Прошло несколько секунд, прежде чем уши мои снова обрели способность слышать, и до меня донеслись звуки с этажа над нами: шлепки босых ног, одновременно соскочивших с кроватей. Такие звуки слышишь обычно в казарме при подъеме по тревоге. В квартире за стеной кто-то кричал. Залаяли другие собаки, заплакали дети. Захлопали двери.
Мыш снова сел, поводя башкой из стороны в ссторону на каждый новый звук.
- Блин-тарарам, Гарри, - выдохнула Элейн, широко раскрыв глаза. - Это… Откуда, черт подери, у тебя настоящая Храмовая Собака?
- Э… Если уж на то пошло, из места, очень похожего на это, - я потрепал Мыша по загривку. - Умница, пес.
Мыш вильнул хвостом и распахнул пасть в довольной ухмылке.
Левой рукой - в правой я держал пистолет - я отворил дверь и, вытянув шею, посмотрел вправо-влево по коридору. Там и сям метались хорошо видные в дыму лучи фонариков. Слышались крики: "Пожар! Пожар! Выводите всех!"
В коридоре царил хаос. Я не разглядел никого, похожего на затаившегося убийцу - впрочем, скорее всего, если я не видел его (или их), то и они вряд ли имели шанс разглядеть меня в столпотворении спешивших покинуть дом людей.
- Анна, где пожарная лестница?
- Э… Там, куда все бегут, - ответила Анна. - Справа.
- Справа, - кивнул я. - О'кей, значит, план таков: выходим вместе с жильцами из дома, пока не сгорели к чертовой матери.
- Тот, кто все это устроил, - напомнила Элейн, - наверняка ждет нас на улице.
- Сейчас обстановка для этого недостаточно интимная, - возразил я. - Но будем осторожны. Мы с Мышом идем первые. Анна, держитесь за нами. Не отставайте. Элейн, прикрываешь нас с тыла.
- Щиты? - спросила она.
- Угу. Справишься?
Она оскорбленно повела бровью.
- Ладно, - кивнул я. - О чем, бишь, я? - я взял в руку поводок Мыша и бросил взгляд на свой посох. - Будем отступать с достоинством, - Мыш разинул пасть и натянул поводок. Я перехватил посох правой рукой, а левую с зажатым в ней пистолетом сунул в карман ветровки, чтобы его не было видно. - Анна, положите руку мне на плечо, - пальцы ее послушно сжали мой рукав. - Отлично. Пошли, Мыш.
Мы с Мышом вышли в коридор; Анна не отставала ни на шаг. Мы драпали - будем честными, это называется именно так. Ну, в лучшем случае, отступали. Нет, все-таки драпали. Тикали. Уносили ноги. Пожар в доме - это ужас; кому-кому, а уж мне это хорошо известно.
Правда, такого, чтобы дом при этом был полон жильцов, со мной еще не случалось - и признаюсь, я ожидал на порядок больше паники, чем оказалось. Возможно, все дело в том, как разбудил всех Мыш. Никто не оступался и не задевал за стены, как это обычно бывает с теми, кого вдруг разбудили из глубокого сна. Все держали, так сказать, ухо востро и хвост трубой, и хотя боялись, конечно, все, страх этот помогал эвакуации, а не мешал ей.
С каждым лестничным пролетом дым становился все гуще, и я постепенно начинал задыхаться. Не могу сказать, чтобы это меня ободряло. Большая часть жертв при пожаре погибает от дыма задолго до того, как до них добирается огонь. Впрочем, нам все равно не оставалось ничего, как спешить дальше.
А потом мы миновали дым. Пожар начался тремя этажами ниже Анниной квартиры, и огнестойкой двери с этого этажа на лестницу просто не было: только петли с ошметками полотна. Из расположенного за ней коридора густыми клубами валил черный дым. Мы-то прорвались, но над Анной оставалось еще четыре этажа, а лестница быстро превращалась в огромный дымоход. Жильцам этих этажей наверняка приходилось туго, и Бог знает, чем все это могло для них кончиться.
- Элейн! - прохрипел я.
