по имени-отчеству, и потому Сашка сразу поверил и застыл оглушенный.
- Пойдем… домой.
- Нет! - Настя дернулась в его руках, точно собираясь вырваться и спасаться бегством. Парень притянул девушку к себе.
- К Ирочке пойдешь?
- А… ага…
Дознаватель, прижимая к боку, повел Настю по стертым ступенькам, только сейчас разглядев, что она в легком, в горошек платье, и босиком.
- Почему к соседям не позвонила? Простудишься…
- Боюсь, - неуверенно переставляя ноги, пробормотала Настя. Всхлипнула. - Я проснулась, когда она закричала. Темно было еще. Выскочила в коридор. А она на полу, и за ногу меня схватила, - девушка наклонилась и потерла лодыжку. - Я вырвалась и выскочила, а дверь захлопнулась. А я подумала, что ей плохо, и полезла в окно. А она не дышит уже…
Сашка, продолжая прижимать Настю правой рукой, левой толкнулся в филенку. За дверью завозились, но открывать не спешили. Дознаватель постучал кулаком: решительно и зло. И едва успел отскочить. Створка распахнулась, сосед Мишка проскочил мимо в собственные двери. Ирочка в прихожей запахивала халатик. Дознаватель заметил, что она еще бледней Насти, почти зеленая, с синяками под глазами и опухшими веками. Коричневатые губы Ирочки тряслись.
- Ой… я… пожалуйста, пожалуйста, я не нарочно! Я случайно забыла… Не выселяйте меня! Не сообщайте… Я все сделаю!..
- Я не собираюсь никуда сообщать, - Сашка внес Настю в прихожую и захлопнул дверь ногой. - Что забыла?
- Н-настю забрать… с л-лестницы… в начале пятого. И вот, - она взяла с полки под старинным, в коричневой лакированной раме, прямоугольным зеркалом простой ненадписанный конверт с рисунком рыжего кота. - Госпожа Стефания передала вам.
Сашка кое-как сложил конверт вдвое и сунул в нагрудный карман рубашки, ему казалось, тот через ткань обжигает кожу.
- Спасибо.
Он кивнул подбородком в Настину сторону.
Ирочка засуетилась. Распахнула двери в спальню. Сорвала с широкой деревянной кровати пахнущие спермой простыни. Кинула в угол. Полезла в шкаф за свежим бельем.
- Все будет в порядке.
- Ей горячего надо. И успокоительного.
Ирочка указала на широкое белое поле со взбитыми подушками.
- Можно ложиться. Я чай поставлю. Я быстро.
Она и вправду быстро управилась, принесла расписной поднос с чашками, ложками, сахарницей и медом в розетках. Сбросив стопку любовных романов, поставила на круглый, красновато-коричневый, в тон деревянной кровати, стол. Пахнуло таволгой, липовым цветом и ноготками. Сашка поднес чашку Насте. Несмотря на духоту в комнате, девушка дрожала, зубы стучали о тонкий фарфор. Ирочка заботливо накинула ей на плечи одеяло. Достала из шкафа хромированную коробку, жгут и полотенце. Неуверенно взглянула на Сашку.
- Ее надо уложить. Я вколю снотворное.
Дознаватель кивнул. Стал спиной к окну, загородив резкий солнечный свет, проникающий между тяжелыми портьерами. Придержал Настю за острое плечо.
- Расслабься, и больно не будет.
- Ага, как комарик укусит, - подпела Ирочка. Сашка вспомнил комаров на границе, бабы Степин реппелент, и подавил в себе тошнотное желание сдавить медлительной Ирочке горло. Встретился взглядом с карими глазами Насти, криво улыбнулся. Дождался, пока заснет. Морщась от резкого запаха спирта, пошел в прихожую. Отчего-то подумалось, платила ли старая ведьма Ирочке или использовала просто так? Дать денег? А если медсестра обидится? И сколько еще обрушится на него теперь вот таких мелочей, досад и обязанностей? Сашка оставил мятую купюру на полочке под зеркалом и побежал вниз, размышляя, что следует делать и кому звонить. Но все случилось само собой; квартира полнилась людьми важными и нужными, и тело бабы Степы в пластиковом мешке выносили на носилках наружу, чтобы уложить в бусик Дома. Перед подъездом стояло еще несколько служебных машин инквизиции и ковена и скорая помощь. В спальне главной ведьмы работали сосредоточенные люди, разбирая и складывая по папкам документы, и перекачивая с ноута информацию. Кто-то бережно листал семейный альбом в кожаной тисненой обложке. Сашка вспомнил, что в детстве любил разглядывать фотографии из него, на тисненом, плотном картоне с узорными прорезями по краям. Уголки фотографий отгибались, и баба Степа слюнила их, чтобы прилепить на место. Сашка со всхлипом втянул воздух.
