Статистов из госхоза едва хватило на массовые сцены, как-то: забастовка в шахте, бал в замке, катастрофа и другие события. Роль папаши-кровопийцы председатель совета решил воплотить лично, соседей и сослуживцев назначил на прогрессивные роли, но кандидатов на главные все еще не было.
И вот в прибывшей на обследование местности группе он усмотрел спасение и избавление от хлопот. Роль гордой и страстной аристократки прямо-таки создана для Барбары! Меланхолическая физиономия Леся очень подходила влюбленному графу, и лишь в выборе благородного физического работяги можно было колебаться между Янушем и Каролеком. Председатель предоставил им самим решить проблему.
- Только согласятся ли они? - беспокоился инструктор-автор, посвященный в председательские намерения.
- У меня найдется на них управа, - таинственно сообщил председатель. - В крайнем случае уступлю им кое в чем…
Сердце закололо при мысли хотя бы на минуту расстаться с бесценным планом, но даже воеводские власти были оповещены о славном юбилее: ради такого события стоило пожертвовать многим.
На заходе солнца усталая, изрядно приунывшая группа отдыхала после тяжкого труда на нижнем конце своего садика. Обследование шло полным ходом, обмеряли строение за строением, и все было бы хорошо, кабы не перспектива дополнительных работ по благоустройству территории из-за незнания водопроводной и санитарной сетей. Как раз обсуждали, надо ли изводить председателя изучением плана по нескольку раз в день, когда снизу раздались невразумительные окрики и прерывистое дыхание возвращавшегося Януша.
- Послушайте! - лихорадочно выдохнул он, плюхаясь на поваленный ствол. - Есть шанс! Сейчас скажу! Ну и буза, сдохнуть можно!
- Охолони сначала, - прервал Лесь.
- На кой черт так лететь в гору, - резонерски заметил Каролек. - Тяжело ведь.
- Да уж, с горы было бы куда легче, - рассвирепел Януш, все еще пыхтя. - Возможно, полечу сейчас с горы, ежели вам не понравится. Но все, конец, я за вас согласился.
- И что ты опять нахимичил? - покачала головой Барбара.
- Боже, опять он нас во что-нибудь вляпает! - охнул Каролек.
- Делать он катастроф? - заинтересовался Бьёрн.
- Тихо, вы! - потребовал Януш. - Слышали небось, через две недели у них тут исторические празднества. Знаете?
Четыре пары глаз следили за ним беспокойно и недоверчиво, а четыре рта выжидательно молчали.
- Так знаете или нет, черт побери? - нервничал Януш.
- Ну, - раскрыл рот Каролек. - А что?
- Ну, так мы примем участие. Председатель на коленях умолял и руки целовал, чтобы мы сыграли в спектакле. У них, видишь ли, актеров нету. Сначала я хотел его послать - много-де работы, - а потом сообразил, тут можно кое-что выгадать.
- Ну, дальше! Не тяни резину, - вцепилась Барбара, потому что Януш сделал перерыв и победоносно пыхтел.
- Я взял и согласился. Ничего не поделаешь, мы здесь звездами почитаемся!
Компания, разумеется, обалдела основательно. Януш взглянул на друзей и предусмотрительно отодвинулся на другой конец ствола. Заинтересованный не совсем понятным спором Бьёрн рассматривал всех со все возрастающим любопытством.
- А правда, не откомандировать ли его вниз по склону, - предложил Каролек далеким от восторга тоном.
- Думаю, сбрендил! - высказала Барбара общее мнение. - Что, нам тут делать нечего?
- А тебя одного не хватит? - вкрадчиво спросил Лесь. - Обязательно всем?
- Болваны вы, трубы, - нетерпеливо прервал Януш. - Иерихонские. Даром я, что ли, согласился!
Мрачная группа вдруг оживилась - мелькнула надежда.
- Я ломался сколько мог, - с удовольствием продолжил Януш. - Мария Каллас меньше бы капризничала! Сговорились наконец: за спектакль он подкидывает нам старый план!
- Ну да? - возопил Каролек.
