Лешка. Это по-настоящему Лешка.
Я… да… кажется…
Серые, кажется, что-то почуяли. Толпятся рядом, тыкают в "стенку". От каждого толчка боль - словно по голове бьют. Не могу… Он снова начинает уплывать в темноту и оцепенение, но братик не дает:
- Дим! Где ты?!
Не знаю… Больно…
- Дим… - голос тормошит и дергает. - Дим, открой глаза, посмотри - где ты? И ищи нас!
Это Лешка. Он не отстанет. Дим даже улыбается на секунду, но в пересохшие губы будто впиваются колючки - трещинки…
- Леш? Это правда ты?…А я думал - снится.
- Иди домой!- тут же требует братишка. -Димка… ты можешь идти?
- Не знаю… Мне… меня…- он не знает, как объяснить."Эти"не выпустят. Они уже колотят по слабенькой стенке в несколько рук разом, и Дим утыкается лицом в колени, чтоб не так больно…
А потом вдруг случается что-то непонятное. Словно в пещеру, прямо в руки Диму падает жар-птица из сказки. На руки, на лицо будто кто-то дохнул жаром. В грудь толкается горячее, по телу расходится тепло… и перед глазами светлеет, становится легче дышать. Так уже когда-то было… когда-то… не вспомнить… а, да, когда он болел, а Лешка как-то пробрался и "поделился", дал силы. Но ведь брата нет рядом? А сила есть, вот она…
- Иди сюда! Сюда! Прятки, Дим! Ищи! Дим, ищи!!!
Вот неугомонный…
- Прятки, Дим! Ищи меня! Ищи меня…
Серые бесятся все сильнее, но это уже не больно. Дим слизывает с губ что-то соленое и "толкает" барьер. Резко, изо всех сил. Так, что он врезается в пещеру, расплющивая почти всех серых о камень стен. За папу! Те трое, что у самого входа, опасливо пятятся, и Димка поворачивается к ним. За папу! За меня… Он успевает прижать двоих, один пропадает - ушел в телепорт? Гад. Еще встретимся.
Димка!
Сейчас, Леш… сейчас…
Ты тянешься к нему, зовущему, изо всех сил рвешься прочь из серой пещеры с кровавыми пятнами на стенах, из холода, из страха. Не хочу больше видеть это. Ни видеть, ни помнить, не хочу…
- Леш….
У Стражей всегда светло и солнечно, ему раньше так нравилось бывать на папиной работе… Но сейчас тут нет папы. И от света иногда глаза болят. А папины друзья только спрашивают и обследуют…
Ты не пострадал?
Ты что-нибудь вспомнил?
У него как-то странно нарушена аура. А магия при этом не пострадала. Так не бывает…
Ты не чувствуешь каких-нибудь изменений?
Ты ничего не вспомнил?
Он часто просыпается по ночам. Когда приходят плохие сны.
Нет, он не помнит, что снится, но это так страшно.
Стражи говорят, есть такие способы, чтоб не приходили кошмары. Учили, как расслабиться, как представить нужную картинку, настроиться на покой.
Но он пробовал, и это не помогло.
Никогда не помогает.
У него другое лекарство есть. Димка тихонько поворачивается на кровати и смотрит на младшего брата. Это Лешка вытащил его из того страшного места, которое он не помнит, Лешка помог вернуться домой. Лешка…
И глядя на Лешку, Дим понемножку успокаивается. Он дома. Все хорошо. Все будет хорошо.
А тот кусочек холода и злости, который иногда шевелится в груди, нестрашный. Он совсем редко просыпается…
- Здравствуй, Вадим Соловьев. Меня зовут Айвен, Иван по-твоему. Я твой новый… скажем так, старший друг.
Высокий мужчина в обычной белой рубашке (все Стражи носят белый, если они в Своде, а не среди людей) старался быть приветливым, но Дим мгновенно замкнулся. За этот год внимание Стражей его… достало, вот!
Вызовы прямо с уроков (а ребята каждый раз шепчутся, пока он собирает портфель и смотрят - кто-то с жалостью, а кто-то - как на урода), потом чужие пальцы на локте… Они же знают, как он не любит эти телепорты под присмотром, не любит чужие руки… а все равно посылают.
