- Никого у меня нет, - сказала Вероника.
- Вот и славно, - Лилит притормозила у обочины.
Вероника решила, что она захотела прогуляться по магазинам, и вышла следом за Лилит. Но Лилит внезапно села на ее освободившееся место.
- Что это значит? - с замирающим от волнения сердцем спросила Ветрова.
- Садись за руль, - небрежно предложила Лилит, - машина, собственно, твоя. Замятин решил, что будущей звезде неприлично ездить общественным транспортом. А мне всегда нравилось трястись на задней площадке автобуса, это так романтично!
- Моя машина?
Вероника обошла автомобиль кругом, повернулась, обошла его еще раз.
- Только не нужно целовать бампер и протирать ароматическими салфетками фары! Относись к достойным подаркам спокойно. Ника, расслабься и получи это удовольствие, - Лилит показала на руль.
- Я точно кого-нибудь задавлю, - промямлила Вероника, усаживаясь за руль. Она нежно погладила автомобиль. - Или разобьюсь, у меня нехорошие предчувствия.
- Глупости, - любимым словечком отрезала Лилит. - Тебе дана долгая и счастливая жизнь, иначе я с тобой не связалась бы.
- "И прожить ее нужно так, чтобы не было мучительно больно"…
- Не будет, заводи, детка, - оборвала ее Лилит в нетерпении.
- А водительские права?! У меня нет никаких прав!
- Прав в этой стране нет у пенсионеров, мы с тобой, к счастью, пока еще не дожили до преклонного возраста, - хмыкнула Лилит, доставая из бардачка документы. - Здесь все, и за все заплачено. Пусть только попробуют остановить, - и она небрежным жестом поправила роскошные волосы. - Держи, по этому телефону позвонишь, если будут неприятности, скажешь, что от меня.
- Спасибо, - пробормотала Вероника, все еще не приходя в "сознание".
- Не люблю сантименты, - скривила красивое лицо Лилит. - Жми на газ!
- Куда мы едем?
- К Шубину! Он ждет нас с утра.
Тонкие мужские пальцы торопливо перебирали новые снимки Вероники Ветровой, случайно сделанные сегодня в этом фотоателье. Вероника получилась замечательно, на каждом снимке была запечатлена частичка ее души, радости, удивления, восторга и магнетической притягательности, которую он до сих пор не испытывал ни к одной земной девушке. Чистая, нежная, бесконечно дорогая, ее и впрямь хотелось жалеть и оберегать от всего вредного, мучительного и безжалостного.
Пальцы остановились на одной из фотографий и нервно потерли светлое пятно возле ее лица.
Только не это! Только бы не опоздать!
И дело не в том, что он не сможет выполнить свою миссию. Нужно не дать погибнуть этой девочке, устремляющейся на яркий свет рампы безмозглой бабочкой. Нужно защитить ее и исчезнуть. Исчезнуть навсегда, вселив в нее надежду на избавление, искупление от грехов и вечную радость рая. Там, возможно, там они встретятся для того, чтобы больше никогда не расставаться. Это любовь?
Он не знал. Это сумасшествие, так говорили другие, те, кто думал, что это любовь.
Но Ангел-спасатель не слушал их и продолжал выполнять свою тяжелую работу.
Люди, подталкивающие себя к выходу, который ведет в никуда, сами захлопывают за собой дверь, отрезая пути к спасению. И тогда им на помощь приходит он. Но не ко всем, только к избранным. Несправедливо? Каждому свое. К ней он придет, если не опоздает.
Но это пятно, она уже обречена. Борьба будет тяжелой, исход ее предрешен.
Если это любовь.
Пальцы смяли фотографию с пятном у лица Вероники и взяли другую.
Погрешности аппаратуры. Такой аппаратуры?!
На втором снимке она прекрасна, чиста и безмятежна.
Так стоит ли спасать этих людей? Если они сами хотят гибели и делают все возможное для последнего шага в пропасть…
Он спасет только ее. И пусть это будет любовь.
За это его накажут. И Ангел-спасатель будет обречен выполнять только черную работу.