- Не шутишь? - недоверчиво покосилась Барбара.
- О Боже, чудо! - всплеснул руками Лесь.
- Ноги мне целовать должны, - самодовольно прогудел Януш. - Представление, подумаешь тоже, каждый скажет пару слов и все. А за план стоило бы и в опере спеть!
- Предпочитаю в цирке, - засмеялся Каролек. - Но ничего не поделаешь, придется в тутошнем представлении. А в самом деле чудо, половина работы с плеч долой. А я уж думал, придется нам до поздней осени куковать…
Януш снова подвинулся поближе к друзьям.
- С завтрашнего дня начинаем репетировать, а он с утра даст документ. Бобик поедет во Вроцлав и закажет фотооттиски. Надо будет ему все на бумажке написать, а в светокопировальной мастерской прочитают - чтобы без недоразумений. Две копии надо сделать сразу, одну для нас, а вторую для этого Гарпагона, а то всю жизнь нам отравит…
Охолонув от первого шока, группа вполне оценила огромный успех. Получение необходимого документа стоило всех жертв. В самых доступных выражениях объяснили Бьёрну его задачу и приступили к детальному обсуждению драмы.
- Ты будешь вкалывать антипатичную аристократку, - сообщил Барбаре Януш. - Из того, что я понял, - отрывки только видел, - ты от добродетели совсем спятила - гоняешься за каким-то пролетарием, а время от времени устраиваешь заваруху. Лесь сойдет за графа и влюблен в тебя без взаимности…
- Как это?! - вырвалось у Леся. - Опять?!..
- Один из нас, ты или я, сбацаем этого пролетария, - кивнул Януш Каролеку. - А второй - то ли его свояк, шурин, черт его знает, в общем, он лупит графа по морде.
- Уж лучше графа по морде, только бы она за мной не бегала, - иронически фыркнул Каролек.
- Идиот, - надулась Барбара. - Господи Боже, да что это за пьеса? Кто её состряпал, откуда выкопали? За всю жизнь такого бреда не слышала!
- Никто не слышал, - согласился Януш. - Местный продукт, написал комитетчик, а председатель и секретарь парторганизации внесли руководящие коррективы. Пролетарий ухлестывает за невестой, тоже пролетарской косточки - из городской торговли, из обувного.
- Тем более предпочитаю лупить графа по морде, - решил Каролек. - Могу прямо сейчас начать…
- Вот и хорошо, - подозрительно быстро согласился Януш. - А я, значит, пролетарий.
- И я за тобой должна бегать? - поинтересовалась Барбара. - А нельзя ли узнать, почему ты от меня бегаешь?
- Гнилью от тебя несет - доченька магната, к тому же еще капиталиста. В конце концов совсем звереешь и бросаешься с башни.
- А граф? - поинтересовался Лесь.
- Гибнет понапрасну. Получает в морду, теряет всякое разумение и сваливается в затопленный рудник. И вообще все дохнут. Остаюсь только я и эта панна из городской торговли. Правда, не очень понятно, как вода залила шахту - шахта вон там вверху, над нами…
- Вход над нами, - уточнил Каролек. - А глубина где-то ниже…
- Здесь вообще несколько входов-выходов!
- Подожди, а почему она не желает графа? - Лесь явно обиделся за сиятельную персону.
- Говорил же я, распутство ей покою не дает, а граф здоровьем слабоват…
- Раздеваться не стану! - прервала Барбара. - Можете зарубить себе на носу! И так уборщица в местном совете всякий раз плюется при виде меня!
- Может, у нее просто такой нервный тик… - буркнул Каролек.
- У тебя, Барбара, испорченное воображение, - оскорбился Януш. - Это высокоморальное произведение для юношества. Классовая борьба и всякое такое.
- Ладно, а почему графа то и дело по морде лупят? - гнул свое Лесь. - Мало того что никакой взаимности, мало что хилый, так еще и по роже…
- А в свободные минуты он еще к этой панне из торговли подваливает. Свояк пролетария, то есть Кароль, брат этой панны, так что сам понимаешь…
- Ну, привет, - заерзал Кароль. - Ты этого не говорил!
