- Так точно, господин сотник!
Ответ прозвучал менее уверенно: близнецы явно не представляли себе, чего именно княгине знать не надлежит. Подробно их на сей счет инструктировать Мишка и не собирался - пускай изображают таинственность, как получится; дают Агафье лишний повод пообщаться с бояричем. Созданный имидж надо укреплять: мало ли что княгиня себе навоображает, а каждый новый разговор - способ этот самый имидж поддержать или скорректировать при нужде.
- Артемий, сейчас снова пойдешь в дом и скажешь княгине, что один из них все время будет там, где она укажет. Для услуг.
- Слушаюсь…
- Погоди! - Мишка увидел у Дмитрия в руке туесок и вспомнил, что хотел угостить детишек. - Поговори еще, если не самой княгиней, то с кем-нибудь из нянек. Их же наверняка из дому не выпускали, да заставляли тихо сидеть, а детишкам побегать охота, пошуметь… ну понимаешь.
- Угу.
- Вот и предложи детишек погулять вывести. Тут теперь безопасно, да и мы присмотрим. И спроси насчет одежды, а то их по самой жаре захватили, а сейчас уже холодает. Еще узнай, как у них с едой, вернее, скажи, что как все приготовим, так их в первую очередь и покормим. Ну и, может быть, им еще чего-то нужно, пусть скажет. И… сам там сообрази, если я чего забыл.
- Тут вот Мотька меду для детишек, как ты велел…
- Вижу. Потом. Ступай.
- Слушаюсь, господин сотник.
Мишка огляделся: отроков возле дома совсем немного и все при деле, трупы и пленных куда-то убрали, коней тоже не видно…
- Мить, как тут у нас дела?
- Дозоры расставлены, еду готовят там, - Дмитрий махнул рукой в сторону леса, - решили, на всякий случай, не дымить. Коней отвели на водопой… У берега пошарили, ну, мало ли что, верши нашли, так что уха будет. Пленный… тот, что в одеже разрезанной…
- Да, помню.
- Он ляхом оказался, и, похоже, не из простых, мы его связали, а так без тебя не допрашивали. Егор… - Дмитрий запнулся, - Егоров десяток и Роська с нашими еще не вернулись, но скоро будут - гонца прислали. Кроме Егора еще двое раненых и один расшибся - с коня упал.
- Раненые тяжелые?
- Не знаю, привезут - увидим.
- А Мотька как?
- Вроде бы нос сломан… повезло.
- Как это повезло? - удивился Мишка - Ничего себе везенье!
- Так это… наставник Алексей показывал, что если вот так, чуть снизу в нос ударить, то и насмерть можно.
- А-а! Ну, тогда да, можно сказать, что и повезло. Давай, Мить, ты тут командуй дальше, а я вон на завалинке посижу - подумать надо.
- Слушаюсь гос…
- Да ладно тебе… не в строю.
- Хорошо, я велю, чтобы тебя не беспокоили.
- Угу…
Мишка сел, откинулся на стену дома, поскреб кольчугой по бревнам - как бык о забор почесался, и прикрыл глаза. Разговор с Агафьей дался ему гораздо большими усилиями, чем со Всеволодом. Все-таки быть "мальчишкой со стариковскими глазами" ему привычнее, чем изображать бурлящего гормонами и эмоциями пацана. Результат тоже особо не радовал - нет, злости в княгине он, похоже, не вызвал, но вот раздражение наверняка, да и осадочек у нее останется.
Но хороший управленец и свои промахи сможет к выгоде использовать: слишком восторженные отзывы жены о спасшем ее отроке и его пацанах князя только насторожили бы. Вот начнут в дороге сиятельные супруги мнениями о нем обмениваться, языки обобьют, и выяснится, что мнения-то эти крайне противоречивые, а кое в чем так и вовсе разнонаправленные. Да и отношение к нему у обоих сложилось, мягко говоря, настороженное. Правда, необходимо учитывать, что пора паркетных генералов и лизоблюдов наступит гораздо позже, сейчас властителям нужно иное: пока что время пассионариев, а у них свои приоритеты.
