И везде лежали мертвые тела воинов в доспехах, которые пали во время боя и так и остались здесь - серые, размякшие, источающие ужасный запах, с гниющей плотью, по которой ползали черви. Гобелены и портреты были сорваны со стен и сожжены. Медные светильники и посуда - все это также было сломано или исковеркано. В центре зала на полу чернел огромный круг - как будто здесь сожгли что-то круглое. А может быть, что-то просачивалось сквозь пол - что-то магическое, нематериальное. Может быть, здесь Усхор держал со своими монстрами военный совет или пытал кого-то из жителей Сафада, или же превратил тронный зал в загон для адских тварей…
Орин молча подошел к обломкам трона. Он крепко сжал рукоять меча, мускулы его напряглись, а на лбу и на шее выступили жилы. Остальные за его спиной стояли, затаив дыхание.
Орин встал у основания пьедестала, с волнением глядя на обломки. Пот заливал его лицо. У его ног на полу лежало потускневшее бронзовое блюдо. Орин с яростью пнул его ногой. Блюдо с глухим звоном покатилось по полу, клацая и противно дребезжа.
- Где он?
Голос его был не громче шепота, но в большом зале прозвучал как удар грома.
- Куда он исчез?
Орин глубоко вздохнул, повернулся и посмотрел на Боларда и остальных. Меч под его рукой дрожал, словно от желания найти и пронзить сердце Усхора.
Тайс прижалась к Иллесу, напуганная вулканическим гневом барона, и тем, что он мог бы навлечь на себя гнев самой преисподней.
- Куда он исчез, Болард? Где Усхор?!
И это имя эхом отозвалось в зале. Болард покачал головой, закованной в шлем.
С яростным криком Орин развернулся и взмахнул мечом. Дубовое кресло, крепкое, тяжелое, отлетело в сторону под натиском этого порыва…
- Где ты, где ты, мерзавец!..
Потом он взял себя в руки. Благодаря железной воле, Орин умел управлять собой и в гневе.
- Орать, бушевать, злиться… - тяжело дыша проговорил он, - в этом нет ничего хорошего. Что же я еще мог ожидать? Разве мы не думали, что Усхор оставит Сафад в руинах?
Успокоившись, Орин подошел к своей свите и посмотрел на Боларда.
- Ты ошибся - его здесь нет. Он исчез. Он нашел то, что искал?
Не знаю.
- Ты знаешь его лучше, чем кто-либо.
- Сейчас это не имеет значения. Но вы можете быть уверены, что он не успокоится.
- Нет. Нет. - Орин поглядел вокруг себя, как затравленный зверь, дрожа от желания расправиться с врагом, готовый на клочки разодрать того, кто признает себя виновным во всех его мучениях. - Нет, его здесь нет. Мой меч обязательно бы учуял его.
- Ничем не могу помочь, - сказал Болард.
В ответ на это замечание в глазах Орина вновь вспыхнула ярость; но он вовремя овладел собой, и что-то заворчал, оглядывая тронный зал.
- Найдите его, - объявил Орин. - Опросите каждого, кто остался в живых, осмотрите каждое здание. Я уверен, что хоть кто-нибудь видел его. Но куда же он мог пропасть, Дестан? - Он снова взглянул на Боларда. - Вернулся в свою крепость?
Тот пожал плечами.
А не мог ли Болард нарочно разыгрывать из себя дурачка, подумал Конан. Почему-то он был уверен, что тот знает гораздо больше, чем говорит. Он испытывал все возрастающее раздражение; спорами и разглагольствованиями все равно ничего не добиться.
Северянин незаметно выскользнул из тронного зала, в то время как Орин, несколько успокоившись, решал, что необходимо сделать в первую очередь.
Киммериец прошел по коридору и оказался у дворцовой галереи. Все солдаты разбрелись кто куда - наемники, конечно, рыскали по городу в поисках наживы, а солдаты регулярной армии следили за тем, чтобы они не очень усердствовали. Казалось, ситуация неуловимым образом изменилась, и это Конану очень не нравилось.
