Через пару недель после того, как Тор обосновался в Колинстринне, у него появились два первых подмастерья. Ун Линноган и Лун Урриган, оба из Ломо, обучавшиеся мастерству в Зооре. Прослышав, что у них в родных местах обосновался Великий Мастер, они быстренько направились к нему. Тор остался в общем доволен их подготовкой в ремесле, но общий уровень знаний и военная подготовка страдали: ведь они учились у обычного мастера. Ну что же, решил Тор, мне придется заняться ими самому как военному наставнику, а общая подготовка… Да здесь же есть церковь и священник, внесу туда пожертвование и он будет учить моих учеников и подмастерий! А потом приглашу монаха, когда построю часовню в мастерской.
Порадовало Тора, что местный кузнец Исс Линномор оказался хорошим мастером и интересным человеком. Да и его жена Эасса Ронартинс Каррина оказалась исключительно умной и добродетельной женщиной. Она происходила из знатного женского рода Каррина, а как она оказалась в таком захолустье, Тор предпочел не спрашивать. Исс Линномор даже немного помогал Тору по хозяйству, закупая для него рабов и рабынь. А его жена хорошо знала местных людей, поскольку многих лечила, и советовала Тору, когда к тому приходили проситься в услужение. Их дочь Эсса Линномор Каррина была стройной, высокой, черноволосой девушкой. Тору она казалась писаной красавицей, а себя он считал уродом, и никогда не допускал даже мысли об Эссе. Сын Сань был простецким и добрым парнем, и старательно учился мастерству. Словом, вся семья кузнеца нравилась Тору, а Тор ей.
Когда мастерская и первый дом были достроены, случилось событие. которое в родных местах Тора было очень редким, да и здесь бывало отнюдь не каждый год. Выпал снег и держался пару дней. В туманный вечер Тор с подмастерьями и учениками сидел на крыльце мастерской. Ун Линноган запел местную песню под аккомпанемент лютни:
Туман и снег на улице,
Кругом белым-бело,
Исчезли грязь и лужицы,
Тропинки замело.
Туманны крыши белые,
Расплылись огоньки,
О том, что с нами сделают,
Судачат дураки.
Туманны лица сонные,
И разнесет молва
Туманные, казенные
Холодные слова.
Туманны опасения,
И, всем чертям назло,
Ищи сам направление -
Тропинки замело.
- Это песня времен нашего рокоша, - пояснил Ун.
И домашние Тора стали петь старинные песни, Тор тоже играл на лютне и пел, а на душе у него было тепло. Имир тоже подпевала. Она мало что знала. В школе рабынь учили лишь одному, и то весьма грубо и даже жестоко. В этом доме ей было хорошо, здесь люди были сильные и добрые. Хозяин, конечно, был строгий и требовательный, но на то он и хозяин. А Тор привык к наложнице и вроде бы даже немного чувствовал к ней симпатию.
Еще не была достроена мастерская, когда появился первый заказчик, а через некоторое время они потянулись. Первоначально Тор брал на треть меньше других Великих Мастеров, но через полтора года поднял цену до обычной. Уже через два года Тор послал в цех извещение, что он готов отдать долг, и цеховые мастера приехали в его мастерскую, на бронзовой вывеске которой красовалась горделивая надпись серебром:
"Мастер-оружейник из Линьи Тор Кристрорс"
Чуть ниже, помельче, зато золотыми знаками:
"Первый ученик Великого Мастера Хура Оллорса"
Еще ниже, мелким шрифтом, зато платиновыми знаками:
"Первого ученика Великого Мастера Трона Кустарка, Первого ученика Великого Мастера У Киланора, Первого ученика Великого Мастера Чона Чоллиларса, Первого ученика Великого Мастера Усса Тронараринса, Первого ученика Великого Мастера Лина Элитайя, Первого ученика Великого Мастера Унгса Кангрангса, Первого ученика Великого Мастера Лингса Канрангса, Первого ученика Великого Мастера Ора Клинтогора, личного оружейника Императора Арсана Великого".
