К несчастью повелителя варгов и ярости громовержца, первым на зуб гигантского зверя попалась рукоять только что вернувшегося молота.
- Да я тебя, шкура!.. - гневно возопил громовержец и ухватил могучими руками варга за глотку.
Тот вцепился ему в плечо.
Олаф, свирепо вопя что-то нечленораздельное, набросился было на царя волков, размахивая топором, но тут и его сбили с ног, притиснули к обломку колонны и принялись грызть.
Отчаянный крик Серафимы "Варги!!!" прозвучал слишком поздно.
Рыча, визжа и подвывая от нетерпения и злости, по куче строительного мусора на второй этаж, не желая разбираться в особенностях человеческих логов в поисках черного хода, на подмогу своему властителю карабкались, срывались, и снова лезли несколько десятков громадных волков.
- Держи его, Фенрир, держи!!! - сжимая в побелевших от страха и ярости руках серебристый меч, Падрэг бросился к катающемуся по полу клубку сцепившихся противников, но на пути его встал Иван.
Без лишних разговоров и увещеваний лукоморец взмахнул своим черным мечом, и добрый кусок Падрэгового клинка со звоном отправился в свободный полет до ближайшей кучи битого гранита и мрамора.
- Ах, ты так!!! - отбросил бесполезную рукоять бог, и в руке его вспыхнул новый огненный шар.
- Ах, ты так!!!
Почти одновременно в руке царевны, заранее занявшей доминирующую над полем боя стратегическую высоту, очутилась голова статуи.
Набросившийся на Ивана варг сбил его с ног за долю секунды до того, как комок пламени просвистел там, где только что была его грудь.
Падрэгу такую услугу оказать было некому, и курчавая голова неизвестного фавна смачно встретилась с лохматой головой известного бога.
Осуществить последний удар милосердия, чтоб больше никого не мучил, не позволила Сеньке пара варгов, кровожадно устремившихся к обидчице Верховного и Премудрого, осыпая на себя в процессе лавины из камней и гипса.
Первой линией обороны, встретившей их и давшей царевне занять позицию поудобнее, были куски лепнины, метко сбрасываемые Адалетом с Масдая, и ледяные разряды в его же исполнении, летящие по не предсказуемой даже Волуптой траектории.
- Серафима, сюда!!! - заорал чародей, заморозив непредсказуемо-удачным попаданием первого клыкастого преследователя, и царевна, звезданув на прощанье волка-гиганта, пришедшего к финишу вторым, подкованным каблуком по носу, запрыгнула на ковер с поверженного шкафа.
- Чем бы в них таким потяжелее запустиь?.. Неужели всё кончилось?.. Адалет, сиди, ты не подходишь. К-кабуча… Ладно, мечом по бошкам доставать будем! Масдай, пикируй!!! Не давай им забраться сюда!!! Будем скидывать со стены!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а, провались земля и небо!!!!!!!!..
- Берегитесь Суртра! - посоветовал Масдай, огибая в крутом вираже застывшего, недоуменно взирая на схватку у его ног, огненного великана.
- А?.. Что?.. - спохватился тот, и, выхватив расфокусированным взглядом из кучи сражающихся отряга, исполинским топором отбивающегося сразу от трех волков, запустил в него струю пламени.
Одним волком сразу стало меньше.
- А?.. Как?.. - тупо нахмурился Суртр, гневно топнул ногой, и стал остервенело расшвыривать пылающие ленты по всему дворцу, направо и налево, прожигая стены и проплавляя потолок, проделывая новые проходы и заваливая старые. - Всех пожгу, всех, всех!!!..
Крики, лед, люди, вопли, боги, огонь, вой, варги, пыль, грохот рушащейся архитектуры - всё смешалось под отсутствующей крышей дворца Премудрого в ошеломляющую какофонию энергично выходящей из-под контроля и шедшей вразнос ситуации.
- Берегитесь, великаны идут!!! Через пять минут будут здесь!!! - донесся отчаянный крик Адалета оттуда, где в мирное время любил находиться потолок, и те из четверки героев, кто услышал его, содрогнулись.