А потом - опять тесты. Бесконечные вопросы. "Око света", от которого ломит глаза и путаются мысли… Чужие руки на лбу. И все чаще - больно. Что они хотят, ну что им нужно еще, он же говорил, сколько раз говорил - не помнит он ничего! Не помнит!
Но время шло, и Стражи менялись один за другим, и он старался не злиться… Не получалось.
- Здравствуйте. А где Эвген?
- Присядь… Вот так. Вадим, твой прежний куратор сейчас занят. Так что пока с тобой побуду я. Надеюсь, мы подружимся…
Подружимся… Дим недоверчиво смотрит на Стража. Все так говорят. А потом, когда понимают, что с вопросами не получается, вызывают телепатов или отправляют на гипноз. Или еще похуже.
Когда же его уже оставят в покое?…
Подружимся… два часа спустя Дим дрожащими руками застегивает рубашку, даже не пытаясь стереть оставшиеся от "наложения рук" следы. Голова еще разламывается, пальцы еле попадают по застежкам. Дим смаргивает слезы. Закусывает губу. Не будет он здесь плакать, не будет. Но все-таки… почему они никак не оставят его в покое?
Ненавижу…
- Дим… - завидев его, младшенький тут же бросает книжку, - Димка, тебе плохо? Ложись, ложись… Позвать, чтоб помогли?
Помогли - это значит позвать Стража. Только у них есть лекарства, которые за минуту залечивают раны. И боль снимают… И детям Стражи помогают без споров, голова перестанет сразу. Только… Димка трогает языком припухшую губу. Только вот видеть сейчас еще кого-то в белой рубашке совсем не хочется.
- Не надо. Так полежу.
Он закрывает глаза, потому что от яркого света виски ломит еще сильней. Вот так… темно и хорошо…
А братишка не уходит, топчется рядом, а потом на бок невесомо опускается любимый лохматый плед… Ой, Лешка, спасибо. Догадливый… Маленькие руки тихонько расправляют плед, прикрывая спину и ноги. Тихий нерешительный вздох… А потом край дивана прогибается под новой тяжестью, и маленькая ладошка осторожно касается лица…
- Эй! - глаза распахиваются разом, и рассерженный Димка быстро отдергивает голову, - Ты что?! Дурак какой…
Алешка еле слышно шипит и трясет рукой, словно обжегся. Ну да, эмпат же… Ну куда лезет?!
- Ну говорил же! - от злости у Димки пропадают все слова. - Говорил же - не трогай меня, когда со мной такое!
- Я чуть-чуть, - младший опускает голову, но в голосе ни капельки виноватости, - Немножко…
Вот голова упрямая.
- Немножко, - передразнивает Димка (а голова правда прояснилась… чуточку, самую капельку). - Самому же плохо будет!
- Ну и пусть. - Лешка независимо пожимает плечами. - На двоих-то немного.
- Балда.
Но спорить нет сил, и Дим кое-как пристраивает гудящую голову на подушку…
- Но Дим…
- Брысь отсюда.
Уже на самой грани сна, когда перед закрытыми глазами закружились золотистые облака и неясные цветные картинки, Дим снова ощутил касание. Осторожное… Но отругать упрямого братца не успел. Заснул.
- Дим… а ты кем станешь? Как папа - Стражем? Я вот хочу.
Дим отвечает не сразу. Раньше он бы сразу ответил "да". Он хотел… Стражи ведь не просто маги. Это самые лучшие, самые храбрые. Они следят, чтоб темные не нарушали перемирия, они выслеживают вампиров и демонов. И прорывы останавливают тоже они. И уже больше тысячи лет помогают маскировать магию от обычных людей, и спасают, если что. Стражами были и отец, и дед, а двоюродная бабушка и вовсе стала Координатором. Вошла в совет Стражей и живет в Своде Небес.
Димка тоже хотел быть Стражем. Папа даже стал его учить потихоньку… еще тогда. И он, конечно, хочет защищать… Лешку, Зайку мелкую. Маму… Да всех. Ведь прорывы сейчас стали чаще. Словно что-то гонит пришлых демонов из их прежнего мира. Надо защищать. Только…
- Дим?