Он посмотрела вниз, на Сафад. Никогда прежде он не видел такого. Казалось, будто стены и дома - всего лишь миражи, созданные посреди кофийских полей - без людей, без толп - лишенный души.
Вдалеке послышались голоса наемников - люди ехали верхом и что-то пронзительно кричали. На площади было тихо и безмолвно - ни одного признака жизни, лишь мертвые тела. Ветер колыхал оконные ставни и они глухо стучали. По переулку неуверенно шла дворняжка - Конан увидела ее длинную тень, упавшую на мостовую…
Но… это не собака!
Конан напряженно наблюдала за тенью - та завернула за угол. Затем из-за угла появился серая фигура и, прижимаясь к стене, миновала северянина.
Конан шагнул вперед.
Человек был небольшого роста - судя по всему, мужчина. На нем была серая поношенная накидка, такие обычно носили жрецы, отшельники и колдуны. Он мало смотрел по сторонам и все-таки двигался крадучись, словно пытался убежать, словно чего-то боялся.
Конан сбежал по ступеням дворцовой лестницы.
- Эй, постой!
Человек продолжал красться, не обращая внимания на его крик, а может, не слыша. Конан пересек двор. Человек миновал здание и направился к следующему переулку.
- Стой!
Человек в сером скрылся в переулке, и его тень последовала за ним.
Конан вынул меч и перешел на бег. Он добежал до переулка, заглянул за угол и увидел силуэт человека на фоне прямоугольника света у другого конца переулка.
- Стой! Да ты глухой или просто трус? - И киммериец направился к нему, осторожно, держа меч наизготовку.
Человек в сером повернул к Конану лицо. Он смотрел на него из темноты переулка и ждал; глаза его сверкали желтым.
- Кто ты? - спросил его Конан.
В ответ человек уставился на него глазами, сверкающими точно угли.
- Мое имя Сундар. Я вендиец.
- Что ты здесь делаешь?
Человек не ответил, просто тихо стоял, спрятав руки в рукава своей серой накидки.
Вендиец словно излучал какое-то неприятное сияние, и киммерийцу казалось, что он смотрел с видом молчаливого, но враждебного неповиновения - словно за бесстрастным лицом притаился непонятная угроза.
Конан шагнул к человеку и грубо приказал:
- Следуй за мной, Сундар.
- Могу я узнать, почему? - почти без интонаций спросил тот.
- Потому что у меня в руках меч!
- А! - его слова как будто позабавили Сундара. Тем не менее он кивнул и пошел вперед.
Конан дал ему пройти и направился следом, велев ему свернуть с переулка и идти к дворцовой лестнице. Человек шел медленно, короткими, как у кошки, шажками; он молчал, и казалось, вовсе не беспокоился из-за присутствия Конана, но двигался точно так же, как в тот момент, когда киммериец впервые увидел его.
- Теперь наверх, - велел Конан, указывая на ступени, ведущие к галерее.
Сундар медленно произнес:
- Так значит, барон Орин вернулся?
- Да, ты должен был видеть его воинов. И что с того?
Пока они не достигли галереи, Сундар не произнес ни слова. Затем он повернулся к Конану.
- Боишься меня, северянин?
- Я не боюсь никого и ничего - но я не доверяю тебе. Одно неосторожное движение - и я разрублю тебя на куски.
Сундар слабо улыбнулся.
- Мы не делаем неосторожных движений. Они пересекли галерею; Конан по-прежнему напряженно сжимал рукоять меча. Спокойная уверенность этого человека действовала ему на нервы; тот вел себя так, словно шел по собственной воле, а не в качестве пленника.
- Теперь туда, - приказал Конан.
Они вошли внутрь, и Сундар направился по коридору, северянин, не вкладывая меч в ножны, провел его в тронный зал. У входа вендиец откинул капюшон, и Конан увидел, что у него налысо выбрита голова.
Пока Конан отсутствовал, Орин и его помощники заняли два стола и несколько кресел. Все они сидели, уперев локти о стол и положив подбородки на кулаки, и беседовали, спорили. И только когда Сундар проскользнул в зал, они подняли глаза и замолкли.