И тут завал вдоль стены взорвался тучами мусора и дико сверкающей бриллиантовыми очами богиней любви и красоты.
- За мой дом!!! За мой сад!!! За моих цвергов!!! - зазвенел в грохоте схватки боевой клич женщины, оставшейся без крова.
Она была робка.
Она была скромна.
Она была пуглива.
Но иногда и у робких, скромных и пугливых бывает раздражитель, после которого не успевшие убраться с их пути буйволы, слоны и крокодилы зарываются в песок или вскарабкиваются на деревья.
С некоторых пор для Аос это было слово "великаны".
- Убирайтесь в преисподнюю!!!..
И случилось чудо.
Еще семь мусорных извержений открыли взбесившемуся, обрушивающемуся под ними и на них миру семь богов Эзира.
- За Рагнарока!!!..
- Гроб и молнии!!!..
- Смерть Падрэгу!!!..
Но самым популярным был "Мьёлнир, Мьёлнир, Мьёлнир!!!"
Огненные шары, шипя и визжа, обрушились на полчища заполонивших поле сражения варгов, и те дрогнули, отхлынули, и кинулись бежать, очертя головы выпрыгивая в провалы, дыры и из единственного уцелевшего окна, сбивая с ног подступающих великанов и заставляя их хорошенько подумать о планах на ближайшее будущее.
Суртр, обретя вдруг новое просветление в мозгу, обратил было всю свою огневую мощь на осмелевший Эзир, но Мьёлнир, исхитрившись на секунду высвободить руку из пасти царя варгов, взмахнул кулаком, и над залом боя в мгновение ока взбухла, налилась лиловой тьмой и изверглась ливнем грозовая туча.
После вылившегося на него за минуту годового запаса воды среднего озера, пыл великана был остужен, и был он - больше не столп огня, но промокшая насквозь, жалко дымящаяся головешка - перехвачен у самой внешней ограды и взят в плен очень свирепой и не менее злопамятной Аос.
Великаны, оставшись без управления, остановились, потоптались, бестолково размахивая дубинами и переругиваясь, и пошли восвояси.
Фенриру Мьёлнир заломил лапы за спину, скрутил, взял на строгий ошейник, короткий поводок и замотал морду обрывком цепи, оторванной от декоративного якоря в парке.
Падрэга - без чувств, но со знатным синяком поверх шишки на полголовы - достали из-под споткнувшегося об него слепого бога потерянных вещей Ходера.
Владычицу Нифльхайма обнаружили позже всех: напевая и хихикая, она собирала в саду розы и пыталась сплести из них венок. С непривычки выходило больше похоже на некую ритуальную принадлежность, но всем известно, что практика - великое дело…
Окинув критическим взором то, что осталось от изысканного, блистающего изяществом еще час назад дворца бога разума, Мьёлнир беспомощно пожал плечами и пригласил всех в Старкад.
- Я бы, конечно, к себе мог позвать, но у меня есть нечего, а у матушки всегда припасов наделано, как на конец света, - смущенно улыбнулся сквозь кровь и пыль он, и боги приглашение приняли.
Едва рейс "Дворец Разума-Дворец Воинов" оторвался от земли, неугомонная богиня целителей Нолла взялась практиковать свое ремесло на всех, до кого только могла дотянуться ее длинная рука, и успокоилась только тогда, когда на ее спутниках, включая оглушенных, разбитых представителей Надира, не осталось ни синяка, ни царапины.
Но едва она со вздохом облегчения после славно выполненного долга присела и сложила руки на коленях, как вниманию ее был предложен еще один пациент.
- Нолла?.. - нерешительно тронул ее за плечо лукоморский царевич.
- Слушаю, молодой человек, - обернулась на него старушка. - Я что-то пропустила? Твой бок был в ужасном состоянии, но это мы исправили, на лбу шрама тоже не осталось, левая рука… не беспокоит?..
- Нет-нет, со мной всё в порядке, спасибо вам огромное! - поспешил успокоить хлопотунью Иван. - Всё - как новое! Но я хотел узнать… просто поинтересоваться… может, получится… но, если и не получится, то что ж теперь…
- Что, вьюноша? - непонимающе выгнула дугой брови целительница.