В голосе младшего удивление, но Димка правда не знает, что ответить. В последнее время он слишком часто навещал Свод. Слишком внимательно смотрели на него люди в белых рубашках. Дим не знает, возьмут его в Стражи?
А хочет он этого вообще?
- Я не знаю…
- Вадим Соловьев? - возникший прямо посреди комнаты молодой Страж был строг и неприветлив. Лешка быстро встает навстречу:
- Димка заболел. Не трогайте его сегодня.
Не надо им ничего говорить.Для них это - не причина…
- Болен? - Страж как-то разом оказывается у кровати, всматривается… глаза пристальные и цепкие. Дим с трудом выдерживает этот взгляд. Так хочется закрыть глаза и не шевелиться. Совсем.
Лоб горит, губы горят, а в груди словно лед царапается. Надо было сказать, чтоб молчал… Лешка не понимает, почему Дим не хочет ничего Стражам говорить про болезнь. Почему этот жар и холод достают старшего брата недолго, всего три-четыре часа, но часто. Почти каждый месяц… и почему он не хочет помощи. А ему в такие дни хочется только молчать, потому что откуда-то накатывает злость… холодная, противная… И он врет Лешке, что это просто осложнение после простуды… пройдет. Оно правда быстро проходит. Обычно.
Но что сейчас скажет Страж?
И почему он стоит рядом с Лешкой? Непонятно, но почему-то Диму это не нравится…совсем. Что им надо от брата? Но Страж просто трогает Лешку за плечо.
- Сбегай-ка за водой, малыш. Сейчас мы поставим твоего брата на ноги.
Мелкий сияет и испаряется.
А Страж присаживается рядом.
- Очень плохо?
- Какая разница?
- Прости, Вадим. Мы просто… очень спешим.
- Что случилось?
Вопрос повисает в воздухе - вернулся Лешка с Димкиной любимой чашкой. Страж не глядя проводит над ней ладонью, и протягивает резко потеплевшую воду:
- Пей. И вставай.
- Да что случилось?
- Прорыв. Опять. На этот раз удалось захватить пленного.
…Стена разошлась, как занавеска, и Страж коснулся плеча, показывая, куда пройти.
Светлая, очень светлая комната. Темный изогнутый камень у стены. И на нем - человек. Нет. Не человек. Он повернул голову… серая кожа и красноватые глаза, которые словно вышли из кошмарного сна.
И что-то кольнуло в груди, шевельнулось, тяжело заворочалось… холодок. Холодок, который… Нет. Нет, пожалуйста, не надо! Не сейчас!
Страж что-то сказал - он не услышал. Он смотрел только на серого. Серого…
- Ссои ша? - шевельнулись бледно-серые губы.
"Шаман?"
Дима шатнуло. Как он… откуда он это узнал?!
Я не хочу… не хочу это знать!
- Ссои ша? Антэски симэ?
"Шаман" Пришел за мной?"
Ледяная колючка словно прострелила плечо, пронеслась по крови, острой иголочкой ударила-ужалила сердце…
Свод Небес Дим в тот день покинул не скоро. Когда он упал (вот же позорище, как девчонка из кино!), Стражи додумались вызвать маму… так что очнулся он под скандал. Мама разносила Стражей, те виновато что-то объясняли… Кажется, что они предприняли все меры безопасности, что такого не должно было случиться, что они недооценили глубину перенесенной мальчиком моральной травмы… и еще что-то, и еще…
Стражи честно извинялись, и Дим правда верил, что они не хотели плохого. Но он все равно не останется здесь. Даже для лечения.
Домой. Пожалуйста…
Ему было страшно. Страшно, как никогда в жизни… хоть холодок сейчас молчал.
Домой. Подумать. Что теперь делать…
Холодок… нет, не холодок, - холод, лед! Он не просто так шевельнулся - он узнал своего.
Он и дома очень тихий. Такой тихий, что мама что-то почувствовала.
Заподозрила.
Присела рядом, обняла…
Держит…
- Ну, Дим, подними голову. Все будет хорошо.
