- Из меня кровь вытекает в пакет, - указал он. - Я думаю, что заслужил какой-нибудь нетрусливый нагрудный знак.
Она бросила свой красный резиновый мячик в него.
Не то, чтобы Клер тайно не видела, что все это надвигается.
Она не хотела в это верить. Она была вовлечена во все приготовления к вечеринке - Ева настояла на этом. Вдвоем они планировали абсолютно все, начиная с салфеток (черных) на скатертях (серебряных) до цвета бумаги для приглашений (черный, опять же, с серебряными чернилами). Было весело, конечно, проводить время только девичьей компанией, выбирать цветы, еду и сувениры для гостей, составлять список музыкальных композиций, и, лучше всего, выбирать одежду.
Это было только на этой неделе, как все стало… ну, реальным… и у Клер появилось чувство, что, может быть, не все было так сказочно и слащаво. Прогулка с Евой по центру города обернулась совершенно новым, шокирующим опытом: Клер привыкла, что ее игнорировали, или (в последнее время) смотрели с какой-то странной осторожностью - ношение брошки Основателя Морганвилля на воротнике принесло ей совершенно ненужную (возможно незаслуженную) репутацию крутой штучки.
Но на этой неделе, гуляя с Евой, она видела, что добавилась ненависть.
О, это не было очевидным или еще что… Стало ясно по косым взглядам, сжатым губам людей и резкой манере общения с Евой, если они вообще разговаривали. Морганвилль несколько изменился за последние пару лет, и одним из наиболее важных изменений было то, что люди больше не боялись показать, что они чувствовали. Клер думала, что это - позитивные изменения.
Сначала, Клер решила, что отвержение - просто единичные случаи, а затем она подумала, что, возможно, это была всего лишь нормальная для маленького города политика в сфере труда. Ева была Готом, она была легко узнаваема, и, хотя и была сокрушительно забавной, она также могла раздражать людей, которые ее не принимали.
Всё же это было что-то другое. Взгляд в глазах людей, когда они смотрели на Еву… Это было презрение. Или гнев. Или отвращение.
Ева, казалось, сначала не обращала внимание, но Клер заметила ослабление в ее обычно глянцевых доспехах юмора примерно на полпути их последнего похода по магазинам - примерно в то время, когда неприятная дама с церковной прической отошла подальше от прилавка, пока Ева проверяла сумки, набитые всякой всячиной для вечеринки. Когда она ушла, Церковная Леди занялась беспорядком на витрине с солнцезащитными очками, и Клер заметила кое-что странное.
Женщина была слишком старой для татуировок - по крайней мере, слишком старой для новых - но на ее руке было нарисованное чернилами изображение, все еще красное по краям. Клер увидела лишь мельком, но это выглядело как нечто очень знакомое.
Кол. Это был знак кола.
Другая, леди помоложе, в спешке вышла из задней части магазина, чтобы обслужить Еву, раскрасневшаяся и возбужденная. Она избегала их взглядов и произнесла необходимый минимум, чтобы они поскорее убрались из магазина. Церковная Леди вообще не потрудилась на них взглянуть.
Клер подождала, пока они не оказались на безопасном расстоянии от любых прохожих, прежде чем сказала: - Так, значит, ты заметила тату? Странно.
- Кол? - Накрашенные черной помадой губы Евы были плотно сжаты, и даже в солнечном свете, ее подведенные черным глаза казались темными. Ее городской макияж, как правило, выглядел действительно круто, но в ярком зимнем солнечном свете, подумала Клер, он выглядел немного… отчаянно. Не умоляя о внимании, а крича о нем. - Да, это новая фишка. Вытатуировать кол. Даже престарелые выстраиваются за ними. Человеческая гордость и все прочее дерьмо.
- Вот почему…
- Почему эта сука отказалась меня обслуживать? - Ева отбросила свои черные крашеные волосы назад с бледного лица с неповинующейся дрожью. - Да, вероятно. Потому что я предательница.
- Не больше чем я.
- Нет, ты подписалась на Защиту, и ты очень в этом преуспела - они это уважают. Вот что они не уважают, так это спать с врагом. - Ева выглядела решительно, но там также скользило и отчаяние. - Быть сосиской для кровососа.
