Юноша встал рядом с другом с неразличимо-бесстрастным лицом, потом оглянулся на Фёдора, и тот, поколебавшись, присоединился к ним, тоже вроде бы спокойный, однако внутренне напряжённый, готовый вступить в драку в любой момент. Потом и остальные их друзья - Егор, Всеволод, Беджар… И Искра. Она выдвинулась из попискивающей группки девчонок с таким видом, словно была ледоколом, готовым приступить к прокладке пути сквозь льды.
- Магаре с дръжка! - завопила она неожиданно. - Курова муцуна! Ами спрете! Какво, по дяволите?!
Вджера, шагнувшая было следом за уроженкой Болгарии, нервно поморщилась.
- Ты совсем, что ли, с ума сошла?! - рявкнула она на Искру. - Нашла где материться.
- О, ти! Смотри, что делают! Да вас из школы со свистом вышвырнут, задници, и будут правы!
- Чего ты сказала?! - ошеломлённо переспросил Сергей.
- А вы чего тут устроили? Что за побоище?! Вылететь хотите, так вылетайте хоть так, чтоб не позориться! Вдесятером на одного!
- Если и выгонят из школы, так, может, оно и к лучшему, не придётся рисковать тут своей шкурой из-за того, что оборотникам, видите ли, приспичило повоевать! - в запале бросил бывший приятель Ильи, не подумав, что своей репликой может разозлить собственных же сторонников, рождённых, однако, в Ночном мире. Местные обитатели терпеть не могли, когда их называли "оборотниками", а их родной мир - "изнанкой".
- Трус! - выкрикнул Илья, теряя терпение. - Ты только о своей шкуре и твердишь. Давай, уноси отсюда ноги, раз духу не хватает ни на что, кроме бабского воя!
- А ты такой смелый, пока считаешь, что можешь нас шпынять и что мы всегда за тебя сделаем всю работу и помрём за тебя, если нападут! Хрена с два! Держись от меня подальше, понял? Мне наплевать, что с тобой будет, равно как и с такими, как он, - взмах в сторону Ирбала, уже привёдшего себя в порядок и зло смотревшего на парней, которые в любой момент могли снова переключить внимание на него. - И с такими, как эти, - на этот раз Серёга показал на Санджифа и Беджара рядом с ним.
- О, я прямо трепещу от ужаса! - насмешка в голосе Ильи звучала неприкрыто и оскорбительно. - Если ты да со своими способностями не поддержишь меня, то что же я буду делать?
Сергей побагровел - это была, пожалуй, единственная шпилька, которая могла его по-настоящему уколоть. В конце концов, не так уж важны оценки. Куда важнее недостаток способностей, который, возможно, и кроется за низкими оценками.
- Что ж, раз ты такой всё умеющий и могучий, то иди и сам свои проблемы решай, понял? А от нас держись подальше, или я за целость твоей физиономии не поручусь при всех твоих великих способностях, - и постарался подчеркнуть голосом, как это стыдно - иметь великие способности или даже просто делать вид, будто обладаешь ими.
Петербуржец ответил ему презрительным взглядом, но стоило ему оглядеть остальных одноклассников, а также ребят и девушек младше или старше его классом, как до него внезапно дошло - Сергей вовсе не одинок в своём отношении к нему. Многие одноклассники смотрели в его сторону весьма угрюмо, как бы подтверждая, что от них ему стоит держаться подальше. Это открытие ошеломило его, и юноша едва не потерял лицо, растерявшись под прицелом стольких недоброжелательных взглядов.
Но сумел взять себя в руки и, гордо отвернувшись, выйти из столовой. То, что кое-кто из ребят всё-таки встал на его сторону, грело душу, хоть и не настолько, чтоб мгновенно оправиться от нежданного потрясения. Илья и сам не отдавал себе отчёта в том, насколько оглушило его произошедшее. Поднявшись в комнату, он встал у окна и прислонился лбом к стеклу. Оно приятно холодило кожу, но мгновенно запотело, так что очень скоро кроны деревьев и стены соседнего корпуса по ту сторону стекла затянуло плотным туманом.
