- Вот, если я выгоню тебя, ты ж огорчишься? А если б я лупил тебя каждый день для профилактики, как делают добропорядочные буржуа, ты б сама от меня ушла. А до этого перебила всю посуду и нагрубила клиентам, так, что они стали бы ходить отдыхать в "Дядюшку Франца", а не ко мне. А так, ты прилежная молодая мадмуазель, работаешь на совесть, хотя я тебе даже не плачу. По родственному, так сказать. Вот еще замуж тебя выдадим за хорошего человека. Ты у нас красавица, трудолюбивая. Приданное какое-никакое сообразим…
Но девочка даже и не смела заикнуться о деньгах. Дядя был добр, баловал племянницу. Иногда, с очередной ярмарки, приносил красивые платья или туфельки. Раньше, когда она только пришла, покупал ей разные игрушки, сладости. Разговоры о замужестве Эльвира переносила не очень хорошо, но понимала, что не может до бесконечности сидеть здесь, у дяди на шее. В душе надеялась, что дядя подберет человека доброго, потому, что жить с плохим она не сможет. Если он посмеет поднять на нее руку, она не будет терпеть и тоже поднимет руку. Или ногу. Или то, что под руку попадется. Она умеет. Маргарита, когда ей исполнилось тринадцать, первым делом научила ее, как стоять за себя и куда бить мужчине, если тот силой хочет взять то, что ты не хочешь ему дать.
Эльвира спустилась в главный зал. Маргарита разговаривала с низеньким усатым стражником, мило улыбалась и кокетничая. Маргарита такая вся: никогда не упустит случая пофлиртовать с незнакомыми, да и знакомыми мужиками. Но при этом, Эльвира была абсолютно уверена, была верна дяде. Дядя привез Маргариту с собой из далекого немецкого княжества. Ходили слухи, что там она зарабатывала на жизнь торговлей телом, и что зовут ее Анна Мария, и она немка. Акцент, действительно, выдавал в ней немку. Насчет имени никто точно сказать не мог, но все всегда называли ее только "Маргарита". Даже дядя никогда не произносил ни "Марго", ни как-либо по-другому. Ну, а раз хозяин называет только так, то никто из "домочадцев" не смел говорить иначе.
А догадки по поводу бывшего рода занятий Маргариты подтвердились случайно. Как-то, примерно год назад, когда они с дядей жутко ссорились, Маргарита выскочила на лестницу и закричала наверх:
- Козёл, ты знал кто я! Зачем забирал?! Жил бы себе, хрен старый, вдовушку какую нашел! А меня не надо попрекать!
- Маргарита!
- Я все сказала! - и она убежала под разгневанные вопли дяди сверху. Вечером вернулась, лицо ее было заплакано, под глазами отчетливо проступали темные круги. Но голову держала высоко, ступала твердо и уверенно. С дядей вела себя холодно. На следующий день у нее появились: новое парадное красное платье, шикарные духи и замечательные сережки с весело переливающимися зелеными камешками. После этого она стала относиться к дяде теплее, и вскоре ссора забылась. Когда же Эльвира подошла как-то вечером к ней, когда та была в хорошем настроении и спросила про прошлое, Маргарита холодно посмотрела на нее
- Зачем тебе?
- Просто хочу знать, что у вас с дядей. - Было жутко неловко, но любопытство не грех и не порок. А девочка чувствовала, что если не спросит, то потом всю жизнь будет мучаться, что могла узнать, но стеснение подвело. В этом она была вся такая! Может, дядя сильно избаловал, может, плетки не хватало в свое время, но преград в любознательности для нее не существовало.
- Ты знаешь, мы любовники.
- Знаю. Мне интересно, как и почему он забрал тебя. - И рассказала про то, что слышала из каморки и свои домыслы. Маргарита выслушала спокойно, с минуту о чем-то подумала и начала говорить.
- Я родилась во Франкфурте. Отец бросил нас, а у мамы кроме меня были маленькая сестренка и двое братишек. Сестра сейчас в Мюнхене, вышла замуж за купца. А братья выросли, пошли по темной дорожке. Ганса повесили, Фридрих исчез. Сбежал из тюрьмы и рванул в Новый Свет. Хотя, сомневаюсь, что он жив. - Она замолчала. Эльвира уже была не рада, что затронула больную тему. Все-таки, Маргарита - человек, от которого она видела только хорошее, а сейчас вот заставляла вспоминать то, что причиняет боль. Но, возможно, державшей столько лет в себе свои тайны Маргарите просто необходимо было, наконец, выговориться. И пятнадцатилетняя юная рыжеволосая девчонка с такими умными взрослыми глазами была не худшей кандидатурой в духовники.