- Сейчас! - откликнулась она, закашлялась бросилась обратно к зияющему проему. Дым жадными черными щупальцами потянулся к ней; она неожиданно царственным жестом вскинула руку, и он разом исчез.
Ну, не совсем. В дверном проеме что-то мерцало и переливалось, словно кто-то затянул его тонкой мыльной пленкой - а с другой стороны его набухал, клубился, силясь прорвать ее, дым. На лестнице разом стало тише, жадный рев огня унялся немного, и стали слышны шарканье ног и людское дыхание.
Несколько секунд Элейн всматривалась в закупорившее проем силовое поле, удовлетворенно кивнула и спокойной, деловой походкой направилась догонять нас.
- Тебе не нужно остаться на случай, если через нее кто-нибудь попытается пройти? - спросил я. Мыш прижимался к моим ногам: ему явно было страшно и не терпелось покинуть горящий дом.
Она взмахом руки остановила меня, потом внимательно прислушалась.
- Нет, - сказала она, наконец. - Эта штука проницаема для живых существ. Соберись. У нас в запасе минута, максимум две.
Проницаема? Ого! Я бы такого ни за что не осилил, тем более, без подготовки. Впрочем, в том, что касалось сложных заклинаний, Элейн всегда была сильнее меня.
- Верно, - кивнул я, взял ее руку и положил на плечо Анне. - Пошли, быстро.
А потом вокруг не было ничего кроме ступеней, мечущихся лучей фонариков, эха голосов и шагов. Я перешел на бег. Не потому, что бегать полезно, но потому, что мне не хотелось, чтобы нас догнали в случае погони. Не могу сказать, чтобы мы от этой гипотетической погони сильно оторвались: половина моих сил уходила на кашель от дыма, но и второй, по крайней мере, хватало на то, чтобы присматривать за Анной и занятой поддержанием щита Элейн, не спотыкаться о Мыша и не падать под ноги тем, кто спускался следом.
Ко времени, когда мы спустились на второй этаж, я уже был в состоянии изготовить свой собственный щит.
- Элейн! - прохрипел я через плечо. Она прошептала что-то, задыхаясь, пошатнулась и схватилась за лестничный поручень. Анна подхватила ее, не давая упасть. Сверху послышались грохот, рев и испуганные крики.
- Быстро, быстро! - подгонял я своих спутниц. - Элейн, готовь щит.
Она кивнула и повернула серебряное кольцо на пальце левой руки рисунком вверх. Похожий на взмах крыла миниатюрный щит на кольце напоминал один из тех, из которых складывался мой браслет-оберег.
Мы одолели последний лестничный марш и вывалились на улицу.
Там оказалось не так темно, как я ожидал. Хотя ближние к дому фонари вырубились, те, что подальше, продолжали исправно гореть. Ну, и горящая квартира добавляла немного света. Не то, чтобы этот свет ослеплял - в лучшем случае, освещал интерьер горящей квартиры; одно из окон было разбито, и из него валил черный дым.
Из дома выбегали, кашляя, люди. Кто-то из соседей, а может, и изнутри дома, с мобильного, вызвал пожарных, потому что, судя по завыванию сирен, к дому их приближалось в изобилии. Погорельцы толпились на противоположной стороне улицы, подальше от горящего дома, и уже оттуда - с безопасного, как им казалось, расстояния, смотрели на пожар. Почти все были в той или иной степени раздеты: одна пышнотелая юная леди, например, щеголяла в красной шелковой простыне, держа в руке туфли на длинных шпильках. Ее спутник в красном же шелковом халате ощущал себя явно не в своей тарелке; не могу сказать, чтобы я не понимал его чувств.
Собственно, я замечал все эти подробности только в силу профессии: следователю положено быть наблюдательным.
Именно поэтому, вглядываясь в толпу на случай, если красные шелковые простыни и туфли на шестидюймовых шпильках скрывают очередную засаду, я увидел высокого мужчину в сером плаще.
Разглядел я его плохо - фары пожарных машин били в глаза. Но я увидел, как взметнулась пола плаща, словно он ощутил на себе мой взгляд и отвернулся. Опознать его по силуэту я, увы, не смог.
