- Мне двух дней в замке хватило, чтобы я все понял… - проговорил Хатра. - Но сколько я ни твердил об опасности, Веньо мне не поверил. Он был слеп и глух к любым предупреждениям, потому что… - Хатра вздохнул. - Потому что он влюбился. Здесь, в замке, совсем нетрудно найти очень красивую подругу из числа обычных женщин. Но что такое обычная женщина по сравнению с эльфийкой? Эльфийки - они вроде как обладают магией, понимаешь? Одна из этих нечеловеческих штучек. Вроде бы, и лицом не вышла, и вся какая-то из себя вертлявая… но что-то в ней есть особенное. Какая-то тайна. И все, готов наш парень, не устоял. А разлюбить эльфийскую деву невозможно, даже если она тебя так мучает, что жить невмоготу.
- Что ты имеешь в виду? - Денис похолодел, внезапно догадавшись, куда клонит Хатра.
Тот с горькой улыбкой покачал головой.
- А ты все понял, да? Сообразительный паренек. Мой лучший друг, мой Веньо, с первых же дней в замке без ума влюбился в эльфийку. В лучницу. Ее зовут Эвремар. Ты еще увидишь ее. Она иногда дежурит на стенах, обычно по ночам, - эльфы хорошо видят в темноте, вот она и вызывается… Служить добру. Да. - Хатра доверительным жестом подтолкнул Дениса в бок. - Попробуй-ка теперь последить за ней, да повнимательнее. Запоминай каждый ее жест, каждый взгляд. Запоминай - и делай выводы… Это ведь о тебе говорят, будто менестрель из отряда Роселидиса пару раз встречался в саду с безымянной эльфийской девой?
- По-моему, никого не касается, как я провожу свободное время, - пробурчал Денис. Ему даже подумать было страшно о том, на что намекал новый знакомец.
Но тот вовсе не собирался проявлять деликатность. Очевидно, считал ее в данных обстоятельствах неуместной.
- Ты волен делать со своей жизнью все, что тебе заблагорассудится, - сказал Хатра. - Не мне тебя останавливать, коль скоро я лучшего друга уберечь не сумел. Предупредил - и довольно. Эльфийка никогда не полюбит человека, вот и все.
- А эта Эвремар… - начал было Денис, желая поскорее увести разговор от грядущих проблем его личной жизни.
- Лучница Эвремар, - повторил Хатра таким тоном, словно само это слово наполняло его рот горечью. - Она из рода золотоволосых эльфов. Считается, что среди ее предков были фэйри, но это лишь предположения. Обычные разговоры. Женщины любят кокетничать, рассуждая о своем происхождении, замечал? И все потому, что подобные разговоры содержат намек на будущее потомство… Некоторые мужчины просто голову теряют, когда об этом слышат. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. Главное - что Веньо любил ее до беспамятства.
- А она?
- Поначалу притворялась… Но потом начались обычные эльфийские выходки. Она смеялась над ним, - Хатра печально опустил голову и так внимательно посмотрел на камни у себя под ногами, как будто ожидал увидеть на них некие таинственные письмена, которые разом объяснили бы происходящее. - Понимаешь ли, ни один эльф не в состоянии добровольно расстаться с жизнью. Самоубийство? Да им такое даже в голову не приходит! Отчаяние, с их точки зрения, не может быть смертельным. Любовь, даже несчастливая, никого и никогда не убивает. Эльфы, эти милые служители добра, простодушно полагают, будто убить могут только стрелы, мечи, копья… Эвремар, если вдуматься, вовсе не виновата. Такова уж ее природа. Она ведь не человек. Она не в силах понять человека.
- Так это Эвремар, по-твоему, насмешками и бессердечием довела Веньо до самоубийства? - уточнил Денис. У него вдруг онемели губы.
- Другого объяснения нет, - ответил Хатра.
- Но в таком случае, это… это означает убийство!
