Даня фыркнула. Могла бы за лето отучиться от этой привычки. Девушка влезла босыми ступнями в тапочки и, накинув шаль, направилась к выходу. Рассвет в Беловодье лучше всего встречать с земли, усевшись на травку. Жаль чайку не нальешь себе. Поздно. Все самое красивое пропустить можно.
Дубравко вернется от Софии чуть позже с Мирной и Гораном, а потом они отправятся в обратный путь. Прошло уже больше недели. Девушка поудобнее расположилась у маленькой клумбы с ромашками и обратила лицо к первым лучам солнца.
Краски медленно меняли цвет от темно-фиолетового до золотисто-оранжевого. Ни одно облачко не омрачало горизонт. За те несколько раз, что она гостила у матери с отцом, она не пропускала ни одно великолепное зрелище: будь то закат или радуга после дождя.
- Возьми, милая.
Девушка обернулась. Забава, нежно улыбаясь, протягивала дочери большую кружку травяного чая. Даня с благодарностью приняла дымящийся напиток. Женщина устроилась рядом и обняла ее.
- Ты всегда сидишь тут по утрам.
- Дома не все рассветы такие. Особенно осенью.
- Радость моя. Ты у меня такая большая стала. Ведьма сильная уже.
Девушка улыбнулась.
- Спасибо, мам.
- Бабушке от меня привет там передавай. Скажи, что я ее люблю.
- Угу.
Забава осторожно положила голову дочери себе на плечо.
- Знаешь, волкодлак твой скрытен больно. Тайн много от тебя держит. Только не знаю, хорошо оно или плохо. Любовь его искренняя, верная, глубокая, но то любовь странная, много в ней всего намешано. Стар он.
- Я его люблю, мам, - Даня не заметила, как упрямо поджала губы, готовая отстаивать свое право на счастье. Забава заглянула в глаза дочери и улыбнулась.
- Ну что ты, милая. Я это знаю. Ты разговор с Федором в голову не бери. Он в тебя влюблен уже года два как.
- Откуда ты знаешь?
- Я может и бывшая, но Яга.
Даня засмеялась.
- И ты, кстати, от своего волка тоже скрываешь немало, - продолжила Забава.
Девушка удивилась такому замечанию.
- Что?
- Ну, как что? Ты против правил привела троих с собою вместо положенного одного. Плохого ничего с тобой случиться не должно - это мне пшено вчера поведало, но недоброе что-то произойдет все же.
Девушка потупилась. И то правда. Как она забыла о нарушенном законе? А ведь само собой вышло. Она просто посчитала сей факт лишним беспокойством для Дубравко. Он так хотел повидать мать. Быть может и его скрытность связана с нежеланием беспокоить ее лишний раз. Вот и про поджигателя не рассказывает. Она прижалась щекой к груди Забавы.
- Спасибо тебе, мамочка!
Женщина улыбнулась, погладила дочь по волосам.
- Смотри… Солнышко восходит.
Даня заворожено уставилась на горизонт. Сзади едва слышно подошел статный ведьмак и, присев, обнял своих женщин. Забава взяла руку мужа и переплела свои пальцы с его.
В таком положении их и нашел Дубравко.
На губах парня появилась еле заметная печальная улыбка. Потрясающая семья! Встречать втроем восход с ароматным горячим чаем, сидя на травке, вот так просто и в то же время уютно. Волкодлак представил себя, где-нибудь на земле возле домика у моря или в горах, а рядом она, его Даня. На душе стало тепло. Ведьмак обернулся, сощурился.
- Иди сюда, сын. Садись.
Дубравко словно в трансе приблизился и осторожно сел рядом. Денис назвал его сыном.
Даня прижалась к нему всем телом, заставив принять почти ту же позу, что ее отец. Его приняли в семью. В голове зияла бездонная пустота блаженного забвения. Забава ласково погладила волкодлака по спине и улыбнулась мужу. Теперь вместе с Мирной и Гораном у него появилась большая семья. Семья, которая не предаст и не оставит.