- Нет? Забыл, наверно. Все равно, решай сам, выбирай по душе. Заигрывать с этой панной или её добродетель оберегать?
- Да я уж лучше по части добродетели. Пусть так. Ну, вроде все обсудили, можно сыграть просто так, без репетиций. A propos, где они репетируют? Я не видел. Небось тайком?
- Пока в госхозе, вон за этой горкой. Репетируют массовые сцены, по очереди проводят забастовку в руднике и бал в замке. Вместо нас инструктор сам читает все роли. Завтра после работы идем в госхоз и начинаем…
Председатель с тяжкими вздохами и бесчисленными предостережениями, не скрывая опасений, беспокойства и полного отсутствия доверия лично запаковал священную реликвию и торжественно вручил Янушу.
- Я вас прошу… Не дай Боже, что случится… Сами понимаете… Может, лучше под охраной…
Ошарашенная группа торжественно поклялась, что ничего не случится. Снабженного многочисленными письменными инструкциями Бьёрна проводили на автобус.
- А справится он? - запричитал Лесь, заразившись паникой председателя. - Пусть уж лучше едет в Варшаву, там в мастерской сделают оттиски!
- Да не дури ты голову, во вроцлавском проектном бюро им займутся, - с нетерпением ответил Януш. - Метек там работает, я велел к нему идти. А до Варшавы далеко и долго.
- А может, кому-нибудь из нас лучше?..
- Исключено, все играем в спектакле. Только Бьёрн может.
Вечером клуб в госхозе был битком набит сплошными актерами. На возвышении стояла Барбара с листками в руке и с большим чувством отчитывала коленопреклоненного Леся:
- Прочь от меня, пан граф. Вы, сударь, лишь дохляк, а жажду силы я, которая в народе бьет ключом.
Ожидающий своей очереди Каролек нетерпеливо покашливал, а Лесь на коленях ныл с возрастающим жаром:
- О богиня! Не говори таких слов! Ведь то не люди, то скотины!
- О дочь моя! - гремел чуть позже председатель - Опомнись! Встань, сударь граф! Позволь со мной в бильярдную, единственная дочь моя истерпла…
- Чего? - вырвалось у Каролека с первого ряда.
- Истерпла, - повторил председатель, глядя в роль.
- Ну истерпла, значит, одеревенела, замерла! - нервно пояснил автор пьесы.
А в следующей сцене Януш сжимал в объятиях раскрасневшуюся панну из обувной торговли, уверяя ее вяло и нудно:
- Мы вместе пойдем и разрушим этот вертеп зла и угнетения. Снова трое наших погибли, а тиран остается безнаказанным. Там наша цель!
Панна из обувной торговли висела у него на плече, мешая переворачивать машинописные страницы, а разгоряченный автор требовал указать цель вытянутой рукой и самозабвенным жестом; теряя по очереди то текст, то невесту из народа, Януш понемногу начал сомневаться, в самом ли деле они совершили удачную сделку.
Всю тяжесть своей роли он почувствовал, когда, стоя в обществе Барбары около соломенного мата для парников, представляющего грязную лужу, сказал:
- Панна графиня, запачкаешь обувь…
- Так перенеси меня, - прочитала в ответ Барбара.
А Януш как раз вычитал из текста, что должен смотреть вдаль, не слушать нахальную аристократку, и посему уставился на плакат "1 МАЯ - ПРАЗДНИК РАБОЧЕГО КЛАССА", уныло обдумывая, как бы ему отвертеться от роли звезды. Оставалось только сломать ногу, больше в голову ничего не лезло.
- Ну, неси меня. Чего ждешь? - читала Барбара. - Боишься?
Недовольный Януш продолжал молчать, все-таки поморщившись при мысли о сломанной ноге. Барбара оторвалась от рукописи.
- Да неси же, черт побери, чего застыл, как соляной столп!
- Таскай тебя! - возмутился вырванный из раздумий Януш. - Я что тебе, культурист?
- Вы должны панну графиню перенести! - настаивал автор.