- А… вы ковры когда-нибудь пробовали лечить? - выпалил, наконец, то единственное, что его беспокоило, Иванушка.
- Ковры?!.. - удивилась Нолла, но тут же, взглянув на вид на проносящиеся под ними лес и реки, открывающийся через внушительные дыры в замысловатом шат-аль-шейхском орнаменте, всё уразумела.
- Хм… Откровенно говоря, нет…
- Ну, извините…
- Нет-нет, вьюноша, ты меня неправильно понял! Нет - значит "не пробовала", а не значит "не буду"! Такой замечательный экземпляр не заслуживает такого ужасного обращения!
- Так вы попытаетесь?! - расцвела и заулыбалась до ушей напряженно прислушивавшаяся к разговору Серафима.
- Ну, конечно, деточка.
- Нам слезть? - практично поинтересовался Адалет.
- Думаю, не стоит, - улыбнулась старая богиня, положила обе ладони на измазанный всем походным меню Фригг ворс Масдая, закрыла глаза…
Оставшуюся дорогу любоваться пейзажем через дыры никому уже не пришлось.
- Вот и славно, вот и хорошо… - поглаживала довольная целительница ковер, как любимую киску. - Теперь я смогу повесить над мастерской вывеску "Лечение богов, людей, зверей и волшебных предметов домашнего обихода". Конкуренты умрут от зависти… Жалко только, что у меня их нет. А ты, миленький, не волнуйся. Основу мы восстановили, а ворс до свадьбы отрастет… Чудесный экземпляр, чудесный…
Счастливый, как кошка в рыбной лавке, Масдай домчал почти два десятка пассажиров до родового имения Светоносного всего за два часа.
Едва ступив на каменные плиты Старкада, громовержец первым делом протянул Нолле Граупнер.
- Это не волшебное к-кольцо… Это ф-фокус, - напряженно хмурясь, дрожа и заикаясь от волнения, сбивчиво начал он инструктаж. - И весь фокус в том, чтобы с-сосредоточиться… вот т-так… п-почувствовать его… в-вот так… п-потянуться к нему всем существом с-своим… в-вот так… а потом в-вот так… и в-вот так… и т-так…
Богиня целителей оказалась способной ученицей.
Спустя пять минут светящийся отвратительным склизким светом топор был извлечен из раны даже не вздрогнувшего Рагнарока, и чистая повязка с травами и заклятьями одела бритую голову Светоносного в плотную белую шапку.
- Не беспокоить, не трогать и не снимать, - тоном, не терпящим пререканий, объявила целительница и вызывающе глянула на Фригг и Мьёлнира: попробуй, оспорь.
Оспаривать умение и опыт богини целителей никто и не думал, поэтому мать, сын и довольно вытирающая руки о платье после прикосновения к извлеченному инородному телу Нолла на цыпочках покинули ставшей вдруг домашней и уютной спальню и переместились на кухню. Там их уже ждали в полном составе слегка умывшиеся боги Эзира и слегка оглушенные и более чем слегка опутанные сковывающими лучше всяких цепей заклятьями пленные.
К компании старых друзей из Надира присоединился еще один тип: пойманный вечером за увлекательным процессом соглядатайства дух предательства и раздора.
- Ну, как, Мьёлнир, всё сработало, как мы с вами и планировали? - жизнерадостно вытянул шею и заулыбался он, едва громовержец переступил через порог. - Ты не забывай, что я полностью раскаялся в содеянном, и моё бесценное содействие вам было исключительно добровольным!
Ядовитый взгляд Падрэга тронул его не больше, чем солнечный луч - царство Хель.
Мьёлнир ожег Ульга тяжелым взглядом и, не говоря ни слова, прошел и уселся на единственное не занятое ни богами, ни смертными место.
Во главе стола.