- Что это? - спросил Орин, вставая и направляясь к вошедшим. - Где ты его нашел?
Болард тоже поднялся с места, а за ним и остальные.
- Я увидел, как он крадется через площадь. И мне это не очень понравилось.
- Проходи, - скомандовал Орин. - По виду ты похож на вендийца. Как твое имя?
- Меня зовут Сундар! - И он поклонился, выказывая несколько насмешливое уважение к вопрошавшему. - Верно, я вендиец.
Орин внимательно оглядел его, а затем бросил взгляд на Конана, который стоял за спиной Сундара, держа в руке обнаженный меч.
- И что ты здесь делаешь?
- Я вошел в город, когда исчезла твоя армия, барон, - ответил вендиец.
- Зачем? - резкий голос Орина прозвучал угрожающе. - Ты из войска Усхора?
- Из войска Усхора? - загадочно улыбнулся Сундар. - Нет, Усхор - наш смертельный враг.
- Ваш? - Орин приблизился к Сундару, не отрывая взгляда от его глаз. Болард также подошел ближе.
- Я не один в нашем ордене. Усхор - наш враг, он ввязался в события, о важности которых даже не подозревал. Вот почему меня послали за ним.
- А где же твои товарищи?
Сундар промолчал, буравя своим взглядом Орина.
- Куда делся Усхор? Говори!
Но вендиец по-прежнему молчал.
- Ты скажешь мне то, что я хочу знать, - пригрозил барон, - или я найду способ заставить тебя говорить!
Сундар покачал головой.
- Будете пытать меня? Это не приличествует человеку, который славится своей справедливостью и снисходительностью.
- Усхор разрушил мой город и убил моих людей, - суровым тоном произнес Орин. - И если ты хоть что-нибудь знаешь об этом, то расскажешь мне сейчас же.
Но Сундар молчал. Он просто стоял - перед Орином и Болардом, пряча руки в рукавах, с выражением кроткого неповиновения на лице.
Низким стальным голосом Болард проскрежетал:
- Нужно подвергнуть его пытке, Орин. Он должен знать хоть что-нибудь.
Конан обратил внимание на тон, каким Болард произнес свои слова - в нем звучали нотки явного беспокойства. Может, он боится Сундара? Северянин доверял Боларду не больше, чем этому человеку в серой накидке…
Неожиданно снаружи донеслись шум и беспокойные крики. Орин повернулся к Иллесу.
- Что там такое творится?
В зал вбежал один из воинов барона.
- Мой господин! - закричал он. - Это наемники - они подняли мечи на наших солдат!
- Что?
- Точно, - подтвердил Иллес, который подбежал к окну и выглянул наружу. - Они подняли мятеж.
Орин быстрыми шагами подошел к окну и с силой ухватился рукой за подоконник. На площади и всюду, куда простирался взгляд, шли бои между вооруженными отрядами Сафада и конными наемниками. Лошадей пускали галопом, толпы наскакивали друг на друга, и всюду слышалось лязганье металла о металл. Крики раненых солдат постепенно переросли в тревожный, несмолкаемый гул.
Орин яростно выругался и вышел из тронного зала, призвав своих помощников следовать за ним. Тайс подбежала к Иллесу, и они стали смотреть наружу; остальные также прилипли к окнам. Варган, поглядев на происходящее, крепко выругался, обнажил два своих меча, и побежал вслед за Орином.
Конан не спускал глаз с Сундара. Вендиец, по-прежнему оставаясь спокойным, в свою очередь, смотрел на северянина, и в глазах его явно читалось насмешливое удивление. Затем он подошел к одному из столов и налил себе вина. Конан пристально наблюдал за вендийцем, и одновременно раздумывал, что ему делать - продолжать следить за этим типом или присоединиться к солдатам и вступить в бой с наемниками. Он бросил короткий взгляд в окно, а затем снова повернулся к столу. Сундар исчез.
Конан выругался и быстрыми шагами пересек тронный зал. Вендиец не мог покинуть комнату всего за какое-то мгновение… Нет, напомнил себе он - ни один обычный человек не смог бы покинуть комнату за это время; Сундар же сумел. Здесь явно какое-то колдовство. Конан выбежал из тронной залы, бросился по коридору сначала в одну сторону, потом в другую, но вендийца нигде не было.
