Когда, немного проехав по улице, они остановились, Алли почувствовала, как что-то заныло в груди. Она знала, что ничего подобного чувствовать не может, но все бушующие в ней эмоции претворились в фантомную боль, которая ничем не уступала боли физической.
- Вот, это здесь, - вымолвила она. - Третий дом справа.
Дом. Родной дом. Даже в блеклых красках Междумира он выглядел точно таким, каким она его помнила: скромный домик в викторианском стиле, белый с голубой отделкой. Её родители переехали в Кейп-Мэй, потому что им хотелось найти в современном мире хоть немного пасторального очарования. Вот они и купили старый дом - с гудящими водопроводными трубами, с хрупкой электропроводкой, которая никак не выдерживала нагрузок, связанных с внедрением в дом множества компьютеров и прочей высокомудрой и громкоголосой техники. Подобные новомодные концепции были проводке совершенно чужды; пробки постоянно выбивало, и живая Алли без конца надоедала родителям своими жалобами. А теперь - с какой радостью она врубила бы фен, тем самым погрузив весь дом в темноту!
- Жди здесь, - велела она Майки. - Я должна пойти туда одна.
- Само собой.
Она соскочила с лошади и тут же ощутила, как зыбка, как податлива почва под её ногами - похожа уже не на вязкий битум, а скорее на желе перед тем, как оно окончательно застынет. Ей надо постоянно двигаться, и двигаться быстро.
- Удачи! - пожелал Майки.
Алли пошла к дому, ни разу не оглянувшись на своего друга. Она боялась, что сделай она это - и от её решимости не останется и следа. Но лететь сломя голову ко входу тоже неразумно. Реальная угроза утонуть требовала, чтобы Алли нашла какое-нибудь надёжное транспортное средство, которое доставило бы её к родному порогу без риска.
Ну, например, такое, как работник службы UPS.
На улицу вывернул коричневый фургончик фирмы почтовых доставок UPS и остановился перед соседним домом. Работник вытащил из кузова посылку и понёс её ко входу. Алли последовала за парнем - ей необходимо было выполнить задуманное до того, как тот позвонит у двери.
Скинджекинг - не такое уж приятное дело. Ощущения не ах. Всё равно что ныряешь в слишком холодную воду или наоборот - влезаешь в слишком горячую ванну. Хотя у Алли уже имелся некоторый опыт, но внезапное ощущение плоти, тока крови и всего прочего всегда повергало её в шок. Она напряглась, вступила в тело работника UPS, и -
- ещё три часа - надо бы бросить эту работу - не могу хотя очень бы хотелось - ещё три часа - не могу бросить - жена жизни не даст - но можно же найти другую работу - я вообще не должен был за это браться - ещё три часа таскаться -
Прохладное дуновение ветерка, биение сердца, внезапная твёрдость, прочность живого мира... Она внутри человека! Как он громко думает! Словно выкрикивает свои мысли в мегафон!
- ещё три часа - постой-постой - что-то мне не по себе - что это? кто - а - что за -
Алли быстро взяла контроль над его телом, одновременно загнав ничего не подозревающую личность парня глубоко в лимбическую систему - ту первобытную часть мозга, куда наше сознание отправляется во время самого глубокого сна. С этим молодым человеком особых хлопот не возникло - его мыслительный процесс и до вмешательства Алли, похоже, был весьма близок к первобытному.
Она обернулась к Майки, но тот стал невидим: Алли смотрела теперь живыми глазами и видела лишь то, что могли видеть живые люди. До тех пор, пока она остаётся в теле этого парня из UPS, Междумир будет для неё оставаться незримым. Как только улёгся первоначальный шок после вселения в чужое тело, Алли на короткий миг позволила себе насладиться новым состоянием, окунувшись в ласковое тепло июньского дня. Даже тяжесть посылки в её руках была приятна - ведь это чувство доступно только живым.
Она чуть помедлила у соседской двери, а затем развернулась и, не выпуская из рук посылки, направилась ко входу в собственный дом.
И вот она застыла на родном пороге - в точности как там, перед дорожным знаком с надписью "Добро пожаловать!". Она так долго ждала этого момента! Всё, что нужно сделать - это нажать на кнопку звонка. Всего лишь поднять руку, вытянуть палец - её палец! - и нажать. Никогда ещё живая рука не казалась ей такой тяжёлой.
Но тут, к изумлению Алли, дверь распахнулась сама по себе, и из неё выглянула женщина.