Так что титулатура и родословная у Великих мастеров не уступала титулатуре и родословной знати.
Процентов цех формально не взимал, но при возврате долга нужно было закатить цеховой банкет и одарить всех мастеров. Поэтому мелких займов никто там не брал. Тор устроил шикарный банкет и щедро одарил всех, начиная с Учителя. На сей раз всем было ясно, что деньги Тора. На следующий день прошла торжественная церемония отпуска Тора из цеха как Великого Мастера-отшельника. Тор по традиции заплатил последний добровольный взнос в сто пятьдесят золотых и поклялся соблюдать и крепить правила цеха. Вот теперь Тор стал хозяином сам себе.
Словом:
Строгий учитель
Ученику нужен был
Чтоб стать мужчиной.
В тяжком ученье
Можешь достичь мастерства.
Старквайя
Глава 2. Шмель и лилия
Принц Клингор, Четвертый наследник престола королевства Старквайи, четвертый час трясся в седле по дороге в еще некоторое время назад Победителями забытую деревушку Колинстринна в горах (точнее, на краю то ли гор, то ли предгорий) Ломо. Теперь в ней частенько бывали богатые и знатные люди, поскольку здесь обосновался уже прославившийся Мастер-отшельник Тор Кристрорс. В деревне появились большой трактир и таверна с комнатами для вассалов и прислужников знатных гостей.
Местный кузнец Исс Линномор тоже был доволен, поскольку Мастер не был ему конкурентом, а работы у кузни здорово прибавилось (мелкие неполадки у знати или их свиты всегда бывали), и оплачивалась она, как правило, намного лучше. Конечно, зато увеличился и риск схлопотать вместо платы оплеуху, особенно если знатный гость приезжал в его кузню после неудачного (по мнению гостя) торга с Мастером, так что поворчать тоже было на что… Дочь кузнеца Эсса Линномор Каррина, которая по традиции была деревенской травницей, заодно зарабатывала тем, что поставляла Мастеру травы, которые были ему необходимы для каких-то секретных рецептов Великих Мастеров. В принципе кузнец даже порою мечтал о том, чтобы породниться с Мастером, но в последнее время ему уже стало казаться, что время упущено и это недостижимо.
Двор Мастера уже напоминал усадьбу, и барон сдал ему и его роду в вечную аренду часть деревенских земель вместе с живущими там смердами, а вскоре Мастер их выкупил, сделав для барона драгоценный боевой топор, который тот преподнес старшему сыну канцлера, любившему не очень стандартное оружие. Но барон не прогадал: деревня теперь приносила раз в десять больше дохода, да заодно он познакомился накоротке с многими влиятельными вельможами и знатными могущественными владетелями. Ведь все они пользовались гостеприимством барона во время пребывания в деревне. А барон, соответственно, полгода теперь проводил в разъездах, отдавая визиты и уже выхлопотав места получше для своих наследника и третьего сына. Теперь он был озабочен судьбой четвертого сынка.
Но вернемся к принцу. Увидев на обочине родник, рядом с которым была каменная беседка и несколько лавок, принц решил сделать привал. В беседке их поджидала молоденькая крестьянка. Барон ввел дежурство, чтобы крестьянки по очереди встречали здесь гостей, все равно и девственниц практически не осталось (пожалуй, только дочь деревенского кузнеца Эсса; та вроде бы заглядывалась на Мастера, но Мастер полностью ее игнорировал), и супружеская верность теперь у жителей хромала. Зато дома стали намного более зажиточными. В таверне и трактире появились разбитные служанки и рабыни, да и сам Мастер купил себе трех красивых рабынь, а заодно нанял пару симпатичных прислужниц женского пола. Это было неудивительно, так как свободных женщин Мастер чурался из-за сломанного носа и шрама на пол-лица, заодно захватившего часть волос и изуродовавшего ухо. Впрочем, некоторые девушки считали, что такой шрам - все равно что шрам воина, полученный на поле сражения, и были бы рады, если бы этот угрюмый медведь обратил на них внимание.