- Майкл - не враг, а ты не… как кто-то может думать такое?
- В Морганвилле всегда был такой подтекст. Мы и они, ну, ты знаешь. "Мы" - не имеют клыков.
- Но… вы же любите друг друга. - Клер не знала, что удивило ее больше… то, что жители Морганвилля принимали Еву, или то, что она сама не была особо удивлена этим. Люди бывали мелкими и глупыми иногда, и насколько бы потрясающим Майкл не был, некоторые люди никогда не будут воспринимать его иначе, как ходячую пару клыков.
Правда, он не был пушистым щеночком - Майкл был способен к реальному применению насилия, но только в тех случаях, когда ему приходилось это сделать. Он предпочитал избегать драк, не провоцировать их, и в душе он был верным, добрым и застенчивым.
Трудно разглядеть единое целое под клеймом "вампир, поэтому злой".
Старый ковбой, в комплекте со шляпой, сапогами и подбитой овчиной джинсовой курткой, прошел мимо них на тротуаре. Он бросил на Еву злобный, прищуренный взгляд и сплюнул чем-то противным прямо перед ее блестящими, на высоких каблуках, лакированными туфлями.
Ева подняла подбородок и продолжила идти.
- Эй! - сказала Клер, обращаясь к ковбою в негодовании и ярости, но Ева схватила ее за руку и потащила. - Постой… он…
- Урок № 1 в Морганвилле, - сказала Ева. - Продолжай идти. Просто продолжай идти.
И они пошли. Ева не сказала ни слова об этом. Она нацепила яркую, ранимую улыбку, и, когда Майкл вернулся домой с уроков в музыкальном магазине, они сидели вместе на диване, жались друг к другу и шептались, но Клер не думала, что Ева рассказала ему про отношения.
Теперь еще эта ситуация с Оливером, говорящим напрямую, что свадьба отменяется, или еще что.
Очень, очень плохо.
- Итак, - сказала она Шейну, когда они шли домой, прижавшись руками, засунув кисти в карманы, чтобы укрыться от ледяного, хлещущего холодного ветра. - Что я скажу Еве? Или, Боже, Майклу?
- Ничего, - сказал Шейн.
- Но ты сказал что мне следует…
- Я передумал. Я не мартышка на посылках у Оливера, и ты тоже. Если ему хочется строить из себя Лорда Замка с этими двумя, то может прийти и сделать это сам. - Шейн свирепо оскалился. - Я бы заплатил, чтобы увидеть это. Майклу не нравится, когда ему говорят, что он не может что-то делать. Особенно делать что-то с Евой.
- Ты думаешь… - Ох, это была опасная территория, и Клер заколебалась, прежде чем ступить на нее. Это было сплошное минное поле. - Боже, не могу поверить, что спрашиваю это, но… ты думаешь, Майкл действительно серьезно настроен с ней? В смысле, ты знаешь его лучше, чем я. Больше, во всяком случае. У меня возникает чувство, иногда, что он… сомневается.
Шейн молчал долго - слишком долго, подумала она - а потом сказал, - Ты спрашиваешь, действительно ли он любит ее?
- Нет, я знаю что он любит ее. Но жениться на ней…
- Брак - это громкое слово для всех парней, - сказал Шейн. - Ты знаешь это. Это нечто вроде аллергии. У нас появляется зуд, и мы потеем лишь от одной попытки произнести это слово, тем более сделать это.
- Так ты думаешь он нервничает?
- Я думаю… Я думаю, что это важное событие. Важнее для него и Евы, чем для большинства людей. - Шейн не поднимал глаз, сосредоточенный на тротуаре и их шагах. - Послушай, спроси его, хорошо? Это девчачий разговор. Девчачьи разговоры не по мне.
Она ударила его в плечо: - Задница.
- Так-то лучше. А то у меня появляется чувство, что мы должны пройтись по обувным магазинам или еще что.
- Быть девчонкой не так уж и плохо!
- Нет. - Он вытащил руку из кармана и положил ее ей на плечи, обняв. - Если бы я мог быть наполовину девушкой, похожей на тебя, я бы… Вау, я понятия не имею, куда бы я с этим отправился, и оказывается это просто неудобно.
