- Ой, не знаю. Как тогда бедняжке не помереть с голоду?
- Податься в отходный промысел, будто крестьянину из бедной деревни.
Ответ показался Галине куда больше вопроса. И так происходило часто.
- Насчет работников ножа и топора я поняла. Но вот отчего животных рядом с дорогой не видно?
- Боятся сайклов.
- Эти твари ведь попадаются редко. От силы раза три нас обгоняли и два - шли навстречу.
- Звери тут умные. Специально выучены. Машины и кареты грохочут, но всадников с чего бы им бояться? Это люди их нарочно отвадили. Дурными запахами и неприятным звоном. Кормушками вдали от дороги.
- Кнут и пряник?
- Выработка условного рефлекса. Вот.
И ещё.
- У меня по сравнению с вами обоими плохая спортивная форма, - посетовала Галина, - а вон Орри говорит и ты поддакиваешь, что я рождена для убийства. Ты так ловок - но сказал тогда в гостинице, что не мог защититься.
- Правда сказал? - Барбе в комическом удивлении поднял брови.
Действительно, подумала она, не было ничего похожего. Это услужливое подсознание задним числом оправдало вмешательство дамы в типично мужские разборки.
Только вот её собеседник мигом извинился за неточность ответа:
- Хоть и не сказал, но и в самом деле не мог. Был парализован гибелью моей ненаглядной. Ведь и формы не идеальные, и звук неверный, а приобвыкся, прикипел душой.
Ещё Барб заново приохотил Галину к чтению. Увидел, как она от нечего делать рассматривает книжку "Сказаний приморских и вестфольдских", поперёк себя толще, и спросил:
- Легенда, которую так любит святой отец Эригерон, там точно имеется. А письма брата Джунипера там нет?
- Даже не знаю. Шрифт больно уж заковыристый. Нарочно такое взяла, чтобы распутывать по дороге. Время провести.
- Стоило бы посмотреть. Мы ведь вот-вот на взморье выедем, а это по королевскому указу земля ба-нэсхин.
- Морского народа? Я думала, граница проходит по воде.
- Так, я знаю, в Рутене. Что-то принадлежит ближнему с морем государству, всё прочее - нейтральные воды для свободной навигации. Так вот у нас в Верте нейтральная территория - песчаные и галечные пляжи, шхеры и фьорды с их гаванями. Но всё равно за них морянская община отвечает. Наподобие таможенников. Но дальше - их владение. До неведомой прочим границы.
- "Где можно ударить копьём в водную радугу и поразить лосося. Где водные течения влекут челн к диковинной красы плавучим островам и драгоценным башням, каждая из которых прорастает сквозь столетие".
- Вижу, что читали-таки свою книжку. Это сказано о местах поселения ба-инсанов.
- Инсаны - это…
- Испорченный язык, сэнья Галья.(интонации в подражание Орихалхо: дразнится.) Ба-инсан, морской человек, - единственное число, ба-нэсхин, морские люди, - множественное. Не чудней российского прошедшего времени, принявшего в себя мужской, женский и трансвеститный род.
- Они странные. Сколько я их видела - так и не привыкла.
- Говорят, почти в каждом вертдомце имеется хоть капля, крупица морской соли. Когда-то эти помеси лишь презирали и замалчивали, теперь самые явные сделались вроде "дворян меча".
- Как это?
- Палачей и их ближайшего окружения. И те, и эти живут в золотой клетке и служат своего рода резервом, а пока используются для особенных поручений.
- Барб, наш Орри, скорее всего, не слышит или не обращает внимания, но неловко перемывать косточки его сородичам.
- А заодно - королевской династии. Ты не знала?
- Слыхала кое-что.
Барбе всплеснул ладонями в комическом ужасе:
- О рутенцы! Впрочем, ты совсем молоденькая, а у большинства ваших в голове лишь нажива. Если не считать хлипкой надежды обрести второе гражданство.
- Вы, как я понимаю, тоже могли бы переселиться на Большую Землю, - сказала девушка.