- Мать работала прачкой на дому, у нее были стерты все руки. Я помогала ей, как могла. Мы спали по четыре-пять часов в день, но денег все равно не хватало. Мы голодали, братишки постоянно плакали. Мать стала похоже на скелет, а однажды она упала в обморок. Тогда я поняла, что иного выхода у нас нет. И в тот вечер, когда я принесла утром еды и денег, чтоб расплатиться с хозяином за нашу каморку, она лишь косо посмотрела на меня, но ничего не сказала. Мне тогда было, как и тебе, пятнадцать лет. - Маргарита тяжело вздохнула и отвернулась к окну. По улице туда-сюда сновали прохожие. Никому не было дела до того, что где-то рядом, по соседству, люди умирают от голода. Выходят на панель, воруют, выскакивают замуж за психопатов, маньяков-истязателей или стариков, губя свою молодость только потому, что иначе тебя вынесут из дома казенные работники, кинут на телегу, вывезут из города и закопают в неизвестном овраге, вместе с десятком других, таких же несчастных, как ты.
Равнодушие. На всех лицах читалось равнодушие. Презрение к слабому. Ощущение собственной значимости.
Так было. Так есть. Так будет всегда, покуда стоит этот мир.
- Прошло время. Мать умерла. Братьев поймали на краже. Сестру удалось через знакомых сбагрить на руки одному старому идиоту. Ему нужна была молодая красивая кукла, денег у него хоть завались, и на отсутствие приданного было начхать. А сестра выдалась первой красавицей. Мне жаль ее. Ему нужна была кукла, а Марта - молодая девушка, очень подвижная и активная, всех ставит на место, если что не по ее. А еще говорили, что у того деда ненормальные наклонности, что он обожает плетки. Особенно в кровати. Особенно с красивыми куклами вроде нее. Что без этого у него вообще не встает. Хотя не знаю, возможно ли это вообще в его возрасте? Но у меня не было выбора. Марта могла пойти по моему пути, и я решила, что так будет лучше.
А потом я осталась одна. И не могла вылезти из этой трясины.
- Тебе не нравилось то, что ты делаешь?
- Иногда нравилось. Но очень редко. В основном клиенты - конченые скоты. Грязные вонючие свиньи и тупые козлы. Часто возвращалась в синяках, оборванная, как нищенка. Встречались, конечно, и благородные рыцари на белом коне. Но какой нормальный благородный рыцарь полюбит падшую женщину? Но мне повезло.
- Ты встретила ненормального. - Улыбнулась Эльвира.
- Да. Твоего дядю. Он сказал, что влюбился в меня с первого взгляда, когда увидел на улице. А наутро сразу предложил уехать с ним, навсегда забыв обо всем. Такой шанс в жизни выпадает только раз, да и то не всем. И я согласилась.
- И вы жили в Германии, где он служил? А его друзья знали, чем ты занималась?
- Шила в мешке не утаишь. Везде находятся доброжелатели… - она усмехнулась. - А может, мой благоверный сам по пьянке кому растрепал. В общем, его дружки стали ко мне клеиться. Парочку из них пришлось успокоить тупым тяжелым предметом. Одному хорошо заехала между ног. А двоих мой любимый заколол.
- На дуэли? Но он же не дворянин!
- Шарль - офицер армии князя при исполнении. А значит, у него есть шпага. Ею он и заколол тех мерзавцев. Они скрутили меня и уже сорвали одежду. Срывали остервенело, лоскутами! Платье потом пришлось перевести на тряпки. Кричали, что я выпендристая шлюха и били. И тут явился он, мой герой, и заколол их своей шпагой. Как свиней! После этого от меня отстали.
Эльвира очарованно смотрела на Маргариту. Еще бы! Такая романтическая история, и наяву! Да еще с ее дядей в главной роли!
- Вы столько лет вместе, он так защищает тебя, почему вы до сих пор не поженились?
- Эх, девочка, какая ты еще маленькая! Жизнь - очень сложная штука. Слишком многое мы должны в ней учитывать, на слишком многое оглядываться, если хотим выжить. Он любит меня, и я его собственность. Потому, что идти мне, собственно, некуда. Для него этого достаточно. Жена - это семья, это обязательства перед обществом. Всем наплевать, что он живет с бывшей шлюхой. Баба, да и баба, каких много. Но если он выйдет в свет, а за его спиной будут говорить, что его жена - проститутка? Как ты себе это представляешь?
- Жестоко!
- Вот! И ради всех святых, не говори дяде ни слова, что мы тут с тобой откровенничали… - женщина подмигнула девочке.
- А можно еще вопрос? - не унималась Эльвира. Когда в следующий раз удастся так разговорить Маргариту!