- Осел.
- Тебе нравится быть девушкой - это хорошо. Мне нравится быть парнем - это тоже хорошо.
- Дальше ты скажешь, что "Я - Тарзан, а ты - Джейн!".
- Я видел, как ты вонзала стрелы в вампиров. И чертовски маловероятно, что я бил бы себя кулаком в грудь и пытался сказать тебе, что я ношу набедренную повязку где-то здесь.
- И ты сменил тему. Майкл. Ева.
Он поднял левую руку. - Клянусь, я понятия не имею, что думает Майкл. Парни не тратят все свое время на попытки прочесть мысли друг друга.
- Но…
- Как я и сказал. Если ты хочешь знать, спроси его. Майкл все равно не в состоянии солгать. Только не тем людям, о ком он заботится.
Это - правда, или, по крайней мере, всегда было правдой раньше. Особенно холодный порыв ветра резанул по незащищенной коже горла и лица Клер, она вздрогнула и еще теснее прижалась к теплому боку Шейна.
- Прежде чем ты спросишь, - проговорил Шейн, опустив свою голову ниже к ней, - Я люблю тебя.
- Я не собиралась спрашивать.
- О, ты прокручивала это в своей голове. И я люблю тебя. Теперь твоя очередь.
Она не смогла сдержать улыбку, распространяющуюся по ее лицу, или тепло, рвущееся наружу внутри нее, летнее тепло, в отличие от зимнего дня. - Ну, ты же знаешь, я все ещё анализирую, что я чувствую, в своем девичьем стиле.
- О, теперь, это просто низко.
Она повернулась, встала на цыпочки, и поцеловала его. Губы Шейна были прохладными и немного сухими, но они согрелись, а лизнув их языком, она смягчила поцелуй до шелка и бархата. На вкус он был как кофе и карамель с каким-то темным, пряным, его собственным оттенком. Вкус, который она страстно желала каждый день, каждый час, каждую минуту.
Шейн издал удовлетворенный звук в глубине его горла, обхватил ее за талию и отвел назад, пока она плечами не ощутила холодную кирпичную стену. Затем он принялся за серьезные поцелуи - глубокие, сладкие, горячие, настойчивые. Она потерялась в них, парящая и одурманенная, пока он, наконец, не прервался на вдох. Взгляд его карих глаз был сосредоточенным и мечтательным одновременно, а его улыбка была… опасной. - Ты все еще анализируешь? - спросил он.
- Хм, - сказала Клер, и прижалась к нему. - Думаю, я приняла решение.
- Черт, надеюсь, что нет. У меня еще есть много способов в запасе, чтобы попытаться добиться своего.
Кто-то рядом с ними прочистил горло, и это было достаточно неожиданным, чтобы Шейн сделал гигантский шаг назад, встав между источником этого шума и Клер. Защищая ее, как всегда. Клер раздосадовано покачала головой, и обошла его справа, чтобы встать рядом с ним.
Источником шума был Отец Джо. Священник Морганвилльской католической церкви был человеком слегка за тридцать, с рыжими волосами, веснушками, добрыми глазами и лишь слегка осуждающей улыбкой, которой он их одарил. - Не хотел вам мешать, - сказал он, что было ложью, но, возможно, очень маленькой. - Клер, я хотел поблагодарить тебя за посещение репетиции хора в минувшее воскресенье. У тебя очень приятный голос.
Она покраснела - отчасти потому, что священник так внимательно наблюдал за ней, непристойно размышляющей о своем парне, и отчасти потому, что она не привыкла к такого рода комплиментам. - Он не очень сильный, - сказала она. - Но я люблю временами попеть.
- Тебе просто нужна практика, - сказал он. - Я надеюсь, что мы вскоре снова увидим тебя на мессе. - Он приподнял свои брови, потом кивнул Шейну. - Ты тоже всегда приглашен.
- Спасибо за приглашение, - сказал Шейн, почти искренне.
- Но ты не придешь.
- Чертовски на это похоже, Отец.
Клер продолжала краснеть, потому что, пока Отец Джо уходил, заложив руки за спину, Шейн повернулся, чтобы посмотреть на нее. - Месса? - повторил он, поднимая брови. - Скажи мне, что ты не исповедовалась.