Нет, послушные и услужливые, готовые пресмыкаться, всегда найдут себе теплое местечко при сильных мира сего. Яркий тому пример - боярин Гоголь и Веселуха. Один боярин, муж приближенной к княгине боярыни Соломонии, но это - его потолок и большего такой никогда не добьется, просто потому что добиваться желаемого не хватает ни силы воли, ни ума. Зато второй наверняка неудобен, наверняка дерзок, но детей и вообще все дела в Городно после Соломы князь именно на него оставил.
То, что княгинюшка станет зудеть про непредсказуемость подростка, в то время как сам князь в нем что угодно, только не это увидел, окажется весьма кстати. Ну и пусть - минус на минус иногда плюсом оборачивается. Они же не просто муж с женой - соправители, и наверняка соперники. А потому и неплохо, что Всеволод это явное несоответствие отметит, да и она призадумается. Ну, а сам Мишка добавит еще - и ей, и ему… Путь до Турова неблизкий, только бы не выйти из образа…
"Эх, была бы возможность приволочь княжескую чету к Нинее, та бы им моментом мозги в нужное положение поставила. Но об этом можно только мечтать. Ладно, сэр, мечты мечтами, а реальность - вот она: надо как-то отсюда выбираться, и желательно побыстрей. Идти придется на ладьях - и князь пока для конных походов непригоден, и свои раненые… На ладьях, водным путем, а путей-то этих вы, сэр Майкл, не знаете, и единственный толковый судоводитель Егор…"
Мишка усилием воли задавил вновь поднимающееся внутри чувство тяжкой пустоты, возникшее от известия о гибели Егора.
"Хватит рефлексировать, сэр, работаем с тем, что есть, и с теми, кто есть. Первое - информация! Надо допросить пойманного ляха, тем более, что, по словам Дмитрия, он не из простых. Возможно, удастся разобраться хотя бы с частью непоняток, которые тут накрутились. Второе - князя переправить сюда, а всех лишних отправить в Городно. Какой-никакой, а судоводитель у вас, сэр, Майкл, имеется - Роська. Да и Ерофей Скука, помнится, толковал, что мог бы самостоятельно сплавить ладью с ранеными до ближайшего селения. Значит, за князем посылаем Роську, а доставить в Городно детишек с мамками-няньками поручаем Ерофею Скуке. Третье… Всех коней в ладьи не засунешь, значит, часть сотни должна идти берегом. Это поручить Дмитрию… и Якова ему отдать, чтобы дорогу разведывал. Эх, зря проводников отпустили, но кто ж знал… Да вот вы, сэр, и должны были знать, кто ж еще-то, но теперь уже не исправишь, придется самому выкручиваться. Дальше…"
- Господин сотник! Наши возвращаются!
Мишка вздрогнул и зашарил глазами по опушке леса. Вот из-за деревьев показались первые, едущие шагом, верховые отроки, вот из-за них вывернулся, подгоняя коня Роська - спешит с докладом - вот выехал ратник Молчун, а перед ним, на холке коня, сидит Егор…
"Егор!!! Живой!!!"
Видок у десятника был еще тот - глаза закрыты, лицо совершенно белое, и видно, что держится он на коне только потому, что его обхватил руками Молчун. Голову Егору обмотали, будто у него болит зуб, кончики повязки завязаны на макушке и кокетливо торчали наподобие заячьих ушек. Вид одновременно и трагический, и смешной. Мишка вдруг почувствовал, что лицо его невольно расплывается в улыбке.
- Господин сотник, разреши доложить! - отбарабанил Роська, лихо осаживая коня перед завалинкой, на которой сидел Мишка.
- Что с Егором?
