- До спектакля тоже плохо - полно народу шляется, - продолжил Каролек. - Хорошо бы во время.
- Раздвоиться нам прикажешь? - проворчал Лесь.
- Неважно, когда лучше, важно, как в каждом из трех случаев, - рассудил Януш. - Начнем от хронологии. Всего спокойнее утром, потому как нет этих чертовых деток. Кто-то один войдет в здание, вломится в шкаф, то есть, я хотел сказать, откроет отмычкой, заберет копию плана…
- И вылезет на радость публике с рулоном огромным, как пушечное дуло, да? - прервал Каролек.
- Напротив. Выходить с рулоном нельзя ни в коем случае. Рулон подается в окно второму человеку.
- А окно председателя на втором этаже и выходит аккурат на площадь!
- Но ведь ратуша - не крепость, окон много, - вступила Барбара. - В другом конце здания есть, прошу прощения, дамская уборная. Даже если все комнаты будут заперты, эта будет открыта. Из окна уборной рулон опустить лучше всего на веревке.
- А обратно?
- Так же. Кто-нибудь войдет с пустыми руками, опустит веревку и поднимет рулон. Закроет в шкафу и привет.
- Правильно, все просто, - согласился Каролек. - Остаются две проблемы. Чтобы нас не увидели и чтобы председатель один день не ведал о пропаже своей копии.
- Развлечем его чем-нибудь, - предложил Лесь.
- Кто? - запротестовал Януш. - Будем вкалывать как бешеные, этот план - неделя нормальной работы. Любые полруки важны! Пояснения к чертежу по-немецки готическим шрифтом!
- Збышек, - нашлась Барбара. - Останется на день и пусть как угодно его забавляет. Напоит, покалякает насчет водопроводно-канализационной сети, все равно. Только бы этот тип не сунулся в свою рабочую комнату!
- Очень хорошо, - одобрил Януш. - Надо еще обдумать, чтобы нас никто не заметил.
Минутку помолчали. Четверка напрягала зрительную память, вспоминая детали рыночной площади, ратуши и соседних строений.
- Тоже просто, - вдохновился вдруг Лесь. - Пусть и увидят нас, только бы не узнали.
- Опять горбы предлагаешь? - усмехнулся Каролек.
- Дело говорит, - задумался Януш. - Используем опыт. С налетом на поезд нас ведь никто не заподозрил, а милиция там была. Надо переодеться…
- Лучше всего, - прервала Барбара, - переодеться так, чтобы приняли за кого-нибудь другого. За кого-нибудь, кто постоянно бывает в ратуше по службе.
- Ночной сторож или еще кто-нибудь?
Соображение всем показалось дельным, только вот людей, присутствие коих в ратуше на восходе солнца не возбудило бы подозрений, приискали с некоторым трудом. Среди других персонажей предложили: милицейский патруль, истопника центрального отопления, группу пьяных хулиганов и уборщицу.
- С милицией я бы не рисковал, - прикидывал Януш. - Центральное отопление не работает - лето, к тому же его вообще нет. На хулиганов здесь почему-то неурожай, остаются только уборщицы.
- Которая плюется на Барбару, отпадет, - заметил Каролек. - Никто из нас не уменьшится до ее габаритов.
- А вторая на сносях и весьма, - уточнила Барбара.
Снова воцарилось озабоченное молчание.
- Ха! - воскликнул Каролек. - Придумал!
Все, не исключая Бьёрна, повернулись к нему. Каролек как-то неуверенно взглянул на Барбару.
- Тут есть церковный сторож, такой сгорбленный, один из нас переоденется под него. Верно, бессонницей мучается, потому как все время бродит ночами. Я сам его видел. Он тогда следил за Янушем, помните оргию с председателем? А вот Барбаре придется забеременеть!
- Очумел? - взвилась Барбара.