- Пока цверги готовят оленину, я, наверное, успею молвить пару слов про наше… неожиданное, так сказать… появление у Падрэга, - глядя перед собой в покрытую белой крахмальной скатертью столешницу, заговорил Мьёлнир с таким видом, будто обращался к суду с последним словом. - А началось всё с того, что эта смертная, Серафима по имени, в царстве своем женой младшему брату царя приходящаяся, решила, что чужому горю можно и нужно мешать…
Оленина успела зажариться, остыть, подогреться и остыть снова, когда громовержец, наконец, добрался до завершения истории их похода в Хел.
- …и когда выяснилось, что настоящая Волупта - старушка почтенная и благоразумная - к бредням той Волупты, что болталась и злословила то при дворе моего отца, то при дворе Падрэга, отношения не имеет, то подозрение сразу пало на Ульга. Его штучки с перевоплощением всем известны. Так оно и оказалось. Вернувшись вчера вечером домой, мы приземлились за дальним холмом, а сюда дошли пешком. Тут недалече мы этого паразита и перехватили. Он, представьте себе, даже отпираться не стал. Как понял, что мы его крепко за ж… жабры… взяли… так всё и выболтал, что знал, и что не знал.
- Чистосердечное раскаяние и помощь представителю законной власти должны зачтись! - тут же подал жалобный голос Ульг.
- Зачтется, зачтется… - хмуро буркнул Мьёлнир. - На том свете… Сообщил он, и что отца моего опозорить да с ума свести они уже давно задумали. Что Падрэга это была идея, да Хель, да Суртра. Ну, и остальные не в сторонке стояли. Завидно им было, что Эзиру - всё поклонение людское, да жертвы, да молитвы, а им - шиш да маленько. Разве через плечо лишний раз иногда кто плюнет, да по дереву постучит… Вот Падрэг и решился верховным богом стать, надирских своих сообщников в Эзир протащить, чтобы и к ним тоже пошли поклонники и жертвоприношения… Кольцо украл Падрэг, потому что свойств его никто не знал, и думали, что оно - самое опасное сокровище Старкада. Ну, и чтобы лишить отца хоть части силы, если до того, как планы их исполнятся, откроется всё… А, вообще-то, его убить хотели, или до того довести своими предсказаниями да заглядываниями в будущее, что его за умалишенного принимать станут… Меня… Ну, я дурак был… и слабак… Они правильно со мной не считались. Только зря…
Заметив маячащее насупленное лицо отряжского королевича на другом конце стола, громовержец кивнул и продолжил.
- Отец Олафа, конунг Гуннар, и сам парень ни за что бы почитания Падрэга не допустили. Поэтому Ульг сговорился с его дядей, жрецом, и в обмен на конунгство тот пообещал объявить среди отрягов верховным богом Падрэга. А поскольку при живом наследнике стать конунгом Сутулому Хлодвигу светило не больше, чем змее - сороконожкой, то Ульг-Волупта напел в уши моему отцу, что только Олаф сможет найти пропажу. Только не думало-не гадало надирское отродье, что в Старкад парень попадет не как павший герой, а как живой смертный, да еще и не один… Да этого никто не мог предугадать, даже, поди, настоящая Волупта, - Мьёлнир усмехнулся в кустистую бороду.
Старушка в черном за столом загадочно улыбнулась.
- И у радуги драконы только Олафа поджидали - не должен был сын конунга живым вернуться на Белый свет, - продолжил громовержец, сверля и прожигая взглядом прижавшегося к стенке и примолкшего Падрэга. - А остальных бы уж так, до кучи, оприходовали бы…
- А я всё в толк не возьму, сынок, как ты воды из хеловой реки зачерпнуть осмелился? - покачал седой лохматой головой Ходер. - Ты же знаешь, что это - дурной знак для любого бога…
Мьёлнир усмехнулся.
- Для бога, может, и да. А для хитрой нашей царевны, что из сапог ее вылила, да из рубахи выжала во фляжку - хоть бы что. Да и сказала она об этом нам только вчера, когда сидели мы тут все да думали, что дальше делать. Вот и пригодилась водичка.
- А что, в Хеле вас уже ждали? - поправила тонкой рукой золотые пряди Аос.
- Похоже на то, - кивнул бог грома. - Эй, Падрэг, как там было?
