- Я так рада, что ты помнишь. У Вайолет все прекрасно. Она берется за все возможности, что Морганвилль может предложить, с тревожным энтузиазмом. Сейчас она рисует. - Наоми закатила глаза. - Она не очень хороша в этом, но очень решительна. Когда мы были детьми, ее всегда раздражало, что ей запрещали заниматься чем угодно, кроме благовоспитанной акварели. Каждый раз, когда я вижу ее в эти дни, она выглядит так, будто упала лицом на палитру красок.
- Когда мы виделись прежде, ты сказала… кажется, ты сказала, что ты сестра Амелии? - Значение сестер для вампира Основателя города, всемогущей Амелии.
Клер, глядя на Наоми, могла в это поверить - было что-то в том, как она держала голову, в позе, даже в блестящих, светлых волосах.
Поэтому она слегка удивилась, когда Наоми покачала головой. - О, нет, мы не сестры в том смысле, что мы родились в одной семье, - сказала она. - Сестры в нашем втором рождении, если позволишь. Мы обе из одного поколения обращенных Бишопом, и нас не так много осталось, поэтому по сложившейся традиции мы считаем друг друга семьей. Вайолет - моя истинная сестра моей смертной жизни. Амелия - наша сестра бессмертной жизни. Я знаю, это немного сбивает с толку.
- Оу. - Клер была не совсем осведомлена о вампирских понятиях семьи… Видимо они, в первую очередь, прослеживали связь через того, кто обратил их в вампиров, так что у Бишопа было много детей, часть из которых Клер относила к хорошим - как Амелия - и большинство из которых определенно к ним не относилось. Это имело значение, но Клер была не совсем уверена насколько, или как это можно сопоставить с человеческими семейными отношениями. Не достаточно, чтобы удерживать их время от времени от обоюдного уничтожения, но при этом, то же самое можно сказать и о прирожденных братьях и сестрах. - Я просто спросила.
- Когда мы впервые встретились, мне не приходилось общаться со смертными. Это было очень давно, и мы по-прежнему были… не в лучшей форме, как могли бы быть. Но теперь нам гораздо лучше. - Наоми широко улыбнулась, и это было слегка неуютно. Боже, какие у тебя большие зубы, подумала Клер. Не то, чтобы Наоми сделала что-то неправильное, отнюдь. Она не показывала даже намека на клыки. - Поэтому, конечно, прежде всего, я хочу извиниться за возможные неудобства, доставленные мной во время нашей первой встречи. Это было не преднамеренно, поверь мне.
С точки зрения того, что происходило в жизни Клер, это было очень давно, и казалось ей странно забавным. Она старалась этого не показывать. - Нет, правда, все в порядке. Я не в обиде.
- Ах, ты освободила меня от груза вины. - Наоми откинулась в кресле, словно она действительно испытала облегчение, в чем Клер искренне сомневалась. - Ну а теперь, когда я спокойна на этот счет, я могу приступить к моей второй цели визита. Я приехала повидаться с моим младшим родственником.
И снова, Клер была заведена в тупик. - Мм… прощу прощения?
- Майкл, - сказала Наоми. Было что-то теплое, даже слащавое в ее голосе, когда она произнесла имя Майкла, и это было совсем не связанно с вампирами… Это Клер поняла совершенно четко. - Я скучала по нему.
Девушки безоговорочно могли уловить чувственный подтекст.
И в этот момент все стало кристально ясно для Клер. Всё же был скрытый вампирский аспект в том, что происходило с Евой и Майклом….
Он, должно быть, виделся с Наоми. На стороне. Не говоря никому, или, по крайней мере, не обсуждая это с Клер и Шейном, и Клер была уверена, что Ева не отнеслась бы к этому просто как "Ох, хорошо", если бы она действительно знала.
Симпатичная, светловолосая причина сумасбродного поведения Майкла сидела за столом и улыбалась ей.
Клер поднялась одним стремительным движением. - Я пойду приведу его, - сказала она. Она знала, что это прозвучало грубо, и увидела удивление на лице Наоми, но ее это совсем не волновало. - Оставайся здесь. - А это, наверное, еще грубее, ведь кому-то с какой-то там королевской кровью велели оставаться на кухне. Хорошо.