- Переоденешься уборщицей! Платок на голову, очки - она в очках, - живот, если кто и увидит, подумает, она тоже бессонницей мается. Ну, церковный сторож, ну, уборщица, кто ж нас заподозрит?
Януш повернулся к Барбаре, которая от возмущения на миг лишилась дара речи.
- Отличная мысль! Не спорь! Не все ли равно, как мы вырядимся - да хоть хоботы прицепим! Главное, чтобы никто про нас и не вспомнил. Мы, допустим, горбатые, она на сносях!..
- Постой, а если увидят двоих горбатых, тогда как? - запротестовал Лесь. - Этот один удвоился? Двойной сторож, так?
- А пускай глазеют на здоровье! Пускай думают что хотят, только не про нас! Уборщица войдет в ратушу, сторож подождет под окном…
- А второй сторож посторожит на площади…
- И через неделю весь городок и окрестности будут знать о жуткой интрижке беременной уборщицы со сторожем в двух лицах. Сторожа ксендз вышвырнет, а уборщицу уволят кадры. Вы совсем одурели…
Но протест Барбары потонул в общем согласии. Сразу же приступили к поискам камуфляжного тряпья. Умеренных размеров горбики чрезвычайно уподобили Леся, Кароля и Януша церковному сторожу, а пышущая злостью Барбара в мгновение ока оказалась в интересном положении.
- Смотрите-ка, как похожа! - восхитился Каролек.
- А ты согни ноги в коленях, - посоветовал ему Лесь, пока Барбара с явным омерзением выпутывалась из привязанной шнуром подушки. - Этот сторож пониже и вообще немолодой… Наверняка шаркает ногами.
Заинтригованный Бьёрн требовал объяснений. С помощью двух словарей его известили о намерениях группы, приведя тем самым в полное потрясение. Интенсивный курс обращения с отмычками дал неожиданно прекрасные результаты, и в сущности не хватало только очков для Барбары-уборщицы.
- Надо телеграфировать Збышеку, пусть привезет из Варшавы, - решил Януш. - Срочная успеет дойти…
Зав мастерской сам от себя пытался скрыть, что главный инженер после визита к архитекторам явно переменился. Загадочные слова "нецод" и "сверму" не выяснились, главный показал полнейшее равнодушие к этому вопросу, утверждая, что забыл про них спросить, и зав предпочитал не вникать во все перипетии его инспекционной поездки. А возникающие порой невольные картины и предположения вызывали шум в ушах и расстройство дыхания. Если таинственная эпидемия коснулась даже главного инженера, то для себя зав просто не видел уже места на земле.
Главный запустил свои служебные дела и вел необыкновенно подвижный образ жизни вне стен мастерской. К тому же отказался раздобыть план служебным путем. Более того, потребовал от зава подписать проект курятника на тысячу голов птицы, умолчав о причинах сего и равно о деталях подписываемого объекта. Блестевшая в его глазах решимость отбила у зава охоту протестовать.
Когда же наконец в мастерскую пришла телеграмма: "ПРИВЕЗИ ОЧКИ ЛЮБЫЕ ВОЗМОЖНО БОЛЕЕ СЛАБЫЕ", зав всерьез задумал сменить профессию и сделаться лесничим в самых дебрях самого огромного лесного массива в стране.
Главный инженер был человеком необыкновенно лояльным, симпатичным и вызывающим доверие. Лояльность вынуждала его сохранить в тайне столь неблаговидную для группы историю, а потому не мог он дать своему начальнику никаких объяснений. А благородный характер, весьма высоко ценимый всеми окружающими и знакомыми, облегчил его задачу. Его знакомец в Институте картографии пошел навстречу и рекомендовал зава складом, который обещал разыскать в старых запасах несколько листов астралона формата А-0, но при одном условии. Воздвигнув себе некоторое время тому назад куриную ферму, кладовщик вынужден был задним числом узаконить построенный курятник, подписав post factum сделанный проект правомочным лицом…
Взяв себе на помощь Стефана, который ничего не понимал, но согласно поручению занял оживленным разговором стража у входа, главный инженер самым обыкновенным образом украл в Институте картографии три листа старого астралона.