- Нет, не означает, - возразил Хатра. - Говорят тебе, когда она дразнила его, когда насмехалась над его любовью, она даже не догадывалась о том, как больно ранит его. Никогда эльф не поймет человека, вот что я хочу сказать. Оказывать покровительство, биться плечом к плечу, быть славными собутыльниками на дружеской пирушке, - о да, на такое они способны. Но при этом все равно будут считать нас ниже себя. Чем-то вроде говорящих животных. Поэтому я и продолжаю утверждать: Эвремар не виновата.
- Но Веньо же погиб… Если она довела его до края, то она - виновата. - Дениса передернуло, когда он представил себе мертвеца, лежащего внизу.
- Не вздумай выдвигать против нее обвинение и тем более - делиться со своими дружками-эльфами тем, о чем мы сейчас с тобой говорили, - предупредил Хатра. Он обласкал Дениса взглядом и вздохнул, легонько, сожалеюще. - Просто запомни хорошенько этот день и нашу встречу. Запомни, чтобы не умереть так, как умер мой лучший друг… Ну, ступай, - он слегка подтолкнул Дениса. - Мне действительно следует сообщить о несчастье. Нечего тебе тут делать.
Денис вернулся к себе, ошеломленный. Некоторое время он сидел на лавке, спрятав лицо в ладони, но затем понял, что больше не в силах выносить одиночество, и растолкал Арилье. Тот недовольно заворочался, заворчал во сне. Денис безжалостно стащил с него одеяло.
- Проснись! - потребовал Денис, едва ли не жалобно.
Арилье распахнул синие глаза, и в комнате сразу же стало светлее. Увидев бледное, расстроенное лицо Дениса, Арилье мгновенно пробудился.
- Что с тобой? - спросил Арилье.
- А разве что-то не так? - с вызовом осведомился Денис.
Теперь, когда Арилье был готов к разговору и можно было переложить на него хотя бы часть сомнений, жалобные нотки сменились в голосе Дениса неприязненными.
- Не знаю, - подумав, ответил Арилье. - Просто ты какой-то перекошенный…
Денис уставился на него в упор, пытаясь выискать в эльфийских чертах приятеля приметы лживости, неискренности и грядущих бед.
Жестокие насмешки, бездумное предательство.
Высокомерие.
Мнение о людях как о "говорящих животных"…
Все то, о чем предупреждал Хатра.
Но Арилье был по-настоящему встревожен.
- Тебя что, действительно беспокоит мое состояние? - уточнил Денис.
- Ты находишь мое беспокойство неестественным? - удивился Арилье. - Мне казалось, мы друзья.
- Не знаю, насколько это естественно… Я же человек, - брякнул Денис.
- Глупо отрицать, - согласился Арилье. - Ты, несомненно, человек. Но лично я не усматриваю в этом обстоятельстве большой проблемы.
Денис процедил сквозь зубы:
- Проясни для меня одну вещь, Арилье.
- Только одну? - Арилье попробовал улыбнуться, но Денис оставался убийственно серьезным.
- Для начала - только одну. Посмотрим, насколько ты в состоянии быть искренним.
- Ладно…
- Сколько тебе лет?
- А это имеет значение? - Арилье озадаченно поднял брови.
- Нет, если только ты не скрываешь свой возраст намеренно, - сказал Денис прокурорским тоном.
- Обычно при общении с людьми эльфы стараются не затрагивать эту тему, - сказал Арилье.
- Почему? - настаивал Денис.
- Ничего особенного… просто для того, чтобы никого не смущать, - объяснил Арилье.
- Смущать? Это так неприлично?
- Денис, по-моему, ты нарочно меня дразнишь…
- Просто ответь на вопрос. Почему ты не говоришь, сколько тебе лет?
- Ладно… - Арилье грустно вздохнул. - Так принято. Что-то вроде правил хорошего тона. Хотя никто, понятное дело, не делает из этого большой тайны.
- Если твой возраст - не тайна, то назови его, - настаивал Денис.
- Мне восемьдесят один год, - сдался Арилье. - Теперь тебе легче?
Денис долго молчал.
- Не знаю, - признался наконец он. - Мне трудно поверить, что ты годишься мне в прадедушки. Ты выглядишь немногим старше меня, хоть умом я и понимаю, что это иллюзия.