Клер ворвалась через кухонную дверь. Она должно быть прервала какой-то напряженный мужской разговор, потому что Майкл и Шейн одновременно замолчали и выпрямились так, как обычно ведут себя люди, когда чувствуют вину. Майкл успокоил гитарные струны, накрыв их раскрытой ладонью.
- К тебе посетитель, - сказала Клер. Она выплюнула эти слова ровным и жестким голосом, прямо в Майкла, и подумала, что он должен был слышать, как у нее быстро билось сердце. Может быть, у нее покраснело лицо. Оно должно было быть красным - она чувствовала жар. - Это Наоми.
Если у нее и были какие-либо сомнения об этом, то выражение его лица после того, как она произнесла имя, стерло их. Это было самое потрясенное, пойманное с поличным выражение, которого она когда-либо видела, и Боже, она ненавидела его в этот момент.
Шейн посмотрел на своего лучшего друга, но к тому времени, Майкл уже сумел стереть виноватое выражение с лица и просто выглядел заинтересованным. - Оу, - сказал он и встал, прислонив гитару к подлокотнику кресла. Ей показалось, что он сделал это не просто осторожно, а слишком осторожно, словно боялся бросить. Как будто чувствовал, что ему необходимо замедлиться, и убедиться, что он не делал ошибок. - Конечно. Спасибо, Клер.
Она посмотрела на него, и обошла его стороной, когда он прошел мимо нее на кухню. Она направилась прямо к лестнице, готовая пойти на все, но голос Шейна остановил ее. - Эй, - сказал он, понизив голос до шепота. - Что за черт?
- Сам иди и спроси. Ты всегда говоришь мне, не пытаться анализировать, - сказала она, и пошла наверх, гадая, сказать ли Еве, размышляя, приведет ли это Стеклянный Дом к окончательному апокалипсису. Она не сказала только потому, что услышала звук бегущей воды. Ева склонна принимать душ, будучи в несчастном состоянии.
И после этого ни для кого другого не будет воды еще долгое время.
Клер прошла мимо ванной, закрыла и заперла дверь, нацепила наушниках, и заслонила мир самой громкой, самой грустной музыкой, которую она только могла выдержать.
О Майкл, как ты мог?
Если знание причинило боль ей, то насколько ужасно это будет для Евы?
Глава 2
Клер
Клер ожидала взрыва - каждый день - в отношениях Майкла и Евы; Ева не упоминала Наоми, так же как и Майкл, и напряжение всё больше сжималось внутри Клер, подобно закручивающимся резинкам.
Шейн практически ничего не сказал о визите Наоми, хотя Клер поняла, что его это встревожило. Когда Клер попыталась поговорить об этом, он вернулся к своему старому уклонению от ответов. Спроси Майкла. Да, верно, будто она подойдет и спросит у него напрямую то, что она и так уже знала.
Еще он сказал не вмешиваться в это. И, наверное, это был хороший совет. Но Клер не могла просто наблюдать, как все это врезается в скалу, и, по крайней мере, не попытаться повернуть руль. Это могло быть неправильно, могло быть неприятно и безумно, и вообще могло быть очень плохой идеей, но она должна была это сделать.
Поэтому она пригласила Еву на коктейль с мороженым в закусочную Марджо, что Ева с радостью приняла, поскольку там были не лучшие коктейли, имеющиеся во вселенной, и Ева никогда не отказывалась от чего-то на основе мороженого. Это была, подумала Клер, удивительная особенность Евы, которая способна была управлять таким количеством нервной энергии со всей этой тягой к сладкому.
Ева никак не могла отложить свой сотовый в сторону, в то время как черпала лакомство. Она прокручивала свой список дел, качая головой. - Ты не поверишь, сколько еще нужно сделать, - сказала она Клер. - В смысле, я занималась им целую неделю, а этот список так и не уменьшается! Это безумие. И у меня осталась всего пара дней. О! Мне нужно, чтобы мои поручения сами по себе выполнились.
