* * *
По ящику опять показывали всякую фигню. Одно и то же! У нас все хорошо, но откуда берется инфляция - не знаем. Точнее, знаем, боремся, но она, гадина, нас слушаться не хочет и все равно откуда-то выползает. Вот паразитка! А в остальном все по старому: наш ВВП жестко поговорил с Западными шишками, и все сделали вид, что испугались, продолжая, впрочем, делать то же, что делали до этого: и на Восток расширяться, и Украину с Грузией мутить, и Ирак долбить. Но наш ВВП молодец! Как их круто припугнул! Всю их НАТОвскую кодлу! Может, типа того, передумаем и на третий срок его? А?
Поглядев в ящик какое-то время, пока не стемнело, нажал на "Power" и выкинул пульт на кресло.
- Что, Мишган, нервишки пошаливают? - очаровательным голоском промурлыкала Эльвира, вальяжно разлегшаяся в кресле. Она все это время смотрела ящик вместе со мной, вставляя собственные язвительные комментарии. Поначалу ее присутствие раздражало и напрягало, а потом подумал: "Какая разница, она и так всегда со мной, зримая или не зримая! Пусть сидит, а мне лишний раз напоминание будет. Пока в привычку не войдет". И постепенно успокоился.
Элли переоделась, была, так сказать, в домашнем. В полупрозрачной "ночнушке", опять-таки красного цвета, с прикольным перламутровым переливом. В природе таких вещей точно никогда не видел, даже в самых модных журналах. Смотрелось довольно эротично, можно сказать, обворожительно.
- Элли, а тебе идет.
- Что? - она посмотрела непонимающим взглядом. Конечно, до этого ей комплименты еще не делал.
- Я говорю, красивая ты. И… Гм… Платье твое… Тоже красивое.
Ее глаза загорелись, как у маленькой девочки в песочнице, которой подружки похвалили платьице. Даже подпрыгнула немножко.
- Правда? Ну, наконец, заметил! Для тебя старалась! - и искренне улыбнулась.
Ну, совсем девчонка! Малолетка. Какой умерла, такой и осталась. Наверное…
- Элли, давай только без соблазнений. Хватит ту чушь пороть. Скажи серьезно, зачем тебе это всё?
Глаза ее игриво заблестели. Невинным, уже привычным для меня жестом, поправила низ своей ночнушки (платьем назвать "это" язык все-таки не поворачивался), оголяя стройные ножки почти до… До того места, откуда они начинаются. Хорошие ножки. Красивые. Глаза блеснули сильнее, на губах появилась улыбка Клеопатры.
- Как зачем? Соблазнить тебя хочу! Разве не понятно? Мне казалось, малыш, ты давно это понял…
- Эльвира! - я начал терять терпение. - Что общего может быть между нами? Во-первых, ты демон, дух, умерла четыреста лет назад!
- Почти четыреста.
- Почти четыреста. Я - живой. ЖИВОЙ, понимаешь! Я в другой картинке! Я к тебе даже прикоснуться не могу!
Она улыбнулась еще шире, поджала ножки под себя и нежным голоском проворковала:
- А ты пробовал, милый? Ты же теперь сквозь пространства как нож сквозь масло скользишь! Тебе теперь многое по плечу…
Меня словно током ударило: Ёханный бабай!
- Так что, теперь я и вас могу чувствовать? Прикасаться?
Элли продолжала игриво улыбаться, дескать, какой ты глупый!
- Попробуй, я ж говорю. - И встала напротив, раскинув в стороны руки.
Я тоже встал и сделал шаг. Если честно, было страшно. Очень! Все-таки, передо мной стояла не пятнадцатилетняя девочка, а демон, существо из преисподней.
- Смелее, мой хороший. Видишь, курочка молчит. Было б опасно, она бы остановила…
Я протянул руку и прикоснулся к ее оголенному плечу. Теплое. Живое. Кожа мягкая и бархатистая, ухоженная.
- А знаешь, какая она была, когда лопалась от жара на костре? - серьезно посмотрела Эльвира мне в глаза. Шутки и веселье из них как ветром сдуло.
- Наверное, больно было?
- Очень. - Спокойно и честно ответила она. - Никому такое не пожелаю.