Впрочем, насколько я мог судить, сам он этого не знал. Он застыл как вкопанный, потом повернулся и нырнул за угол.
- Мыш! - рявкнул я. - Остаешься с Анной!
А потом пустился в погоню за Серым Плащом.
Глава ТРИНАДЦАТАЯ
Вообще-то, гнаться без оглядки за кем-то по ночному Чикаго - не самый разумный поступок.
- Не пори горячку, Гарри, - прохрипел я сам себе на бегу. - Болван, именно так ты обычно и огребаешь неприятностей на свою задницу.
Двигаясь с легкостью профессионального спортсмена-марафонца, Серый Плащ свернул в темный переулок, где мне никак уж не приходилось бы рассчитывать на помощь копов или прочих спасателей.
Пока не поздно, это стоило обдумать, вычислить его дальнейшие ходы.
О'кей, допустим, я Серый Плащ. Мне нужно замочить Анну Эш, поэтому я поджег дом… нет, постойте-ка… Поэтому я использовал такую же зажигательную бомбу, как та, что испепелила Мёрфин "Сатурн". Сунул ее, скажем, в микроволновку на кухне парой этажей ниже Анниной квартиры, отрубил в доме электричество, телефон и сигнализацию и устроил там хороший пожар - бац! А потом принялся ждать под дверью у Анны, пока она в панике выскочит из квартиры, чтобы без помех прикончить ее и уйти, оставив все улики гореть синим пламенем. И все вышло бы шито-крыто, выглядя как несчастный случай. Вот только я никак не ожидал застать Анну в обществе двух первоклассных чародеев, и уж тем более не ожидал, что вместе с ними будет еще Мыш. Пес перебудил всех лаем, и все расчеты на отсутствие свидетелей пошли прахом. Кто-то наверняка позвонил пожарным - в общем, вечер не сложился. Надеяться на то, что Анну удастся устранить без лишнего шума, просто наивно.
И что мне теперь делать?
Привлекать к себе внимание я не хочу, уж это точно, иначе зачем мне было прикладывать столько усилий в попытке выдать все это за несчастный случай. Я осторожен, хитер и терпелив, иначе я не провернул бы все в четырех других городах, не засветившись. Я поступлю так, как поступил бы на моем месте настоящий, хитрый хищник.
Я сделаю ноги.
Я обязательно буду держать где-нибудь неподалеку машину на случай экстренного отступления.
Серый Плащ добежал до конца переулка и повернул налево, опережая меня футов на двадцать. Потом свернул за угол и прибавил хода, направляясь к многоэтажной стоянке.
Я не стал гнаться за ним дальше.
Видите ли, раз уж я такой матерый, расчетливый убийца, я должен исходить из худшего: из того, что мой преследователь тоже не дурак, а к тому же еще и полон сил. Поэтому самое разумное с моей стороны - заманить его в гараж, где полно углов и поворотов, позволяющих запутать след - а главное, свою машину я оставил вовсе не здесь. Стопудово не здесь. Пока я буду расплачиваться за парковку, пока буду выезжать наружу, я наверняка привлеку к себе то самое внимание, которого хотел бы избежать. Я здесь только для того, чтобы запутать преследователя в рядах машин, в лабиринтах проездов и проходов, а потом без помех вернуться к своей тачке.
Не сбавляя скорости, я выбежал на улицу, свернул за угол и остановился, пригнувшись, готовый в любой момент сорваться с места. У дальней стены гаража не стояло ни одной машины, в переулке - тоже. Значит, Серый Плащ оставил тачку либо на улице перед входом в гараж, либо за углом слева. Стоя на углу, я мог контролировать оба этих места.
Я укрылся за мусорным контейнером, надеясь на то, что я и впрямь так хитер, как мне кажется. Впрочем, в одном я был совершенно уверен: в том, что преследовать Серого Плаща в темном гараже в лучшем случае просто глупо, а в худшем - смертельно опасно. Застань он меня врасплох, и от меня мокрого места не останется.