- Правда?… - он старается улыбнуться, но губы как чужие.
- Правда, - какие у мамы глаза - покрасневшие, заплаканные, но ласковые… - Правда-правда, все будет хорошо. Ты же слышал, они больше не будут тебя вызывать без твоей просьбы. Только если сам захочешь. Мы так решили. Все будет хорошо, Дим…
- Да… Спасибо…
Он старается верить. Послушно ложится отдохнуть, закрывает глаза, улыбается в ответ на мамино обещание приготовить к вечеру "пир горой" с его любимым тортом "Графские развалины". Если б можно было все исправить тортом…
Он не знает, что делать.
Рассказать? Но что? Что ему стало плохо и показалось, что он знает этого серого? Что раз в два месяца у него поднимается температура, а в груди словно появляется второе сердце? Только холодное и противное… Рассказать?
И остаться в Своде надолго. Может и навсегда…
Промолчать?
Ведь ничего же не случилось. Он же мог все это время удерживать на привязи и холодок, и приступы злости? Значит, и дальше сможет. Только надо, чтоб никто не узнал.
- Леш.
- М-м-м? - глаза десятилетнего братишки отчаянно слипаются, но он все еще упрямо смотрит в дурацкий учебник. Да-а… Глядя на мучения Лешки с историей и кодексами, Димка может только радоваться, что его в Стражи не берут. Ну их… Дим как-нибудь проживет и без кодексов, и без Свода. Только младшего жалко. Скоро одни глаза останутся. Особенно если все это старание - зря. На первую ступень обучения младшего Соловьева приняли (почти всех берут = зубрить кодекс и историю можно запросто, Стражам не жалко), а вот дальше - неизвестно, возьмут, не возьмут… Сейчас с прорывами затишье, уже года полтора как ни одного не было.
- Спускайся, пора ужинать.
- Угу…
- Бросай свои учебники, слышишь? А то утоплю их в… - история вылетает из рук братца и прыгает на стол. - В варенье!
- Дим! - поднимает голову слегка рассерженный Леш… - Дим, сзади! Падай!
Дим бросается на пол, не думая и не рассуждая. Свистнувшие над головой стрелы с глухим звуком ударяют в стену. Левое плечо обжигает огнем… попали! перекатиться и отшвырнуть - кто там сзади? Чья тень ложится рядом? Незваные гости…
Правая рука уходит в замах - а их оказывается пятеро. Троих сбивает с ног и катит по полу, а двое… двое успели уйти с прицела. Рвутся к Лешке… Стоять! Стоять, подонки!
А левая рука повисает неживым грузом, и дома никого, только они… и эти.
Лешка как-то исхитряется отшвырнуть своих и уйти от стрелок. Взлететь, пропустив их под собой.
- Дим, держись! Осторожно…
Осторожнее… они встают. А голова кружится. И перед глазами - какая-то темная сетка… дрожит и слоится. Сеть? Они сеть достали? Опять - кому-то в лапы. Ну нет! Огонь от яда на стрелке доползает до груди… и холодок взрывается. Это так, словно его окатывают ледяной водой. А следом за пронзительным ледяным холодом приходит жар.
Плещет горячим в лицо. Рвется рычанием из горла. Поднимает руки ладонями вперед.
И приходит огонь…
Это случилось перед рассветом.
Дим проснулся и быстро сел на постели, не понимая…
Что такое?
Что его разбудило? Может, снова незваные гости? В доме было тихо. Даже мама с отчимом еще не вставали. За окном еле-еле светает, все серое-серое, как толченая полынь…
Что ж заставило так… ощетиниться? Словно рядом - та мерзкая тварь из другого мира, которую он по дурости вызвал в день рожденья Лешки. И по крови снова бегут знакомые иголочки… холод-жар… Почему проклятая ледышка снова проснулась?
"Ледышка" отозвалась злобной колючей болью, и, хватая ртом воздух, Дим падает на подушку. В ушах шумит… комната странно плывет перед глазами - сквозь узорный ковер словно прорастают чужие фигуры - серокожие… один, два…пять… двенадцать.
Шум рассыпается на слова - почему-то знакомые…
- Прячь след. Прячь, пока не почуяли!