Повинуясь какому-то толчку, он прошел по коридору направо, миновал еще одну комнату и вестибюль, расположенные в глубине дворца. Здесь звуки битвы были почти не слышны. В конце коридор раздваивался на два новых - один вел к восточному крылу двора, другой - к западному.
Конану показалось, что в конце западного коридора метнулась тень. Конан посмотрел в другую сторону, но решил послушаться инстинкта. Вышагивая по выложенному мрамором полу и бряцая кольчугой, Конан понимал, что с каждым шагом ему все труднее скрыть свое присутствие.
Он завернул за угол и увидел Сундара, который спокойно шел - хотя, очевидно, должен был лететь - в дальнем конце коридора. Конан велел ему остановиться. Но как и там, во дворе, вендиец снова не обратил на него никакого внимания. Конан, разъяренный, бросился в погоню.
Он настиг вендийца в тот момент, когда тот открывал тяжелую дверь, расположенную в конце короткого бокового коридора.
- Куда ты направляешься, Сундар?
- Это не твое дело.
- Ты пойдешь обратно вместе со мной!
- Мы так не думаем.
- Разрази тебя гром! - воскликнул Конан, хватая вендийца за руку.
Тот остановился, плавно развернулся и, хотя Конан держал его крепко, он мгновенно и без усилий освободил свою руку.
- Кто это - вы и что вы здесь делаете? - спросил Конан, чувствуя, что его терпение лопается. - Говори, вендиец, или… - Он поднял меч и уперся им в горло Сундара.
- Очень хорошо, - проговорил вендиец, по-прежнему не выказывая ни малейших признаков беспокойства. - Я скажу тебе - хотя, по правде говоря, это вовсе не твое дело, Конан.
Разве он говорил ему свое имя? Или он подслушал разговоры в тронном зале?
- Мы здесь затем, чтобы помешать Усхору, - произнес Сундар спокойным, бесстрастным голосом. - А теперь дай мне пройти.
- Так Усхор здесь? Но Сундар не ответил.
Конан ткнул кончиком меча в его шею, оцарапав его; глаза вендийца сверкнули желтым огнем. Затем он взмахнул рукой, отводя от себя меч, - странная дрожь пробежал по лезвию и рукояти и достигла руки киммерийца.
Конан смотрел на него, нервы его были натянуты точно струны…
Внезапно снаружи донесся грохот, явно не имевший отношение к бою. Конан бросил быстрый взгляд на окно рядом с лестницей, выходившее на запад; грохот раздался снова - точно такой же они слышали, когда приближались к Сафаду.
Сундар как будто не обратил на него внимания; лишь тень беспокойства промелькнул на его бесстрастном лице.
- Если хочешь, то пойдем со мной, - сказал он, - но я не в ответе за все, что может случиться.
Конан уловил в его голосе еле заметную угрозу. Он кивнул вендийцу.
- Веди. Но я предупреждаю, что…
- Не надо предупреждать, северянин. Дело это очень важное.
Они проследовали вверх по лестнице - Конан, точно тень, шел почти вплотную к Сундару. Снаружи продолжал греметь гром; но в этом коридоре было тихо и влажно, как в подземелье. Наверху Сундар открыл железную дверь, и за ней обнаружился новая лестница.
- Куда ты идешь? - спросил Конан.
- Свое главное колдовство Усхор творит в западной башне.
- Откуда ты знаешь?
- Чувствую.
Он открыл позолоченную дверь, в которую упирался второй пролет. За ней оказался тесная комнатка; здесь были книжные полки, стол и целая куча предметов для занятий магией - подставки для курений, жертвенники, призмы, пергаменты и старые книги. Пол, стены и потолок были украшены самыми резными узорами - невероятными, таинственными, которые могли бы свести с ума любого, кто бы на них взглянул.