Ну, это если исходить из того, что он не настоящий Страж - иначе он запросто мог поразить меня молнией, или огненным смерчем, или любой другой подобной дрянью на выбор. Эта мысль, право же, немного ободрила меня.
Видите ли, большую часть своей взрослой жизни я провел в постоянном страхе перед Стражами. Они преследовали меня, превратились в этаких персональных страшилок - а теперь, несмотря на тот факт, что я сам сделался одним из них, я испытывал почти детскую радость при мысли о том, что мерзавец, за которым я охочусь, может оказаться Стражем. Это давало мне идеальную возможность с лихвой расплатиться за все мои прошлые страхи.
Если, конечно, это не Страж, проделывающий все это по приказу. Были времена, когда я сказал бы вам, что Белый Совет состоит из достойных людей, превыше всего ставящих человеческую жизнь. Теперь-то я знаю его лучше. В тех случаях, когда это представляется ему уместным, Совет сам нарушает Законы. А подростков, нарушивших эти же самые законы по чистому незнанию, он казнил. Ну и война тоже способствовала этому: в нынешней, почти отчаянной ситуации Совет предпочитает не рисковать своей задницей, меньше заботясь при этом сохранностью чужих жизней.
Трудно, конечно, представить себе логику, согласно которой находящийся при исполнении обязанностей Страж опустится до подобных действий, или капитан Люччо - командующий Корпусом Стражей - отдаст такой приказ, но я давно уже разочаровался в честности и искренности Совета в целом и Стражей в частности. Кстати, в действиях Серого Плаща я особой логики тоже не видел. Сценарий, по которому я пытался предугадать его действия, основывался на логике, но логично мыслящий человек не будет убивать людей, выставляя их при этом самоубийцами, правда? Так что вполне возможно, я зря тратил время.
Похожая на тень фигура возникла на краю крыши и сиганула с высоты шести этажей на асфальт. Секунду-другую Серый Плащ стоял пригнувшись, будто прислушивался, а потом распрямился и быстрым, но спокойным шагом направился к припаркованным у тротуара машинам.
Я даже зажмурился.
Вот сукин сын.
Нет, все-таки, логика - иногда - срабатывает.
Я стиснул зубы, крепче сжал в руке посох и выпрямился, чтобы как следует врезать этому Серому Плащу - пусть провалится прямо в ад.
И застыл.
Если Серый Плащ и впрямь из Черного Совета, если он копает под Белый Совет и вообще умножает суммарное зло на планете, разнести его в клочья, возможно, не самый умный поступок. До сих пор Черный Совет был, простите за заимствованное определение, призрачной угрозой. То есть, я не сомневался в том, что они замышляют недоброе, и что, судя по избранным ими методам, жизни невинных людей они ни во что не ставят - взять хотя бы то, как Серый Плащ поджег дом, полный спящих людей, ради того, чтобы поразить одну-единственную цель. Что ж, это вполне укладывалось в их общую тактику: наносить удары неявно, не давая понять ни того, кто это совершает, ни того, чего он на деле этим добивается.
Ну, конечно, если Черный Совет действительно существует в реальности, а не только в теории.
Впрочем, машина для бегства Серого Плаща тоже существовала пока только в теории.
Вот он, желанный шанс добыть хоть какую-то информацию о Черном Совете. Знание - это абсолютное оружие. Так было всегда, и так будет.
Я мог отпустить Серого Плаща, сесть ему на хвост и посмотреть, что мне удастся узнать, а уже потом прихлопнуть его к чертовой матери. Может, он выведет меня к чему-то, жизненно важному - ну, типа, как "Энигма" для союзников во Вторую Мировую. С другой стороны, может, ни к чему и не выведет. Ни одна уважающая себя тайная организация не позволит себе начать операцию, не просчитав возможности провала агента и последствий этого. Блин, даже если Серый Плащ выложит мне все, что знает, информация все равно будет неполной.
И все это, конечно, если исходить из того, что Плащ и впрямь член Черного Совета. Очень большое допущение. А действуя, исходя из допущения, вы рискуете не столько буквой "д", сколько опущением. Не кого-то там, а себя, любимого. Вполне возможно, не останови я его сейчас, пока у меня есть такая возможность, Серый Плащ нанесет еще один удар. Погибнут люди.