- Не могу! Сил мало…
- Прячь! Не жалей. Сейчас найдем кого-нибудь из местных. Подпитаешься…
Что?!
Подпитаешься… подпитаешься… и шипящие голоса с резкими интонациями…подпитаешься… Раненая память, кое-как залеченная, дрожит под напором нового-старого-страшного… и сдается. Воспоминания взвились метельным вихрем, злым ранящим хороводом, показывая невидящие глаза мертвого отца… тянущуюся к лицу чужую руку… горячую боль и чужое удивленное лицо… серое, серое, серое! Вскипающая между ними сила, которую чужак тянет и смешивает, сила, которую отнимают, слабость и боль… И ниточка упрямства… отчаянного, железного, последнего… ты ничего не получишь, гадина, ты-меня-не-получишь! И руки, леденеющие от вернувшейся силы, смешанной с чужим холодом…
Дим хватается за спинку дивана, чтоб не упасть - груз вернувшихся воспоминаний давит на плечи, сжимает виски.
Так было… так тогда было…
Он тоже был "подпиткой", поэтому и не убили сразу. Он тоже… Только он не дал себя съесть, не отдал магию… отнял обратно, захватив и чужое…
Так было. Так он появился, холодок, который теперь не выгонишь… дрянь, которую приходится прятать от всех и держать на привязи! Из-за них… из-за таких, как эти! Дим сжимает кулаки.
Значит, подпитаться, хотите, да, твари пришлые?!
Он блокирует Лешку - не надо ему вмешиваться - и шагает в телепорт, даже не одеваясь.
Серые горы, серый стелющийся туман… гаснущая щель прорыва… темные фигуры, быстро подбирающие рассыпанные по земле мешки… Успел!
Дим делает шаг вперед, пока серые не успели уйти. Ждет, пока его заметят.
И руки сами раскрываются ладонями вперед…
Оказывается, Стражи нуждаются в нем! Даже в таком - не прошедшем обучение и не согласном на их присягу! Да еще с непонятно какими силами! Он и такой нужен! Слишком тяжело им сейчас приходится - новая волна прорывов заставила что-то заподозрить даже обычных людей. Еще б не заподозрить - когда люди пропадают уже не просто поодиночке в глухих местах, а целыми домами и даже небольшими поселками!
Стражи ловят пришлых, но они же не могут чуять прорывы, как Дим со своим "холодком". Так что они часто опаздывают…
Нет, он конечно, поможет. Папа учил их этому - защищать.
Но вот давить на него со своими правилами - не надо.
- Страж Соловьев! Что ты делаешь?
- Развлекаюсь, - Дим прячет досаду, напоказ аккуратно отряхивая ладони. - А в чем дело?
Пожилой Страж непонимающе оглядывает обстановку - ну да, грязно и малость дымно. Ну а что вы хотели от подземного племени? Демоны есть демоны, света от них ждать глупо.
- Развлекаешься? Здесь? Но…
- Ну не на светлых же магах мне тренироваться! - Дим вызывающе улыбается, но Страж Леонид терпит. Ну конечно…
Стражи вынуждены терпеть его закидоны - слишком он им нужен. И потерпят! За все хорошее.
Хорошо, что явились чуть позже основного момента тренировки. Совсем ни к чему им видеть, как Страж Соловьев пьет силы из попавшегося под руку демона. Могут не так понять. Хотя что тут понимать! Ему надо пополнять магию - во-первых, это полезно - у демонов, в отличие от Стражей, очень разные наборы сил. Пригодится. Во-вторых, это помогает держать под контролем Темного (так он привык называть холодок). Выплеснув злость, холодок притихает… В-третьих, он не железный - пахать по трое суток подряд…
- Страж Соловьев, ты нужен в Своде, - Леонид, наконец, вспоминает, зачем пришел.
- Прорыв?
- Нет, конфликт с демонами на…
- Нет.
- Что?!
- Нет. Мое дело прорывы. Вы же сами так говорили, - не то чтоб ему хотелось поругаться со Стражами, но сколько можно! Скоро ему на шею сядут и ножки свесят.