- Так это… - Роська, настроившийся на четкий воинский доклад, невольно сбился от неожиданного вопроса. - Ну… он зятя выручать кинулся, а под ним коня убили…
- Какого зятя? - диалог начинал приобретать некоторые черты идиотизма, но неожиданное "воскрешение" десятника Егора выбило Мишку из колеи и никак не давало сосредоточиться.
- А ты что? Ничего не знаешь, что ли? - искренне изумился Роська.
- Чего не знаю?
"Сэр, да придите же в себя, наконец! Хватит дурака валять!"
- А-атставить! - пришел на выручку начальнику и подчиненному подошедший Дмитрий. - Поручик Василий! Спешиться! Доложить, как положено!
- Слушаюсь, господин старшина!
Роська бодренько соскочил наземь, сунул повод кому-то из отроков, встал "во фрунт", отрыл рот и… засомневался:
- А про что докладывать-то? Про Егора или про все… это… ну, как было?
- Про что последний вопрос был? - Дмитрий грозно нахмурился.
- Про зятя.
- Вот про него и докладывай!
- Э-э-э… - Роська заметно напрягся, видимо, подбирая формулировки, а потом выдал: - Общая невесто-жениховская ситуация, сложившаяся в нынешнее время в селе Ратное, предрасполагает родителей вошедших в возраст девиц к поиску женихов среди отроков Младшей стражи…
"Дурдом, ей богу!"
- Хватит!!! Заткнитесь оба!
- Слушаюсь, госпо…
- Молчать! Егор кинулся выручать одного из отроков. Так?
- Так точно!
- Под ним убили коня. Так?
- Так точно!
- Что с Егором было потом?
- Господин десятник Ратнинской сотни…
- Убью!!!
- Головой он об дерево стукнулся… сильно, - Роська наконец-то перешел на нормальную речь. - А потом ему стрела в щеку попала. Так все в кучу и собралось: бармица, подшлемник, клок бороды, кожа со щеки… почти до самого уха все уехало.
- Но для жизни не опасно?
- Головой он сильно приложился. Рвало его… обмочился еще, и до сих пор без памяти. Все, как ты, Минь, говорил: мозготрясение.
- Понятно… Мить, Матвей как? Опомнился уже, лечить может?
- Да как сказать… морда у него, конечно… только детей пугать, а так… вроде бы соображает, только злющий, как овод, того и гляди кусаться начнет.
- Покой десятнику нужен, - раздался вдруг над головами голос незаметно подъехавшего ратника Арсения. - При таких ранениях главное - покой. Не трясти, не беспокоить, не давать вставать. В дом заносить не будем - шумно там и бестолково. Мы Егора сами устроим, но Матвея ты все-таки пришли, пусть посмотрит. А еще лучше было бы Илью сюда побыстрее доставить, он за тяжелыми ранеными хорошо ходить умеет.
Голос ратника возымел на Мишку прямо-таки чудесное действие: разом накатило облегчение от того, что известие о гибели Егора оказалось ложным, и осознание… Да что там, самому себе-то можно признаться: наличие рядом опытных воинов мальчишкам, как бы хорошо они ни выучены, да и их сотнику, кем бы он на самом деле ни являлся, совершенно необходимо.
Вслед за этими мыслями накатило раздражение на ни в чем не виноватых мальчишек: изображают тут, понимаешь, строевые экзерсисы, только что каблуками не щелкают, и кажется им, что лихой доклад или показательная выправка делают их настоящими воинами. Подростки… что с них возьмешь. Захотелось шугануть их, чтобы не мельтешили перед глазами, и спокойно поговорить с кем-нибудь из взрослых мужиков, хотя бы с тем же Арсением. С трудом удерживаясь от раздраженного тона, Мишка распорядился:
- Роська, раненых устроить, коней обиходить… Сам знаешь, что делать. На ночь выделишь людей в дозор. Дмитрий, людей покормить, да про княгиню с ее свитой не забудь, только сам к ней не лезь, Артюха знает, что там и как, вот пусть и займется. На ночь остаемся здесь, так что обустраивай стоянку. Возможно, еще и завтра здесь пробудем и еще одну ночь, во всяком случае, на это и рассчитывай. Исполнять!