Элли взяла мою вторую руку и прикоснулась к щеке. Потом медленно повела вниз, к губам, к шее. Потом к волосам. Я чувствовал всё это: кожу, нежность губ, шелк волос…
- До смерти ты также выглядела? - шепотом, чтоб не сломать доверительную атмосферу, задал я давно мучивший вопрос.
Она немного помедлила, потом кивнула и ответила.
- Да. - И опустила голову. - Только вот так.
Рожки и хвост мгновенно растворились, словно их и не было. Полупрозрачные крылышки сзади тоже. Передо мной стояла обычная молодая девчонка, нежная и хрупкая, с шикарными густыми рыжими волосами и удивительно взрослыми глазами. Очень-очень взрослыми! Господи, и как можно было такое чудо на костре сжигать?! Она, наверное, опять прочла мысли.
- Я пока не готова, как и Консуэла, о прошлом говорить. Позже. - Прошептала и снова опустила глаза.
Не знаю, наверное, никто мною не двигал. Я потянул ее к себе и прижал к груди. Она словно маленькая девочка уткнулась лицом в плечо, а я стал гладить шикарные огненные волосы, чувствуя, что она вот-вот расплачется.
- Знаешь, я бы хотела вернуться, переродиться, начать все заново… Но не могу. В последний момент не могу решиться. Решающий рывок сделать. Как что-то останавливает…
- Потому, что демон? - нежно спросил я. - Метро не пускает? - и удивился ее откровениям. Да, если она настоящий демон, мое представление о них с сегодняшнего дня коренным образом изменилось. До этого представлял их жуткими кровожадными созданиями, монстрами, убийцами, а никак не маленькими, несчастными, и с такими наивными взрослыми глазками.
- Не в Метро дело. Оно как раз отпустит. Там ведь, знаешь, нормальные ребята. Ну, есть конечно, и уроды, да где их нет! А так, там совсем не так, как ты думаешь. Нет, сама не могу. Что-то держит, не отпускает. Ладно, что-то расквасилась я…
И отстранилась.
- Так а зачем же ты меня соблазняешь? - вновь спросил я. - Чтоб очко в копилку кинуть? Кто согрешил с демоном, сразу в ад?
Она рассмеялась.
- Нет, ну у тебя правда крыша поехала от существования ада и рая! Нет, милый, это не будет грехом. Как и не будет благодетелью. А вот лично я по шапке схлопотать могу. Просто знаешь, не каждому демону выпадает такая возможность, живого человека в постель затащить. Так что я это, того, на всякий случай…
- Ах, на всякий случай! - закивал я головой. - Играем мы, значит!
- Да, играем! - строго посмотрела она в глаза. - А что тут такого? Или я плоха? Некрасива?
Я еще раз оценил её тело. Ночнушка только выгодно подчеркивала все прелести и ничего не скрывала. Конечно, на вид, малолетка, но я то знал, что это она просто так выглядит.
- Шикарно! - я поднял вверх большой палец.
- У меня все в норме, я все могу. В смысле, как женщина. Только не в твоем мире, а за его пределами, но так и ты своему миру больше не принадлежишь. Почему нет? Чисто теоретически? Ты никаких различий не увидишь, это будет, как с обычной девочкой. Как с живой. Только у меня сердце не бьется, и всё.
- Всё настоящее, а сердце не стучит?
- Конечно! Я ж не в Реале, зачем оно мне? Здесь у нас всех физиология другая, тела зависят от состояния самой души, прямая связь, и больше ничего. Хочешь - убедись! - она взяла мою руку и потянула к груди. Я резко одернул.
- Нет, ну что ты как маленький, в самом деле! - укоризненно тряхнула она своей копной. - Это же просто тело, отображение моей души! Хочешь, другое наколдую? Как в том фильме со Шварцнейгером, с тремя грудями? Или тело кинозвезды забацаю? Наоми Кемпбел, например? Как ты к шоколадкам относишься? - И на моих глазах тут же перевоплотилась в сексапильную голливудскую темнокожую диву. Медленно и плавно формы перетекли друг в друга. Прям, как в компьютерных спецэффектах!