- Привет! Эта посылка - для нас?
Женщина, открывшая дверь, не была её мамой! Совершенно чужой человек. Ей было немного за двадцать, и на руках она держала ребёнка, которого очень заинтересовала большая яркая коробка.
- Занесите в дом и положите у лестницы, - пригласила женщина. - Мне расписаться?
- Э... а... Это не для вас.
Алли прочистила горло - до того её поразил "собственный" голос. Наверно, она никогда не привыкнет к мужскому тембру при вселении в тело представителя противоположного пола. Впрочем, это лишь самая незначительная из множества чисто мужских проблем. Трудно быть мужчиной.
- О-кей, если это не для нас, то для кого?
- Для Джонсонов.
- Для кого? - нахмурилась женщина, но тут же вспомнила: - А! Ну да, конечно. Время от времени к нам приходит их почта. Должно быть, время договора о пересылке истекло.
Значит, они переехали! Но кто из них? Это могут быть мама с сестрой. А что с папой? Алли по-прежнему не знала, выжил ли её отец в катастрофе.
- Не знаете, куда они переехали?
- Понятия не имею.
- Я слышал, у них случилось несчастье, - продолжала допытываться Алли. - Говорят, они потеряли дочь.
- Сожалею, но мне ничего об этом не известно.
И только сейчас Алли решилась задать самый главный вопрос:
- Сколько времени вы живёте здесь?
- Почти три года.
Алли прикрыла глаза, пытаясь осмыслить услышанное. Значит, она провела в Междумире три года. Неизменная, нестареющая. Ей всё те же четырнадцать. Как могло случиться, что прошло столько времени, а она и не заметила?
- Ой, погодите-ка! - воскликнула женщина. - Кажется, я припоминаю! Я, конечно, не уверена, но, по-моему, они уехали в Мемфис.
Это вполне могло быть - мама Алли была родом из Мемфиса. Но значило ли это, что папа погиб, и мама продала дом? Как много вопросов, как мало ответов...
Женщина переместила ребёнка на другую руку, давая понять, что ей некогда разговоры разговаривать.
- Может, соседи знают больше, но они, в основном, просто снимают дома на лето.
- Спасибо. Извините за беспокойство.
Женщина закрыла дверь - несмотря на яростные протесты её сына, обнаружившего, что красивая большая коробка предназначается не ему. Алли обошла другие дома на своей улице, но без толку: многих соседей не было дома, а те, кто был, ничего не знали.
Алли вернулась к фирменному фургончику, последний раз втянула в себя ароматный воздух июня и вышла из тела работника. Конец процесса скинджекинга был столь же неприятен, как и его начало, а временами "тушка" так хорошо подходила своему "захватчику", что из неё очень трудно было вырваться, особенно если в чужом теле приходилось задерживаться надолго. К счастью, парень из UPS к таким не относился. Алли без особого труда выбралась из него, словно выскользнув из слишком большого комбинезона. На мгновение у неё закружилась голова, и девушку охватил небольшой приступ паники - так всегда происходит, когда дух отделяется от тела. Когда Алли открыла глаза, мир живых снова поблёк, будто вылинял - она вернулась в Междумир. Парня из UPS слегка шатнуло, он встряхнул головой, не понимая, что с ним произошло, и пошёл доставлять посылку куда положено. Он так и не узнал, что его тело на время "брали взаймы".
К Алли подошёл Майки.
- Ну что? - спросил он. - Ты их видела? Разговаривала с ними?
- Они переехали в Мемфис, - сообщила она, ещё не совсем оправившись.
Майки вздохнул.
- Да... Я так понимаю, это значит, что мы отправляемся в Теннесси?
Она улыбнулась ему извиняющейся улыбкой. Хотя, если честно, она не так уж и сожалела о случившемся. Конечно, то, что её дом больше не её дом, очень опечалило Алли. К тому же, если она хочет увидеть своих родных, придётся отправиться в долгий путь. Однако одновременно она ощутила облегчение и радость: до Мемфиса далеко, очень далеко, а это значит - она ещё какое-то время побудет с Майки! Она смотрела на него, и он казался ей выше, чем раньше, как-то величественнее, что ли...
Неудивительно.
- Ты уходишь в землю! - поставил её в известность Майки.
Алли засмеялась и протянула ему руку. Майки взял её бережно, но крепко, и вытянул подругу из зыбкой почвы.
