- Господи! - охнула Лера.
Обе моторки исчезли.
- Это Иван? - бормотала Лера, растерянно оглядывая пустое море, - он их отогнал?
- Нет. - Варвара прищурившись, вглядывалась в воду, - Гляди…
Вода у причала чуть морщилась, словно складка под утюгом. Там, на дне, лежало нечто, почти невидимое сейчас, но обещавшее обнаружиться при отливе.
- Не отогнали. Утопили.
- Иван? Утопил? Но зачем? Он же сам предлагал нам уехать…
- Это не он. Он и не знал. Кто-то другой…
- Кто?
- Тот, кто поджег дом…
- Но мы же никому не сделали ничего плохого! За что же так?
Здесь, на открытом пространстве, Лера, казалось, постепенно приходила в себя.
- Ты понимаешь, - Варвара устало опустилась на сходни. Идти было больше некуда, торопиться незачем… - Я сначала думала, что это и вправду из-за нас… Что мы приехали сюда и разбудили что-то такое… страшное.
- Мы? Но ведь мы же…
- Ничего плохого не делали, да? Ну, не мы - Шерстобитов. Потревожил что-то такое… Но на самом деле, мы тут ни при чем. Просто случайно оказались не в том месте не в то время. Моторки утопили, чтобы никто не мог отсюда уйти. Ты понимаешь - никто! В первую очередь - сами Угрюмовы…
- Да кто ж это сделал?
- Тот, кого Иван пошел убивать. И тот, кто стрелял в Ивана. Ты же видела - его ранил не зверь. Человек.
- Но зачем? Какая-то кровная вражда?
- По своему - да. Я думаю, он выжидал. Сомневался. Может, тогда, давно, он не поверил своим глазам. Ведь кто в такое поверит? Стал ходить, выспрашивать. Может, нашел кого-то из местных, того, кто съехал отсюда… заставил разговориться… и вернулся. Ждал. Високосного года, летнего полнолуния… чтобы проверить, убедиться наверняка.
- Не понимаю… Кто? Кто вернулся?
- Хозяин, - пояснила Варвара и, увидев, как передернулась Лера, торопливо пояснила, - нет-нет… Просто - хозяин. С маленькой буквы. Человек. Хозяин дома.
- Этот? Художник? Который тогда… Не понимаю! Он, что, пришел за Иваном?
- Нет, - покачала головой Варвара, - не за Иваном. Хотя Иван тоже, знаешь… Он ведь знал все. Знал - и молчал.
- О чем?
- Кто их убил, этих детей. И женщину.
- А Кологреев говорил, волк их задрал!
Теперь, подумала Варвара, и я сошла с ума. Что я несу? Но только так все складывается… аккуратно складывается.
- В том-то и дело. Мишка знал то, что ему сказали. Может, о чем-то догадывался. Но тоже молчал. А как же иначе - он же влюблен в ее дочь… Они его повязали по рукам и ногам, эти двое…
- Так это!!!
- Катерина? Да. Это она. Все - она… Федор ее обвинил, у меня на глазах - а я не поняла тогда.
- Она - пришелец? Чужой?
Варвара вновь вздохнула, жмурясь от отвращения к себе.
- Какой там пришелец? Она оборотень.
- Катерина?
- В пришельцев ты, выходит, веришь, а в оборотней - нет? Я ведь знаю, что ты подумала - мы, мол наткнулись на тайную базу пришельцев, и теперь они нас устраняют по одному. Или подменяют двойниками. А если все наоборот? Если нет никаких пришельцев, и не было никогда, а старые суеверия оказались правдой… Может, все дело просто в этом месте - может, оно виновато. Пробуждает в людях что-то темное, древнее… Тогда и… Ох, Игорь Оскарович, как вы меня напугали!
Меланюк взглянул на них безумными глазами.
- Живы… Я думал, вы… Все горело, все. Увидел дым, побежал… Пытался прорваться внутрь, не смог. Душегубка…
- Умойтесь, у вас все лицо в саже…
- Да, - Меланюк провел рукой по волосам, - обгорел немножко.
Он упал на колени, прямо в воду, плеснул в лицо, отдышался.
- Бросился к Ивану, не открывает. Потом смотрю, вроде кто-то сидит на причале…
Варвара вдруг почувствовала, что у нее ноги стали ватными. Если бы она уже не сидела на мокрых досках, она, наверное, упала бы.
