Выстроившийся передо мною щит представлял собой не привычный светящийся бледно-голубым прозрачный купол. Вместо этого он расцвел всеми цветами радуги и тут же застыл серебристой глыбой. Я сделал его куда хитроумнее старого. Защищая от всего того, что задерживал старый, он служил одновременно барьером для жара, холода, электричества - даже, если потребовалось бы, для звука и света. Помимо этого он справлялся (по крайней мере, по моим расчетам) с самыми разнообразными магическими энергиями. Пожалуй, в описываемый момент эта его способность играла решающую роль.
Светящийся зеленый шар вырвался за порог и мгновенно вспух разрядами крошечных переплетающихся молний.
Заклятие ударило в мой щит и рассыпалось по коридору фейерверком злобных оранжевых искр. Я мгновенно убрал защитное поле.
- Forzare! - рявкнул я, высвобождая встречный заряд энергии.
Невидимая сила метнулась в дверной проем - и тут же напоролась на защитное поле порога. Большая часть энергии ушла на его преодоление - должно быть, сквозь дверь в квартиру прорвалось не больше процента от выпущенного мною заряда, но на это я и надеялся. Вместо того, чтобы крушить все на своем пути (а подобными заклятиями я поднимал и переворачивал машины), энергии этой хватило аккурат для того, чтобы сбить с ног взрослого человека.
До меня донесся удивленный женский вскрик, а потом стук упавшего на пол тела.
- Мыш! - крикнул я.
Пес ворвался в квартиру, а я вошел следом за ним, вновь оставив большую часть своих магических способностей у порога.
Именно на этот случай в кармане моей ветровки лежал револьвер 44-го калибра. В квартиру я вступил, держа его в левой руке; локтем правой я двинул по выключателю.
- День у меня сегодня не задался, - сообщил я.
Мыш тем временем удерживал кого-то на месте - точнее говоря, опрокинул на пол и уселся сверху. Веса в Мыше две сотни фунтов: в качестве удерживающего средства более чем достаточно, и хотя он демонстративно оскалил зубы, никакой активной борьбы там не наблюдалось.
Справа от меня стояла, застыв как кролик в луче прожектора, Анна Эш, и именно на нее я наставил свой пистолет.
- Ни с места, - предупредил я ее. - На магию я сейчас не способен, а это значит, у меня больше, гораздо больше соблазна нажать на курок.
- О Боже, - пробормотала она севшим от потрясения голосом. Потом облизнула губы, не пытаясь скрыть дрожи. - Ладно. Т-только не стреляйте, пожалуйста. Не делайте этого.
Я приказал ей подойти к Мышу и его пленнице. Она повиновалась, и это дало мне возможность контролировать обеих, не крутя головой. Я чуть расслабился, и хотя пистолета не опустил, но палец с курка убрал.
- Не делать? Чего?
- Того, что вы сделали с другими, - устало произнесла Анна. - Не делайте этого. Не нужно.
- С другими? - переспросил я, не вложив в эти слова и половины того отвращения, что ощущал. - Вы что, решили, что я пришел убить вас?
Она уставилась на меня как на ярмарочного уродца.
- Вы явились сюда, вы взломали мою дверь, вы тычете в меня пистолетом. И как, по-вашему, я должна о вас думать?
- Не ломал я вашей двери! Она была не заперта!
- Но вы сломали мой оберег!
- Да потому, что боялся, что вам грозит опасность, дура вы несчастная! - взорвался я. - Я боялся, что здесь находится убийца.
Несколько раз кашлянула, словно задыхаясь, женщина. Прошла, наверное, секунда, прежде чем я сообразил, что это смех, и смеется прижатая Мышом к полу женщина.
Я опустил пистолет, щелкнул предохранителем и сунул его в карман.
- Нет, правда. А вы решили, что это идет убийца? И приготовили западню для него?
- Ну… нет, - неуверенно пробормотала Анна. - То есть, это не я ее сделала. Наш орден… мы наняли частного сыщика, чтобы он занялся этими убийствами. Это она придумала заманить убийцу в ловушку, когда он явится сюда.