Дознавателя подхватил под локоть непосредственный начальник:
- Александр Андреевич, простите, что вот так, без разрешения. Но Степанида Борисовна знала, когда умрет, и ее распоряжения однозначны. Прошу, - он потянул Сашку в гостиную и усадил на диван. Положил на колени тонкую стопку документов в яркой пластиковой папке.
- Ознакомьтесь. Приказ о внеочередном отпуске по семейным обстоятельствам на сорок дней. Можете провести его по своему усмотрению после похорон, - шеф извлек верхний лист. - Но учтите, Степанида Борисовна настаивала на немедленной свадьбе. Разрешение на брак и рождение детей… все подписи и печати на месте. Баба Степа оговорила только, чтобы первенца назвали Андреем, в честь вашего отца, - инквизитор отчеркнул примечание. - Признание гражданства вашей избранницы. Запечатанная копия завещания, - на свет показался хрусткий, белоснежный конверт.
Шеф потрепал Сашку по плечу:
- Всю организацию похорон мы берем на себя, будет организован специальный комитет. Документы госпожи Стефании будут скопированы и возвращены до последней бумажки, не беспокойся об этом. Фотографии для некролога и статей в прессе отсканируем и тоже вернем. После полудня замороженное тело будет выставлено для прощания на Большой площади. Если у тебя есть какие-то пожелания?..
Сашка помотал гудящей головой.
- Тебя обеспечат транспортом. Сможешь появиться на церемонии в любой момент. У подъезда будет дежурить охрана, чтобы не тревожили посторонние. Соседей мы предупредили. Если еще что-нибудь будет нужно - не стесняйся, звони. Список контактов я положил на полку под телефон в прихожей и занес в компьютер. Да, кстати, где эта девочка, Настя? - вкрадчиво спросил шеф.
- У соседки.
- Тут ожидает группа врачей. Ее надо осмотреть и, если что, поместить в стационар для обследования и психологической помощи. Она перенесла стресс, и…
- Нет! - отозвался резко Сашка. Словно стряхнул наваждение. Шеф улыбнулся, серые цепкие глаза на миг сделались теплыми:
- Если ты думаешь, что она повинна в смерти бабы Степы - нет. Та болела в последнее время и знала день и час своей смерти заранее. Эксперты подтвердили заключение: смерть наступила от остановки сердца в четыре часа три минуты утра. Когда Насти не было в доме.
Шеф улыбнулся:
- Мало того, стресс должен был возвратить девушке магические способности. Даже свою смерть госпожа Стефания обратила людям во благо. Настя наверху, у Ирочки?
- Она спит.
- Не волнуйся. Если ты не хочешь - ее не заберут. И не разбудят. Осмотрят аккуратно. Направить сюда сиделку?
- Нет, я справлюсь.
- Хорошо. Нелепо в такой ситуации желать счастья, но я все равно желаю. Будь, - шеф в последний раз коснулся Сашкиного плеча и вышел. В квартире затихали шаги. Осторожно притворили двери. Сашка сидел, кусая губы, и лишь через какое-то время вспомнил про конверт. Вытянул из кармана, надорвал край, ногтями уцепил непослушный листок. Не принтерную распечатку, к которым привык за последнее время - написанный от руки, зелеными чернилами, твердым, отнюдь не старческим почерком.
"Саша, я умерла сегодня ночью. Не плачь обо мне. Я очень люблю тебя и Настю, женитесь и будьте счастливы. Твоя жена еще заявит о себе, как самая сильная ведьма этого мира. Прощай. Твоя бабушка Степа". И тут все воспоминания, что копились в подсознании, каждая секунда, каждая вещь, каждая мелочь, что проскакивали мимо, даже не затрагивая памяти, вдруг всплыли, собираясь в комок, ударили под горло. И Сашка зарыдал, захлебываясь слезами.
На колени вскочил Тимофей, стал тереться башкой о подбородок, слизывая слезы шершавым, мокрым языком. Сашка всхлипнул и замолчал. Стал чесать кота за ухом, вслушиваясь в глуховатое урчание. А потом бережно ссадил Тимофея с колен. Ему еще очень многое было нужно сделать.
Дежурство у тела Стефании с полудня до двух часов дня прошло в полусне.