Два часа спустя три волкодлака и Яга бежали обратно. Молочная река вела их своим течением до поворота, где им предстояло выйти в царство живых. Дубравко пребывал на седьмом небе от счастья. Подумать только, за прошедшие несколько дней он увиделся с матерью, обрел близких людей в лице Даниных родителей. Он оглянулся на Мирну, улыбка не сходила с ее лица. Кажется, сестра была просто в восторге от тех отношений, что сложились между Гораном и Софией.
- Ну вы! - Даня отстала. Ее возмущенный оклик долетел до Дубравко. Парень резко затормозил, дожидаясь девушку. - Совсем оборзели! - она тяжело дышала.
Мирна и Горан тоже остановились. До назначенного места оставалось совсем немного.
А потом появилась она. Та, которую Яга сейчас менее всего желала бы видеть.
Глава 4
Баба Марья сидела за столом и наблюдала, как Федор крутит в пальцах ложку.
- О чем задумался?
Богатырь уныло уставился в чашку.
- Да так…
- Ну что "так"? О ней все.
Федор кивнул и поднял печальные глаза на женщину.
- У нее с этим зверем все так, как она убеждает? Ты, ведь, ведьма, баб Маш. Скажи. Я пробовал смотреть, да все без толку.
- Ты?
Старая женщина вдруг помолодела до физических двадцати лет. Смех ее разливался по комнате и совсем не напоминал девичий, это был смех мудреца, прошедшего огни и воды.
- Феденька, ты не можешь ее судьбу проследить. Это под силу лишь мне или ее матери, и то один из возможных вариантов. Судьба человеческая так же переменчива и бурна, как воды горной реки.
Богатырь не смутился.
- Я лишь хотел знать.
Марья стала серьезной.
- Нет, Федь. Я смотреть не буду. Ее судьба - ее дело. Она сама должна решать. А не кто другой. "Виновата не Доля, а Воля", - баба, а теперь девица, Марья назидательно подняла палец, цитируя старую легенду.
Ведьмак потупил взор. О невмешательстве гласили все законы.
- Тогда, как мне быть?
- Это тоже решать не мне.
- Ну, спасибо! Помощи от тебя… - Федор саркастически поджал губы.
- Всегда пожалуйста! - беззаботно отмахнулась ведьма.
- Не могу поверить, что ты благословляешь это!
- Он сильный, благородный, умный, а главное Даню любит. Отчего мне быть противной?
- Да хотя бы оттого, что он много старше и неживой.
- Федь, ты несправедлив. Ревность затмевает рассудок. Доводы твои неразумны. Мне на роду было написано быть одинокой, а вот ей совсем иное. Этот союз может разрушить только она, и то если захочет. Даже волк не в силах от нее отступиться…
- Так значит, ты его судьбу смотрела? Как же я не догадался?
Федор ударил себя по лбу. Марья снова засмеялась, затем лицо ее стало суровым.
- Просто, действуй разумно. Я, конечно, тебя как сына люблю, но если ты причинишь вред моей внучке…
- Ты меня со свету сживешь, а то я не знаю! - закончил за нее богатырь.
В оконное стекло еле слышно постучали.
- Ба Маш! Ба Маш!
Яга встала со стула и, отодвинув занавески, распахнула раму.
- Ба Маш. Я принес. Я свободен!
- Весть?
- Не-е, - маленький чертенок ловко перепрыгнул через подоконник и очутился в комнате. - Ты ж просила, вот я и достал, как обещался! Еле нашел!
Марья распахнула выжидающие глаза на чертенка. Тот перегнулся через подоконник, закряхтел, напрягся, тоненькие ножки неожиданно оторвались от пола и засучили в воздухе копытцами. Груз с той стороны был тяжел для столь миниатюрного создания.
- Сейчас, сейчас, сейчас… - Щебетало существо.
И вот из-за стены дома показалась полукруглая верхушка чего-то, накрытого выцветшим покрывалом. Затем чертенок затащил весь предмет в комнату и бухнул его на пол.
- Фу-у! Толстая!
Правой ручкой он вытер пот со лба.
Марья стянула покрывало. В большой золоченой клетке сидела невозмутимая и несколько помятая Гамаюн.
- Что ж ты ее в клетку жар-птицы то?