Группа, истерзанная своей тернистой тропой, почти бросила обследование местности во имя драматического искусства, дабы ублажить председателя местного совета. Замок пребывал в запустении. Обмеры двигались черепашьим шагом, зато на соседних лугах, дорогах и холмах гремели высокие слова потрясающей коллизии аристократки и пролетария.
И вот день великого торжества настал. Оборудованная к представлению рыночная площадь выглядела солидно, на общественных началах сшитые костюмы были готовы, приглашенные из более дальних мест гости начали съезжаться, а пожарный оркестр настраивал инструменты.
Пополудни начался марш к старым рудникам, у входа в которые председатель и другие именитости проявили свой ораторский талант. Оркестр сыграл несколько гимнов, официальные гости выпили по рюмке вина, после чего процессия опять же маршем вернулась в городок, где вскорости должно было начаться представление. После представления планировался фейерверк и бал в народном пивном заведении.
Утром короткий, но обильный дождь подмыл одну из досок, образующих нечто вроде лестницы в проходах между скамьями на амфитеатральном склоне рыночной площади. Первым попытался пройти по доске учитель физкультуры. К счастью, молодость и натренированность помогли ему съехать до авансцены на задних частях тела и отделаться лишь ушибом локтя. Около доски сразу же поставили двух школьников, которые предупреждали об опасности, заботливо поддерживая под локоть переступающих через ловушку зрителей менее ловких или пожилых.
Главный инженер прибыл с астралоном уже в сумерки, когда пьеса шла к кульминации. На сценической лохани, на епископском троне, заимствованном из костела, восседал председатель народного совета и обсуждал со своим техническим директором, в быту местным ветеринаром, проблему предотвращения стачки, а по другую сторону сцены Барбара с омерзением отшатывалась от ухаживаний графа-Леся. Гигантские декорации заслоняли вид на долину и спрятанные за ними кулисы. Двое одаренных электриков висели с помощью кошек на двух ближайших телеграфных столбах, где были прицеплены прожекторы, и умело меняли цвет и интенсивность освещения с помощью разноцветной бумаги. Занавес, выполненный по проекту Януша в виде нетипично высоких ширм, быстро расставляемых глубоко озабоченными своей миссией школьниками, соответствовал своему назначению. Иными словами, все шло на лад.
Главный инженер, проезжая через городок, понял, что в пансионате никого не застанет, оставил машину выше площади и отправился на представление. Его угораздило наступить прямо на подмытую доску - служба охраны с начала спектакля перестала функционировать, и главный, старавшийся пройти тихо и не обращать на себя внимания, с глухим грохотом рухнул вниз прямо на барабан в оркестре.
Продавленные ногами зрителей доски мягко прогибались под ним, увеличивая скольжение, вокруг раздавались испуганные восклицания, главный инженер, съезжая вниз, изменил позицию и приземлился головой вперед. Скольжение по наклонной плоскости завершил внезапный и зловещий гул барабана. Председатель на полуслове прервал скандальные предложения угнетателя рабочего класса, Барбара и Лесь поперхнулись и замолчали.
- Боже, что там стряслось? - всполохнулся Каролек, ожидавший за кулисами своей очереди вместе с Янушем и частью персонала госхоза.
- Какая-то свалка в оркестре, - рапортовал Януш, прильнув к щели в стене замкового покоя. - Кто-то, кажется, свалился сверху… Постой… Боже милостивый, Збышек!!
- Збышек приехал?! - Каролек быстро отпихнул Януша от щели.
- Какого черта он бьет в барабан?! - нервничал отпихнутый Януш. - Даже если привез астралон, нельзя же прерывать представление!..