- Частного сыщика? - я покосился на вторую женщину. - Мыш!
Мой пес, вильнув хвостом, поднялся, попятился и сел у моей ноги. Женщина, которую он удерживал все это время, села.
Кожа ее имела бледный оттенок - не болезненный, как это бывает у тех, кто почти не бывает на солнце, но здоровый цвет древесины под внешним слоем грубой коры. Вытянутое лицо я не назвал бы красивым - скорее, привлекательным: большие, полные живого интеллекта глаза, выразительный рот. Стройная, с длинными руками и длинными ногами, она была одета в джинсы, черную футболку с эмблемой "Аэросмита" и коричневые кожаные сапоги с высоким голенищем. Она приподнялась, опершись локтями о пол, склонила голову набок, так что длинная прядь волос соломенного цвета упала ей на глаз, и не без ехидства улыбнулась мне.
- Привет, Гарри, - она коснулась пальцами кровоточащей точки на нижней губе и поморщилась, хотя ехидства в ее голосе от этого не убавилось. - Это у тебя новый посох, или ты просто рад меня видеть?
Сердце мое пару раз дернулось, чуть не выпрыгнув из груди, я зажмурился, открыл глаза и снова посмотрел на женщину… женщину, бывшую в моей жизни первой.
- Привет, Элейн.
Глава ОДИННАДЦАТАЯ
Пока Анна Эш варила кофе, я присел в кресло. Мыш пошел за Анной на кухню: уж он-то никогда не теряет надежды урвать кусочек. Там он уселся, всем своим видом изображая муки голода и повиливая хвостом.
Потом мы как цивилизованные люди пили кофе.
- Мисс Эш, - начал я, принимая у нее чашку.
- Анна, - поправила она меня.
Я согласно кивнул.
- Анна. Первым делом позвольте попросить у вас прощения за то, что напугал вас. Это не входило в мои намерения.
Она сделала глоток кофе, хмурясь, посмотрела на меня и кивнула.
- Мне кажется, я могу понять, что вами двигало.
- Спасибо, - сказал я. - И простите, что разнес ваш оберег. С удовольствием восстановлю его вам.
- Мы столько времени потратили на эту штуку, - вздохнула Анна. - То есть, я понимаю, что она… она не слишком профессионально выполнена.
- Мы? - переспросил я.
- Орден, - пояснила она. - Мы сообща пытались защитить наши дома.
- Совместная защита, - восхитился я. - Это как раньше амбары возводили.
Она кивнула.
- Примерно так, - она прикусила губу. - Только когда мы это делали, нас было еще больше.
На секунду самообладание покинуло ее. Анна разом сделалась ужасно усталой и еще более ужасно напуганной. При виде этого я ощутил неприятный укол. Настоящий страх не такой, каким его показывают в кино. Настоящий страх некрасив, не громок, но безжалостен. Он сродни боли, и мне чертовски тяжело было видеть его на лице у Анны.
Я перевел взгляд на Элейн - она тоже задумчиво смотрела на меня. Она сидела на диване, опершись локтями на разведенные колени. Чашку кофе она небрежно держала в руке. У любой другой эта поза казалась бы чуть мужской… ну, лишенной женственности. Только не у Элейн. Это только добавляло ее виду силы и уверенности.
- Он и правда не хотел причинить тебе вреда, Анна, - произнесла она, поворачиваясь к хозяйке. - У него с детства бзик - нестись всем на помощь. Мне кажется, это даже придает ему этакого дурацкого очарования.
- Мне кажется, в настоящий момент нам лучше задуматься о будущем, - заметил я. - Самое время обменяться информацией и вместе помозговать над ней.
Анна с Элейн обменялись долгим взглядом. Потом Анна снова покосилась на меня.
- Ты уверена?
Элейн ответила ей коротким, убежденным кивком.
- Это не он пытается причинить тебе вред. Теперь я в этом совершенно уверена.
- Теперь? - поморщился я. - Так ты из-за этого пряталась за завесой, когда я приходил сюда в первый раз?
Элейн чуть повела точеной бровью.
- Ты не заметил ее тогда. Откуда ты узнал?