- Так она говорить не хотела! И лететь отказывалась. Пришлось братцев созывать, чтобы выловить, да туда ее впихнуть!
Федор хохотнул.
Яга нахмурилась.
- А это точно та самая?
- Точно, точно… - Пискнул чертенка. - Точнее не бывает. Ну все. Долг мой списан, я побежал.
Существо скрылось в проеме открытого окна. Марья проследила, как он сбежал, затем повернулась к птице.
- Говори.
Гамаюн презрительно повела бровью.
- Говори, пернатая. Приказ Морока исполняю.
Вот теперь невозмутимость слетела с прелестного личика.
- Что ты хочешь знать, Яга?
- Помнишь ли человеческого юношу Антона, которого усыпила на детской площадке с три месяца назад.
Птица пожала плечами.
- Я много кому песни пела.
Марья позвала.
- Антош!
- А?
- Подь сюда!
- Ну, баб Маш! А мой цве…
- Подь сюды, говорю! - голос женщины стал грозным.
- Все. Понял. Я тут. В чем беда? - худощавый парень возвышался в проходе.
- Его помнишь? - обратилась Яга вновь к птице.
Гамаюн заворожено смотрела на красивого юношу.
- Помню его. Такой милый и добрый, красивый, жалко мне его бы…
- Тфу! Пернатая! Ты мне лучше скажи: кто тебе велел его усыпить?
Птица рассердилась.
- Яга мне просьбу Маржаны донесла.
- Какая Яга?
- Меч охраняющая.
Федор побледнел.
- Проша?
- Она. Нашла меня в садах и просьбу передала. Я выполнила да улетела. А теперь выпустите меня.
Марья задумалась.
- Сначала ты все тоже самое повторишь Мороку.
Птица недовольно защебетала. Яга раздраженно накрыла клетку покрывалом. Антон сел рядом с Федором. Слишком неправильным сейчас казалось лицо ведьмы. На нем ясно читалась тревога.
- А ну-ка, Антош, подай мне вон блюдечко серебряное.
Парень оглянулся по направлению кивка ведьмы. На стене, действительно, висела полка, а на ней стояло небольшое блюдо декоративное, ярко начищенное. Антон встал и снял его.
- Вот.
Марья бегом спустилась в подпол, за дальними банками она отыскала плетеную корзину яблок. Осторожно вынула одно из них и спрятала остальные. Наверху Яга опустила яблоко на блюдо и, склонившись над ним, зашептала. Яблоко медленно покатилось по кругу.
- Что она делает? - Антон ткнул Федора локтем.
- Хочет увидеть прошлое Прасковьи.
Парень поднял удивленно брови и, когда Марья закончила наговор, склонился над блюдом. Федор последовал чужому примеру.
Серебряная поверхность нечетко отразила три лица, затем лица растворились и внутри начали появляться безмолвные картины, сменяющие друг друга, как видеоролики.
Вот великолепная русая девушка оборачивается старой цыганкой и садится на площади, возле цирка. Многочисленные прохожие не обращают на нее внимания, она как будто и не проявляет к ним интереса, пока в ее поле зрения не попадает пожилой дед, одетый в белую майку и джинсы. Гадалка подзывает его и что-то ему нашептывает.
Картина меняется. И вот уже та же молодая девушка принимает вид сказочной Яги и протягивает вожжи белоснежного коня пожилому мужчине с туго набитой спортивной сумкой.
Снова перемена. Та же Яга забирает коня и провожает деда через пелену тумана.
Перемена. Русая красавица стоит и наблюдает за Даней и Дубравко на городской площади там, где она изображала гадалку. Лицо ее искажает ярость, кулачки сжаты.
Новая картина. Девушка протягивает Гамаюн прядь седых, почти белых, волос и произносит короткую речь.
И вот блюдо снова отразило три сосредоточенных лица.
- Баб Маш, а ты сразу так не могла сделать?
Антон отошел чуть в сторону.
- Если не знать имени, ничего не выйдет, - Яга задумчиво хмурилась. - Это мы с тобой, юный ведьмак, еще освоим. - Марья перескачила на интересующую ее тему. - Зачем Прасковья это делала? Что ей нужно?