Главный инженер, пытаясь подняться, локтем и коленом двинул в барабан, который гулко бухнул еще парочку раз. С помощью ближайших зрителей он наконец принял вертикальное положение. Ошеломленный своим непредусмотренным антраша, он поспешно поднялся наверх, куда уже не добирался прожектор, и устроился около прохода, чуть выше предательской доски.
- Рабочий день увеличить на час! - гремел ветеринар, не обращая внимания, что его собеседник не закончил фразу.
Председатель вызубрил роль так, как никогда и ничего не зубрил в школе, и машинально ответил согласно тексту. Инструктор-драматург, уже весь похолодевший со страху, вздохнул с облегчением, ибо некоторая неувязка в репликах ускользнула от внимания отвлеченных Збышековым падением зрителей и представление пошло дальше без помех.
- Збышек приехал, - прошептал Лесь Барбаре, украдкой отрывая жаркие губы от ее руки.
- Весь город в курсе, - буркнула Барбара и вырвала руку. - Вы надоели мне, граф…
- А вы, панна, восхитительны, - горячо заверил Лесь и снова зашептал: - Хоть бы знать дал, есть ли этот астралон…
- Да есть, конечно, без него не приехал бы…
Между упрямой аристократкой и навязчивым графом появилось некое странное взаимопонимание, никак не соответствующее содержанию пьесы. Интерес зрителей явно возрос.
- Надо его сюда притащить, - шептал в это время Януш Каролеку. - Беги и приведи его сюда, иначе мы все околеем от нервотрепки! А мне уже пора на эту чертову сцену…
Внимание зрителей, сидевших на самом верху, неподалеку от подвижной доски, несколько рассеялось. За своей спиной они узрели темную фигуру, крадущуюся змеиными движениями. Фигура добралась до прохода, присела на корточки и начала странно шикать. Диалог графа с аристократкой как-то подувял: дама и её поклонник бросили интересоваться друг другом, зато согласно и с напряжением начали всматриваться в темную верхотуру зрительного зала. Первые ряды повернулись спиной к сцене, когда Каролеку удалось наконец исчезнуть в темноте вместе с главным инженером, - потом уже весь амфитеатр сидел спиной к сцене. Инструктор проклинал все и вся, а председатель был нешуточно близок к апоплексическому удару.
Когда пролетарий появился на сцене, на него налетели и влюбленная аристократка, и враждебно настроенный граф. Горячий шепот донесся даже до оркестра.
- Привез астралон? - прошипела Барбара.
- Черт его знает, - отшипел пролетарий. - Кароль за ним пошел…
- Дочь моя, удались! - взревел председатель-отец с великолепно сыгранными отчаянием и беспокойством.
А по тексту удалиться приходилось графу. Пролетарий и аристократка проявили нервозную рассеянность.
- Надо как-то договориться, - пробормотал Януш, не реагируя на гнусные крики капиталиста. - Давайте в антракте…
Однако договориться было трудно: кто-нибудь постоянно пребывал на сцене. Главный стал базой, передающей известия за кулисами. Было внесено предложение, и в антракте между вторым и третьим актами мероприятие согласовали окончательно.
- Все погибшие могут уйти пораньше, - сообщил Януш. - Только я, как идиот, должен тут торчать до конца- Кароль, тебя черт берет сразу за графом, померев, переодевайтесь и бегите к ратуше. А я буду кланяться как можно дольше…
- Не забудь председателя, - напомнила Барбара. - Вцепись в руку и не отпускай, это даже кстати. Я сбегу сразу после самоубийства…
- Так ведь горбов и подушки для беременности нету, - забеспокоился Каролек.
- Збышек привезет. Вот ключи. Все приготовлено в чертежной…
- И съезжай немного ниже. Там, на задах, ниже ратуши, в сторону костела, есть такой двор - вокруг сарайчики. Оставь все там, там и переоденемся. Сторожу до окна рукой подать, вот уборщице придется обежать ратушу вокруг…
- А где Бобик? - спросил главный инженер.