Разоблаченный и поверженный, бог разума пораскинул мозгами, решил подойти к ситуации разумно, и не стал запираться.
- Мы ожидали, что кто-то из богов догадается, где спрятано похищенное… - кротко потупив очи, заговорил он, тщательно подбирая слова. - Поэтому Хель устроила две ловушки. В развалинах Хольмстадта, и у себя во дворце, где хранилось настоящее кольцо. Это была ее идея…
- А фальшивое-то откуда нам найти было? - нахмурился, вспоминая пережитое, Мьёлнир. - Ведь если бы не Суртр, мы б его сроду не отыскали!
Пленный криво ухмыльнулся.
- Охотно верю. Вот поэтому почти у самого входа в Нифльхайм, на дальнем берегу реки Забвения, Хель подложила под камушек как бы потерянное письмо. Ее к неизвестному адресату. В котором и говорилось, что кольцо в безопасности, и что в тех развалинах его никто не найдет. Там даже план был нарисован. И место крестиком отмечено.
- Не видели мы никакого письма… - обиженно буркнул Олаф.
- Так кто ж знал, что вы Хелы перепутаете! - снова нервно хихикнул Падрэг. - Вот поэтому, когда Суртр обнаружил вас у себя, он указал вам дорогу, и разве что не за руку довел до ловушки…
- А почему просто наружу не выставил? - в который раз удивился Иван.
Тут Падрэг не выдержал.
Уткнувшись лбом в колени, он расхохотался до слез, и долго потом еще икал и утирал рваным грязным рукавом мокрые глаза.
- Суртр рассказал мне… он подумал… что такие… умники… как вы… если уж Хелами ошиблись… то письмо точно прозеваете… или еще что-нибудь учудите… что ни одному мудрецу в голову не придет… и решил… стобы уж всё наверняка получилось… до самых развалин вас довести…
- Ну, а почему он не добил нас, когда мы были в его власти? - угрюмо буравя развеселившегося ренегата тяжелым взглядом, задал вопрос громовержец.
Тут веселье Премудрого как рукой сняло и в сундук спрятало.
- Не важно это, - кисло поджал тонкие губы он. - Не убил - и хорошо. Пожаловаться решили?
- Не говоришь - не говори. Эй, Суртр? - переключил внимание Мьёлнир на великана, меланхолично и гулко напевающего что-то себе под нос в дальнем углу. - Ты меня помнишь?
- А?.. что?.. Это меня?..
- Суртр, это я, Мьёлнир, - встал бог грома во весь рост. - Ты меня помнишь?
- Да я что-то тут помню, тут не помню, тут опять не помню… - горько пожаловался тот, шлепая себя едва теплящимися руками по лысой, угольно-черной головушке.
- Ты помнишь, почему меня сразу не прикончил? - звякнул сталью голос громовержца, и Суртр, наконец, поднял глаза.
- А, это ты, Мьёлнир… А ты знаешь, я ни в чем не виноват. Я и знать толком ничего не знал… Это всё Падрэг… Это он придумал, что тебя можно…
- Молчи!!! - взвился, как ополоумевший, бог разума.
- …что тебя можно насильно в наш стан перетащить, - не обращая внимания на ужимки бывшего босса, продолжал бубнить великан. - Сказал, что такой здоровый и тупой громила, как ты, нам не помешает… Обрати внимание, это не я, это он так сказал… А потом, может, говорит, и еще кого-нибудь так же охомутаем… Лиха беда - начало… Он где-то выискал, что магия какая-то древняя есть… или заклятье…
- Заткнись!!!!!!!
- …которые такую штуку произвести смогут… Только это Хель знала, что и как надо делать… А сейчас она отчего-то совсем примолкла… Я мигаю ей, мигаю, а она ровно как не признает меня…
- Это Скавва, Суртр.
- От меня тебе одно признание может быть - веслом по башке! - зыркнула на пленника богиня волн так, что лицо того вытянулось, и он обиженно забился в свой уголок.
- А чего я ей сделал?.. Ничего я ей не сделал… Подмигнул, и всё… Если она не Хель, а Нолла, так бы прямо и сказала… Я разве против…