- Я одного не понимаю: они что - всерьёз считают, что я виноват в том, что началась война?! - вспыхнул он, когда услышал, как за друзьями закрылась дверь комнаты, и уверился, что посторонние его не услышат.
- Да они тебе просто завидуют! - воскликнула Мирним. - Так завидуют любому человеку, у которого особенные способности, да который, к тому же, не трётся в общей куче народу, а всё время в центре событий.
- Дело не только в этом, Мирý, - вмешался Санджиф, аккуратно прислоняя меч к стене. - О том, что роялисты воюют с Советом за реставрацию монархии, известно всем. И уже почти всем известна особенность твоего дара, Илья. А дальше происходит заблуждение, основанное на ошибочном предположении, в котором действительно немало зависти, я полагаю…
- Ты попроще изъясняться можешь? Не на светском рауте!
- Кое-кто может предположить, что ты заодно с роялистами. Просто потому, что Дар у тебя "императорский".
- Что за чушь!
- Естественно, чушь, - сын лорда сбросил камзол, потянулся, похрустел суставами. Он казался раздражающе, просто-таки оскорбительно невозмутимым, словно общая ненависть к нему и его другу задевала его не больше, чем жужжание мухи. - Точно так же и представление о том, что если я принадлежу к благородному семейству, то обязательно и сам роялист.
- А это не так? - шутливо, но и с ноткой недоверия осведомилась Мирним.
- Зависит от того, что понимать под роялистом, - усмехнулся Санджиф.
- А что тут понимать! Известно, что многие друзья твоего отца были весьма последовательными сторонниками императора. Например, леди Шаидар. Мама мне про неё рассказывала. И про то, как её едва не казнили… И как она долго в тюрьме сидела. Как и леди Грамения (ну помнишь, Илья, ты мне рассказывал о дамах-близнецах), только намного дольше. Уверена, таких среди вашего круга найдётся очень много!
- Немало, надо признать. Но убеждения друзей моего отца не мешают им стремиться к стабильности в нашем мире. И если Совет отлично справляется со своими обязанностями, попытка изменить существующий строй, тем более силой, будет воспринята отрицательно. И друзья моего отца будут воевать против лорда Ингена точно так же, как и мой отец.
- Это всё замечательно, но как-то малоубедительно.
- Для тебя малоубедительно?
- Даже для меня. Я-то прекрасно знаю, что знать всегда будет мечтать жить в прошлом, и для вас императорская власть - самая привлекательная штука, только такая, чтоб император был покладистый, - Мирним покосилась на Илью, и он, решив, что она хочет его поддержки, лишь недоумённо развел руками. - А уж остальные…
- В таком случае ты знаешь обо мне и моём отце, а также его друзьях, намного больше, чем я, - холодно ответил Санджиф. - И уверен, даже больше, чем они сами.
- Не лез бы ты в бутылку. Я же не обвиняю…
- Думаю, здесь, как и везде, существует презумпция невиновности, - произнесла Маша, до сей поры покладисто молчавшая и потому незаметная. - Пока против Ингена выступили именно Совет и его войска - я ведь правильно понимаю? А Совет - это в первую очередь представители знати.
- Не только. Ещё магистерии и - заметь! - выборные главы магических округов Дневного мира. Они у вас, кажется, губернаторами называются.
- А что, российские войска сюда уже тоже введены?
- Маш, ну откуда мне знать? Газет сюда не привозят… Нет, ну вряд ли, конечно…
- Вот и получается, что в основном против роялистов выступают всё те же дворяне, или как у вас их называют. Я, конечно, говорю о тех, кто водит войска. Магистерии ведь, как я понимаю, в основном управляют городами.