- Ещё чего не хватало. Нам своя жизнь, что ли, не дорога? Разве что посреди каких-нибудь архаических племён, охраняемых мировым сообществом.
"Навряд ли это правда. Но больше Барб ничего не скажет - обойдётся смешками и насмешками".
- Так о всевертских королях, - продолжал певец. - Главный их предок, житель "Вольного Дома", а это, если тебе будет угодно, означает то же, что в "Мемуарах" Хейнриха Хайне…
- Укреплённый дом палачей за городскими стенами.
- На наших землях он, можно сказать, единственный в таком роде. Обычно исполнители обитали в самой городской стене, как и женщины легчайшего поведения. Или в таких мазанках, к ней прилепленных. Так вот, волей случая и рутенцев сын Хельмута Вестфольдца вырос в утробе королевы, но как ваш король Артур, оказался нежеланен тогдашнему королю. Воспитали принца Ортоса в Сконде, там женили, а когда он был призван править землями матери и отчима, женили вторично. Результатом перекрестных махинаций был Моргэйн, своего рода здешний принц Мордред. Его ещё нередко кличут "Морским принцем" за особенную любовь к нему ба-нэсхин. Так вот, каково было главное геройство Моргэйна. Когда Король-Медведь стал на путь прямой тирании, Мор вызвал его на поединок и убил перед войсками.
- Страшное дело.
- Верт - не Рутен, хотя наша и ваша легенды во многом совпадают. Моргэйн остался прав и почти невредим, но за смерть отца от его руки его казнили. Он сознательно шёл на подобный исход.
- Уж очень кровавый исход, по правде говоря.
- Да. Для Рутена в норме, когда цареубийца торжествует на троне или хотя бы в общественном мнении.
- Погоди, Барб. Я ведь слышала краем уха, что наш молодой король - его родной сын.
- Как же иначе. "Кьяртан - чище чистого", так его прозывали в детстве и отрочестве. Выкупленный принц. Благороднейшая, по франзонским понятиям, кровь. И по всяким иным тоже. Но особенно западают на это дело…
- Ох, Барбе, жаргонизмы тебе не к лицу.
- В особенности почитают покойного Мора и нынешнего владыку наши ба-нэсхин. Первый возглавил их и привёл их на битву, второй сделал полноправными гражданами империи.
- Учту.
- А по поводу трудов брата Джунипера - вот тебе почти прямая цитата: "Почему, говоря о коренных обитателях острова Колумбана, я употребил слово "женщины"? Не только по причине того, что встретил их первыми. Из-за первого впечатления от не по-мальчишечьи гибких тел, гладких подбородков, слегка припухших сосков и малого размера тайных членов, кои прячутся глубоко в паху. Но, может быть, из-за того, потому, что любая или даже любой из них может понести плод так же легко (или нелегко), как все прочие, а настоящих мужей среди них на первый взгляд как бы нет.
Мы продолжали вести свои наблюдения над вариоморфами, как обозначил их ученый брат Плантагенист. Несколько позже кое-кто из нас пришёл к выводу, что любимый народ наш всё-таки делится на два противных пола, однако это проявляется поздно и не слишком бросается в глаза - тем более что никто из них не обрастает волосом помимо того, что пребывает на верху головы. Можно было бы сказать, что практически до периода взрослости, то есть времени, когда становится возможным зачатие, вариоморфы носят ангельский чин, если бы это не казалось сугубым кощунством. При этом зачинать и оплодотворять - примерно с четырнадцати-пятнадцати лет - в самом деле могут и те и эти, дело лишь в степени вероятности. Во времена потрясений и катастроф число рождений увеличивается именно за счет мужчин, которые сравнительно легко переходят даже и к кормлению грудью. Вынашивание младенца и роды по видимости тяжело проходят у обоих полов, по причине малого размера утробы, однако их последствия сравнительно легко преодолимы: смерти родильниц и новорожденных наблюдаются куда реже, чем во Франзонии, Готии и даже в Скондии. Я так думаю, что именно из-за невеликого роста Дети Моря и носят плод не полные девять месяцев, а всего лишь восемь - хотя это считается не с момента зачатия, а с мига, когда плод причалит к своей пристани. Ибо оплодотворённое семя плавает в детородном мешке, не прикрепляясь к его стенке, пока не наступят сытные и покойные времена. Кроме того, будущие матери во время тягости пребывают почти постоянно, да и рожают в родной для них соленой стихии, подражая в том их любимым морским тварям, и это немало им помогает".