Федор виновато вздохнул.
- Видимо, я.
Антон и Марья, ошарашенные заявлением, взглянули на ведьмака.
- Я… - Богатырь запнулся. - Было по молодости. Она старше была. Интересная такая. Расстались мы - не очень.
- Что значит "не очень"? - Начала сердиться Яга.
Федор еще больше поник.
- Я ушел. Сказал, "не люблю" и все. Она что-то угрожала, не помню уже…
В комнату, распахнув окна, ворвался ветер, на кончиках пальцев Марьи стали появляться и исчезать голубые разряды. Стол под ее ладонями задымился.
- Ты! - прогремела природа вокруг. Богатырь приготовился к неизбежной каре. Антон поспешно сорвался с места и взял ведьму за плечи.
- Баб Маш! Не сердись. Не время.
Женщина закрыла глаза, глубоко вздохнула. Ветер успокоился, стол перестал дымиться. В комнате пахло гарью.
- И то верно, - она взглянула на Федора. - Моя внучка ей месть или препятствие? Отвечай.
- Не знаю, - честно ответил ведьмак. - Я Прасковью никогда до конца не понимал. Я и не думал, что она способна на что-то подобное. Она всегда такая мягкая, нежная была…
- Она - ведьма! Яга! Федя! О чем ты думал?
Богатырь резко вскочил.
- Я пойду к ней и сам во всем разберусь.
- Поздно. Теперь разбираться будет Морок, а то и вовсе Маржана. Прасковья ведь извести Даню хотела! И у нее не вышло. И я не думаю, что она на этом остановится… - Неожиданно Марья спохватилась. - Девочка моя! Она же трех волкодлаков в Беловодье повела!
Прасковья, пригнувшись к шее белого коня, скакала вперед. Мерные удары копыт о землю рассекали лесной воздух. Она своими ушами слышала, как Евдокия обсуждала возвращение домой с волком. Сегодня.
Именно сегодня она наконец избавится от этой девицы. Федор глуп, если думал, что она отступит. Никогда такого не случится. Никто не узнает о ее маленьких хитростях. Сегодня Маржана выставит приговор, а уж по его завершению, когда молодую Ягу лишат ее сил и обратят в зверька, она, Прасковья, найдет способ устроить несчастье и раздавить букашку.
Впереди показался деревянный резной терем.
Глава 5
Справа сверкала белыми мягкими переливами река, вокруг шумел густой лес, тонкая тропинка, виляя, уходила в его глубь, а посреди, преграждая путь Дане и трем волкодлакам, возвышалась бледная костлявая женщина, одетая во все белое. Великолепные седые пряди обрамляли узкие плечи и вытянутое лицо. Голубые, почти бесцветные, глаза излучали холод и равнодушие.
- Маржана, - прошептала Даня.
- Ну что ж, донос был верным. Одна Яга и три волкодлака. Все так. - Женщина подняла руку, подзывая из-за своей спины кого-то невидимого. - Прасковья, исполняй наказание.
Вперед вышла невысокая русая девушка. Ее можно было бы назвать красивой, если б не откровенная ненависть, сквозящая во взгляде.
- Как скажешь, царица. А вот и твоя судьба, Евдокия!
Она развела руки в стороны и начала шептать. Даня поняла, что перед ней Яга и довольно сильная. С повеления Маржаны ее собираются превратить в нечто маленькое, безвредное. Девушка разозлилась. Ну нет. Не для того она родилась, чтоб ее, даже не выслушав, наказывали.
Даня пригнулась к земле и начала шептать в ответ.
Дубравко хватило нескольких секунд, чтобы осознать происходящее. О Маржане он слышал не раз. Волкодлак не имел ни малейшего понятия, что за наказание предназначено Яге и в чем его причина, но одно он знал точно, все, что могут сделать с девушкой, осуществимо только через его труп. Не задумываясь, он кинулся вперед, руки стальным кольцом сомкнулись на шее Прасковьи, мешая ей говорить.