Но пока этого не произошло, и светлого лица нежной красавицы еще не коснулась тень смерти, он останется Ангелом-спасателем, тем, кем должен быть по праву возрождения в этом мире.
Пальцы мягко дотронулись до лежавшего рядом с фотографиями Вероники снимка распластанной на полу Инги Стебловой.
Этой уже не помочь. Она сама, по кирпичику, выстроила себе дорогу в ад. Пресыщение - тяжкий грех. Ее наказали, но палач остался недосягаем. Пока, он еще свое получит.
Раздался звонок колокольчика. Тонкие мужские пальцы схватили снимок Вероники и спрятали в карман пиджака.
- Фотографироваться? Анфас? Профиль? Портрет?
Глава 6
Женщины отдаются Богу, когда дьявол
уже не желает иметь с ними дело.
Софи Арну
На свете нет ничего прекраснее шума павильона, в котором снимается кино! Там и тишина, спокойная, рассудительная, когда снимают мелодраму; восторженно-сдерживаемая, когда рождается комедия; проникнутая духом сражения, когда берутся за боевик. Вероника впервые оказалась на съемочной площадке "там, где место не для массовки", где накрыты столики для вип-персон, за которым она сидела вместе с Лилит. Лилит брезгливо морщила маленький носик, двумя длинными пальцами с ярко алым маникюром беря из вазочки хрустящее печенье. Кофе ей тоже не понравился. Она варила гораздо лучше, Вероника с этим фактом согласилась. Вот только ей самой нравилось здесь все!
И как на нее поглядывают любопытные помощники известного режиссера, и как крутится вокруг нее сам Константин Шубин, да что там Шубин! Веронике казалось, что вокруг нее крутится целый мир кинематографа, и перед ее изящными ножками расстилается красная ковровая дорожка. Еще минута-другая и грянут овации, музыка и вдали смутным призраком Победы замаячит Оскар. Нет, сначала будет наша Ника. Ей понравилась игра слов: Веронике - Ника! Замечательно! Восхитительно! Так будут кричать благодарные зрители, облепившие со всех сторон красную ковровую дорожку, и бросать ей вслед букеты.
- Замечательно, восхитительно, - повторял Константин Шубин, просматривая тут же на мониторе только что отснятые пробы. - Я и не сомневался, что все получится. Другой Зулы, кроме Вероники Ветровой, я не видел сразу, как прочитал сценарий! Пробы - чистая формальность, извини, Ника, что отнял у тебя драгоценное время.
- Да, ладно, - пожала та плечами, - все равно делать было нечего…
И осеклась под взглядом Лилит.
- Разумеется, делать было нечего, пришлось все бросать и ехать к тебе.
- Ветрова, та самая Ветрова, будет играть Зулу…
Вероника повернулась на звук голоса и заметила двух толстых девчонок, с которыми вместе мокла под дождем из брандспойта, едва не свалившего ее с ног. Она кивнула девчонкам и улыбнулась, но те не узнали несчастную жертву в облике вполне успешной и стильной будущей звезды экрана. Шубин нахмурил брови, проследив за взглядом Ветровой, прикрикнул, прибежала одна из его помощниц и вытолкала любопытных девиц из вип-зоны.
Вероника вздрогнула, она чуть не опустилась ниже плинтуса, собираясь заговорить с девчонками из массовки. Только этого ей не хватало! Лилит это не понравилось бы, а уж про Шубина и говорить нечего. Этот сноб почище Максима Замятина, чтобы получить у него массовку со словами, нужно так постараться, так постараться, чтоб глаза вылезли из орбит и руки-ноги отваливались. Впрочем, все это должно быть от нее так далеко! Нет, нельзя встречаться с прошлым, нельзя, оно навевает грустные мысли, а хочется думать только о хорошем.
Веронику Ветрову любит камера! Всего пару дублей, и Константин Шубин в восторге.
Да, Вероника талантлива, иначе, как призналась Лилит, она не стала бы иметь с ней дело.
- Партнером будет Олег Капитонов…
Донеслась до Вероники фраза, и она вновь не сдержалась:
- Тот самый Капитонов?!
- Неужели? - скривилась Лилит, наступая Ветровой на ногу. - Тот самый Капитонов, который совсем недавно выкрал дочь у гражданской жены и потом скрылся с чадом за границей? Его еще ищут?