Не слушая бравого ответа подчиненных, обернулся к Арсению.
- Ты, я так понимаю, вместо Егора старшим остался?
- Верно понимаешь… господин сотник, - Арсений ухмыльнулся так, будто Мишка правильно ответил на загадку, заданную на вечерних посиделках.
- Тогда, если ты прямо сейчас не занят, присядь. Потолковать надо бы.
- Чего ж не потолковать? Дело полезное.
Мишка дождался, пока у спешившегося ратника примут коня, потом, вежливо помедлив, чтобы не садиться раньше старшего по возрасту, сам пристроился рядом и, совершенно неожиданно для себя, проворчал стариковским тоном:
- Ишь, хорохорятся… победители, богатыри, а толком обсказать, как да что, не могут… Да и не разумеют, скорее всего.
Арсений сначала удивленно изогнул бровь, но потом, словно спохватившись, приосанился и степенно ответил:
- Сосунки еще… им бы в новиках годик-другой походить. Ничего, обучатся… кто выживет.
- Ну, по нынешним нашим делам и месяц за год считать можно, - спокойная неторопливая беседа на завалинке вдруг оказалась для Мишки настолько комфортной, что сворачивать разговор на насущные дела не хотелось совершенно.
- Тоже верно, - отозвался Арсений. - Настоящего похода да боев никакая учеба не заменит.
- Как там мои-то, - Мишка качнул головой в сторону леса, - дури не натворили?
- А ничего так… вполне, вполне. Василий твой командовал толково, поправлять не пришлось. И стреляли метко, - Арсений на несколько секунд задумался, покивал каким-то своим мыслям и продолжил: Ругать, одним словом, считай, что и не за что. Суетились, конечно, ну и осмотрительности не хватало… так ведь молодые, горячие. Но так ничего, выучка видна.
Мишка помолчал, одновременно и радуясь за своих ребят, и удивляясь тому, как легко лихой и баламутистый Арсений принял степенный тон беседы. А потом пришла мысль:
"А ведь ему лестно! Попросили дать оценку действиям Младшей дружины и разговаривают, как с седоусым ветераном… Похоже, в такой роли Арсению выступать еще не приходилось, и она ему нравится".
Пауза явно излишне затянулась, но Арсений, вопреки своему обыкновению, не прервал ее какой-нибудь шуткой-прибауткой, вообще никак не проявил нетерпения, даже не кашлянул "напоминательно".
"Это что же? На него так подействовало осознание того, что он оказался старшим в десятке? Впрочем, если уж он заменил выбывшего из строя Егора, то ведь и в роли вашего, сэр, советника тоже? Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд! Прямо на глазах человек изменился. А может, он давно к этому был готов, а лихость и баламутство - всего лишь защитная реакция? Мол, нет для меня командного места, так мне и без того хорошо, да и не по нраву мне командовать. "Эффект зеленого винограда".
- В твоем десятке найдется, кто пленного с толком допросить может? А то мы уже подопрашивали тут одного… самим тошно… и чуть не сбежал.
На секунду показалось, что Арсений в ответ ухмыльнется и ответит что-то вроде: "Да запросто! Так отделаем - залюбуешься, соловьем запоет!". Но нет - ратник спокойно кивнул:
- А это смотря что тебе надобно. Если узнать чего тайное или принудить к пользе какой, то нам такое способно, не впервой. А злобу потешить… Эт тогда тебе Бурея звать придётся, - Арсений испытующе глянул на Мишку. - Понял, о чем речь веду?
- Понял! - Мишка почувствовал злость: "Экзаменовать ты меня будешь, осел иерихонский, да я тебя сам так за тайные места потрогаю…" - Тех, кто от чужих мук удовольствие получает, к допросному делу близко подпускать нельзя!