- Нет, ты должен быть настоящим католиком, чтобы сделать это, - сказала она.
- Так… что за интерес?
- Мирнину захотелось пойти. - Это прозвучало всеобъемлюще, хоть и кратко. Начальник Клер - опасный чокнутый вампир, который был совершенно милым большую часть времени, пока не переставал таковым быть - не был предметом особой симпатии Шейна, и она поспешила продолжить, когда увидела, как выражение его лица немного сместилось в сторону раздражения.
- Я ходила с ним пару раз для, ну знаешь, здравомыслящего управления. Но я скорее Унитарий, я думаю. Церковь хорошая, однако. Как и Отец Джо. Эй, ты знал, что в городе есть еврейский храм и мечеть? Они очень маленькие, но они есть. Хотя, я не думаю, что вампиры слишком там приветствуются.
- Только не рассказывай ему ничего, ну знаешь, личного. О нас.
- Смущен?
Он отшлифовал ногти о свое пальто и посмотрел на них с преувеличенным самодовольством. - Я, смущен? Неа, я просто беспокоюсь, что он расстроится из-за своего целомудрия.
- Господи, ну какой же ты осел.
- Ты меня уже третий раз называешь так за одну прогулку. Тебе нужен новый комплимент. - Он пощекотал ее, она притворно вскрикнула и побежала, а он погнался за ней, и они мчались друг за другом по кварталу, вниз по улице, всю дорогу до белого забора вокруг их не очень привлекательного двора, поднялись на большое с колоннами крыльцо облупившегося викторианского дома. Стеклянного Дома, названного так, потому что последними (и нынешними) владельцами была семья Глассов - Майкл был последним представителем этой семьи по-прежнему здесь проживающим. Остальные, технически, арендовали комнаты, но с течением времени Шейн, Клер и Ева стали семьей Майкла. Близкими настолько же, как и семья, во всяком случае.
О чем свидетельствовал тот факт, что, когда Шейн открыл дверь, он крикнул, - Натяните штаны, люди, мы вернулись!
- Заткнись! - прокричала Ева где-то наверху. - Осел!
- Знаешь, когда люди говорят это, я просто слышу слово - потрясающий, - сказал Шейн. - Что на обед? Потому что лично я лишился двух пинт крови и нуждаюсь в еде. Печенье и апельсиновый сок не утоляют голод.
- Хот-доги, - произнесла Ева издалека. - Нет, я не приготовила чили. Ты бы просто раскритиковал, как я бы готовила его. Но есть приправа, репчатый лук и горчица!
- Ты - принцесса! - Шейн продолжил идти на кухню. - Ладно, хромая готическая полумертвая принцесса, но какая разница!
- О-СЕЛ!
Клер покачала головой, когда бросила рюкзак на диван. Она пылала и дрожала от бега, и чувствовал себя немного легкомысленной - вероятно не очень умно вытворять такое так скоро после сдачи крови, но в Морганвилле вы учитесь быстро одной вещи: как убежать даже с потерей крови. Шейн побрел на кухню, и она несколько минут слышала грохот посуды. Он вернулся с двумя тарелками - одна с обычными хот-догами, другая с хот-догами, заваленными всякой всячиной - луком, специями, горчицей, вероятно, и горячим соусом.
Клер взяла обычную тарелку. Он достал банку Колы из кармана и передал ее тоже. - Официально ты больше не осел, - сказала она ему, когда он плюхнулся на диван рядом с ней и начал набивать рот едой. Он пробормотал что-то и подмигнул ей, а она ела медленными, размеренными укусами, когда подумала о том, что ей делать с Евой.
Шейн управился со своей тарелкой первый - не удивительно - и унес и ее тарелку на кухню, оставив ее держать свой второй хот-дог. Он ушел - очень удобно - когда Ева спустилась вниз. Ее пышная черная сетчатая юбка касалась стены со странным шипением, пока она спускалась, как змея, и Ева выглядела ядовито свирепой, подумала Клер. Кожаный корсет и жакет, колготки с черепами под юбкой, черный кожаный ошейник с шипами, и толстый слой косметики. Она рухнула на диван на пустеющее место Шейна и с шумом закинула свои обутые ноги на журнальный столик со множеством хромированных цепей.