Януш перестал артачиться. По другую сторону соломенной лужи Барбара переменила мнение.
- Хочу вернуться, - капризничала она. - Неси меня обратно…
- Послушайте, ради Бога, пан автор, вы не слишком переусердствовали? - заорал разъяренный Януш, когда Барбара потребовала тащить ее в четвертый раз. - Что я, всю пьесу буду гонять с ней по этой соломе? Сократите малость эту самую гимнастику!
- Следует показать, что даже любовь правящих классов была тяжела для народа, - поучал автор. - Эта сцена - доказательство. И вообще, не охайте при этом, вы олицетворяете мощь, крепость и физическую силу народа.
Каролек, сидючи в зале, развлекался, пока не наступил момент его выхода. Только тогда до него дошло, почему Януш согласился на столь мучительную роль пролетария. Углубившись в свой текст, Каролек открыл: primo, панна из народа контактирует с братом куда чаще, чем с женихом, secundo, с начала до конца пьеса заполнена. моральными сентенциями брата в количествах, превышающих человеческие возможности, и tertio, никакая память не выдержит головоломного стиля оных сентенций. При словах; "Сестричка моя любезная, дитя, кое баюкать будешь в объятьях, доживет до лучшего будущего, а мы, братья, пойдем соединяться в зное и труде!.." - Каролек пришел к выводу, что из двух зол уж предпочитал бы весь спектакль носить на руках Барбару.
Однако что-либо менять было уже поздно, и группа приступила к заучиванию ролей.
Как раз в это время зав мастерской, бледный, растерянный и очевидным образом подавленный, читал главному инженеру спешное письмо, только что полученное от группы, обследующей местность.
- Я в панике, вы только послушайте!.. "Барбара выступила в роли куртизанки, в результате половина аборигенов при виде ее плюется и осеняет себя крестным знамением. Бобик выклянчил три рулона туалетной бумаги, очень пригодилась, Януш надрался с перерывом в биографии и спер у председателя бумажник с деньгами и коллекцию семейных фотографий. Планирует поджечь город…"
- Денег у них не хватило? - прервал подавленный главный. - Да, а тогда зачем им, на Божескую милость, коллекция семейных фотографий председателя?! И что даст поджог города?!
- Да нет, - охнул зав. - Они не могут добыть из местного совета этот немецкий план. Стараются что-то придумать, а я боюсь, ими скоро займется милиция. Не знаю, может, вам стоит туда съездить?
Главный помрачнел.
- Плохо. План действительно необходим, мы ждем оттиски, чтобы дать ориентировочную стоимость работ по водопроводно-канализационной сети всей территории. Сейчас ехать не могу, только через несколько дней… Может, попробовать через воеводство?
- Они что-то в этом роде предлагают. Но вы знаете, это очень нежелательно. Наш принципиальный аргумент - исключительная выгода строительства в тех местах…
- Да, и умеренные расходы…
- А начнем про всякие трудности, все дело к чертям… Завалим план работ на ближайшие два года и скомпрометируем вице-министра. Не говоря о прочем, ведь уже начались разговоры насчет доходов от данного туристического комплекса. Иисус-Мария!..
После сих благочестивых слов зав вдруг смертельно побледнел, взгляд приобрел какое-то особое выражение, на лбу заблестели крупные капли пота; главный инженер подумал, что зав излишне волнуется, и счел необходимым его как-нибудь успокоить.
- Ну, все не так уж плохо, постараемся организовать бумагу из воеводства к этому председателю…
- Лесь… - прервал его зав хриплым шепотом. - Лесь еще пока ничего там не натворил…
Главный хватал все на лету и моментально понял зава; слова утешения застряли у него в горле. Начал быстро перебирать разные меры спасения, в чем весьма определенно мешал ему навязчивый образ Барбары в роли распутной куртизанки. Наконец, ему удалось избавиться от наваждения и встряхнуться.