- Гм… - его собеседник, кажется, предполагал совсем другой ответ на свой вопрос. - Ну… в общем, правильно мыслишь. М-да… ну, ладно, устроим все как надо, не сомневайся. Кто у тебя там, кстати? Не тот, что Матюхе морду разворотил? - все-таки не удержался от подковырки Арсений. - Тогда, может, проще его тому же Матюхе и отдать? Он с ним страсть как душевно поговорит…
- Неплохо бы… - чего уж ерепениться, коли и впрямь с первым допросом обгадились дальше некуда, - Только с ним сейчас на том свете беседуют… Душевно. Да и Матюхе одного раза хватит.
- Ну, да… Опыт, он дорогого стоит… - усы у ратника выплясывали, но улыбка всё же не удержалась в бороде. - Стало быть, знающий кто потребовался?
- Потому тебя и ждал, - развел руками Мишка. - И дело как надо сделаете, и нас поучите… Сейчас вот меня, а потом я кого-нибудь из своих ребят подберу…
- Чего? Тебе, часом, по голове чем не перепало? Знаешь, чего просишь-то? - на лице Арсения мгновенно не осталось и намека на ухмылку, словно стерли ее.
- Знаю… - Мишка мысленно цапнул себя за язык, - ну, догадываюсь…
- Догадывается он! Ни хрена ты не догадываешься… Не с чего! - Арсений даже не злился, а просто ошалел от такого мальчишеского нахальства, - Коли сам не пробовал, ни хрена ты ни о чём догадываться не можешь!
- Я тебя не Киев штурмом брать посылаю! - Мишка уперся взглядом Арсению в переносицу. - Дознание пленного проведи, как должно, а я у вас поучусь…
Ратник собирался и дальше сопляка в ум приводить, но споткнулся о Мишкино выражение лица. Некоторое время молча и очень внимательно смотрел на него, потом, видимо что-то решив для себя, заговорил:
- Учиться, стало быть, надумал… Ну-ну…С другой стороны, в деле сотника эта наука не последняя. Поучим…Только вот, коли сомлеешь, к деду жалиться не беги.
"Угу, "посмотрим, какой ты Сухов". А я бы тебя на какой-нибудь фильм ужасов сводил… тоже полюбовался бы".
- Идёт, дядька Арсений! Сомлею, медовуха за мной… - кивнул в ответ Мишка, постаравшись выглядеть при этом максимально серьезно. - Для начала ты мне обскажи, как это все обустраивать надобно. То, что пленника надо сразу же в оборот брать, ты мне уже объяснил, а теперь объясни, что надо делать, если время прошло, и он уже успокоиться и подумать успел.
Арсений в очередной раз - Мишка сбился со счета, который за этот разговор - задумался и покачал головой:
- Ишь ты… Ты б ещё кнут взял, погонять…Ты хоть знаешь, что тут главным быть должно? Небось, о железе калёном думаешь? Так выкинь из головы эту дурость! И запоминай, коли учиться надумал. Голова тут по первому делу. Без неё никакое зверство не поможет… Понятно объясняю?
- Чего ж тут не понять-то? - Мишка старательно изобразил, что выслушивает азбучные истины лишь из вежливости. - Самоубийцы-то, считай, никогда от телесной боли на себя руки не накладывают, а вот от страха или от мук совести - это да. Настоящий страх, настоящее подчинение - это когда дух сломлен, а не плоть.
- Гр-кха… - ратник от неожиданности даже поперхнулся, - это откуда ж ты такое?..
- Плохо ты, дядька Арсений, проповеди отца Михаила, Царство ему Небесное, слушал. О борьбе тварного и божественного в человеках, сиречь, о противоборстве телесного и духовного начал. Там про это все было сказано, нам же, грешным, только и надо, что умеючи эту мудрость к делам земным приложить. Дальше давай учи.
- Э… И ты со словом Божьим … на допрос?..
"Приехали, сэр, сейчас вас еще и в извращенцы запишут. А ведь инквизиция так и будет действовать: пытать с молитвами, цитатами из Писания, и во славу Божью".