- Где все, Игорь Оскарович?
- Все? - он непонимающе смотрел на нее. Близоруко моргнул - перспектива обманула, пространство раздвинулось, лишив его зрение привычной опоры. - Сейчас подойдут…
Он помолчал, потом механически повторил:
- Я увидел дым… побежал…
- А… - Варвара запнулась, - что с ребятами? В порядке?
- Нет, - отрезал Меланюк, - не в порядке. Нужно уезжать отсюда. Сейчас. Немедленно.
- Я без Темки не уеду, - твердо сказала Варвара. - Где Артем? Игорь Оскарович?
- Там, в лесу… - Меланюк наткнулся на ее слепой взгляд, торопливо пояснил, - да живой он, живой!
- А… остальные?
- Шерстобитова мы нашли, - несколько невпопад сказал Меланюк. Потом помолчал, добавил:
- Остальные вроде живы.
- Уезжать? - переспросила Лера, которая из всего сказанного, казалось, выловила только это, - Как? Никогда, никогда мы никуда отсюда не уедем. Вадим погиб, да?
Меланюк точно умываясь, провел рукой пол лицу, кивнул.
- Да…
- Его эти убили, да? Пришельцы, да?
- Какие еще пришельцы? Что за…
С минуту он недоуменно глядел на нее, словно пытаясь сообразить, что происходит. Почти выкрикнул:
- Да не знаю я, кто его убил! Понятия не имею!
- Его… - Варвара сглотнула, - тоже…
- Что - тоже?
- Зверь?
- Человек его убил, - Меланюк вытащил из кармана штормовки очки, надел их, но все по-прежнему расплывалось у него перед глазами, потому он смахнул бесполезные стекла в воду… - Самый обычный человек…
- Но тогда… - Варвара запнулась, - я не понимаю…
- Я тоже, - признался Меланюк, - это…
Он негнущимися пальцами расстегивал ворот рубашки.
- Вам плохо, Игорь Оскарович? - забеспокоилась Варвара.
- Варенька, - виновато проговорил тот, - там, в кармане… нитроглицерин… Достань пожалуйста. Не могу рукой… болит…
Варвара, морщась, как бывает при непосредственном остром ощущении чужой боли, опустила руку в карман штормовки, пошарила.
- Нету…
- Наверное, выронил.
Он поглядел на них белыми, косящими глазами.
- Запасной… сгорел вместе с вещами… Может, Угрюмовы держат… При инспекции аптечка должна быть, по всем правилам…
- Да они не открывают…
- Стучите, кричите… Все, что угодно…
- Беги, Лерка, - Варвара попыталась поддержать Меланюка, но тот с неожиданной силой отпихнул ее, - Я останусь.
- Не пойду одна! - затвердила свое Лера.
- Да! - прохрипел тот, - Вдвоем… Нельзя… одной нельзя… Умоляю!
Они переглянулись.
- Ладно, - Варвара прикусила губу, - мы быстренько.
Меланюк не ответил. Он полулежал, привалившись к свае, закрыв глаза, скрюченные пальцы оставили в сыром песке длинные борозды…
Они вновь кинулись к высящемуся на холме угрюмовскому дому. То вниз по сходням, бормотала Варвара, задыхаясь на бегу, то вверх… к причалу, от причала… Мы так и умрем, на бегу…
Дверь по-прежнему была заперта. Варвара ударила в нее кулаком и с удивлением обнаружила, что рука у нее разбита в кровь - еще с того, предыдущего раза. Она развернулась и стала колотить ногами, каблуками - по двери, по косяку…
- Откройте! Человек умирает! Откройте пожалуйста…
Кровь шумела у нее в ушах, и она не сразу поняла, что рядом кричит Лера. Кричит на одной ровной, пронзительной ноте.
Страшный, окровавленный человек вывалился из калитки на подворье. Волосы его были залиты кровью, лицо было залито кровью, и он мотал головой, пытаясь стряхнуть набегающие на веки алые струйки. Ниже, на уровне груди были еще два глаза, черных, непроницаемых, и они уставились на Варвару.
- Ложись! - завизжала она то ли сама себе, то ли Лере, которая, как завороженная, не могла отвести взгляда от этих чужих, черных, внимательных зрачков.