Я пожал плечами.
- Птичка напела. Ты что, считаешь, я и впрямь способен на такое?
- Нет, - мотнула головой Элейн. - Но я обязана была удостовериться.
- Уж ты-то могла бы знать меня, - буркнул я, не в силах скрыть обиду.
- Я тебе верю, - отозвалась Элейн; что бы ни звучало в ее голосе, но только не извинения. - Но ведь это мог быть не ты, Гарри. Твою внешность мог принять кто-то другой. Или это мог совершать ты под воздействием какого-то фактора. На кону человеческие жизни. Я не могла рисковать.
Мне очень хотелось огрызнуться - типа, если она допускает хотя бы мысль о том, что я могу быть убийцей, значит, она вообще меня не знает. Еще больше мне хотелось встать и, не оглядываясь, выйти из этой квартиры, пока я не…
Я вздохнул.
Ох уж мне эта ирония судьбы…
- Вы совершенно очевидно ожидали здесь убийцу, - сказал я Анне. - Сонное заклятье. Ловушка. С чего вы взяли, что он должен прийти?
- Это я, - призналась Элейн.
- А ты с чего это взяла?
Она напустила на себя безмятежно-невинный вид.
- Птичка, - произнесла она, имитируя мои интонации. - Птичка напела.
Я фыркнул.
Анна вдруг округлила глаза.
- Вы двое были вместе, - она повернулась к Элейн. - Потому ты его и знаешь.
- Это было очень давно, - заверил я ее.
Элейн подмигнула мне.
- Но первая любовь не забывается, правда?
- Первая железнодорожная катастрофа тоже не забывается.
- Железнодорожные катастрофы могут возбуждать. Даже доставлять удовольствие, - заметила Элейн. Она продолжала улыбаться, хотя глаза ее погрустнели немного. - Ну, не считая завершения.
Я невольно улыбнулся в ответ, хотя и немного кривовато.
- Верно, - согласился я. - Только я был бы весьма признателен, если бы ты не уклонялась от дела под всей этой ностальгической дымовой завесой.
Элейн сделала глоток кофе и пожала плечами.
- Я расскажу тебе, что знаю, если ты расскажешь мне, что известно тебе.
Я скрестил руки на груди и нахмурился.
- Не далее, как минуту назад, не ты ли говорила, что веришь мне?
Она выгнула бровь дугой.
- Доверие - это улица с двусторонним движением, Гарри.
Я откинулся на спинку кресла и отхлебнул кофе из чашки.
- Ладно, пожалуй, правда твоя. То, что ты пряталась под завесой, я понял, анализируя мой первый разговор здесь. Я не смог вспомнить ни одной подробности о женщине, сидевшей в кресле у дивана, а такое со мной обычно не случается. Поэтому я сделал вывод, что это завеса - и пришел сюда, потому что не исключал возможности того, что тот, кто скрывался за ней, мог угрожать ордену.
На мгновение Элейн прикусила губу и нахмурилась.
- Ясно.
- Твоя очередь.
Она кивнула.
- Я работала в Лос-Анджелесе, специализировалась на делах вроде этого. Так вот, Чикаго - не первый город, в котором такое случилось.
Я даже зажмурился.
- Чего?
- Сан-Диего, Сан-Хосе, Остин и Сиэтл. За последний год систематически похищались и убивались члены небольших организаций вроде Ordo Lebes. Большая часть этих случаев выдавалась за самоубийства. С учетом Чикаго убийца уничтожил тридцать шесть человек.
- Тридцать шесть… - я, хмурясь, побарабанил пальцем по ручке кофейной чашки. - Ни слова об этом не слышал. Ни одного проклятого слова. Год, говоришь?
Элейн кивнула.
- Гарри, мне надо знать еще одно. Возможно ли, что к этому причастны Стражи?
- Нет, - как мог увереннее ответил я. - Невозможно.
- Потому что они такие милые, полные терпимости люди? - не сдавалась она.
- Нет. Потому, что я знаю Рамиреса, регионального командующего, ответственного за большую часть этих городов. Он ни за что не принял бы участия ни в чем подобном, - я тряхнул головой. - И потом, у нас и так острая нехватка людей. Стражей чертовски не хватает. И у них нет ни малейшего повода убивать людей за просто так.