- Все видят, что ты заигрываешь почти с каждым мужчиной, и…
- Я верна Шарлю, если ты об этом хочешь спросить. И всегда была верна. Как я могу предать человека, благодаря которому получила вторую жизнь? - она грустно усмехнулась. - Это моя маленькая месть. - Ее глаза хитро, по-женски, заблестели. - За то, что он на мне не женится… - и снова заговорщически подмигнула.
- Эльвира, сегодня у нас будут отдыхать мсьё городская стража. Приготовь вон те три дальних стола, убери четвертую комнату, постоялец уже выехал, отнеси прачке белье, я вчера смотрела, там его много накопилась. И помоги толстушке Сью по кухне. Она просила принести воды.
Когда говорилось о том, что трактирным бизнесом занимается дядя, это была полуправда. Дядя занимался финансами: закупками, поставками. Считал выручку. Общался с чиновниками герцога и городской стражей, отстегивая за покровительство и защиту. Но что касалось ведения хозяйства, он был полный ноль. Все дела внутри заведения вела Маргарита. И вела успешно. Слуги слушались ее беспрекословно. Если задание давал дядя, его можно было выполнять не спеша, с чувством, толком и остановками. Но если говорила Маргарита, да прибавляла фразу "бегом!", то будь ты хоть племянницей хозяина, хоть дочкой, хоть самим хозяином, хоть бургомистром, нужно было брать ноги в руки и нестись выполнять ее распоряжения. Сам дядя не смел перечить, когда она говорила в командном тоне. Вот и сейчас придется идти к колодцу на угол улицы за водой.
- Давай, я помогу! - предложил Анри, высовывая свой нос из кухни, где тетушка Сью потчевала его чем-то, оставшимся со вчерашних посиделок гильдии плотников. Анри был на год моложе Эльвиры и просто обожал последнюю. И всячески это обожание высказывал, всеми доступными способами.
- Нет, Анри. Фердинанд уехал, конюшня вся на тебе. А ну, какой богатый гость заедет, а конюха нет? Ты представляешь, как попадет от Маргариты?!
Эльвире нравился молодой расторопный пацан, но как друг, как "домочадец", не более. Его своеобразные неумелые ухаживания, бесконечные краснения и стеснения доставляли удовольствие, тешили самолюбие, но она пыталась быть честной и сразу обрубала попытки ухаживания. Ну, не в ее вкусе он, хоть убей!
До колодца было недалеко, метров сто по улице. Солнце светило ярко, но еще не припекало. Весенние птички весело щебетали, исполняя друг другу цветастые серенады. На душе было легко и весело. Хотелось петь, плясать и прыгать! Душа стремилась вверх, к солнцу!
"Господи! Как же приятно жить! Как хорошо! Спасибо, что уберег меня и дал мне это счастье…"
Она шла по улице с пустыми ведрами и улыбалась. Встречные прохожие, спешащие на ярмарку или с неё, видя девчушку, улыбающуюся такой искренней обезоруживающей улыбкой, улыбались в ответ. Все дела на какой-то миг переставали иметь значение. Хотелось вот так же, как она, просто идти и радоваться. Тому, что светит солнце. Что воздух свеж, и что тепло. Что все в жизни будет хорошо…
Но, девчушка проходила мимо, серость и скудость окружающих будней вновь наваливалась на плечи. Осознание, что жизнь - это борьба, борьба за место, за корку хлеба и глоток вина, за кусок пожирнее. И люди шли дальше, бороться и жить. И улыбка сползала с их губ, уходя на край сознания. И становилось не до маленькой рыжеволосой бестии - нужно было выжить. Мысли о девочке улетучивались и уже не вспоминались. Но где-то глубоко-глубоко, под самой корой сознания, маленькая частичка чьей-то незнакомой улыбки грела душу, говоря, что жизнь все-таки продолжается…
- Дай пройти!
- Так да или нет?
- Я сказала, дай пройти, что не слышал?!
- Я тебя последний раз спрашиваю, да или нет? - Жак терял последнее терпение. Он держался из последних сил, на пределе. Лицо его было красным, как у вареного рака, глаза налились кровью; он часто-часто дышал, пытаясь обуздать дикую, ни с чем не сравнимую ярость.
- Отвали, урод! - она с вызовом уставилась на парня, перекрывающего дорогу своим огромным мускулистым торсом.
- Да или нет?! - сказал он уже тихо, еле слышно. Его банда, стоявшая вокруг, переглянулась. Они знали, что означает этот тон своего вожака. Обычно, тот, с которым он так разговаривал, долго не жил. Знали, что если Жак орет, это нормально. Но этот полушепот - всё, дошел до ручки!
Рыжая даже не прореагировала. Она криво усмехнулась и нагло бросила в лицо:
- НЕТ, КАЗЁЛ! Я тебя не люблю, и от тебя воняет, как от помойной ямы! И что дальше? - она гордо вскинула голову и задрала носик.