- Или какой-нибудь из сестренок Олсен, они ж тебе нравятся! Мэри-Кейт? А? - она подмигнула. И через мгновение передо мной стояла размалеванная блондинка моего возраста со старого плаката. М-да!
- Или постарше любишь? Мадонна? Эта бабуля еще довольно ничего! - Черты блондинки тут же смазались и передо мной возникла старая развалина. Я непроизвольно отшатнулся.
- Ой, прости, косметику забыла.
И опять же на моих глазах произошла метаморфоза, передо мной предстала Мадонна. Та же самая развалина, но… Красивая развалина! Да, ничего еще бабуля! Когда в косметике. Я удивленно хмыкнул.
- Могу Николь Кидман сделать…
- Не надо! Хватит! - я поднял руки в отрицающем жесте. - Не надо ни Кидман, ни Джоли, ни кого-нибудь еще. Будь сама собой. Так лучше. Естественней…
Она, смеясь, перевоплотилась назад, в рыжеволосую девочку.
- Мы можем принять любой облик, просто этот мне больше нравится. Вон, курица вообще нагишом ходит и не стесняется. У нас к телам отношение не такое, как у вас. А ты, прям, как подросток себя ведешь, прикоснуться боишься!
Я набрался храбрости и осторожно приложил руку к ее груди. Ночнушка оказалась такая легкая и воздушная, как будто ее вообще не было. И грудь под ней была настоящая, теплая, упругая, мягкая. А сердце действительно не билось. Осмелев, провел ладонью чуть ниже, накрыв всю ее почти сформированную выпуклость. Да, в остальном она была, как живая. И сосок твердый…
Элли, продолжая игриво улыбаться, положила свою руку сверху.
- Ну, так что, сладенький? Потанцуем?
Я решил принять ее игру. В конце концов, не только ей издеваться над бедным мною. Мы тоже не лыком шиты, и она еще это почувствует!
- Извини, малышка, не сейчас… - самым сладким голосом проворковал я, наклонившись, к ее уху, и медленно вытащил руку.
Она наигранно надула губки и села назад, в кресло, сложив ногу на ногу. Опять-таки, самым эротичным образом, но я привычно не обратил на это внимание.
- Бука ты! И чем займешься? Ящик, по-видимому, включать не будешь…
Я тоже присел назад, на диван. Боже мой! Я могу переспать с демоном! Со сверхсуществом! Вот это класс! И этот демон мне только что об этом прямым текстом сказала! Что не против…
- Слушай, а с Консуэлой я что, тоже смогу переспать? Чисто теоретически?
Эльвира хмыкнула.
- Ну, это вряд ли! Они, ангелы, чокнутые все. У них там такая групповуха, вам и не снилась! Каждый с каждым! Это смертным нельзя, грехом считается, а им можно. Да и вряд ли она с тобой захочет, только марать свое небесно чистое тело…!
Ангел тем временем появилась на другом кресле, расслаблено сложив руки перед своей обворожительной грудью.
- Ну, со мной действительно, не все так просто, Миш. Кстати, отвечу на твой незаданный вопрос: это безопасно и расцениваться будет как обычный блуд. - И легко кивнула в сторону сидящей по другую сторону своей визави. - А ты им и так, по самое "нехочу" отягощен…
Демон мило и часто застреляла глазками.
- Кстати, Эльвира не права, и я могу с тобой переспать. Чисто теоретически. Но и тут не всё просто.
Да, у нас в Конторе, действительно, царит всеобщая Любовь. Но это не банальная групповуха, как утверждает лукавая. Это чувство совершенно иного порядка, больше похоже на временное полное слияние душ, чтобы подарить радость другому. У нас все любят всех, да, но это не половой акт, а сродство душ. Понимаешь?
- Не-а.
- Это надо почувствовать, так не поймешь.
- А можешь показать? - оживился я. Ангел задумалась.
- Пожалуй, да. Но не сейчас. Ты не готов к этому. Да и я не готова. Это все-таки не животный инстинкт, как у смертных. Это гораздо, гораздо больше! И еще, надо быть предельно осторожными, после акта чистой Любви ты можешь просто не захотеть больше любви плотской, земной.