- Ну грубо говоря…
- Вот и получается…
- Ты это не мне объясни, а им! Я-то в любом случае на вашей стороне, хотя и считаю, что знати давно пора не землями своими управлять, поплёвывая, а идти зарабатывать деньги своим горбом!
- Кто же, в таком случае, будет управлять землями?.. Ладно, бестолковый спор.
- Я считаю, что объяснять что-либо людям, которые в запале, да ещё серьёзно боятся за свою жизнь - и, согласись, не безосновательно! - бесполезное занятие, - вставила Маша.
- Но делать-то мне что предлагаете? Подходить к каждому и объяснять, что я не заодно с Ферранайром и Ирбалом, а также их семьями, и что я не роялист?!
- А у тебя будет время? - усмехнулась архангелогородка. - Слушай, я думаю, тебе лучше было бы просто не обращать на это внимания. Как делает Санджиф.
- Ну например, - усмехнулся сын лорда, задорно поглядывая на Машу.
- И ты полагаешь, это так легко - не обращать внимания на подобное? - возмутился Илья, но очень умеренно.
В самом деле, можно кипеть от возмущения сколько угодно, но тем, кому он может объяснить, как в действительности обстоят дела, ничего объяснять и не надо. Егор, Фёдор, Сева… Беджар и Амдал… Инара и Вджера, хоть они и девицы, но их поддержка приятна. Приятно даже то, что за него с таким пылом вступилась Искра, хотя во всём остальном она - совершенно невыносимое существо.
- Нет, но какие у тебя есть варианты?
- Хм…
- Время рано или поздно расставит всё по своим местам, - отпрыск знатного дома глянул на часы. - Идём. Пора на урок.
Илья поёжился - мысль о том, что снова придётся столкнуться с толпой парней, настроенных к нему столь ожесточённо, была до крайности неприятна, и он напрягся, в который раз позавидовав умению друга держаться с поразительным достоинством и невозмутимостью в любой, самой напряжённой ситуации.
ГЛАВА 3
Резкая неприязнь, которую Илья внезапно обнаружил по отношению к нему доброй половины одноклассников, стала для него на редкость неприятным открытием. Он поймал себя на мысли, что теперь находится почти в положении Ирбала, и это, наверное, должно было до определённой степени сблизить его с бывшим недругом, который к тому же оказался совсем не трусом - трус бы рванул из школы вслед за Ферранайром.
Ирбал же держался презрительно и надменно, и порой в его жестах и осанке проскальзывало что-то санджифовское, хотя благородным происхождением и соответствующим воспитанием сын бизнесмена похвастаться не мог. Илья от удивления и отчаяния стал присматриваться к нему, но быстро махнул рукой на эту затею - по-настоящему наладить отношения с лучшим другом Ферранайра он не сможет никогда, даже если тот на деле докажет, что не только смел, но и другими достоинствами обладает в полной мере.
В конце концов Илье в любом случае было легче, чем Ирбалу - ведь на стороне Ферранайрова приятеля не стоял Санджиф, человек, способный вести себя так, что чужое недоброжелательство и даже оскорбления отскакивали от него, как каучуковый мячик от стенки. С Ильёй была Мирним, ожесточённая всеобщими обвинениями и демонстративно преданная своему парню. С ним продолжали дружески общаться Фёдор и Егором, все те ребята-аргеты, которые считали Санджифа своим другом. К тому же на его стороне стояла Искра.
Правда, её заступничество мало трогало юношу, однако оказалось на удивление эффективным. Не раз и не два у Ильи возникало ощущение, что вот-вот до него начнут кулаками доносить свое негативное к нему отношение. И тут рядом неизменно возникала неуёмная уроженка Болгарии. Чувствовалось, что по большому счёту петербуржец ей почти так же безразличен, как она сама - ему. Но попытки почесать о него кулаки противоречили требованиям дисциплины, и вообще это было неправильно. Поэтому девушка налетала на разошедшихся парней с яростью птицы, отгоняющей от гнезда кошку. И не стеснялась в выражениях. Конечно, выражения по большей части были болгарские, но звучали ругательно.