Да уж, Гарри. А сколько людей погибнет, если Черный Совет и дальше будет наращивать мускулы?
Черт. Черт, черт, черт. Сердце диктовало мне прихлопнуть Серого Плаща прямо сейчас. Лица с полицейских фотографий стояли у меня перед глазами, смотрели на меня стеклянными, мертвыми глазами, взывая к отмщению. Я боролся с почти неодолимым желанием выйти из укрытия и врезать этому вонючему убийце так, чтобы от него мокрого места не осталось.
Однако рассудок диктовал мне другое. Рассудок диктовал мне остыть, поразмыслить и поступить так, как будет лучше для большинства тех, чьи жизни зависели от меня.
Разве не я говорил себе всего несколько часов назад, что все мои действия - если я хочу, конечно, сохранить контроль над собой - должны диктоваться рассудком и здравым смыслом?
Это далось мне нелегко. Очень, очень нелегко. И все же я поборол адреналиновый шторм и жажду бить и крушить, и пригнулся за мусорным контейнером, лихорадочно думая, как поступить. Серый Плащ тем временем сел в зеленый седан, завел мотор и вырулил на улицу. Пригнувшись, я перебрался на новую позицию между двумя стоящими у тротуара машинами и дождался, пока Серый Плащ проедет в считанных футах от меня.
Тогда я нацелил конец посоха в корму его тачки и сосредоточился.
- Forzare, - шепнул я. Тонкая - такая тонкая, какую мне только удалось настроить - струя энергии сорвалась с конца моего посоха и ударила в машину чуть выше заднего бампера с силой вылетевшего из-под колес камешка. Машина проехала мимо меня, не сбавив хода, и я успел еще разглядеть номерной знак.
- Tractis! - шепнул я, стоило ей отъехать чуть дальше, а потом поднял посох и поднес его конец к глазам.
В свете уличного фонаря на нем поблескивал кусочек зеленой эмали размером с половину центовой монетки. Я лизнул кончик пальца, прижал его к краске и снял ее с посоха. В кармане моей ветровки всегда найдется коробок водостойких спичек - так, на всякий случай. Свободной рукой я достал его, открыл, вытряхнул спички и осторожно положил на их место кусочек краски.
- Попался, гад, - прошептал я.
По логике вещей Серому Плащу полагалось очень скоро избавиться от машины, так что времени у меня оставалось в обрез. Если ему удастся улизнуть от меня и причинить вред еще кому-либо, это останется на моей совести. Я не собирался допустить этого.
Я сунул спичечный коробок в карман, повернулся и бегом бросился обратно к Анне и Элейн. Когда я добрался до них, горящий дом и пожарные машины, число которых прибывало на глазах, освещали квартал едва ли не ярче дневного света. Я высмотрел в толпе Элейн, Анну и Мыша, и подошел к ним.
- Гарри, - выдохнула Элейн с нескрываемым облегчением. - Что, поймал его?
- Нет пока, - ответил я. - Нужно еще поработать немного. Тебе есть, где укрыться?
- Номер в гостинице, вроде, вполне надежен. Вряд ли кому-то еще известно, кто я. В "Эмбер-Инн".
- Хорошо. Забери Анну с собой. Я тебе позвоню.
- Нет, - с неожиданной твердостью возразила Анна.
Я покосился на пылающий дом и нахмурился.
- Понятное дело, вы предпочли бы спокойно провести ночь дома, но…
- Я должна убедиться, что с остальными нашими все в порядке, - сказала она. - Что, если убийца решит нацелиться на кого-нибудь из них?
- Элейн, - повернулся я к той за поддержкой.
В ответ Элейн пожала плечами.
- Я на нее работаю, Гарри.
Я выругался про себя и покачал головой.
- Ладно. Соберите всех вместе и держите оборону. Позвоню утром.
Элейн кивнула.
- Идем, Мыш, - вздохнул я, взял его за поводок, и мы отправились домой - и к Маленькому Чикаго.