- Мне действительно не нужно этого знать, - вздохнула Клер. Ева подмигнула ей и отхлебнула десерт. - Мм… мне нужно тебе кое-что сказать.
Глаза Евы расширились, и она опустила одновременно и ложку, и телефон. - Это Шейн, да? Шейн всегда втягивает себя в какие-то безумные неприятности. Какого вампира он все-таки…
- Нет, дело не в Шейне. - Хотя Клер, честно говоря, не могла ее винить за то, что она пришла к такому выводу - Шейн был склонен к неприятностям, без сомнения. - Это насчет Майкла.
Ева улыбнулась, но улыбка выглядела безумной и неправильной. У нее был совершенно невероятный оттенок пурпурной помады, и тени на веках в тон. Среди унылого, середины прошлого века ламината фирмы Formica и поржавевших хромированных деталей закусочной, она казалась смертельным, экзотическим цветком, чем-то привезенным из места, никогда не видевшим дневного света. Красиво, но устрашающе. И странно. - Ну, по крайней мере, я знаю, что Майкл не в тюрьме. С другой стороны, Шейн просто любит отели с серыми прутьями. Может, это из-за еды или еще чего. - Но в ее глазах появилась вспышка отчаяния. Она не хотела говорить о Майкле. Совсем не хотела.
Клер чувствовала, как что-то давило ей на грудь, выбив весь воздух у нее из легких. - Я не шучу, - сказала она. - Тебе нужно это услышать, Ева. О Майкле. - Больно произносить это, физически больно, и она почувствовала, что слезы щиплют ей глаза. Она быстро смахнула их. - Я думаю, он встречается с другой девушкой.
Ева взяла свою ложку, и теперь сидела, не шевелясь, и смотрела. Она медленно перекинула ее блестящие черные волосы на одну сторону, как бы пытаясь понять, что Клер только что сказала. - Другая девушка, - сказала она. - Что значит "другая девушка"?
- Вампир, - сказала Клер. - Наоми. Она приходила к дому. Я видела ее. Я разговаривала с ней. Она спрашивала Майкла.
Ева вздрогнула, словно Клер потянулась через стол и ударила ее, а затем сказала, - Но… Я уверена, что она просто…
- Просто друг? - сказала Клер, когда Ева не смогла закончить. Было чувство, что ее сердце разрывалось на части. Она видела выражение паники и ужаса на лице Евы, и то неловкое движение, которым Ева положила ложку на стол. Она стиснула руки и начала теребить обручальное кольцо… - Возможно. Я думаю, это возможно, но ты должна поговорить с ним, Ева. Ты должна спросить. Я не думаю, что он хотел, чтобы ты знала об этом. Он ведь не говорил тебе, не так ли?
Ева покачала головой и посмотрела на свое мороженое, которое медленно таяло. - Он, должно быть, забыл, - произнесла она без какого-либо осуждения в голосе. - Она пришла к нам в дом?
- Пару дней назад… помнишь я ходила с Шейном сдавать кровь? Она появилась после того, как ты ушла наверх. Я открыла дверь.
На этот раз, это точно было вздрагивание, и Ева взглянула вверх. Широко раскрытыми и потрясенными глазами. - Он… он поднялся позже. Мы помирились. Он был… - Она снова беспокойно покрутила кольцо. - Он так сожалел, что расстроил меня.
- Оу, - произнесла Клер мягко. - И он не упоминал о ней.
- Нет. Совсем, - призналась Ева. Она неожиданно протянула руку через стол, Клер схватила ее и держала, словно вытягивала Еву из пропасти. - О, Боже. Я знаю, что Глориана забралась к нему в голову, но я думала… я думала, что с ее смертью…
- Я знаю. Но, Ева, я знаю что он любит тебя. Я просто не знаю…
- Любит ли он меня достаточно? - Ева тихонько рассмеялась и подняла салфетку, чтобы осторожно промокнуть глаза, оставляя черные пятна мокрой туши на бумаге. - Да, вступайте в клуб. Ну, что думаешь?
- Дело не в том, что думаю я, а в том, что ты делаешь.
Ева всхлипнула и вытерла нос. - Это уничтожает мой макияж, и ты это знаешь.