- Он вернулся, - виновато ответил Константин. - Я подумал, что лишние разговоры только помогут нам раскрутить фильм. Пиар он и в Африке пиар…
- Капитонов бегал в Африку?! - удивилась Лилит и громко расхохоталась.
Вероника позволила себе улыбнуться, представив героя-любовника бегущим к крокодилам и жирафам. Ребенок в эту юмористическую картинку никак не вписывался.
- С другой стороны это хорошо, - махнула Лилит, успокоившись, - Максим тебя не будет ревновать.
- А что, - засуетился Шубин, - господин Замятин и Вероника того?
- Что того, - недовольно прервала его Лилит. - заметь, Костик, отныне она для тебя госпожа Ветрова.
- Естствно, - промямлил тот, - раз уж нас господин Замятин ревнует. Нет, - он встрепенулся, поняв, что увлекся, - я ничего! Я все понял, госпожа Ветрова, так госпожа Ветрова.
- Можно просто по имени, - нахмурилась Вероника.
- Ну, если ты разрешаешь, - пожала плечами Лилит. - Да, что еще хотела сказать, Константин. Надеюсь, ты понимаешь, что наши планы не должны совпадать со съемочными днями.
- Естствно, - кивнул Шубин, - никаких проблем.
Вероника усмехнулась, не такой уж этот Костик покладистый. Неизвестно, как он поведет себя с ней без Лилит. Впрочем, имя Максима Замятина его явно заставило хорошенько задуматься. Вероника представила, как Максим на шикарной машине подъезжает к павильону… Нет, лучше пусть это будут натурные съемки, чтобы класс его автомобиля оценили все. Сзади него семенят двое посыльных, один - с цветами в длиной, узкой коробке, другой - с яблоками. Широким жестом Вероника отдает яблоки девчонкам в массовку, им приходится сидеть ночами напролет вечно голодными…
- Ты согласна работать с Капитоновым?
Вероника очнулась от резкого голоса Лилит. Мечты растаяли липким мороженым и уплыли розовой дымкой.
Она кивнула. Какая разница с кем ей придется работать! Хоть с чертом, хоть с дьяволом, хоть самим сатаной, только бы сниматься, сниматься и сниматься ради успеха, славы, признания. Больше ей ничего не надо.
На соседней площадке стояла траурная тишина. Режиссер Корзун поругался с актрисой, такое иногда случается, и все присутствующие боялись повысить голос, чтобы не вызвать новую волну яростной схватки. Солидный лысый мужчина с возрастным брюшком и печальным отсветом в близоруких глазах - режиссер - не согласился со Светланой Надеждиной по пустячному вопросу в выборе костюма. Звезда взъелась на режиссера, разметала половину съемочной площадки и ушла, громко хлопнув дверью. Далеко уйти она не могла, Надеждина не водила автомобиль, а водителя с машиной не потребовала. Значит, как предположил Корзун, закрылась в гримерке и начала рвать и метать. Или метать и рвать, что в ее случае совершенно идентично. В гневе звезда страшна и неуправляема. Лишь новый любовник Иван Молохов знает, как управлять этим вулканом страстей.
Не приведи Господь брать ее в новую картину, Корзун вытирал носовым платком потный лоб и тяжело вздыхал. Закончить бы работу над этой и не видеть стервы Надеждиной хотя бы год! Лучше два. Еще лучше всю оставшуюся жизнь, благо режиссеру уже далеко за пятьдесят.
Она обвинила его в том, что он не Шубин! Не мальчишка Шубин, который разрешает ей все.
Где Молохов?! Обычно он отирается на площадке рядом с ней, сегодня его нет. Загулял! Вот еще один мальчишка! Окружила себя детским садом, и от Корзуна, как от пацана, требует беспрекословного подчинения. Бесится. Словно он один виноват в том, что Шубин взял на роль не ее, а безвестную Ветрову. Да какая Ветрова безвестная! Столько деньжищ угрохано в эту девицу, уму непостижимо. Вчера вечером смотрел "Итоги", ее упомянули как открытие года! Сегодня утром жена включила радио, так и там говорят о новой восходящей звезде экрана. Еще ничего не сделала, а уже говорят. И анонсируют роль Зулы, как будто ее сыграет Мэрлин Монро! Да у этой тощей куклы ничего общего с голливудской красавицей. Корзун гневно откинул газету, где с первой полосы на него приветливо смотрела Вероника Ветрова.