Дверь распахнулась так внезапно, что Варвара провалилась внутрь. Иван перескочил через нее, наступив ей на руку каблуком кирзового сапога. На бегу упер в плечо приклад одностволки…
Мимо лица Варвары что-то прошуршало, точно стая испуганных птиц.
- Ваня! - Катерина выскочила на крыльцо, отпихнув остолбеневшую Леру, повисла у мужа на плече, - Ваня, не надо! Что ты делаешь, убивец?
- Глупая, - Иван пытался отпихнуть ее, но раненая рука не слушалась, - Это ж я заради тебя! Никому не дам тебя тронуть! Никому!
Он выстрелил, но пуля просвистела мимо и ударила в доску забора, выбросив в стороны щепу… Человек пошатнулся - острый кусок дерева вонзился ему в щеку, - упал, снова встал.
- Ох, что ты наделал, Ваня! Что ж ты наделал…
Варвара медленно начала подниматься, упираясь ладонями в стену. Точно в тумане, она увидела Алевтину в белом парадном платье, в белом, накинутом на плечи, полупрозрачном платке. Она стояла в сенях, приоткрыв розовые губы, с какой-то странной жадностью вглядываясь в происходящее…
Казалось, глаза ее светятся в полумраке.
Иван продолжал кричать, выталкивая слова из горла…
- Сам знаю! Это проклятая порода… Нельзя им с людьми… Их на цепь надоть! Но положить не дам! Ее - не дам! Она мне - одинакий свет…
- Да держите ж его! - завопила Катерина. - Держите, пока он грех на душу не взял! Алька, да помоги ж ты, Алька!
Алевтина не шелохнулась.
Варвара, опомнившись, вскочила, попыталась ухватить Угрюмова за локти. Тот, не глядя, повел плечами, она отлетела в сторону…
- Где он? - прохрипел раненный. Он закашлялся, выплюнул сгусток черной крови.
Варвара с удивлением сообразила, что обращается он к ней, именно на нее направлен слепой его безумный взгляд.
- Кто? - переспросила она почти неслышно, но тот понял.
- Пришел только что… был с вами… где он?
- О, Господи! - Варвара лишь сейчас вспомнила, зачем пришла, зачем вновь оказалась на крыльце угрюмовского дома, - Меланюк! Он там умирает, на причале!
- На причале? - тот развернулся, поскользнулся на мокрых сходнях, упал, поднялся. Иван уронил ружье, растерянно посмотрел ему вслед.
Катерина сползла на землю, всхлипывала, платок сбился, сполз на плечи, открыв растрепанные светлые волосы. Тот жесткой ладонью погладил ее по голове.
- Ох, Ваня…
За калиткой прогремел выстрел.
- Он что? Зачем? - Лера обернулась к Варваре, пытаясь зацепиться взглядом за ее взгляд…
Иван, стоя рядом, растерянно бормотал:
- Вот, значить, оно как…
- Дурак ты, Ваня… - Женщина продолжала тихонько всхлипывать, прижавшись к его колену. Губы ее тронула странная торжествующая улыбка.
… На сходнях темнели пятна с неровными краями. Варвара ступала осторожно, на негнущихся ногах, стараясь не наступать на эти пятна…
Бердников сидел, уронив двустволку на колени. Лицо его было пустым, бессмысленным, словно вместе с исполненной жаждой мести из него вытекли и жизнь, и разум.
Меланюк лежал рядом с ним, касаясь рукой его руки, точно их объединяло странное братство…
Варвара опустилась на колени, вместе с пониманием пришла жалость…
- Игорь Оскарович!
Меланюк пошевелился, поймал их лица взглядом, обретшим способность видеть близкие предметы…
- Я так устал, - пожаловался он.
- Ах, ты!
Иван отвел ногу в жестком сапоге, но Катерина проговорила:
- Оставь, Ваня!
И такая власть, такая сила была в ее негромком голосе, что тот так и застыл с поднятой ногой…
- Я не хотел… кровь… просто не мог… - Меланюк прикрыл глаза, вновь открыл, обвел их виноватым взглядом, - Вернуться… надо было вернуться… Полнолуние…
- Господи! - прошептала Варвара, вглядываясь в лицо умирающего, - Ты только погляди…
- Что?