- Это вовсе не иллюзия, - горячо возразил Арилье. - При чем тут твой прадедушка? Я на самом деле лишь немногим старше тебя. Видишь ли, человеческий год тянется дольше эльфийского, хотя внешне и представляется, что мы живем в одном и том же времени. Время - вообще весьма неустойчивая вещь, даже для такой стабильной расы, как люди. Что до эльфов, то наше время - самое непредсказуемое и растяжимое понятие из возможных.
- Насколько растяжимое? - осведомился Денис, всем своим видом демонстрируя, что не верит ни одному слову из услышанного.
Арилье встал, приблизился к другу, взял его за руку.
- Просто объясни мне, что случилось, Денис. Хорошо? И тогда я отвечу на все твои вопросы, как смогу. На любые. Даже на неприличные, если только это тебя успокоит.
Денис поднял голову.
- Ты знал парня по имени Веньо?
- Возлюбленного Эвремар, эльфийской лучницы? Конечно. - В голосе Арилье прозвучало облегчение. Он, очевидно, был рад тому, что разговор наконец-то пошел по нормальному руслу. Во всяком случае, теперь Арилье хотя бы понимал, о чем речь.
- Возлюбленный эльфийской лучницы Эвремар, - повторил Денис с горечью. - Вот видишь, он для тебя ценен только потому, что одна из твоего народа принимала его в своей постели.
- Вовсе не потому, - возразил Арилье. Но он слегка покраснел и тем самым выдал себя.
- В таком случае, почему ты сразу же назвал имя Эвремар? - тоном судьи осведомился Денис.
- Для начала - потому, что Эвремар я знал раньше, чем Веньо… Потому что они - красивая пара. Потому что их любовь достойна восхищения. Потому что нет ничего зазорного в том, чтобы, говоря о мужчине, назвать рядом с его именем имя любимой им женщины.
- Считай, что ты выкрутился, - поморщился Денис.
- Да что с тобой? - не выдержал Арилье. - Ты сам не свой.
- Ничего… Этот Веньо… Он умер, - выпалил Денис.
Арилье замер, потом схватил Дениса за плечо, совсем как Хатра только что, и тряхнул.
- Невозможно!
- Еще как возможно. Я своими глазами видел его. Можно сказать, я видел, как он умер.
- Что с ним случилось?
- Бросился со стены.
- Погоди-ка… - Арилье заходил по комнате, потом зачем-то схватил оружие, повертел в руках, бросил меч, не вынимая его из ножен, на кровать, снова взял. - Погоди-ка. Что значит - "бросился"? Я тебя не понимаю.
- Он покончил с собой.
- Убил себя сам? - Арилье медленно покачал головой. - Нет, это невозможно.
- Почему? - спросил Денис. - Он ведь человек.
- Ну и что с того? Ты все утро твердишь - "человек, человек" - как будто в этом слове скрыта разгадка всех тайн.
- А разве нет?
- Объясни.
- Эвремар морочила ему голову, мучила его, лгала ему, насмехалась над ним. Разве не так? Ну, он и не выдержал и покончил с собой. С людьми такое случается, с эльфами - нет. Очевидно, Эвремар даже не понимала, что она делает.
Арилье замер с раскрытым ртом. По мере того, как Денис произносил свой обвинительный монолог, Арилье все более бледнел, а под конец так и рухнул на лавку.
Он потер себе виски пальцами, затем глянул на Дениса исподлобья.
- Откуда ты взял всю эту чушь?
- Разве это чушь? - спросил Денис почти грубо. Теперь он не стеснялся и не старался сдерживать себя. Если эльфы могут так поступать с людьми, то и людям не грех подобным же образом поступать с эльфами.
- Да, это чушь! - резким тоном отозвался Арилье. - И мне бы хотелось выяснить, где ты ее нахватался.
- Ты держишься со мной так, словно я твоя собачка и где-то набрался блох.
- Ты не моя собачка, но блохи в твоей голове явно завелись. Отвечай.
Денис пожал плечами.
- Не вижу смысла что-то скрывать, Арилье. Я гулял по замку. Любовался рассветом.
Арилье кивнул. По крайней мере, это ему можно не объяснять: любоваться рассветом - достойная причина для того, чтобы не спать.