Принц снисходительно кивнул девушке и предоставил желающим из своей свиты ухаживать за ней. Сам он выпил немного воды с вином и расспросил о местном бароне: ведь крестьяне зачастую знают такие вещи о своих господах, что великосветские сплетники и не заподозрят. А жесткое военное образование принца развило в нем автоматическую привычку, отправляясь куда-то, разведывать все, что можно, не теряя при этом времени. Барон был обычным типом захолустного помещика, неожиданно поймавшего Судьбу за волосы. Он, вообще говоря, был скуповат, но сейчас стремился демонстрировать знатным гостям свое радушие, а сам изо всей силы пытался их использовать, чтобы вылезть наверх.
Сначала крестьянка не поняла, кто с ней разговаривает. Одет принц был проще своих свитских. Обращался без всякой спеси. Насколько дорогое оружие висит у него на поясе, крестьянка не могла оценить. И лишь когда один из сопровождавших обратился к ее собеседнику: "Твое королевское высочество", крестьянка онемела и раскрыла рот. Раздосадованный принц отвлекся, а девушке объяснили, кто это. Когда к ней вернулся дар речи, крестьянка сказала, подхихикивая:
- По-моему, наш барон Тринь Таррисань еле добежит до места отдохновения, узнав, какой гость к нему нынче наведывается. Тем более что слухов о том, что твое высочество приближается, здесь совсем не было.
Принц довольно ухмыльнулся. Наставники говорили ему, что худшая из привычек знати - трубить повсюду о своих намерениях. Настоящий полководец и властитель должен неожиданно появляться там, где ему нужно и где его не ждут. Правитель при этом может еще узнать немало нового и интересного про жизнь народа, а если дать подготовиться, то управляющие и чиновники всегда спрячут концы в воду и организуют народное ликование.
Тут внимание принца обратила на себя еще одна девушка, проходившая мимо с корзиной трав. При властителе его свита, конечно же, обратила внимание на девушку, но держала себя в рамках, соблазняя ее лишь пристойными словами. Принц посмотрел на ее свежее лицо и свежие травы в корзинке и что-то ему захотелось задержаться в этих местах. Он попросил подвести девушку к нему.
Та глубоко поклонилась принцу, и принц отметил изящество движений, то, с каким достоинством, редким для дочери простолюдина, она держится, а также высмотрел в разрезе ее пеплоса красивые груди.
- Ты, судя по тому, как держишься, наверно, младшая сестра Великого Мастера?
- Я дочь мастера, деревенского кузнеца Исса Линномора, Эсса Линномор Каррина. И Великий Мастер всегда с уважением относится к моему отцу. Он знает отца как честного человека и хорошего знатока своего дела. Я даже слышала, как он звал к себе моего отца, чтобы посоветоваться с ним кое о чем. Так что наша семья уважаемая и не бедная.
Глядя на серьги и ожерелье девушки, принц отметил, что семья явно хорошего достатка, хотя, конечно, по меркам высшего света нищая. На двойную фамилию он почти не обратил внимания: дамы, выходящие замуж за людей ниже себя по положению, частенько сохраняли второе родовое имя, и их дочери носили это имя до замужества. А настоящих женских родов в Империи было по пальцам пересчитать. Клингор мельком подумал, что хорошо бы было, если бы все его подданные в провинции были бы столь здоровы физически и морально, зажиточны и воспитаны, как эта девушка, и, судя по всему, ее семья. Тогда управлять ими было бы намного легче, чем истеричной голытьбой и жадными типами, которые вообразили себя богатеями.
- Ты умеешь ездить верхом?
- Конечно, умею. Иначе во многие места, где растут лучшие травы, и не доберешься.
- А за пеплосом у тебя, конечно же, спрятан кинжал, как полагается у таких независимых девушек? - добавил принц, улыбаясь.