- Нет… показалось…
Взвыла собака.
Пудик, сопровождаемый жавшимся к ноге псом, приблизился вразвалку, заложив руки в карманы…
- Ну? - мрачно спросил он, - и что тут, блин, творится?
Эпилог 1
Вагон был, как и положено общему вагону, сырой и грязный. И полупустой. В сумраке в дальнем конце его дремали сборщики брусники, положив под голову рюкзаки и поставив в угол грабли, изогнутые, точно кошачья лапа…
Пудик устроился внизу, свернувшись калачиком. В ногах у него, тоже свернувшись калачиком и положив голову на передние лапы, лежал Бардак в новеньком, скрипучем ошейнике, время от времени свет от проплывающих придорожных фонарей попадал ему в глаза и тогда он лениво моргал…
Лера спала на верхней полке, лицо ее во сне было пустым, ничего не выражающим; на боковой полке, отвернувшись от всех, дремал Анджей, подложив под голову свернутую куртку. От самой Чупы он не сказал никому ни слова. Не хочет с Лерой объясняться, наверное, думала Варвара. И та тоже - молчит. Интересно, чья возьмет?
Вещей у них не было - лишь одна-единственная потрепанная сумка, которой снабдил их на прощание Иван; все имущество сгорело там, в доме…
- Так значит, - Артем растерянно пожал плечами, - Оборотень?
- Выходит, так!
- Оборотень… надо же… все равно… мне не верится!
- Ну, ты же видел…
- Мы все видели. Массовый гипноз. Слышала про такое?
- Не знаю, Темка, - вздохнула Варвара, - по-моему, самый обычный оборотень. Я подозревала что-то такое. Но тоже думала, у меня просто крыша поехала. Ну, как в это поверить?
- Меланюка подозревала? - удивился Артем, - он же такой был… такой… и к тебе, знаешь, как относился!
Да, подумала Варвара - единственный, кто ко мне здесь относился по-человечески, это Меланюк. Забавно. А ведь Темка его любил. Старался подражать во всем, считал настоящим ученым. Вообще - настоящим. Бедный Темка, вон как оно все обернулось!
Варвара покачала головой.
- Я на Катерину грешила. Ведь и Федор бедный… да и сам Иван, похоже, так думал.
- А вот Мишка этот, Кологреев, думал, что мертвец шалит, - тихонько заметил Артем.
- Так это Иван слухи распускал, - предположил Пудик, - чтобы Катерину отмазать!
- Ага. Он-то отлично знал, что Маркел Баженин, оборотень и колдун, тихо-мирно лежит себе в могиле. Но был уверен, что вся сила его перешла к Катерине.
- Поэтому они, значит, и не съехали оттуда?
Нам и тут хорошо - вспомнила Варвара.
- Ну да. Спрятались от людей. Ну и жизнь он им устроил, скажу я тебе! Тюремный режим. Глаз с нее не спускал. Особенно после того случая, с той семьей. Даже брата родного не пожалел, держал подле себя - чтобы тот присматривал за Катериной во время его отлучек.
- То-то Федор так Катерину ненавидел!
- Иван тоже ненавидел.
- Здрасьте вам! Он же ради нее невинного человека убил!
- Все равно. И ненавидел… И любил… Наверняка она клялась и божилась, что не виновата, что это не она, но он не сумел ей поверить… Да и на кого еще он мог подумать?
- Ага, - флегматично кивнул Пудик, - теперь-то все наоборот - он сидит, а она его, значит, ждет. Только я так думаю, его скоро выпустят. Постановят, что в порядке самозащиты. Поскольку этот Бердников сумасшедший серебряными пулями мирных туристов мочил.
Варвара задумалась:
- Вот выпустят его, она его дождется, переберутся в Чупу. Хотя бы на зиму. Катерина давно мечтала о стиральной машине…
- И станут они жить-поживать, да добра наживать, - поведал Пудик, - Все потому что оборотней не бывает!
- Да ты что, Сашка? - удивилась Варвара, - да ты ж сам видел!
- Ничего я не видел, - отрезал Пудик, - маньяк был этот ваш Меланюк. Маньяк-убийца! У него в полнолуние крыша ехала, вот и все. И тогда, восемь лет назад - приехал сюда и слетел с катушек. Север на него так действовал, говорю вам. Сам-то не помнил ничего - про то, как их зубами рвал. Бывает такая механика.