- Я услышал вскрик. Почти тотчас во двор, где я стоял, вбежал один воин из здешнего гарнизона. Хатра.
Арилье опять кивнул.
- Я его знаю. Они с Веньо были друзьями.
- Мы оба увидели Веньо внизу, на земле. Он был мертв, понимаешь? А потом Хатра рассказал мне об Эвремар. О том, что она сделала.
- Эвремар ничего подобного не делала, - возразил Арилье.
- Но Веньо покончил с собой, - горько сказал Денис. - Это случилось. Значит, происходило что-то дурное. Настолько дурное, что человек попросту не захотел дальше жить. Мы ведь можем многого не знать. А Хатра - знал. Они с Веньо дружили, ты же сам признаешь это.
- Погоди, не торопись. - Арилье заложил руки за спину, сплел пальцы. - Ты своими глазами видел, как Веньо по доброй воле бросился со стены? Нет ли вероятности, что он просто упал?
- Просто упал? Ты сам-то в такое веришь?
Арилье покачал головой.
- За все века, что стоит замок, не было ни одного случая, чтобы кто-то по неосторожности свалился со стены. Для подобных несчастий всегда имелась какая-нибудь чрезвычайно веская причина.
- Например, самоубийство.
- Здесь каждый воин на счету. Ни один из нас не совершит подобной глупости. Если кому-то в замке захочется свести счеты с жизнью, к его услугам всегда найдется подходящий отряд троллей.
- Это эльфийская логика, а Веньо был человеком.
- Это самая обыкновенная логика, а Веньо был прежде всего воином замка, верным вассалом защитницы Гонэл, - возразил Арилье.
Денис вздохнул. Внезапно он ощутил себя страшно одиноким. То короткое время, которое он прожил, добровольно отказавшись от дружбы с Арилье, наконец-то закончилось. Все разъяснилось, все встало на свои места. Конечно, Хатра заблуждался. По крайней мере, в том, что касалось Арилье.
Что бы ни случилось с Веньо, как бы на самом деле ни относились эльфы к людям, - сейчас для Дениса это не имело значения. Он просто не мог дольше выносить отчужденность, на которую обрекала его недоверчивость к существам другой расы.
Арилье мгновенно почувствовал перелом в настроении приятеля.
- По-моему, сейчас - худшее время для ссоры, - сказал он спокойно. - С людьми такое случается: внезапно их охватывает неприязнь ко всем, кто им не кровная родня. Я не в обиде.
Денис слабо улыбнулся:
- И как долго обычно длится такое помешательство?
- От нескольких часов до нескольких лет. И это всегда болезненно, - тотчас ответил Арилье.
- Ценю твою искренность… - Денис вымученно улыбнулся. - Но если Веньо не покончил с собой, то все обстоит еще хуже.
* * *
Тело Веньо было предано огню на закате того же дня. Во время церемонии Денис впервые увидел госпожу Гонэл.
Оба воинских отряда - и тот, которым командовал Роселидис, и тот, который постоянно находился в замке, - выстроились справа и слева от костра. Тело погибшего, завернутое в саван и перевязанное лентами крест-накрест, лежало на огромной куче хвороста. Оно казалось совсем крошечным и оттого вызывало острую жалость.
Как мало места занимает человек на земле, когда он превращается в пустую телесную оболочку! И как много, оказывается, означает душа! Это она позволяет человеку казаться большим, значительным, сильным. Но нет больше души - и вот ничтожный сморщенный карлик затихает на вершине горы погребального костра.
Две женщины одиноко стояли с горящими факелами наготове, одна в головах, другая - в ногах покойного. Они были похожи между собой, как родные сестры, хотя, приглядевшись, Денис понял, что одна из них намного старше другой. Обе - высокие, хотя и не такие рослые, как безымянная воительница, обе - с распущенными и спутанными золотисто-рыжими волосами, в простых темных одеяниях, босые. Даже форма ступней у них была одна и та же.
Та, что старше, и была защитницей Гонэл.
В знак своего горя лучница Эвремар разорвала на себе одежды. Шелковые полосы едва прикрывали ее тело. Повинуясь знаку Гонэл, Эвремар одновременно с ней шагнула к костру и поднесла факел под поленницу.