- В Рамиресе ты уверен, - кивнула Элейн. - Можешь ли ты поручиться так за каждого Стража?
- А что?
- А то, - ответила Элейн, - что в каждом из этих городов по меньшей мере двоих жертв видели в обществе мужчины в сером плаще.
Ого-го…
Я поставил чашку на стол и сцепил руки на коленях, размышляя.
Мало кому об этом известно, но кто-то у нас в Совете регулярно снабжает информацией вампиров, и последствия этого разрушительны. Что самое обидное, предателя до сих пор не поймали. Хуже того, я сам видел не одно доказательство существования и активной деятельности еще одной закулисной организации, причем действующей с таким размахом и столь эффективно, что у меня не оставалось ни малейших сомнений: о меньшей мере часть ее членов - чародеи. Я называл их про себя Черным Советом - собственно, а как их еще назвать? - и держал ухо востро в ожидании их появления на сцене.
И гляньте-ка! Вот вам один.
- Значит, вот почему я ничего об этом не слышал, - буркнул я. - Если все считают, что это дело рук Стражей, наивно ожидать, что они обратятся к этим самым Стражам за помощью. Тем более, к той калоше, которая исполняет эти обязанности здесь.
Элейн кивнула.
- Верно. А ко мне обратились всего через месяц после того, как я получила лицензию и открыла свое дело.
Я хмыкнул.
- Откуда они про тебя-то узнали?
Она улыбнулась в ответ.
- Я значусь в "Желтых Страницах". В графе "Чародеи".
Мне ничего не оставалось, как фыркнуть.
- Я всегда знал, что ты сдувала у меня контрольные.
- Не вижу ничего плохого. Главное, списывать правильные ответы, - она откинула прядь волос за ухо таким знакомым, привычным жестом, что сердце защемило от уймы связанных с этим воспоминаний. - Впрочем, большая часть дел попадает ко мне по рекомендациям старых клиентов… работой моей, вроде, довольны. Так или иначе, всех… ну, почти всех жертв объединяет одно: они жили одни или изолированно.
- А я, - тихо произнесла Анна, - последняя из членов ордена, кто живет одна или изолированно.
- Скажи, в тех, остальных городах, - спросил я у Элейн. - Убийца ничего не оставлял за собой? Ну, там, посланий? Намеков?
- Каких? - удивилась Элейн.
- Цитат из Библии, - ответил я. - Оставленных таким образом, что прочесть их в состоянии только люди вроде тебя или меня.
Она покачала головой.
- Нет. Ничего такого. А если и было, я этого не заметила.
Я устало вздохнул.
- Так вот, в двух случаях на месте преступления оставлены послания. У вашей знакомой Жаннин и еще одной женщины по имени Джессика Бланш.
Элейн нахмурилась.
- Я так и поняла из того, что ты говорил прежде. Только смысла в этом никакого не вижу.
- Очень даже есть смысл, - возразил я. - Только мы его пока не нашли, - я нахмурился. - Как думаешь, могут какие-то из других смертей иметь отношение к Белой Коллегии?
Элейн нахмурилась и встала. Она отнесла свою чашку на кухню и вернулась, задумчиво хмуря бровь.
- Не могу утверждать наверняка, что не имеют. Не знаю. Но и доказательств того, что имеют не видела, точно. А что?
- Прошу прощения, - неуверенно вмешалась Анна. - Белая Коллегия?
- Белая Коллегия вампиров, - уточнил я.
- А что, их несколько разных? - удивилась она.
- Угу, - кивнул я. - Красная Коллегия - это те, с которыми воюет сейчас Белый Совет. Такие, похожие на летучих мышей, но способны принимать человеческий облик. Кровососы. Вампиры Белой Коллегии больше похожи на людей. Психопаразиты. Соблазняют своих жертв и питаются их жизненной энергией.
Элейн кивнула.
- Но почему ты меня о них спросил, Гарри?
Я набрал в грудь воздуха.