Я хмыкнул. Надо же, и демон и ангел предложили свои сексуальные услуги в течении пяти минут! Как говорил незабвенный Вини Пух: "Ну и дела!" Ну, ангел предложила нечто иное, но все же чересчур интимное…
Наверное, мои мысли у меня на лбу написаны, потому, что ангел серьезно добавила:
- И Мишенька, пожалуйста, не расценивай ЭТО как половой акт. Для чистой любви даже тела не нужны, только души. Это, как бы объяснить… Вот то, что ты испытываешь к Вике. Не близость, а именно чувство. Радость ее присутствия, общения с нею… Это как если ваши души, именно ДУШИ сольются, а не тела. Понимаешь разницу?
Кажется, начал.
* * *
Ливия, 10 000 лет назад
Раздались звуки рога, кто-то из племени прискакал им на подмогу. Навстречу Сати, из клубов поднимающегося вокруг дыма, выскочило трое воинов рода, добивая сбитых им наземь кочевников.
- Шаман, ты в порядке?
- Да. Один из них успел выстрелить, но промахнулся.
Воин недоверчиво оглядел его.
- Они никогда не промахиваются.
- Но я же шаман! И этих с седла я сбил шаманством.
Воин подумал, потом махнул рукой.
- Ладно. Пошли. Род Мафусаила из Речной Долины пришел нам на помощь. Саул стрелой поджег Сигнальный Столб. - И пошел дальше. Ученик шамана улыбнулся.
- Стой, этого не убивай. Будет рабом! - остановил он жестом воина, уже поднявшего копье.
- Воины рода! Мудрецы. Старейшины. Все все все! Слушайте! Я, Давид из колена Асатаила! Кто-нибудь может назвать меня трусом?
- Нет!
- Нет!
- Давид, ты не трус! - раздались отовсюду ободряющие голоса.
Атака была отбита. Род потерял четверых воинов, двое из них стояли (точнее лежали и дрыхли) на часах. Потому-то амореи и смогли проникнуть внутрь периметра, огораживающего поселение. И одну женщину с маленьким ребенком, не успевшую убежать со всеми и сгоревшую в своем шатре. Кочевники потеряли пятнадцать человек, плюс одного забрал Сати по праву победителя, сделав своим рабом. Было много раненых, двенадцать человек, но они с учителем позаботились обо всех. Тяжелых не было, остальные выздоровеют. Раненых же амореев воины племени, живущие по заветам Великого Ешвы, милосердно добили.
На помощь прискакали воины еще четырех родов, но бой был уже закончен, враг трусливо бежал. И теперь, когда улеглись все страсти и жизнь потихоньку возвращалась в нормальное русло, Давид, собрав весь род обратился с речью из круга.
- Я готов вызвать на поединок любого, кто посмеет сказать, что это не так, и силой своего копья доказать, что он не прав. Однако, я отказываюсь от поединка с Сатанаилом, учеником шамана.
Родичи, сидящие вокруг кострища, удивленно загудели, словно пчелы в улье.
- Я уступаю ему ту девушку, Тахру из колена Натанаила. Он любит ее, и сегодня я увидел, что он достоин называться воином. И он спас мне жизнь.
Опять поднялся гул. Давид продолжил.
- Да, он спас жизнь мне. Он спас жизни всем нам. Если бы не он, амореи перерезали бы нас всех спящими, как баранов, а кого не убили бы, увели с собой в рабство. Поэтому я уступаю девушку, как человек, обязанный ему жизнью!
Племя снова загудело, обсуждая услышанное. Сати сжал кулаки, боясь поверить в такую удачу. В то, что не все потеряно и они смогут быть вместе. В круг вышел Иоахим, главный старейшина.
- Твои слова услышаны, Давид из колена Асатаила. Род принимает твой отказ и не считает тебя трусом. Сатанаил!
Сати встал и медленно, неуверенно, на ватных ногах вышел в круг. Давид пожал ему руку. Их взгляды на секунду встретились. В глазах Давида не было злости или вражды. Это были просто глаза сильного воина, умеющего побеждать, но умеющего и уступать. Это были глаза вождя!
Затем гигант прошел на место и сел недалеко от отца.
- Сатанаил, ученик шамана. Великий дух Ешва по своему распорядился. Он показал всем нам, что ваш поединок не нужен, и дал тебе право на эту девушку. Ты можешь брать ее в свой шатер, конечно, после того, как построишь его!