- Ты можешь винить меня, если хочешь.
- Нет. Нет, я не виню тебя. - Ева вздохнула и посмотрела вверх, пытаясь улыбнуться, но вышло довольно скверно. - Я знала, что его не полностью… устраивала эта ситуация, знаешь ли? Он всё волновался, и размышлял, и волновался… и я просто надеялась, что он прекратит, что он остынет, что довольно глупо, потому что он вампир и, ну знаешь, в общем-то холодный, но… я подумала, что он преодолел это. Но стало только хуже.
- И он не рассказывал тебе об этой девушке?
- По всей видимости. - На этот раз, Ева разразилась слезами, и прикрыла лицо салфеткой. Ей пришлось использовать обе руки, и Клер беспомощно сидела, желая сделать хоть что-нибудь, в то время как Ева ревела, как маленькая девочка. Наконец, она встала, скользнула на место рядом с Евой и обняла ее.
Если до этого макияж был экстремальным, то сейчас он стал ультра готическим, с потеками и разводами туши. Ева начала вытирать, расходуя все больше и больше салфеток.
Марджо остановилась, посмотрела на них обоих, покачала головой и схватила десерты. Она унесла их и вернулась с пачкой салфеток и стаканом воды. - Смой это, - сказала она. - Ты выглядишь как грустный клоун. Плохо для моего бизнеса.
Для Марджо, это было, своего рода, проявлением обеспокоенности и сочувствуя. Плюс, она принесла новые порции мороженого, просто так.
Ева стерла большую часть ее макияжа, становясь очень нежной, ранимой и юной на вид, сделала глубокий вдох и сказала, - Теперь я в порядке. Вот, ешь свое мороженое. Лучшего времени не представится, поверь мне.
Они обе принялись за десерт, но Клер размышляла, чувствовала ли Ева вообще его вкус. Она продолжала икать после рыдания. - Что ты собираешься делать? - спросила она Еву, наконец, и ее лучшая подруга пожала плечами, не глядя ей в глаза.
- Ну, притворяться, что все просто превосходно - не самая отличная идея, - сказала она. - Думаю, я могу повести себя как королева драмы, кричать и бросать в него вещи. Год назад я бы так и поступила. Но теперь… теперь я думаю, что я просто… поговорю с ним. В смысле, я не хочу этого делать. Будет больно. Но, наверное, будет лучше для нас обоих, если мы все выясним и…
Она продолжала говорить, и Клер действительно слушала, но в тот момент дверь закусочной позади Евы открылась, вошел мужчина, и неестественное, странное чувство охватило Клер, как будто волна тумана окутала ее. Она моргнула и уставилась на него, пытаясь понять, почему она так отреагировала… На улице похолодало? Начался дождь? Нет, погода была той же самой, что и раньше - зима, теплая, солнечная и сухая.
Странно.
Вошедший был не особо приметным - среднего роста, среднего телосложения, со светло-русыми волосами. Он стоял к ней спиной, и с этого ракурса не было ничего, что могло бы выделить его среди миллиона других ребят.
Затем он повернулся посмотреть в их сторону, и на секунду Клер увидела… что-то. Мерцание, образ, видение. Оно было слишком коротким для нее, чтобы по-настоящему разобрать его, и ей вполне могло просто показаться, потому что в этом парне не было совершенно ничего необычного. У него были правильные черты лица и глаза, которые на таком расстоянии казались слегка синими.
Он засунул руки в карманы пальто и прошел мимо них к стойке, а затем, не говоря ни слова, вышел на улицу, где он зашел за угол и исчез.
Клер повернулась посмотреть ему вслед.
- Эй, - сказала Ева. - Ты со мной? Потому что я вроде как в эпицентре кризиса здесь. - В ее голосе появилось раздражение, и Клер не винила ее. Она понятия не имела, почему она так отвлеклась. Не было никаких причин, вообще никаких.
- Прости, - сказала она. - Я просто… подумала, что знаю его. - Это было не так, но было в нем что-то неправильное. Словно он не принадлежал этому месту.
- Кого? - Ева обернулась. - Я никого не видела.