- Я обнаружил нечто, что позволяет предположить: Джессика Бланш погибла в результате того, что ее энергию пожрал какой-то сексуальный хищник.
Некоторое время Элейн молча смотрела на меня.
- Не укладывается в общую схему, - сказала она наконец. - Что-то не так.
- Или кто-то.
Она нахмурилась.
- Есть только одна точка, от которой можно раскручивать поиски.
- Джессика Бланш, - кивнул я.
Мыш вдруг вскочил, повернулся мордой к дверям и зарычал.
Я тоже встал, вдруг вспомнив, что вся моя сила осталась за порогом квартиры, а оставшейся магии не хватит даже на то, чтобы выбраться из бумажного мешка.
Погас свет. Мыш продолжал рычать.
- О Боже, - выдохнула Анна. - Что происходит?
Я стиснул зубы и зажмурился, пытаясь адаптироваться к внезапной темноте. Обоняния моего коснулся слабый, но едкий запах.
- Чувствуете? - спросил я.
- Что? - голос Элейн звучал на удивление спокойно.
- Дым, - ответил я. - Нам надо убираться отсюда. Мне кажется, дом горит.
Глава ДВЕНАДЦАТАЯ
- Свет, - негромко скомандовал я.
Я не договорил еще, а Элейн уже бормотала слова заклинания, и ее амулет-пентаграмма, почти точная копия моего, засиял зеленовато-белым светом. Она подняла его над головой, держа за серебряную цепочку.
В этом неярком свете я подошел к двери и осторожно дотронулся до нее - так, как учили на занятиях по безопасности в школе. Ничего особенного я не заметил.
- В коридоре огня нет, - сообщил я.
- Пожарная лестница? - спросила Элейн.
- Она рядом, - заверила ее Анна.
Мыш продолжал рычать, не сводя взгляда с двери. Запах дыма усиливался.
- Кто-то или что-то поджидает нас в коридоре.
- Что? - ахнула Анна.
Элейн перевела взгляд с Мыша на меня и прикусила губу.
- Окно?
Сердце мое колотилось что-то очень уж часто. Не люблю я пожаров. Не люблю получать ожоги. Это больно и некрасиво.
- Может, я и смог бы управлять падением, - сказал я, заставляя себя дышать ровно, спокойно. - Но в доме полно людей, а сигнализация и спринклеры явно выведены из строя. Должно быть, кто-то их заколдовал. Надо поднять жильцов.
Мыш повернул свою лохматую башку и секунду-другую внимательно смотрел на меня. Потом описал круг по комнате, тряхнул головой пару раз потянул в себя воздух - и сделал то, чего я не знал за ним со времен его щенячества, когда он запросто помещался в карман моей ветровки.
Он залаял.
Громко. Напористо. "ГАВ! ГАВ! ГАВ!" - с механической монотонностью метронома.
Ну, то есть, возможно, суть вещей это мое описание и передало, но вот интенсивность - вряд ли. Всем в Чикаго хорошо известно, как ревет сирена штормового предупреждения. Если вы живете где-нибудь в штатах Среднего Запада, у вас тоже есть такие - системы оповещения о приближающихся торнадо. Возможно, к таким сиренам вы даже привыкли. Я сам жил как-то раз ярдах в тридцати от такой - так вот, поверьте мне на слово, этот звук воспринимается совсем по-другому, когда вы находитесь прямо рядом с его источником. Это не просто завывание. Когда он раздается у вас над ухом, он становится осязаемым - этаким каскадом, размазывающим мозг по стенкам вашего черепа.
Лай Мыша можно было бы сравнить с этим - отчасти. Каждый раз, когда он лаял, клянусь вам, у меня некоторые мышцы самопроизвольно дергались или сжимались как от инъекции адреналина. Я не смог бы спать даже при половинной громкости такого лая - и это без учета тех доз энергии, что лупили по мне электрическими разрядами с каждым новым "гав!" В тесном пространстве квартиры лай просто оглушал не хуже артиллерийского залпа. Мыш гавкнул так раз двенадцать, а потом смолк. Наступила внезапная тишина, только в ушах звенело.