Маржана приоткрыла рот и зашипела. Из лесу показались три огромных волка. Мягкой поступью они приблизились к женщине, затем, кинув мимолетный взгляд на хозяйку, бросились в атаку. Мирна и Горан достойно приняли удар нечеловеческой силы. А вот Даня, никогда раньше не сражавшаяся с волкодлаком, была застигнута врасплох. Она упала навзничь, прижатая крупными лапами. Оскаленная морда с длинными клыками оказалась в опасной близости от ее лица. Вдруг волк взвизгнул, раздался треск ломаемых костей. Девушке показалось, что трещат именно ее кости, но она ошиблась. Зверь, недавно прижимавший ее к земле, лежал рядом и жалобно поскуливал. На нем восседал Дубравко. Его пальцы безжалостно сжимали позвоночник. Снова хруст и визг. А затем парень достал из-за пазухи, припасенный на случай нападения Елизаветы или Якова, тонкий кол боярышника. Он занес его над головой, собираясь проткнуть мохнатую спину.
Даня вскочила на ноги.
- Дубравко, не убивай!
Волкодлак посмотрел на нее черными бездонными глазами, зрачки горели злобой.
- Он убил бы тебя.
- Да нет же. Он не имеет права без приказа, а приказа не было.
Дубравко помедлил, но кол все же опустил.
- Ты…
Договорить ему не дали. Рядом упал еще один волк. Горан справился со своим противником довольно быстро, что при его размерах неудивительно. Неподалеку захрипела Мирна. Из разорванного бока девушки сочилась кровь. Горан кинулся на помощь жене. Лес меж тем снова застонал, зашевелился. Прасковья вознамерилась во что бы то ни стало завершить начатое.
Маржана по-прежнему стояла на месте, холодно взирая на развернувшуюся картину боя.
- Царица! Донос не верен.
Даня оглянулась на знакомый твердый голос. Марья выходила из лесу.
- С Евдокией лишь один волк. Остальные два с нами.
Следом за ведьмой появился Федор, ведущий двух белых скакунов. Богатырь оглядел поле боя.
Горан справился с противником жены и бережно поднял ее, заслоняя от окружающих. Федор, чертыхнувшись, бегом приблизился к ним. Он поднял руки над раной волчицы и зашевелил губами. Девушка застонала. Горан свирепо взглянул на ведьмака.
- Уймись, волк, дай мне ее вылечить!
- Глупый человек! Она сама вылечится, мы бессмертны.
- Только не тогда, когда речь идет о волкодлаках Маржаны. Их укусы для вас так же опасны, как для любого смертного!
Парень недоверчиво стиснул зубы так, что на скулах заиграли желваки, но затих. Федор возобновил шепот. Мирна содрогнулась в руках мужа, закрыла глаза и расслабилась. Кровотечение остановилось. Плоть начала зарастать.
Марья, меж тем, встала перед Маржаной. Ледяной взгляд последней немного смягчился.
- Это ты? - царица резко обернулась к Прасковье. - Остановись.
Доносчица сверкнула злыми глазами, но приказа Маржаны нарушить не посмела. Женщина обернулась к Марье.
- Говори.
Яга указала на Прасковью.
- Она предала тебя и Морока. Обманула несколько месяцев назад, обманом поступала и теперь. Охраняющая меч велела молодцу Павлу украсть яблок, дала коня, вывела из твоего царства, намеренно наводя вину на мою внучку. Когда же ей не удалось провести снотворца, она взялась поступить иначе. Прознав, о мести самообращенного волкодлака детям, послала ему помощь от твоего имени.
- Что? - Маржана повернулась к Прасковье.
- Она врет! - прошептала доносчица.
Марья подняла, руку подзывая кого-то из глубины леса.
- Мы искали виновника и вот теперь нашли того, кто нам подсказал нужное имя. Антон.
Даня увидела молодого ведьмака, несущего на руках Гамаюн.
- Где клетка? - властно поинтересовалась Марья. На секунду, озадаченная таким поворотом дел, она отвлеклась от основной цели.
Антон пожал плечами.
- Ей там тесно было и неудобно, она обещалась не улетать.
Марья едва не схватилась за голову.
- Она могла и обмануть!
Птица зашипела.