- Тебе следовало бы быть мне благодарным, - сердито сказала она Илье.
- Тебе следовало бы не указывать мне, что делать. Или ты лезешь только затем, чтоб я тебя потом поблагодарил?
- Майка шибана, да при чём тут это?! Если бы ты испытывал хоть какую-то благодарность ко мне, помог бы мне справиться с этими болванами. Работы невпроворот, ещё занятия, мне одной не справиться. А они дурака валяют, глупав…
- Ты же собиралась больше никогда не заниматься общей успеваемостью.
- Плевать мне на общую успеваемость! У нас война, между прочим, идёт. А ты заметил, чему нас учат последнее время? Тому самому, что нужно для борьбы! А значит, если мы хотим выжить, мы и сами должны усердно учиться (но тут к тебе претензий нет, ты молодец), и других заставлять…
- Опять заставлять?
- Да иначе нам всем тут крышка, неужели ты не понимаешь?!! Ние всички позатихвам!
- А по-русски?
- Ты что, не понимаешь, что мы все должны трудиться, чтоб не передохнуть? Какво да правя?
- Я тебя не понимаю.
Искра захлебнулась воздухом и, чтобы прийти в себя, несколько раз глубоко вздохнула.
- Да, извини. Короче, надо что-то делать. И с этими лодырями в первую очередь. У тебя есть идеи - как?
- А ты помнишь о том, что мы тоже всего лишь ученики? - мягко, и тем самым подчёркивая ехидство, полюбопытствовал Илья. - Этим учителя должны заниматься.
- Если всё сваливать на учителей, то когда им всё успеть? Мы должны им помогать!
- Вот прикинь, я сейчас пойду пинать народ трудиться и учиться. Как они отреагируют?
Девушка надула губы и смерила одноклассника высокомерным взглядом.
- Трусишь, значит. Боишься, что тебе морду начистят. И ради этого готов рискнуть всем, кроме того, и их же жизнями! Ведь те парни, которые сейчас филонят, потом из-за своего филонства могут легко сложиться! Это уже не шутки и не ерунда вроде диплома…
- Что с тобой стряслось, Искра?! Диплом уже стал ерундой.
- Ну так это по сравнению с жизнью.
- То есть ты мне сейчас хочешь сказать всё то же самое, что и Серёга тогда вывалил? - Илья уже кипел, но пока держал себя в руках. - Что я трус, за других прячусь, лишь бы отгородиться от проблемы?
- Нет. Ты просто не желаешь брать на себя ответственность, при этом преимущества твоего положения тебе ведь нравятся, не так ли?
- Это я не хочу брать ответственность?! А кто каждый раз во время налёта рядом с директором стоит? Что, думаешь, там безопаснее, чем в других местах школы?
- Я не говорю, что безопасно, - тон голоса девушки стал более миролюбивым. - Но ведь надо не только свою работу выполнять, но и об общественном думать. Победа, знаешь ли, куётся не только на крыше рядом с директором во время налётов.
- И много ты знаешь о войне и о том, что где куётся?
- А разве трудно сообразить?
- Слушай, с тобой разговаривать так же бесполезно, как носить воду в решете. Не собираюсь я цербером ходить за ребятами.
- Ты просто боишься!
Илья отмахнулся и поспешил уйти - спорить с прилипчивой одноклассницей, как всегда, было себе дороже. У него хватало забот, чтоб не забивать себе голову тем, что казалось ему невнятными капризами взбалмошной девицы. Благодаря госпоже Гвелледан он довольно редко сталкивался с одноклассниками, так яро не принимавшими его теперь, с такой готовностью возложившими на него ответственность за происходящее с ними.
Директор школы вызвала его к себе в кабинет на следующий же день после очередного нападения на школу и без всяких предисловий, ничего не поясняя, повела вниз по на удивление широкой, даже роскошной лестнице, ведущей в подвал главного школьного корпуса.