- Необходимо тотчас же телеграфировать, запретить всякие попытки похищения плана. Пусть пока занимаются строениями и замком. С властями я разберусь без вас. Сделаем вид, для нас, мол, это дело второстепенное, просто разные согласования по водопроводно-канализационной сети. Сейчас позвоню, а Матильда отправит срочную телеграмму…
В пансионат с фонтаном одновременно прибыли Бьёрн из Вроцлава и телеграмма из мастерской. Бьёрн, весьма гордый, привез две первые фотокопии, встреченные радостными приветствиями.
- А остальные когда? - поинтересовался Каролек.
- Тры дьен, - победно возвестил Бьёрн.
- Три дня, - машинально перевел Януш. - Слушайте, я ни черта не понимаю. Чего этот Ипочка от нас хочет?
Телеграмма гласила: "НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕТ КАТЕГОРИЧЕСКИ ТОЧКА ЗБЫШЕК СТРОИТ СВЕРМУ ТОЧКА СДАТ ИСВЕЗТИ Е ТЕЛАТЬ ЗАМОК ТОЧКА НЕ ПОДГАТЬ НЕЦОД ИППОЛИТ."
- И что за нецод? - удивленно спросил Ка-ролек.
- А Збышек строит сверму? - удивился в свою очередь Лесь. - Что такое сверму?
- На почте все перепутали, - сказала Барбара. - Надо как-нибудь расшифровать, раз послали телеграмму, значит, дело срочное.
- Может, имеет в виду лохань? - задумался Януш. - Ты писал ему об этом шедевре на рыночной площади?
- Не помню, - сознался Каролек. - Думаешь, это "не топтать лохань"?
- Черт знает, что это. Бобика легче понять. Я так разумею: он сердится, что мы ничего не делаем. Видно, одурел - полгорода обмерили, да еще в каких дурацких условиях!
- Тут еще и о замке, - вздохнул Лесь. - Может, замок делать в первую очередь?
- Возможно, наоборот: "не делать замок"? - совсем сник Каролек.
- Черт ногу сломит! - взорвалась Барбара. - Так делать или не делать?
- Дело ясное, - подытожил Януш, - этого Збышека со сверму мы не расшифруем ни за какие сокровища, это может быть все, что угодно. Надо торопиться, факт. На всякий случай сделаем замок, если окажется не надо, выбросим все, и дело с концом.
- Ни за что ни про что такую работу провернуть?! - возмутился Каролек.
Барбара поддержала Януша.
- Он прав. Через неделю придет телеграмма: "Прислать готовое обследование замка". И что? Ясно, ведется настоящая война за туристические объекты, то есть за памятники, замок ему может срочно понадобиться в качестве аргумента. Я хочу, чтобы Ипочка выиграл. Не знаю, как вы.
- А я нет, что ли? - буркнул Каролек.
- Да все хотим, - объявил Лесь. - Только вот не знаю, удастся ли нам разгадать следующую телеграмму…
- Пошлем телеграмму с вопросом, - решил Янущ. - А теперь за работу!
Группа дружно погрузилась в водоворот труда. Бьёрна отправили чертить обмеренные объекты, поскольку громко выкрикивать обмеры на местности надо было членораздельно и вразумительно. Он торчал у доски и с увлечением чертил по доставляемым эскизам, старательно избегая детальных описаний. От описаний Бьёрна мягко отговорили после одного чертежа, где значилось: "Стэн отин тисам exactly". Вдумчивый анализ и найденный эскиз позволили установить, что надпись гласила: "Стена вокруг той же самой толщины".
А главный архитектор, он же зав, с безумными глазами показывал главному инженеру телеграмму от фривольных подчиненных: "ЧТО ТАКОЕ НЕЦОД И СВЕРМУ ОТВЕЧАЙ СРОЧНО ЯНУШ."
- Господи, да что же такое "нецод" и "сверму"?! - стонал инженер. - Вы знаете?!..
- Нет, - чуть не рыдал зав. - Проверил по всем энциклопедиям, в словаре иностранных слов и указателе польских городов. Нигде нет. Не могу уяснить, зачем это им понадобилось!
Главный инженер глубоко задумался.
- Да, надо ехать… - решил он со вздохом.