Клер посмотрела на стоянку. Там ничего не было - никаких номерных знаков на автомобилях из других штатов. - Никто, я думаю. Может, он просто проезжал мимо, - сказала она.
- Хотелось бы и мне, - вздохнула Ева. - В любом другом месте сейчас лучше, включая бассейн лавы. Ты готова ехать?
- Я… Да, наверное. - Клер вырыла наличные из кармана и заплатила за них обоих, не обращая внимания на протесты Евы разделить оплату. Клер получила зарплату (пособие?) из Офиса Основателя за ее работу с Мирнином и ее банковский счета вырос до внушительных четырех цифр. Она совершенно не знала, что делать со всеми этими деньгами, но тратить их на несчастного лучшего друга казалось хорошим вариантом. - Домой?
- Есть второй вариант?
- Ну, мы могли бы поработать над твоим списком покупок?
- Это кажется довольно глупым, учитывая обстоятельства.
Клер пришлось с этим согласиться.
Когда они вышли из закусочной, она оглянулась и увидела, что незнакомец снова вернулся в кафе. Он сидел за столом, сложив руки, и следил за ними, пока они шли к большому черному катафалку Евы.
Чувство туманного холода снова охватило ее, и Клер вздрогнула.
Когда Ева притормозила у тротуара, Шейн стоял во дворе дома, прислонившись к одинокому, оборванному дереву с опавшей листвой. Он сунул руки в его карманы штанов, а ветер трепал его каштановые волосы, словно невидимые руки причесывали его. Он смотрел на дверь, и, при малейшей неосторожности, он мог бы воспламенить ее лишь силой своего взгляда.
Клер выскочила из машины и встревожено подбежала к нему, Ева следовала прямо за ней. - Что такое? - спросила она. - Что случилось?
Шейн указал подбородком в сторону дома. - Он там, - сказал он. - С ней.
- Кто? - спросила Ева, но ее голос прозвучал так, будто она уже знала.
- Ты ей сказала? - спросил Шейн у Клер. Она кивнула. - Блондинка. Наоми. Она объявилась, он сказал мне уйти. Я ушел.
Ева сделала глубокий вдох и пошла вверх по лестнице… без спешки, без истерик. Она выглядела очень спокойной и невозмутимой.
Клер и Шейн переглянулись, и Шейн сказал, - Это ничем хорошим не кончится, - и они побежали за ней в дом.
Они обнаружили ее практически сразу же, стоящей у входа в кабинет, который ни один из них никогда не использовал - это была захламленная комната, с мебелью, оставшейся со времен черно-белого телевидения, если не старше. Но именно там находился Майкл, сидел на жестком диване с фарфоровой чашкой чего-то, что, возможно, не было чаем.
Там же была и Наоми, сидевшая на диване рядом с ним с ее собственной чашкой.
Вампирша сидела очень женственно, колени вместе, словно она была одета в платье, а не в миленькие, узкие джинсы и облегающий топик, которые, к сожалению, понравились Клер. Подбородок Наоми был приподнят, а взгляд устремлен на Еву. Она не выглядела виноватой. Она выглядела немного дерзко.
Майклу же, с другой стороны, было совершенно неуютно. - Ева, - говорил он, - это не…
- То, что я подумала? - закончила она за него, очень спокойно. - О, я уверена. - Ева шагнула вперед, протягивая руку. - Думаю, нас не представляли.
Брови Наоми приподнялись, совсем чуть-чуть, но она изящно поднялась и пожала руку Евы, выглядя так, словно она иностранный вельможа, выполняющий какие-то чужие обычай ради дипломатии. - Я Наоми де ла Тур. Ты, должно быть, Ева Россер. Конечно, я видела тебя в городе.
Ева смотрела ей прямо в лицо. - Прости, я не могу сказать того же. Я тебя не знаю, и мне не нравится, что ты здесь.
Наоми покраснела, или, по крайней мере, появился намек на румянец. - Я до сих пор привыкаю к человеческому обществу, - сказала она. - И прошу прощения, если я была в чем-то груба с тобой. Я не намеренно.
- Ева…, - сказал Майкл. Она бросила на него взгляд, и он снова опустился на диван. Попался.