Варвара помолчала.
- Не знаю. Если сначала и не помнил, то вспомнил. Ведь пытался нас спасти. Когда все о себе понял… Хотел, чтобы мы немедленно уехали оттуда, пока он не… А тогда, у причала… видимо, почувствовал, что на него накатывает. Отослал от себя. Я думаю, в какой-то степени… он был рад, что все кончилось.
Артем досадливо покрутил головой.
- Так он становился волком или нет? На самом деле?
- Как Вадим тогда говорил - ликантропия? Мы этого теперь никогда не узнаем. Да и какая разница?
- Он и Вадима убил, так выходит? - напирал Артем, - не верю!
- Да что ты, как Станиславский. Не верю, не верю… А кто его убил, по-твоему?
- Они, - рассудительно заметил Пудик, - понятное дело, все на Бердникова списали. Одно убийство, два - какая разница? Да и тому уже все равно было, бедняге. Только есть у меня сомнение. Не убивал Бердников Вадьку. Зачем? Он, типа, тоже по натуре не убийца. Мономания у него была - он Меланюка пас, а до Вадьки ему и дела не было. Да еще вот так - камнем по голове, да притопить… Не та психология.
- Такой ты у нас великий психолог!
- Да, - необидчиво подтвердил Пудик, - такой психолог.
- Это все-таки Меланюк, Темка. Может, Вадим тогда, перед рассветом, увидел что-то. Вот он и избавился от свидетеля.
- Ты бы видела его лицо, когда мы нашли Вадима! - упорствовал Артем, - Так сыграть невозможно!
- Может, он вообще не помнил, как убивал! Когда был ну, волком…
- Волки, как правило, не бьют камнем по затылку. Нет у них такой продвинутой привычки. И воды боятся.
Они молча посмотрели друг на друга. Пудик, нахмурившись, надвинул на лоб неразлучную шапчонку. Потом сказал:
- А! Понял!
- Ты тоже? - печально спросил Артем.
Они, словно по команде, повернулись к боковой полке. Поезд чуть замедлил ход - по лицам проносились полосы, отброшенные тусклыми фонарями, лес расступился, на мокром косогоре выплыла из тьмы залитая дождем бревенчатая постройка, выплыла и пропала. В ряду темных окон одно было завешено розовой занавеской и мягко светилось.
И тут люди живут, - ни с того ни сего подумала Варвара.
- Вы чего, мальчики?
- Ничего, - пожал плечами Пудик, - ты это… посиди тут, ладно?
Анджей не спал. Сидел на своей полке, молча смотрел на них.
Пудик тоже смотрел на него, прищурив и без того узкие глаза.
Потом сказал:
- Выйдем.
В тамбуре было сыро и грязно. Дверь лязгала при каждом толчке. Из туалета воняло хлоркой.
Анджей засунул руки в карманы, привалился к стенке.
- Ну что?
- Ты сказал, он часы у тебя одолжил? Механические?
- Ну да, - спокойно подтвердил Анджей.
- У него были часы на руке, Анджей. Его часы, на батарейках.
- Он сравнить хотел, - пояснил Анджей, - мол, одни должны обязательно остановиться. Вы чего?
- Чью ты майку принес тогда? Свою? То-то бедный пес не понимал, чего от него хотят…
Анджей молчал.
- Отправил тебя обратно? Еще чего! Наоборот - решил, наверное, что ты, наконец-то взялся за ум и все наладится. Вы были вдвоем, вышли вместе и пошли вместе, иначе он бы не подпустил никого сзади. Он же знал, что тут чужак бродит. На посторонний шум он бы сразу обернулся. Так, Сашка?
- Типа, да, - неохотно согласился Пудик.
- Он, должно быть, велел тебе стоять рядом, а сам стал вынимать оборудование из рюкзака. Тогда ты его и ударил. На поляне, там все хорошо просматривалось, и он расслабился. Тогда ты часы и потерял. Когда оттаскивал его.
- Слишком долго шарить в траве, - пояснил Анджей, - времени не было. Чертова рамка! Если бы вы мне не сунули эту рамку, в жизни бы не нашли. Не понимаю, как оно вышло…