Уходя, Алли не смогла удержаться и оглянулась на парня из UPS - тот направлялся обратно к своему фургону. Она не могла лгать самой себе и отрицать, что наслаждалась ощущением живой плоти, пусть и недолго. Скинджекинг - ужасно засасывающая штука: чем больше делаешь, тем больше хочется.
*** *** *** *** ***
Вот что говорит Мэри Хайтауэр о Междуглуши в своей книге "Осторожно - тебя касается!":
"Искатели, которые побывали в диких, затерянных уголках Междумира и остались в живых, рассказывают о многих странных, мистических и опасных вещах. Правдивы эти истории или нет - для разумного послесвета неважно. Потому что каждый по-настоящему разумный послесвет знает, что лучше всего оставить дикое диким, а Неизведанное - неизведанным. Выход за пределы личной зоны безопасности всегда связан с риском, и я никому не советую этого делать. Подобное безрассудство приводит, как правило, к крайне нежелательным последствиям".
Важно отметить, что Мэри написала сии мудрые слова ещё до того, как взмыла в небеса.
ГЛАВА 5
Южный дискомфорт
Нику ещё никогда не доводилось видеть города с таким огромным количеством мёртвых пятен. Их было столько, что речь, похоже, шла не об отдельных пятнах, а об одном, включающем весь город. Атланта в равной мере принадлежала обоим мирам. Улицы сохраняли покрытие, соединявшее в себе несколько эпох: и брусчатку, и асфальт, и грунт. Ночь освещалась как газовыми лампами, так и современными фонарями. Здания из различных эпох занимали одно и то же пространство - трудно было решить, которое из них - "доминирующая реальность". Ник, во всяком случае, понял одно: если раньше ему казалось, что он знает Междумир как свои пять пальцев, то теперь выяснилось, что он не знает ровным счётом ничего.
Их поезд медленно, осторожно катил по рельсам, по которым во время Гражданской войны шли эшелоны с убитыми и ранеными. По мере приближения к центру Атланты дороги живого мира стали пронизывать поезд; сквозь вагоны словно бы потекла асфальтовая река.
- Мы тонем! - завопил Джонни-О. - Погружаемся в землю! Остановите поезд!
- Не-а, по-моему, всё наоборот, - возразил Чарли. - Скорее, это улицы поднимаются. Мы же всё ещё на рельсах!
- Что-то у меня такое чувство, будто нас ещё и не такие сюрпризы поджидают, - "успокоил" друзей Ник.
* * *
Давным-давно, когда в Атланте разразилась война между железной дорогой и новым тогда средством транспорта - самодвижущейся повозкой под названием автомобиль, перед городом встала дилемма. Атланта была главным железнодорожным узлом Юга, здесь находилось такое множество поездов, что для автомобилей места не оставалось. Тогда городским планировщикам пришла в голову блестящая идея. Вообще-то понятия "городское планирование" и "блестящая идея" редко стыкуются, но в данном конкретном случае проблема была решена не только гениально, но и весьма элегантно.
Почему бы не построить автодороги над железнодорожными колеями?
Вот так и случилось, что, построив автовиадуки над железными дорогами, Атланта приподнялась почти на двадцать футов. Первые этажи зданий превратились в подземные, а вторые этажи - в первые. Потом, когда основным средством передвижения стали автомобили, железнодорожные колеи закрыли, подземные этажи забросили. Так родился андерграунд Атланты. И хотя современный бизнес превратил часть его в торговые центры, настоящий андерграунд в Атланте принадлежит Междумиру.
Состав вкатился под землю, кругом воцарилась тьма, но улицу вокруг поезда начали заполнять послесветы, и их голубоватое сияние рассеивало мрак. Ребята - не десятки, а сотни - в буквальном смысле вырастали из-под земли; как и здания вокруг, они тоже происходили из разных времён и эпох. Их роднило одно: каждый держал какое-либо оружие - либо кирпич, либо кусок водопроводной трубы, либо бейсбольную биту и прочее в том же духе - словом, все были вооружены и очень опасны. Готовы к драке, если что.
* * *
- "От палок и камней нет вреда для костей", - продекламировал Джонни-О известную междумирную пословицу.
- "А словом можно больно ранить", - закончил Ник.
И это правда, потому что в Междумире имя-кличка может приклеиться намертво и начнёт диктовать, кто ты есть и как выглядишь, что испортило существование многим послесветам.
- Меня не палки и кирпичи волнуют, - сказал Ник, - а выражение глаз этих ребятишек.
И правда - глаза местных послесветов были полны угрозы: не подходи, мы сначала бьём, а потом разбираемся. Инстинкт самосохранения у них не оставлял места ни для каких других нормальных чувств.
- Хотят драться - да пожалуйста, насуём от души, - заявил Джонни-О.
Чарли обеспокоенно воззрился на Джонни-О, и Нику пришлось положить руку на плечо мальчугана, оставив на нём коричневый след. Джонни-О думает по преимуществу кулаками, но Нику совсем не хотелось ввязываться с местными ребятами в драку.
А тех всё прибывало, пока не стало казаться, что сюда собрались все послесветы Атланты. Тогда Ник скомандовал:
- Останови поезд.
Чарли повернулся к нему, и Ник мог бы поклясться, что послесвечение мальчика слегка побледнело.
- Шутишь, что ли? - пролепетал Чарли.
- Какие могут быть шутки.
Чарли ухватился за рычаг тормоза, но не сдвинул его - страх не позволял.
- Но глянь - они же не заступают нам дорогу. А если просто проехать, не останавливаясь? Глядишь, и вырвемся...
- С чего ты взял, что я хочу "вырваться"?
Чарли потряс головой, словно пытаясь вытряхнуть из неё дурацкую идею Ника:
- Ты что, хочешь отдать им все наши монеты?! Да во всём мире столько не найдётся!
А вот это была чушь: ведро никогда не пустовало. Но в одном Чарли был прав: не стоило вот так с налёту начинать "показывать фокусы". Увидев, что ребята исчезают, толпа может не так понять происходящее и перейдёт в нападение. У Ника, однако, имелась своя причина для остановки здесь.
- Доверьтесь мне, - призвал Ник своих товарищей, хотя, сказать честно, не до конца доверял самому себе.
Чарли вздохнул и потянул за рычаг. Паровоз шумно пыхнул паром и остановился.
- И что теперь? - спросил Джонни-О.
Ник подошёл к двери.
- Я скоро вернусь.
Джонни-О заступил ему дорогу:
- Я с тобой!
- Нет. Видишь ли... твои руки могут их испугать.
Джонни-О криво ухмыльнулся:
- А твоя рожа - нет?
Он прав.
- О-кей, - сдался Ник, - но ты эту ухмылку сотри. Я хочу, чтобы ты улыбался до ушей, как полный идиот. Сможешь?
Джонни-О набрал полную грудь воздуха, поднатужился и выдал улыбку, которой позавидовал бы самый безмозглый из идиотов. У него до того хорошо получилось, что можно было перепугаться. Наверно, детишки там, снаружи так и сделают, а тогда жди града кирпичей. Поэтому Ник отвёл Джонни-О в сторонку и прошептал:
- Честно говоря, я беспокоюсь за Чарли - как бы он не запаниковал. За ним надо бы присмотреть.
Улыбка оставила физиономию Джонни-О; он кивнул - да, мол, на всякий случай, надо. И громко провозгласил:
- Но, подумав, я решил, что лучше мне остаться и присмотреть за моим приятелем Чарли.
Чарли снова вздохнул - на этот раз с облегчением, услышав, что его не оставят одного.
Ник открыл дверь и сошёл по ступенькам. Послесветы отшатнулись, не спуская насторожённых глаз с появившегося перед ними чуда-юда. Ник не знал, слышали ли они о так называемом Шоколадном Огре, но даже если и не слышали, зрелище этакой физиономии произвело на них должное впечатление. В глазах этих ребят он окутался ореолом мистики, они стушевались, а, значит, у Ника появилось психологическое преимущество.
- Кто здесь главный? - спросил Ник.
Молчание.
- Что молчите? У такой большой группы уж конечно должен быть вожак.
По толпе пробежали шепотки, и чей-то голос - Ник не разобрал, кому он принадлежал - громко произнёс:
- Ты кого имеешь в виду - только нас или всю Атланту?
"Интересно!" - подумал Ник. Похоже, общество здесь имеет какую-то структуру. Может, у них даже и правительство есть?
- Когда я говорю "главный" - я имею в виду "самый главный", - ответил он.
Толпа вновь зашелестела, а когда шепотки умолкли, Ник сказал:
- Я буду ждать, - и пошагал назад, к поезду, приготовившись к встрече с верховным правителем Атланты.