- Невеликого роста, - хмыкнула Галина. - И верно, стоит лишь на Орри посмотреть. Меня на полголовы, тебя… если и не выше, так уж явно длиннее.
- Я так думаю, чистокровок среди тех, кто служит Народу Земли, почти нет, - отозвался Барбе. - Вот послушай, что брат-ассизец - а он был именно что из ассизцев - говорит ещё.
"Мы тайно и по обоюдному желанию сводили и венчали франзонских, вестфольдских и готских мужей с нашими новокрещенками. Пусть кое-кто счел бы это грехом - и даже смертным, - но мы оказались правы. Ибо как среди самих Детей Моря, так и среди смешанного потомства не встретишь никого, заражённого теми ужасными недугами, что способны передаваться с кровью и семенем и метить, за грехи их родителей, всех потомков до седьмого колена. Куда как мало склонны они и к более мимолётным карам, причиняемым грязной водой и гнилым воздухом.
Какие ещё таланты родичей перепали людям со смешанной кровью - я не могу полностью судить. Наши святые отцы расходятся во мнениях, хотя согласны в одном: таланты сии чаще всего находятся в состоянии латентном, то есть скрытом или, как еще говорят, батин - и могут быть извлечены исключительно путем многих верно направленных браков".
- Барб, это очень, очень интересно. Ты уверен, что передаёшь такую длинную цитату с точностью до последней запятой?
- Знаешь, я ведь многие священные книги наизусть заучивал. Для умственной практики и ради конкретной пользы. "Эль-Куран" скондский, там буквально сверхъестественная поэзия. "Сорок на сорок тем" - это старинные легенды, которые прилично излагать стихами. Годков двести или сто назад ведь и тени вольного стихоплетства не дозволялось. Колдовство сугубое.
- Как так? Филипп Родаков вас никак не более пятидесяти лет назад выдумал.
- Вместе со всей эпохой до самого… как у вас говорят? До Адама. Слава вышним, что хоть от сотворения нашего будущего он удержался. Говорят, в русской Рутении никак не переведутся утописты.
Галина сделала вид, что нахмурила губы и брови. По ощущению вроде бы получилось.
- Сердиться изволите? Кажется, я перегрузил добрую сэнию неудобоваримым знанием. Ныне умолкаю. Тем более то, что тебе стоило бы знать дополнительно к этому - далеко не "Изложение сказаний" и тем паче - не "Романсы о дамах и кавалерах".
- Откуда ты знаешь, что у меня есть такая книга?
- Сама сейчас сказала. Шучу, не бойся. Труд это среди нас, акторов, известный, сам Арман Шпинель из Фрайбурга был лучшим другом родоначальника династии. Ты то и дело переплёт показывала, когда в своём кофре рылась. Не одни фасонные уголки и накладки - иногда название на корешке прочесть было можно.
- Хочешь, дам полистать? Освежишь в памяти. Она у тебя факт не каучуковая.
- Галья, следи за речью. Она у тебя "факт" очень далека от утончённости.
- Думаешь, утончённость мне пригодится?
- Возможно. Хотя не более того, что я записал для тебя на этом листке в придачу к уже сказанному. Только не глядись в него сейчас. Вложи в "Сказания". Да ничего в нём такого, просто…не стоит этим заниматься при Орри.