- Дай пройти, быстро!!! - прорычала она повелительным тоном, не терпящим никаких возражений. Это стоя-то в окружении банды Жака Морро, одной из самых "беспредельных" подростковых банд Страсбурга, державшую в страхе весь район? Многие взрослые бандюки считались с малолетками. Их реально боялись, потому, что их было много, и они были сплоченными. Нападали вместе, всем скопом, и ни один урка, или даже бывалый каторжник не мог дать отпор. Даже стражники, выходя в патруль меньше, чем в восемь-десять человек, не решались с ними связываться. А она стояла одна и издевалась! Над ним! Жаком Морро! Перед всей его бандой!
- Ты еще ответишь мне, сука, что так разговариваешь!
В ответ она нагло усмехнулась
- Что ж ты мне сделаешь? Отшлепаешь? - в ее глазах блестели искорки смеха. Она не боялась его. Нисколечко!
- ВЕДЬМА! - прошептал он.
- Дорогу! - тихо сказала она.
Он посторонился
- И помни, сука, я тебя достану. Когда-нибудь! И ты ответишь мне за то, что отказала!
- Не в этой жизни! - просто кинула Эльвира и потащила дальше свои ведра.
Он смотрел вслед и ругался про себя. Ну почему она? Почему именно она? Да, каждая вторая шлюха бесплатно даст ему! Любая другая в районе будет только счастлива, если он предложит свою любовь! Ведь он предложил именно это! Он предложил именно чувства! И она после этого посмеялась, плюнула в его душу!
Никогда еще Жак Морро никому не признавался в любви! О, бог мой, почему именно она? Племянница этого безбашенного наемника?
- Урод! - тихо прошептала под нос девушка, поднимая ведра.
- Ты мне за все ответишь! - прошептал он. Да, он не мог тронуть эту дрянь, слишком сильные покровители стояли за ее спиной. Но он отомстит. За все сегодняшние и не только сегодняшние унижения. Он знает, как это сделать…
* * *
Пффф. Первая иголка аккуратно воткнулась водителю в шею. А не фиг окна открытыми держать! Ну и что, что жарко? Зато безопасно. Второй мужчина наклонился к водителю, что-то спрашивая. Нет, пока еще не понял. Пффф. А теперь уже не поймет. Второй замер, а затем медленно завалился на первого.
Настя быстро убрала трубку в сумочку, подошла к машине и открыла дверцу. Активировала на груди амулет. Меньше внимания - оно лучше. Водитель вывалился наружу. Живой, пульс есть, отдача сознания есть. Второй - тоже. Запустила руку в карман, начала ощупывать на предмет наличия чего-нибудь интересного. Так, оружие. Девяносто вторая "берета". А у тебя что? "Дабл игл"? Круто! "Каштан"! С глушаком! Два! Зашибись! Да, ребята профи! Никак, на войну собрались с таким арсеналом? Ножи… Это не интересно. Это тоже. Документы. Паспорт… Корочки… Так-так-так. Город Новосибирск. А у тебя, родной? Тоже? Хм… Сотрудник федеральной службы безопасности. Кто б сомневался! А это что? Государственная инспекция по контролю за природными ресурсами? Экологический контроль? Это что, в Сибири прикрытие такое? И что, действует? Или понты? Хмм… Нет, у второго тоже. Странно. А, вот то, что надо! Жетон. Есть. И второй. Номера… 949. Видела, видела такие. На практике, в Сибири. Все-таки орден.
Закономерный вопрос: что здесь делают два киллера из Западной Сибири с нестандартным набором вооружения? В операции, проводимой Центром и курируемой на самом высшем уровне? И не связано ли это с черной "Камри", бойцы которой знают и умеют больше, чем положено простым наемникам?
Настя аккуратно втащила тело водителя и закрыла дверь. Клиент не появлялся. Бесшумно, словно пантера направилась к своей машине. Странно, чей-то взгляд в спину. Обернулась. Нет никого. Подошла, открыла дверцу…
Нет, да что ж такое!
"Макаров" мгновенно впорхнул в руку. Резко обернувшись, наставила на то место, от которого шла угроза.
Никого. Пусто.
- Кто здесь?
Молчание. Ладонь, сжимающая пистолет, покрылась влагой. По спине пробежала холодная дорожка. Здесь кто-то есть, чутье не обманывает. И этот "кто-то" очень сильно напоминает ее клиента.
- Миша, это ты?
Тишина. Пустота. Шелест шагов. Их не слышно, они просто чувствуются. Остановились.
- Я не причиню тебе зла.
Молчание. Ну да, так он и поверил! Хоть бы пушку опустила для приличия, подруга, сразу о "зле"!
Настя сделала неуверенный шаг назад, еще один, затем, резко впорхнув в салон, нажала на газ.
Провались оно все пропадом!