Мимо шли люди, плакали, кивали, выражали соболезнования. Сашка что-то отвечал. Смотрел, как растет груда цветов, заливая катафалк. Тяжелые запахи увядающих астр, хризантем, гладиолусов мешались с тоской, отчаяньем, горечью, что источала толпа, и площадь накрыло тяжелым одеялом тумана. А еще Сашку грызли вина и невозможность что-то исправить. Внук посчитал бабу Степу лицемеркой и вруньей, готовился объявить ей войну, а она любила и заботилась о нем и о Насте до последней минуты и даже после. И он корчился от стыда. И очнулся от резкой нашатырной вони в бусике скорой помощи. Молодая, серьезная женщина-врач провела ладонями у него за ушами и от переносицы через темя и вдоль шеи, надавив на выступающий позвонок.
- Резко упало давление. Александр, вы слышите меня? Вам надо поесть и выспаться.
Он кивнул, голова не кружилась.
Сашке в руки сунули шоколад и стакан горячего кофе. А когда выпил - проводили до машины и отправили домой.
Он сперва не узнал собственный двор. Тот и так был чистый и зеленый, но сейчас весь полыхал цветами. Цвели бордюры дикой розы и боярышника вокруг газонов. На газонах пестрели бархатцы, переливался душистых табак, разливали густой сладкий аромат маттиолы. Клинками поднимались из земли разноцветные гладиолусы. Флоксы, астры, дубки… Плети дикого винограда с красноватыми листьями обвивали ворота на спортивной площадке и столбы для сушки белья. Плющ тянулся по стене, обрамляя окна квартиры, среди плюща на колючих плетях горели розы, как фонари. И казалось, цветов все прибывало. Некоторым Сашка даже не знал названия. Глициния? Бугенвиллия?
Два инквизитора вежливо кивнули Сашке, привстав с лавочки у подъезда.
Внутри было влажно и прохладно, и тяжкий цветочный дух перестал докучать. Дознаватель поднялся на третий этаж и поскребся в Ирочкины двери. Медсестра немедленно открыла - точно под ними караулила.
- Настя?
- Она еще спит, - отвечала Ирочка шепотом, поманив Сашку за собой на кухню. Поставила на плиту голубой чайник с желтыми розами. Присела за стол, подперев ладонью острый подбородок. - Врачи ее осмотрели, они были очень аккуратны.
- Спасибо.
- Да мне-то за что?
- Она долго будет спать?
Сашка почувствовал, что в горле пересохло, и откашлялся в кулак.
- Я за ней присмотрю, Александр Андреевич, не беспокойтесь. Идите, куда вам нужно.
- Ответь мне… пожалуйста. Что ты колола Насте? Ну, когда она простудилась? На прошлой неделе?
- Витамины, - не задумываясь, выпалила Ирочка. - Но в среду вечером она от уколов отказалась категорически. Мы с госпожой Стефанией ее уговаривали, уговаривали, - девушка сморгнула рыжими ресничками.
- Точно витамины?
- Ну, да. Г-госпожа Стефания мне давала, правда, ампулы без маркировок. Но она же… не могла сделать Насте плохо, правда?
У Сашки щеки побагровели. Так велика была в этой посторонней, по сути, девушке, вера в его бабу Степу, а он сам…
Сашка сглотнул горячий комок. Налил себе воды из-под крана. Под удивленным взглядом Ирочки выпил.
- Скажи, пожалуйста, как ты относишься к Насте?
- Я? - переспросила девушка растерянно. - Хорошо. Она хорошая. Послушная. От нее никогда не бывает проблем.
- Как ты смотришь на то, чтобы стать нашей семейной медсестрой?
Девушка отпрянула и удивленно заморгала:
- Я же еще училище не закончила!
- Ну, как-нибудь. Параллельно.
- Вы серьезно, Са… Саша?
- Более чем.
- Я и мечтать о таком не смела. Спасибо!
Она кинулась снимать чайник, обожглась и стала дуть на ладонь. Сашка взял Ирочку за руку и пальцем загладил ожог:
- Аккуратнее. Чаю не нужно. Я вернусь, как только смогу.
И, оставив девушку в полном ошеломлении, ушел.
Глава 9
Квартира была буквально вылизана. После обычной уборки где-то останется позабытая паутинка или комочек пыли, а тут, похоже, действовал профессионал бытовой магии. Сашка разулся и прошлепал по все еще влажному полу на кухню. Холодильник был забит деликатесами; что не вместилось и не грозило испортиться - сверкало горой ярких упаковок на кухонном столе. Но есть не хотелось. Парень разобрал сумку, побросал в стиралку грязную одежду и какое-то время разглядывал витую свечу, что нашлась среди вещей. Потом ножом рассек ее надвое. Одну половину оставил себе, вторую вручил наблюдателям у подъезда, чтобы наконец-то направили на экспертизу. Потом сварил себе крепкого кофе с солью и корицей, с наслаждением выпил. Разлегся на надувном матрасе посреди прихожей и сосредоточился, мысленно выискивая жучки и встроенные следящие заклятия - фактически занимаясь тем же, чем занимался в служебной гостинице в Верхних Ежиках. Единственное, чего он не мог коснуться - спальня бабы Степы, на дверях которой синело, просвечивая в щели, защитное заклинание - как тонкая бумажка с печатями на дверях соседей напротив, пока туда не въехали новые жильцы.