Что-то расположило девушку к этому высокородному типу, который сейчас выглядел просто красивым и обаятельным молодым мужчиной.
- Зачем за пазухой? В прическе ему самое место. И скован он Великим Мастером в подарок моему отцу, так что кольчугу спокойно пробьет, - сказала она и вынула кинжал, показав его принцу.
Принц посмотрел на кинжал. Отделкой кинжал был очень простой, но чувствовалось, что металл прекрасный. Это была даже не сталь, а титановый сплав Великих Мастеров, и, конечно же, обычную кольчугу он пропарывал легко.
- Чувствуется, что Мастер благоволит твоему отцу.
- Я уже говорила, что они очень уважают друг друга. Конечно, кажется, что Великий Мастер чванится, но как иначе вести себя с этой знатью, с нашим бароном, да и деревенские, не держи он их на расстоянии, сразу бы стали наглеть. А с отцом он может иногда отвести душу. В город-то Мастер Тор никогда не ездил с тех пор, как здесь обосновался. Даже прислугу ему мой отец подбирал и рабов ему покупал.
- Так что, твой отец у Мастера вроде управляющего?
- Вроде друга! - обиделась девушка на подкалывание.
- Ну так вот. Я сейчас велю подвести тебе спокойную заводную лошадь с женским седлом, и ты отправишься в село с нами. А то сейчас мои спутники ведут себя вежливо с тобой, но ты столь прелестна, что отпусти тебя одну, я бы ни за что не ручался. Ведь, судя по всему, ты - честная девушка?
От такого прямого вопроса Эсса покраснела.
- И вы хотите сделать меня бесчестной? - отрезала она.
- Нет, что я хочу, то я и хочу. А сейчас я просто хочу в целости доставить тебя к отцу и к жениху, если он есть у такой недотроги.
- Отец мечтал посватать меня за Великого Мастера, - вдруг призналась Эсса.
- Ну этот Великий Мастер заодно и великий дурак, если он надеется найти себе невесту лучше, - ответил принц.
- Ну вот, твое высочество уже стало ухаживать за мной, - сказала девушка, вспрыгивая на кобылу. - А говорил, принц, что просто хочешь доставить меня домой.
- Когда пчела видит красивый цветок, она не может удержаться, чтобы не насладиться его запахом, - ответил принц. - Но только глупая пчела сядет на цветок, когда он еще не раскрылся или когда рядом находится ловушка.
- Ну, пчелкой-то тебя, принц, не назовешь! - неожиданно для себя улыбнулась девушка. - Скорее ты - большой шмель, самый большой в своем гнезде, король шмелей.
- А ты тогда не обычный цветок, а пышная лилия на рассвете, вся в блестках росы, - уже откровенно стал расточать комплименты принц, намекая на классическое стихотворение.
Роза шипами коварно грозит,
Рожки овца выставляет на вид.
В вихре любви только Лилия белая,
Всей красотой открывается, смелая.
(Уильям Блейк)
- Ну можешь считать, что я тебе коварно грожу, - улыбнулась Эсса, уловив намек. - Наверно, на ту, что рожки выставляет, я все-таки не похожа.
Свита за спиной сдержанно заулыбалась, и принц еще раз (как это бывало уже многократно) проклял свое положение, когда ни шагу нельзя ступить без того, чтобы все об этом не узнали и кто-то что-то не стал придумывать. И тут вдруг он загрустил:
- Ты не представляешь, насколько ты права насчет короля шмелей. Очень скоро наш добрый король поженит меня на ком-то, чей отец или брат ему нужен из каких-то политических соображений, и буду я королем гнезда, где толстая и неповоротливая царица будет производить новых шмелей, дабы наш род не захирел.
- Ну что же, такова судьба многих, и не только коронованных особ. И мой отец отдаст меня за того, кто ему нужен будет по делам его цеха либо тоже по "политическим соображениям", - ответила Эсса.
- Например, за Великого Мастера? - вновь подколол принц.