Илья ожидал увидеть обычное подвальное помещение, грязное и влажное, пахнущее мокрыми тряпками и пылью, перевитое трубами от пола до низко нависающего потолка, однако здесь всё выглядело совсем иначе. В воздухе стоял слабый-слабый, почти неразличимый аромат подсушенных лилий и зимних яблок, тяжёлые своды, подпираемые массивными колоннами, были освещены магически, то есть ровно настолько, чтоб различать все подробности интерьера, но при этом ничто не резало глаз.
А обстановку действительно можно было назвать интерьером, хотя мебели здесь почти не имелось. Часть арок между колонн была завешена тонкими гардинами, кое-где стояли странные растения в тяжёлых горшках, почему-то нисколько не страдающие от недостатка солнечного света. Помимо едва ощутимого аромата воздух подземелья был напоен магией, а если точнее - интенсивным запахом чистой энергии, немного напоминающим кристальный до тошнотворности привкус озона.
- Вот здесь, - произнесла госпожа Гвелледан, сдвигая в сторону одно из покрывал, а потом и резной экран слоновой кости с серебряной отделкой, который раньше не был виден. - Как вам?
Ориор имел форму кольца, стоящего на каменном полу, слегка накренившись, и энергия, уплотнившаяся настолько, что обрела вид вещества почти такого же плотного, как ртуть, безостановочно текла по кругу, по форме, сохранявшейся неведомым образом. В глубине серо-стального потока то и дело вспыхивали искры двух оттенков - алого и бледно-зелёного, но так часто и так неярко, что юноша скоро перестал обращать на это внимание.
- Офигеть, какой мощный… - протянул Илья, опасливо отодвигая назад руку с кольцом.
- Не слишком мощный, по правде говоря. Нашей задачей было создать автономный ориор, именно автономный. Поэтому я решила, что лучше потерять в мощности, но зато не рисковать тем, что в самый ответственный момент напряжение упадёт, и заклинательные системы откажут, - леди Гвелледан взяла низенькую скамеечку и поставила в нескольких шагах от кольца энергий. - Садитесь рядом. Вот там есть ещё одна скамеечка.
- Ничего, я так, - Илья осторожно присел рядом на корточки. - Я не чувствую в нём структуры.
- Мне интересно, чувствовали ли в ориоре структуру опытные Видящие маги, - улыбнулась женщина. В её улыбке было много мечтательности, которая наделила взгляд девичьей нежностью, и на мгновение она показалась ему совсем юной. - И вообще - как они воспринимали оформленные средоточия магической энергии…
- Я могу попытаться рассказать, - нахмурился юноша, но, едва она взглянула на него, сообразил, что она, кажется, имела в виду что-то другое.
- Опыт заставляет смотреть на оттенки цветов как на законченную структуру и даже позволяет видеть перспективы её развития. Вы это поймёте, причём очень скоро, как я понимаю. Практики у вас будет много. Но мне бы хотелось показать вам кое-какие приёмы взаимодействия с ориором. Вас намного лучше научат возводить подобные в Энглейе и в Магической Академии.
- В Академии учат создавать ориоры?
- В том числе. Есть группы, где магов-системщиков обучают работать вместе с Видящими, обрабатывать скинтили и завершать работу над ориорами. Так что у вас всё впереди. - И снова улыбнулась.
- Но ведь неизвестно, когда я смогу поступить в Академию. Уж никак не раньше, чем закончится война.
Леди Уин Нуар слегка наклонила голову, словно задорный любопытный щенок.
- Вы уверены, что война продлится долго?
- А вы - нет?
- Сложно предугадать, но мне всегда казалось, что юные, как правило, настроены оптимистично.
- Есть ещё те, кто смотрит на ситуацию реалистично, - проворчал Илья. Намёк на его возраст показался ему неуместным именно сейчас, когда он раздумывал, не решиться ли взять госпожу Гвелледан за руку.