Дознаватель нашел несколько схронок и выковырял следящую аппаратуру, по поводу заклинаний либо все было чисто, либо ему не хватило опыта. Даже насчет жучков Сашка не был до конца уверен, что обнаружил все.
Вздохнув, он ссыпал добычу в пакет. Засунул в уши наушники, врубил плеер и занялся Настиной кроватью. Отвертка, зубило и "такая-то мать", как всегда, оказались на высоте. Наполнив доверху три громадных, пакета из плотного пластика, дознаватель задумался. Денег, вырученных за тонкую электронику, хватило бы на покупку автомобиля. Вполне можно было бы осчастливить и Мишку с третьего этажа, которому сегодня утром дознаватель испортил личную жизнь. Программист испищался бы от счастья, получив в руки такие сокровища.
Сашка потер лоб и стал выносить пакеты к мусорным бачкам. Почему-то ему казалось, что именно это правильно.
Инквизиторы на скамье оживились и предложили свою помощь. Дознаватель категорически отказался. Постоял у подъезда, передыхая, дослушивая бегущую по кругу песню. Тугие басы били по нервам:
"Только в комнатах выключен свет,
Это значит,
что в этом доме не ждут меня
И погаснет твоя золотая свеча
и кончится год"…
Позже, стоя в ванной под ледяными струями, Сашка думал, что они похожи на эту музыку.
Он растерся полотенцем, оделся в чистое и поднялся в Ирочкину квартиру, трезво размышляя, что студентка явно подрабатывает на ковен или Дом, или баба Степа не подпустила бы ее к себе. Сашка не представлял, хватит ли его доступа, чтобы узнать, на какой должности. Но грубо вторгаться в Ирочкин разум, как с горничной Любой из Ежиков, не хотел. Пусть остается хоть условным, но союзником. Ей придется доверять Настю, и рисковать дознаватель не имел права.
Дверь распахнулась прежде, чем он нажал на пупочку звонка.
- Без тапочек куда? - ахнула хозяйка квартиры, а Настя уже висела на Сашке, прижимаясь лицом к футболке на груди и обнимая за шею. Он легонько погладил девушку по спине:
- Пойдем домой?
Поверх Настиной растрепанной головы взглянул на Ирочку. Та шевельнула шоколадными губами:
- Мне к вам зайти во скока? "Ну, снотворное колоть, - послала неловкую мысль медсестра. - Ей без снотворного нельзя пока. Девять дней хотя бы. Еще наколдует чего… во сне-то".
Сашка скривился:
- Не сегодня.
- Да я во сколько хотите могу прийти, - продолжила Ирочка вслух. - Хоть в полночь, хоть в два часа ночи. Чуть что, я будильник поставлю.
- Не нужно жертв, - Сашка подул на Настину макушку.
- Но лучше всего перед закатом, - стояла медсестра на своем. - Ой, у вас братиков-сестричек не было, вы не знаете, что такое неконтролируемая волшба. Детей, тех заклинаниями убаюкать можно, травами упоить, и то сидишь иной раз ночами и трясешься, чего выкинут еще, пока сны подчинять не научатся…
Сашка понял, что Ирочку не переспоришь. Возможно, над ней довлели инструкции бабы Степы. Да и в чем-то ведьмочка была права. Что пнем по сове, что совой по пню…
- Я постараюсь сам. Неси свою коробку.
Ирочка сиганула в глубину квартиры и явилась буквально через минуту с пестрым хрустящим пакетом. Сашка при Насте туда заглядывать не стал. Повесил пакет на запястье и подхватил невесту.
- Ирочка, спасибо от нас обоих.
Она посмотрела искоса, склонив к плечу буйную голову:
- Может, пообедаете? Госпожу Стефанию помянем…
- Не сегодня.
- Тогда… я вам позвоню около девяти. Или лучше слово послать?
- Я не забуду, спасибо. А телефоны отключу.
И понес Настю вниз.
У двери в квартиру поставил на ноги. Потянул на себя упрямую створку. Щелкнул в прихожей выключателем. Пристроил пакет на вешалку. И за руку повел девушку по коридору. Взгляд невольно скользнул по опечатанной заклинанием двери спальни. Сашка отвел глаза.
- Ополоснешься? А я чего-нибудь поесть приготовлю…