- Сидит среди зрителей. Желает смотреть представление.
- Может, его вызвать? Он знает, где и что…
- И так уже из-за нас суматоха, больше не надо!
- Поезжай скорее, а то не успеешь! Сегодня лучше всего все обделать, вообще единственная возможность, балаган будет продолжаться до послезавтра!..
Звонок призвал актеров на сцену. Главный инженер, введенный в курс дел весьма поверхностно и в самой общей форме, отдал Каролеку очки и, не поняв толком, что следует привезти, отправился в пансионат. Поднимаясь в гору довольно крутым серпантином, он подметил в себе удивительное явление. Чем дальше уезжал он от своих сослуживцев, тем лучше работали его мозги. Правда, когда сумятица в голове улеглась, куда ощутимей отозвались в теле контакты с доской и барабаном, чего сгоряча он не заметил. Однако главный предпочитал любые ушибы неприятной путанице в мыслях.
Он извлек из машины солидный рулон астралона, нашел в рабочей комнате запакованный узел, с интересом проверил на клочке кальки печать, исполненную Каролеком, и остался доволен сделанными приготовлениями. Стол, освобожденный от всех мусорных залежей, ждал председателеву копию, вокруг в непривычном порядке покоились необходимые орудия труда, печать была выполнена безошибочно. Главный инженер растрогался и решил посильно помочь энтузиастам.
Четвертый акт завершался, когда до посвященных донесся слабый отголосок машины. Главный привез костюмы взломщиков. Приезда машины никто не слышал, бал в замке заглушил все звуки.
Согласовать последние действия в антракте между четвертым и пятым актами было просто невозможно. За кулисами с красными пятнами на лице метался инструктор-автор, председатель наскоро пытался решить вопрос, переодеться ли актерам в обычную одежду или остаться при дальнейших развлечениях в исторических костюмах, Неординарно заинтересованный главной героиней воеводский чин старался ворваться за кулисы. а ответственный за все мероприятие партсекретарь пребывал в унынии и тревоге. Пиротехник сидел на столбе в качестве осветителя, и никоим образом нельзя было решить, в какой момент его можно освободить от этих обязанностей, дабы он успел на гору, где неопытный его помощник стерёг взрывматериалы и оборудование для фейерверка. Благодаря усилиям партсекретаря этой последней проблемой в конце концов занялись все.
- Видите, что делается. Содом и Гоморра, на сторожа и уборщицу никто не обратит внимания, - шепотом комментировал Каролек.
- После представления все понесутся на гору смотреть фейерверк, - волновался Януш. - Здесь почти никого не будет. Лишь бы успеть! Сразу к Збышеку…
- О Боже, не забыл ли он отмычки, - беспокоилась Барбара.
Эпический спектакль подходил к концу, Барбара обрушилась с замковой башни, председатель пал, сраженный ударом, электрик-пиротехник бросил разноцветные бумажки и благополучно съехал со столба, почти незамеченный зрителями, громогласные аплодисменты и крики "браво" исполнили благостью душу инструктора. Интерес к сцене не уменьшался, и пока что никто не уходил из зрительного зала, ибо среди кланяющихся актеров наблюдались хотя и непонятные, но весьма занимательные интермедии. Председатель местного совета силой тащил на просцениум упирающуюся звезду, одновременно пытаясь оторваться от вцепившегося в него пролетария. На первые же крики "автора, автора" сияющий драматург-инструктор выбежал на сцену и помог начальнику. Граф Лесь добрался до главного инженере первым с незначительным опозданием и, пожалуй, случайно. Главный, не очень-то знакомый с топографией места, ошибся двором и ожидал с узлом на задах отделения милиции. К счастью, как раз здесь вел путь к запланированным caрайчикам, и крадущийся между строениями Лесь наткнулся прямо на узел.