В тот же миг сухие, просмоленные дрова занялись, и пламя побежало наверх, словно торопясь захватить в свои объятия неподвижную фигурку, застывшую в ожидании.
Обе женщины превратились в черные силуэты на фоне гигантского ярко-оранжевого пятна. Все неживое вокруг них пришло в движение, а все живое, напротив, застыло. Длинные волосы свободно развевались, длинные одежды шевелились, языки пламени плясали, и даже мертвец двигался среди прогорающих поленьев, но женские фигуры сохраняли совершенную неподвижность.
Во время всей церемонии Гонэл не проронила ни слова. Не было ни хвалебных речей, ни слов прощания, ни даже слез. Никто не проронил ни звука. Но одно лишь то, что защитница замка явилась проводить своего воина босая, в полном трауре, и простояла возле костра, пока тот не догорел, означало очень многое.
Денис смотрел на нее, не отрываясь. "Женщина вдвойне" - назвал ее Арилье. И добавил, что она умеет "пускать пыль в глаза".
Однако сейчас Денис был абсолютно уверен в том, что Гонэл вовсе не пускает пыль в глаза. Она на самом деле глубоко скорбит о своем воине. И точно так же она придет провожать любого, кто бы ни погиб на ее службе, вдруг понял Денис. Наверное, поэтому за нее так легко умереть.
Глава пятая
Замок охранял Серую Границу, за которой начинались земли троллей, куда, как считалось, не заглядывал ни один человек и уж тем более - ни один эльф. Время от времени чуждые миры исторгали отряды троллей, которые совершали набеги на деревни, раскинувшиеся по зеленым равнинам. И такое происходило все чаще.
Собственно, замок представлял собой форпост и находился на первой линии обороны.
Случись серьезная война - и волны врагов затопят замок, обойдут справа и слева, а если им повезет, то и разрушат, - и хлынут дальше, к отдаленным горам, где их встретят мощные эльфийские крепости, запирающие реки и перевалы. По слухам, где-то там, в одной из таких крепостей, легендарном Калимегдане, обитают Мастера.
Но о них вообще известно на удивление мало, как установил Денис.
Впрочем, Денис расспрашивал о Мастерах больше из любопытства, нежели из каких-либо иных побуждений. В отличие от Дороти в Стране Оз, он вовсе не рвался домой. Ничего хорошего не ожидала его в "Канзасе". Но ему все же хотелось бы по возможности больше узнать о той земле, где он очутился.
Арилье о Мастерах говорить отказался сразу и наотрез:
- Это не имеет к нам ни малейшего отношения.
- Почему?
- Ты ведь не жаждешь выяснить подробности о птенцах лысого орла или какие-нибудь детали биографии здешнего библиотекаря? - туманно ответил Арилье.
- При чем здесь лысый орел? - осведомился Денис.
- При том, что птенцы лысого орла и вообще вся его личная жизнь нас совершенно не затрагивают. И тебе равным образом безразличны заботы, беды и радости библиотекаря, поскольку ты от него нимало не зависишь.
- Неубедительно, - возразил Денис. - Моран Джурич - Мастер, и мне стоило бы знать, на что способны другие…
- Ты хотя бы одного Мастера видел, а я - ни одного. И большинство из нас проживает жизнь, так и не встретив никого из них. Поверь, не существует более бессмысленного вопроса, чем вопрос о Мастерах.
- Неужели за все восемьдесят лет ты ни разу не поинтересовался? Не верю! - объявил Денис.
- Хорошо, - сдался Арилье, - перечислю тебе все, что мне о них известно. В одном из горных замков обосновались Мастера. Некоторые называют имя замка - Калимегдан. Белые башни, скрытая крепость, все такое… Представил? - Арилье сделал причудливый жест кистью, как бы рисуя в воздухе нечто малопредставимое. - Далее. Мастера принадлежат к числу высших существ, внешне напоминающих троллей. Но при том они - не истинные тролли. Границы их возможностей еще не измерены. И, думаю, не будут измерены никогда.
- Они маги?
- Не знаю.