Родичи засмеялись. Конечно, только тот мог взять себе жену и отделиться от колена, у кого есть свой шатер. А у него шатра пока еще не было. Но долго ли построить? Сати улыбнулся.
- Нет, Иоахим. Так дело не пойдет! - в круг вышел Натанаил. Он получил рану в бою, стрела выбила ему глаз. Но шел уверенно, как будто ничего не произошло. Подумаешь, пустяк какой! В роде уважали таких, сильных и несгибаемых воинов.
- Давид отказался от руки моей приемной дочери, но я не даю согласия на брак!
Род недовольно зашумел.
- Почему, дядя Натанаил? - выступил вперед Сати, Появившаяся было надежда вновь рушилась.
- Ты не воин. И недостоин ее.
- Но я победил троих врагов! - сорвался на крик юноша - Этого мало? Сколько нужно убить врагов, чтоб заслужить ее?
- Ты не воин! Ты победил их с помощью своего шаманства! - кричал отчим Тахры. - Даже Саул, наш маленький Саул убил четверых, подстрелил их из лука! - он повернулся к окружающим - Люди Юду? Саул молодец? Никто не хочет сказать обратного?
Из толпы послышались ободряющие и поддерживающие Саула крики.
- Но стал ли после этого он воином?
Наступило молчание.
- Так и ты, мальчик Сати, не стал воином!
Ученик шамана закипел. Это ж надо, назвать его мальчиком, при всех, после того, как он победил трех врагов! Натанаил только что унизил его, а такие обиды не прощаются.
- Но ты сам сказал, что отдашь ее победителю поединка!
Старый воин только злобно усмехнулся.
- Но поединка-то не было?
Род снова недовольно загудел.
- Давид отказался от поединка! Это его право, что бы им не двигало! Но тогда и мое слово перестает быть, как и перестает быть поединок!
- Это не честно! - вскочил Давид. Он был удивлен и изумлен, не ожидав такого подвоха со стороны старого уважаемого охотника. - Сатанаил спас род, подняв его по тревоге! Если бы не он, мы все были бы мертвы, или стали рабами!
Натанаил громко в цвет рассмеялся в ответ. Под гробовое молчание удивленного рода.
- Давид, ты забываешь еще кое-что важное! Спасая нас всех, юный Сати спасал и себя в том числе! Так что ты не должен ему долг жизни. Ты отказался от поединка, это твое право. Но я не считаю и не считал, что должен ему что-то. Просто мы РОД, а в роду каждый выживает только вместе. ВМЕСТЕ, Давид!
Род возмущенно гудел, постепенно успокаиваясь, приходя к мысли, что старый охотник все-таки прав.
- Более того, сейчас, перед всем родом, я подтверждаю сказанное ранее, что выдам свою приемную дочь за сильного воина. Даже за юного Сати, если он докажет, что достоин. Но докажет копьем в руке, а не с помощью своего грязного шаманств…э…э…
Натанаил, не успев договорить фразу, схватился за горло руками. Его скрючило. Единственный глаз стал закатываться. Было видно, он пытается вздохнуть, но не может. Тем временем из задних рядов спокойно и не спеша, вытянув руку, сжатую в кулак, вышел старый Ной.
- Натанаил, мальчик мой! А я ведь помню, как ты сидел у меня на коленях! Когда слушал мои истории и радовался фокусам, что я показывал вам, детворе! - Ной шевельнул пальцами, Натанаил вдохнул глоток воздуха, затем шаман их снова сжал.
- А теперь ты говоришь о грязном шаманстве! Ай-яй-яй! Как не хорошо!
Сзади воцарилось молчание. Все с жадностью смотрели, что же будет дальше. Слишком редко Ной вмешивался в дела рода. Но сейчас ему необходимо было поставить на место зарвавшегося охотника, и все это понимали.
- Ты плохо слушал мои истории, мальчик. Я учил тебя, что надо прощать. Надо прощать даже живым, а тем более, мертвым! Ты же не можешь простить не только мертвого, но и другого живого, кто не сделал тебе плохого, и даже понятия не имеет, за что ты его ненавидишь!