В первый момент Конану подумалось, что это ловушка. Комната имел искаженные формы и очевидно, была нарочно так выстроена. Пол шел косо, с наклоном в один из углов, потолок странным образом изгибался в другом направлении. Стены тоже имели наклон. Вся геометрия комнаты была нарушена. Каким-то образом Конан чувствовал, что эти стены могут удерживать людей… вещи… силы… с такой же легкостью, с какой ребенок сажает навозного жука в кувшин из-под вина.
Сундар подошел к столу, на котором лежали открытый пергамент и несколько свернутых в трубочку бумаг, большой хрустальный шар и чаша для курений, наполненная пеплом.
- Усхор уходил в спешке, - объявил вендиец, внимательно изучая пергамент.
- Когда?
- Вчера вечером.
- Почему он ушел, Сундар?
Вендиец пропусти его вопрос мимо ушей и погрузился в изучение пергамента. Бумага была покрыта рунами, относящимися к древнему, уже не существующему языку; и все же Сундар как будто без труда разбирался в них. Конану показалось, что по мере того, как он погружался в текст, его лицо постепенно бледнело. Он читал, водя по иероглифам костлявым, чуть дрожащим пальцем.
Конан подошел к вендийцу и нагнулся, глядя через его плечо на странный документ.
- Почему он ушел, Сундар? - повторил он. - Он нашел то, что за чем явился?
- Нет.
Рассерженный его равнодушием, он уже была готов выругаться - но тут вдруг вендиец зашипел и быстро поднял вверх палец, словно обжегся. Конан увидела, что его широко открытые глаза полны страха.
- Сундар… о чем там говорится?
- Усхор в спешке оставил город, потому что…
- О чем говорит пергамент?
Сундар выпрямился и отвел взгляд от листа. Затем посмотрел на киммерийца, и в глазах его явно читался угроза. Где-то вдалеке снова бухнуло; но на этот раз Конану показалось, что грохот доносится вовсе не с неба.
Дверь комнаты захлопнулась. Конан посмотрел на дверь - не закрылась же она сама? Затем перевел взгляд на Сундара. В его желтых глазах по-прежнему светился недобрый огонек.
Конан почувствовал, как по спине у него пробегает неприятный холодок. Он крепче сжал рукоять меча, готовый обрушиться на вендийца, если почувствует хоть малейшую угрозу…
- Мы скажем тебе, почему мы здесь. Мы поклоняемся божеству, которое намного древнее любого из богов этой эпохи. Мы поклоняемся Энкату и относимся к секте, которая предана Ему; мы те, чей долг - защитить Его от богохульства.
И снова раздался гром - низкий, резонирующий, теперь уже где-то совсем близко. Или это содрогнулись стены высокой башни? Конан с тревогой наблюдал за Сундаром и думал, не заговаривает ли тот ему зубы, чтобы затем неожиданно напасть?
- Усхора нет в живых, - продолжал Сундар, сверкая глазами, которые отбрасывали неприятный желтый свет на лоб и щеки. - Но он и не мертв. Усхор покинул этот мир много тысяч лет назад. Хотя он был рожден смертным, он сумел стать легендарным колдуном, настолько могущественным, что, казалось, никто и ничто не сможет встать у него на пути. Но его убили, уничтожили магией его враги. Много веков он пролежал в могиле, его волшебство было уничтожено, и, если бы не ошибка, допущенная одним из членов нашего ордена, он по-прежнему был бы мертв.
Конан слушал Сундара, продолжая внимательно наблюдать за ним. И с каждым мигом в душе его росла уверенность, что вендиец никогда бы не рассказал ему это, если бы не вознамерился убить его. С другой стороны, колдун говорил так холодно и бесстрастно, что можно было подумать, он излагает эту историю самому себе, как будто для того, чтобы напомнить о долге, который на него возложен.
- Не так давно один волшебник нашего ордена совершил обряд темной магии, в котором сам мало что понимал. За свою дерзость он был проклят и предан забвению. Хотя мы и пытались усмирить вышедшие на свободу силы, мы не преуспели до конца - благодаря потокам и вихрям, управляющим всеми колдовскими силами, Усхор пробудился и выполз на этот свет. И мы в ответе за то, чтобы он снова был уничтожен.