- Не могу поверить, что ты действительно заставила его пожертвовать без какой-либо системы ограничений из четырех пунктов, - сказала Ева, и потянулась за игровым контроллером. Телевизор, правда, не был включен, но ей нравилось возиться с вещами, и контроллер идеально подходил. На ее левой руке на свету мягко мерцало алмазное обручальное кольцо. Это было серебряное кольцо, не золотое - Ева не носила золото. Но алмаз был прекрасен. - Ты будешь здесь в субботу, чтобы помочь с украшениями, да?
- Да, - согласилась Клер, и откусила от своего хот-дога. Она была все еще голодна, и сосредоточилась на восхитительном вкусе, чтобы отвлечься от того, что сказал Оливер. - Что же ты хочешь мне поручить?
Ева улыбнулась, радостно изгибая темно-красные губы, и порылась в кармане ее жакета. Она выудила листок бумаги, который и передала.
- Я думала, ты никогда не спросишь, подружка невесты, - сказала она. - У меня возникли некоторые проблемы с поиском нужных припасов для вечеринки. Я надеялась, что, может быть, ты взглянешь…?
- Конечно, - сказала Клер. Это был длинный список, и она тихо оплакивала потерю своего выходного дня. - Ах… Ева…?
- Да? - Ева провела рукой по ее взлохмаченным волосам, собирая их в более подходящий пышный пучок. - Эй, думаешь это чересчур для встречи с Отцом Джо?
Клер заморгала, стараясь поместить изображение сапог Евы и жесткой сетчатой юбки в одно пространство с Отцом Джо. Она сдалась и сказала, - Наверное.
- Превосходно. Я стремилась к чрезмерности. Таким образом, независимо от того, что я одену на вечеринку, это будет облегчением.
У Евы была собственная логика, и, как правило, это было ужасно забавно, но сейчас, Клер была сосредоточена на чем-то другом. Шейну это не понравится, и честно говоря, ей самой не очень это понравится, но она чувствовала, что должна высказаться. Так и должны поступать друзья, верно? Говорить, даже если это было тяжело.
- Мне нужно тебе кое-что сказать, - произнесла Клер. Должно быть послышались серьезные нотки в ее голосе, потому что Ева перестала возиться с контроллером и отложила его в сторону. Она повернулась, подтянув одно колено на диван, и посмотрела прямо в лицо Клер. Теперь, когда она полностью завладела вниманием Евы, Клер неожиданно лишилась дара речи, и Шейн подозрительно отсутствовал, а должен был поддерживать… и из кухни не доносилось ни единого звука. Он, вероятно, затаился по ту сторону двери, подслушивая.
Трус.
Ева спасла ее от невыносимого напряжения, сказав очень ровным голосом, - Оливер разговаривал с тобой, не так ли?
Клер глубоко и облегченно вздохнула. - Ты знаешь.
- О, он бросал намеки, как атомные бомбы, около месяца, - сказала Ева. - Использовал всё, за исключением приказов, чтобы Майкл отменил свадьбу. - Ее темные глаза изучили лицо Клер, слишком хорошо ее зная. - Он сказал тебе, поговорить с нами об отмене. - Клер просто кивнула. Губы Евы медленно растянулись в жестокой улыбке. - Понимаешь, я всегда хотела перевернуть этот город верх дном, и мы так и делаем. Я прям могу слышать, как он говорит "В мое время, люди знали свое место. Что дальше, жениться на скоте? Собаки и кошки, живущие вместе".
Ее передразнивание акцента Оливера и нетерпеливости было настолько убийственно, что Клер рассмеялась, слегка виновато. Она услышала, как за ее спиной распахнулась дверь кухни, и, оглянувшись, она увидела стоящего там Шейна со скрещенными руками на груди, прислонившегося к стене и наблюдающего за ними. - Так, - сказал он. - Центральное Вампирское Командование не хочет, чтобы вы, ребята, поженились. Что собираетесь делать?
- Бесить их, - сказала Ева. - Ты со мной?
Улыбка Шейна была столь же темной и злобной, как у Евы. - Ты ведь знаешь.