После очередного привала он попросился на козлы радом с Орихалхо: осмотреться, как говорил, подышать ароматом. Действительно, здесь, ближе к морскому прибрежью, начинались поросшие золотистым утёсником скалы и вересковые пустоши, которые цвели здесь несколько раз за сезон, начиная с весны, и буквально всеми оттенками земной радуги. Жужжание пчёл сливалось с птичьим гомоном, пряное дыхание земли накатывало в солоноватом ритме дальнего прилива.
О причине нынешнего беспокойства обоих своих спутников Галина догадалась ещё раньше. Выбранная по обоюдному молчанию дорога от готийско-франзонской границы поворачивала не к широким галечным отмелям, куда изредка приземлялись рутенские "Цессны", а внутрь самой Земли Градов и Лесов. И тому самому Вестфольду, откуда начался её путь.
Возврат же к исходной точке означал, по всем здешним меркам, безуспешное и к тому же позорное отступление.
С одной стороны, знак возврата не есть он сам, хотя кто её разберёт, вертскую символику плюс топологию.
С другой - лишь такие отчаянные головы, какой был сам покойный Филипп, могли рискнуть провести крошечный самолётик через туманную радужную круговерть океанского Предела. Так что надежда Галины на воздушную переправу была даже не символической - призрачной.
Но она недолго задумывалась об этом. Тотчас вынула и развернула сложенный пополам лист, исписанный округлым, внятным почерком профессионального каллиграфа:
"У мужчины-морянина мошонка втягивается в пах, когда наступает период покоя. Семенники довольно мелкие, секрет вполне сходен с женским или даже представляет полную identitas оному, не весьма изобилен и не так чтобы слишком способен к оплодотворению. И хотя семя морянина плотное, подвижное и яростное, но забеременеть от него без особенного желания трудно: оно легко вымывается даже удвоенным и оплодотворившим, ибо, как замечено ранее, прилепляется к стенке женской матки далеко не сразу.
Да, именно: у мужчины имеется матка, вернее зачаток, находящийся вблизи с яйцами и пузырём для урины и имеющий добавочный проток. При определенном сокращении мышц мужчина способен пить секрет женщины и даже обратить вспять свой. Такими особенностями обладал, по слухам, один из рутенских горных патриархов.
Похотник морянской женщины несколько больше обыкновенного и легко твердеет, причём в таком виде способен доставить наслаждение обоим полам. В нём также имеется каналец, но более похожий на тот незарастающий след, что оставляет в ухе неудачно вдетая и вынутая позже серьга. Мышцы живота не слабее мужских, оттого так называемая "горделивая осанка беременных", выпячивающая положение вещей, считается у них телесным пороком. Почти таким же пороком, но коренящемся скорее в духовной сфере, является для морян вынашивание и рождение нежеланного дитяти, ибо сие означает слабоволие и неумение дать себе отчёт в своих побуждениях. Оплодотворённый зародыш плавает в матке свободно, его можно передать мужчине "на кончик жезла" и далее в его маточный сосуд.
В процессе соития полов секреты соответствующих каждому полу желёз у обоих вступающих в связь возрастают и уравниваются по составу и силе действия.
Также от зародыша легко избавиться лишь по одному желанию матери, поэтому женщина морян, коя вынашивает случайное дитя, нередко бывает ославлена как не имеющая разума и приличий.
Почтенный брат Джунипер был, по зрелом размышлении, не прав: гипотетически возможно понести при любом излитии и слиянии яйцесемян. Не только жена способна принять в себя от мужа, но и муж от жены и даже от того, кто полностью сходен с ним сложением. Но не жена от жены - здесь природой кладётся предел по причине того, что неизбежно родится дитя женского полу. Но почему так обстоят дела - судить невозможно. Даже заёмная рутенская техника в виде сильных и точно изготовленных линз не даёт надлежащего ответа.
Ещё одно условие всех аномалий в деле зачатия и родов: это происходит в роковые моменты, когда жизни одного, одной или обоих грозит опасность, чаемая, воображаемая или стоящая на самом пороге.