Сука Надеждина, нашла из-за чего ругаться!
И черт бы с ней, пусть бы рядилась в красный цвет, чего он полез к ней, бес попутал…
Пойти, помириться что ли? Надо завершать съемки.
И где этот Молохов?
- Ксения! - режиссер позвал помощницу, - найди мне номер телефона Ивана Молохова.
Та скромно опустила глазки, вытащила свой мобильник и протянула режиссеру.
- Не зря целыми днями здесь ошивается. Изменяет ей, подлец, - в сердцах бросил Корзун и позвонил.
Молохов пообещал, что как только освободится, обязательно приедет. Попросил без него к Светлане не соваться и ждать. Говорил он все это нахально и довольно грубо, Корзун разозлился еще больше.
- Сопляк, - нахмурился он, поднимаясь из-за стола, - будет мне указывать. Ксения, пойдем в гримерку к звезде. Если она раздета, то тебе придется ее оттуда вытаскивать. Мне ждать некогда! Люди тоже ждать не будут, фильм нужно снимать, чтоб ее разорвало и подкинуло.
Комната, временно отведенная для гримерки Надеждиной, была закрыта.
Корзун громко постучал в дверь. От стука ключ выпал и упал на пол с обратной стороны двери.
- Спать, что ли, залегла, корова? - пробурчал режиссер и покосился на помощницу. - Священное животное - корова, однако. Скажи ей, что все ждут.
- Светлана Леонидовна, - постучала помощница, - там народ собрался, вас видеть желает.
- Царица ешть твою меть, - тихо ругался режиссер.
За дверью стояла гнетущая тишина.
- Ксения, - напрягся режиссер, - бабы в ее возрасте храпят? Моя храпит.
- А сколько Светлане Леонидовне? - поинтересовалась Ксения.
- Хрен ее знает, - признался режиссер, - все в девочек играет да в любовь. Надеждина! - прокричал Корзун, изводясь у закрытой двери, - давай поговорим как профессионалы!
Ксения тоже попробовала соврать.
- Светлана Леонидовна, там Иван приехал, у него что-то с машиной, просил вот вам передать…
- Нет, это не женщина, - прокричал режиссер, - это исчадие ада! Сука! Стерва!
И он со всей злости ударил дверь ногой.
Дверь распахнулась, и Корзун с Ксенией замерли на пороге.
Светлана Надеждина лежала посреди комнаты в неестественной позе с широко раскрытыми, полными изумления глазами и не дышала. Ее шикарный бюст не вздымался, приоткрытый рот, четко обрисованный красной помадой, замер в положении полного недоумения. Роскошные пряди рыжих волос разметались по плечам и полу, словно вырвавшиеся на свободу змеи. Руки Надеждиной были раскинуты в сторону, одна из них сжимала… пистолет.
На высоком мраморном лбу чернела маленькая дырочка с запекшейся струйкой крови.
- Кто же тебя так? - озадачено вздохнул режиссер, в некоторой степени понимая убийцу.
- А-а-а-а-а-а! - заголосила Ксения и опрометью кинулась вон.
- Молчи, дура! Зови охрану! - успел прокричать ей Корзун и осел у порога.
Что дальше делать, он не знал, это был первый случай самоубийства в его творческой жизни. Если Надеждина застрелилась из-за их ругани, то он себе этого никогда не простит!
Режиссер схватился за голову. Стерва, она отравила ему жизнь и после смерти. Теперь все будут говорить, что это он довел ее до самоубийства!
- Убил бы, - простонал Корзун, и скупая мужская слеза оросила двухдневную щетину.
На крик сбежались все, кто услышал истерический вопль Ксении, в павильонах гуляло прекрасное эхо. Не удержался от любопытства Шубин, следом за ним побежала Лилит, схватив за руку Веронику. Они прибежали на место происшествия, когда толпа сгрудилась у дверей, а вход перекрывала жалкая фигура режиссера Корзуна.
- Она сама застрелилась, - стонал тот, указывая на лежащую Надеждину, - сама пустила себе пулю в лоб…
- Гримерки становятся опасными для жизни, - печально произнес Шубин. - Вы проверяли ей пульс? Может быть, она еще дышит.
- Я прикладывал зеркальце к губам, - признался Корзун, - она мертва.
- Кто ее? Кто ее так? - шептались вокруг.
- Ой, смотрите, это же Ветрова, наверняка теперь она ее заменит. Инги нет, Надеждиной вот тоже…
Вероника автоматическим жестом полезла в сумочку за очками. Нужно было спрятаться за темными линзами раньше, чем ее узнали и принялись показывать пальцами.
Очки вновь показали страшную картину действительности параллельного мира.
На лбу Светланы Надеждиной красовалась яркая звезда, в центре которой зияло отверстие. Рядом с лицом витало серо-фиолетовое облачко, которое без линз исчезало из поля зрения. Облачко металось из стороны в сторону, создавая иллюзию того, что погибшая дышала.
Вероника внезапно уловила странный запах, исходящий из комнатки.
Так благоухали духи первой-единственной-женщины-фараона Хатшепсуп, смешанные с легким бризом дорогого мужского парфюма. Она обвела глазами комнату, но ничего похожего на глиняный флакон не нашла.
- Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Светлане и Джульетте, - продекламировала Лилит и повела прочь от грустного зрелища потрясенную Веронику.
Ветровой показалось, что она услышала дыхание смерти прямо у своего лица. В памяти услужливо всплыл тот разгульный вечер на яхте, две женщина, сражающиеся за внимание одного мужчины, цунами ненависти, ревности и отчаяния Кристины Валевской, после того, как Иван уехал с Надеждиной. Вероника нисколько не сомневалась, что совершено убийство, только не знала, как это доказать.
- Ты не обязана ничего доказывать, - нахмурилась Лилит, обнимая девушку за талию и ведя ее по длинному коридору к выходу. - Хотя главное доказательство видно всем без вооруженного глаза: Надеждина была левшой, а пистолет ей вложили в правую руку. Сразу понятно, что ее убил посторонний человек. Но к нам это происшествие не имеет никакого отношения. Жизнь продолжается, и она прекрасна!
- Да, жизнь продолжается, - вяло подтвердила Вероника и прищурилась.
Навстречу Лилит и Ветровой широкими шагами уверенного в этой полной неприятностей жизни мужчины к ним двигался Максим Замятин. Он хмурился, по всему было заметно, что печальная новость ему была известна. Вероника поймала в его глазах сочувствие и понимание, отошла от Лилит и бросилась на шею Замятина.
- Это так страшно, так страшно, и оно так близко, - зарыдала она.
- Ничего страшного, девочка, мы с тобой, - обнял ее Максим и ласково погладил по голове. - Там действительно все так плохо? - поинтересовался он у Лилит.
- Пистолет в правой руке, - сказала та, - но дверь была заперта с внутренней стороны.
- Понятно, - помрачнел Замятин. - Когда эта сволочь успокоится?!
- Кто? - встрепенулась Вероника, отрывая мокрое лицо от его пиджака. - Ты знаешь, кто это убивает?!
- Разумеется, - холодно ответил ей Замятин, - это действует изощренный маньяк, но скоро его найдут и поймают. Не беспокойся, - мягче добавил он, - с тобой ничего плохого не случится.
- Я пойду, - встряла Лилит, кивая в сторону гримерки, куда спешили сотрудники правоохранительных органов.
- Да, иди, - согласился Замятин, - постарайся, чтобы наши имена не всплыли в этой некрасивой истории.
- Ты меня знаешь, - улыбнулась Лилит, повернулась и пошла обратно.
- Откуда Лилит узнала, что ты приедешь? - забеспокоилась Вероника. - Она тебе не звонила. А меня вела целенаправленно к тебе!
- Мы договорились заранее, - повернул девушку к выходу Максим. - Разве ты "против"?
- Нет, - сказала она.