- Этот мастер похож на медведя, выскочившего из ловушки. Он нелюдим, и ни на кого из женщин не смотрит. Наверно, ему кажется, что если он был ранен, то он стал уродом, - вдруг с горечью сказала Эсса.
Полноправные граждане слуг и рабов за людей почти что не считали. А кузнец, как мастер цеха, был даже не совсем простым гражданином, хотя, конечно, в глазах знати оставался простолюдином.
За разговорами кавалькада подъехала к деревушке, Эсса показала свой дом, как раз, как и полагалось кузнецу, на развилке дорог, ведущих в замок и в деревню. Она показала и поместье Великого Мастера, в глубине распадка и несколько в стороне от деревни. Оруженосец принца подошел, чтобы помочь ей соскочить с коня, но принц вдруг взял девушку за руку и неожиданно для нее поцеловал в губы.
Инстинктивно рука девушки метнулась к прическе, но сразу же упала. Ведь нападать на принца - это самоубийство всей семьи. Да, честно говоря, заодно очень симпатичен девушке был принц. Эсса просто грустно сошла с лошади и понуро отправилась домой. А принц был уверен, что теперь-то Эссе деваться некуда, ведь молва уже ославит ее любовницей принца, так что он в наилучшем настроении отправился к Мастеру, а своим челядинцам велел остаться около кузницы и поправить все, что нужно. Платить он велел не скупясь.
После длительной торговли принц спросил Мастера:
- А правда ли, что для того, чтобы оружие идеально слушалось своего хозяина, нужно, чтобы хозяин бы вблизи все время его ковки?
- Ну не все время… Но почти каждый день, а иногда по нескольку раз, и я буду говорить, когда именно надо быть, если твое высочество решится остаться здесь на полмесяца моей работы. Это наш секрет - Великих мастеров. А чтобы он не потерялся, он заодно хранится в Потаенном Монастыре и Потаенном Храме. В оружие можно ведь заложить душу. Злую, от Князя мира сего, легко, но тогда оружие будет жестоко ко всем и может быть повернуто против владельца. А твой меч, щит и кинжал будут плохо слушаться следующего владельца, если он не умиротворит их душу. Правда, душа их будет прежде всего заботиться о том, чтобы защитить хозяина. Но на войне слишком часто единственная защита - быстро убить врага.
Произнеся эту рекордно длинную для себя тираду, Мастер-Медведь (как его уже прозвали), достал свой боевой молот, отдал подмастерью и велел атаковать себя. Вроде бы Медведь и не уклонялся, но молот скользнул по его панцирю. Затем Мастер взял свой молот обратно и попросил шесть спутников принца атаковать его. Правда, сам он занял благоприятную позицию в углу двора. Через минуту все мечи и топоры атакующих лежали на земле.
- Значит, и в твоем оружии есть душа?
- Конечно. Ведь я же его для себя сам ковал, как и полагается Мастеру.
- А как ты прекрасно орудуешь молотом!
- Последний мой учитель был Суктраккит.
- Ааа, знаменитый воин из древних линьинцев! Он даже принцев не всегда в ученики берет.
- Знаю, что ты у него не учился.
- Мой учитель Лор Элитайя его всегда не любил. Но кто из них лучше, я не знаю и предлагаю тебе сравнить наши школы.
- Вызываешь меня на поединок? Мне невместно с принцем драться.
Принц отметил нарочитую грубость ответа как раз тогда, когда такой медведь должен был сгрубить, и его некоторую двусмысленность: первый-то смысл - что оружейник недостоин драться с принцем, а второй - что он не может рисковать по столь мальчишескому поводу, а подраться-то мог бы…
- Да нет. Мы просто будем, если тебя не затруднит, каждое утро на рассвете проводить учебные бои и учиться друг у друга, - демонстративно вежливо ответил принц.
- Ну, давно хотел косточки как следует размять! Драться будем нашим настоящим оружием, но наденем на него защиту. Ненавижу учебные игрушки! - ответил Мастер, делая паузу между каждыми двумя фразами чуть не по целой минуте.