Помимо этого, моряна может легко понести от земляного землянца, земляная - от морянина и иметь многообразное потомство. Сие известно почти с самого начала, хотя не поддаётся в достаточной мере подробному изучению. Ибо слишком много разнообразных черт наследует потомство двух вертдомских рас, и нередко сии бастарды являются миру в единственном числе".
- Научная порнография, - проворчала Галина. - Ещё бы иллюстрации к делу приложил, маньяк-любитель.
"…здесь природой кладётся предел по причине того, что неизбежно родится дитя женского полу", - повернулась в её мозгу затейливая фраза.
Неизбежно, скажите пожалуйста. А знания о икс- и игрек-хромосомах у них нет. Спросили бы инопланетников - мы бы просветили, пожалуй. Продуктами биотехнологий и детишками из пробирки делимся ведь. Тем же королём Ортосом.
Тогда вопрос, что называется, на засыпку: откуда здешние жители знают, кто родится, да ещё и неизбежно, - если не рождалось никого?
- Парадокс, - снова сказала она себе. - Колдовство и ведовство в духе Мерлина. Если уж идти по линии древних кельтских легенд.
- Сэнья Гали, - голос Орихалхо прозвучал так близко и так внятно, что она судорожно захлопнула книгу с уже вложенной внутрь записью.
Но он только скрючился весь и приблизил лицо к окошку, очевидно, пользуясь тем, что вожжи держал в руках Барбе.
- Что там? - спросила она.
- Музыкант говорит - среди полей стоит женский монастырь бельгардинок. Богатый. Они собирают в себя все разговоры паломников. Тебе там будет проще думать о том, куда ты хочешь пойти.
- А карета по полям пройдёт?
- Постараемся. Тут близко дорога не совсем заросла.
Култыхало их по кочкам, тем не менее, преизрядно. В ритме морской болезни. До тех пор, пока Галина, побоявшись расстаться с вполне даже неплохим обедом, постучала в стенку и попросилась её высадить.
И, натурально, Барбе был тут как тут. Со всем нерастраченным запасом галантности и рукой, мягко протянутой навстречу:
- Неловко сидеть, пока дама идёт пешком. Что до возницы - ему больше ничего и не остаётся. Только пусть двигается за сэнией, чтобы задавать ритм и не мешать осматриваться.
- В поводу вести нельзя, потому что вперёд и шагом, - согласился Орихалхо с высоты своего положения. - Лошадям приходится хлыстом указывать, когда обойти проблему стороной, а когда налечь и рвануть из рытвины.
- Ой, только вот этого не надо, - пробормотала Галина.
- Ничего-ничего, сэния, ты на его словесно-звуковые провокации не поддавайся, знай дыши глубже. Орри, помимо прочего, имеет в виду, что с его места обзор дальше.
Однако изменения в пейзаже увидели все трое одновременно.
Сначала это была насыщенно яркий газон, отороченный приземистыми кустами и поделенная на куски арочными мостами. Узнав в деревьях яблони с мощным стволом и раскидистой кроной, и сопоставив пропорции, Галина поняла, что мостами казались сложенные из камня и кирпича пешеходные тропы или невысокие акведуки, снаружи замыкающиеся в кольцо размером в две трети её роста. Может быть, и то, и другое одновременно, а заодно и ограждения. Арки были ложные, кроме одной или двух. Ибо и газон оказался не так коротко стрижен, как на первый взгляд: на иных клочках его паслись овцы или коровы под надзором лохматых псов, другие вымётывали из себя колос, на третьих, как на леваде, резвился племенной жеребец или кобыла с приплодом. Довольно широкая насыпь делила культурный пейзаж пополам: один край её терялся в верещатнике, другой простирался к горизонту.
- Скатертью дальний путь стелется, - рассеянно пробормотал музыкант, словно припоминая пословицу. - И упирается прямо в небосвод.
- Может быть, мы туда завернём? Красиво и любопытно.
- Если сэния хочет - отчего же нет?
На дорогу вёл пологий пандус. Орихалхо вдруг перегнал пешеходов, на ходу спрыгнул наземь, взял буланых под уздцы: