Можно подумать, он не знает! Командор "Одиннадцати" избирался комсоставом пожизненно или пока сам не пожелает уйти в отставку и обладал гораздо большей властью, нежели какие‑нибудь земные президенты, премьер - министры, цари, короли, императоры и фараоны прошлого, вместе взятые. Фактически он самый могущественный человек на ковчеге и способен с легкостью выяснить все подробности жизни любого гражданина, отмеченного чипом. Кроме того, о проницательности Стефана Кройчета ходили легенды. Микаэла тут же заподозрила, что все ее вчерашние волнения были хорошо видны командору. Неужели он решил, что космопилоту Войцеховской вздумалось специально подставиться под летящий нож, чтобы не отправляться на освоение планеты Дельта-127? От волнения снова вспотела ладонь правой руки, и Мика с трудом удержалась от порыва еще раз потереть ее о форменные брюки.
- Значит, вы вряд ли принадлежите к так называемым "идейным мертвецам", - резюмировал командор, присаживаясь напротив и разворачивая на коленях белоснежную салфетку. - Угощайтесь, госпожа Войцеховская.
- Вы правы, я не из "идейных", - с тем же успехом он мог предложить ей пожевать ковер, попрыгать или побиться головой о стену - нервничающая Микаэла в этот момент все равно не почувствовала бы вкуса самой изысканной пищи, - но готова вылететь по вашему приказу в любой момент. Если вы думаете, что…
- Я думаю, что немного натурального салата из моей личной теплицы - наиболее полезное утреннее кушанье, - перебил ее Стефан Кройчет. - Нам удалось сохранить множество земных растений, и моя жена с удовольствием их выращивает. Прошу вас, угощайтесь. И не надо считать, будто я пригласил вас для какой‑то проверки, Микаэла.
Ха, а для чего же тогда? Войцеховская едва не передернула плечами, но вовремя мысленно шикнула сама на себя и принялась ковырять вилкой упомянутый салат на собственной тарелке с такой осторожностью, словно он мог наброситься на нее в ответ и зверски искусать. Больше всего она боялась, что кто‑нибудь проницательный однажды поймет: Микаэла стала "мертвецом" только для того, чтобы вырваться из Пустоши, а вовсе не затем, чтобы принести пользу "Одиннадцати". Истории, когда уже очипованные "мертвецы" возвращались в свою клоаку, были крайне редки, но несколько раз такое все же случилось.
- Хотя да, именно для проверки, - признался командор, откладывая вилку и с жалостью глядя на зеленые листья в тарелке Микаэлы. - Вижу, вы не склонны беседовать за трапезой, поэтому предлагаю поговорить до завтрака, а затем спокойно поесть. Не возражаете?
- Никак нет, сэр, - на душе у девушки стало тоскливо.
Ну, вот и кончилась твоя сказка, девочка из Пустоши. Сейчас тебя обвинят в намеренном уклонении от службы, напоследок сытно накормят (надо же отблагодарить за то, что вчерашний кинжал не вонзился в горло командору!) и отправят удалять чип, а потом проваливай туда, откуда явилась. Сиди в своей Пустоши и не высовывайся, трусливая дура!..
- Два дня назад один из моих заместителей и лидер службы безопасности Израэль Вайс попросил отставки, - начало разговора оказалось совершенно не таким, как ожидала Микаэла, а Стефан Кройчет только усмехнулся в ответ на ее недоуменный взгляд. - Его можно понять: он относится еще к Пятому Поколению и бессменно руководит службой более тридцати лет. Работа у нас адская, а выходных почти не бывает, так что он и так продержался дольше, чем кто‑либо мог рассчитывать. Наверное, не стоит вам объяснять, что наша служба далеко не так радужна, как кажется со стороны. Я полагаю, что "мертвецы" прекрасно осведомлены о тонкостях работы на руководство ковчега.
Командор несколько секунд помолчал, как бы подчеркивая рабочие сложности высшего состава правительства "Одиннадцати". Микаэла боялась лишний раз вздохнуть, ожидая, когда же собеседник приблизится к сути дела.
- В самой службе безопасности сложно подобрать преемника ее руководителю, - продолжил, наконец, Кройчет. - Большинство людей там более или менее на своих местах, и возвышение любого в ущерб остальным может нарушить необходимый баланс, понимаете? Кроме того, вчерашний инцидент ясно продемонстрировал, что в работе охраны "Одиннадцати" имеются серьезные пробелы, а люди, как правило, сложно расстаются с многолетними привычками. Аналитики уже давно начали советовать мне взять на должность своего заместителя человека со стороны, который сможет посмотреть на службу безопасности свежим взглядом. Как ни странно, в этот раз я склонен с ними согласиться, хотя обычно эти милейшие люди несут такую чушь, что их хочется подвесить за языки на наружной обшивке ковчега.
Стефан Кройчет слегка улыбнулся, очевидно, пытаясь разрядить напряженность обстановки. Мол, если кто‑то не понял, это была шутка, а на самом деле правитель "Одиннадцати" - человек не только справедливый, но и гуманный. Мика нервно хихикнула и тут же покраснела, почувствовав себя полной дурой.
- Вчера после неприятного инцидента я затребовал ваше личное досье, - спокойно объявил командор. - Молодая женщина, родившаяся в Пустоши в последний год предыдущего Поколения, блестяще владеющая несколькими видами разрешенного оружия, освоившая также стрельбу и единоборства без оружия. Ваши наставники весьма высокого мнения о вас, госпожа Войцеховская. Кроме того, работавший с вашей группой психолог увидел в вас явственно выраженные зачатки лидерства и необходимого упорства для продвижения по карьерной лестнице. Вам, наверное, известно, что координатор планировал именно вас на замену командира экспедиции в случае экстренной необходимости? Что же до вашей быстрой реакции и находчивости, тут у меня и сомнений быть не может, учитывая вчерашний эпизод перед отлетом экспедиции. В общем, я полагаю, что вполне могу предложить вам место моего заместителя и лидера службы безопасности. Что скажете, Микаэла?
Не может быть, чтобы он это действительно предложил! Девушка приготовилась растянуть рот в улыбке, когда Стефан Кройчет рассмеется собственной шутке - достойному продолжению "аналитиков, подвешенных снаружи за языки". Но командор смотрел на Мику спокойно и серьезно - ему, очевидно, это предложение не казалось из ряда вон выходящим.
- Разумеется, это не та работа, которую можно было бы отнести к мечте любого гражданина "Одиннадцати", - Кройчет, похоже, по - своему истолковал ее затянувшееся молчание. - Но вы ведь только что подтвердили, что не из "идейных", стремящихся к звездам любой ценой. "Мертвецы" - лучшие люди ковчега, жертвующие собой ради других. Но, если вдруг окажется, что на борту "Одиннадцати" вы можете принести больше пользы, чем при исследовании новых миров, разве не логичней остаться здесь? Конечно, определенная романтика при этом теряется, однако…
Он уговаривает ее! Уговаривает, как девочку на поцелуй во время первого свидания! Дает возможность внутренне взвесить так называемые "за" и "против"! Микаэла почувствовала, как спина взмокла под парадным кителем. Ее не нужно было убеждать, когда на одной чаше весов лежала жизнь, а на другой - смерть!
- Я согласна, сэр, - ей удалось выговорить это с относительным спокойствием. - Буду рада, если мне удастся оказаться полезной.
- Надеюсь, вы справитесь, - резюмировал командор. - Если же нет, то вернетесь в летное отделение номер три ожидать следующей экспедиции.
Это походило на угрозу, однако Микаэле было все равно. В голове крутилось только одно: она остается в Городе Два! Ради этого, как раньше ради возможности стать "мертвецом" и получить чип, она готова была стать лучшей из лучших.
- Ну что ж, тогда будем считать, что мы договорились, - Стефан Кройчет удовлетворенно кивнул и снова взялся за вилку и нож. - Пожалуйста, угощайтесь. После завтрака Густав покажет вам капитанский мостик и каюты комсостава, в том числе и ваш кабинет. Жить вы сможете в любой части Города, где пожелаете, но обычно мои заместители предпочитают поселиться поближе - можно прямо в административной части, здесь вполне комфортабельное жилье. Оклад будете получать согласно стандартной сетке. И рекомендую вам в ближайшее время озаботиться тем, чтобы оставить свой генетический материал в Центре репродукции. Повторюсь: работа у нас не из приятных, порой ее даже можно назвать опасной, так что лучше перестраховаться…
Микаэла, легко управляясь одной рукой, с удовольствием ела удивительно вкусный листовой салат (изрядно потрепанный ее нервной вилкой, но ничуть от этого не испортившийся) с маленькими помидорками и мягким сыром, сбрызнутый какой‑то острой заправкой. После того как она осознала, что никто не собирается забирать у нее чип и высылать в Пустошь, аппетит к ней вернулся. Вообще все происходящее больше всего походило на чудесный сон, и больше всего Мика боялась проснуться. Командор продолжал рассказывать о тонкостях работы, постепенно посвящая Войцеховскую в вопросы функционирования службы безопасности "Одиннадцати"…
Первое время было трудно. Почти невозможно, но для человека, выросшего в Пустоши, не существует ничего невозможного. А для того, кто выбрался оттуда и не желал возвращения или смерти, - тем более. Ей было всего двадцать четыре, и у Микаэлы был лишь тренировочный опыт космопилота, и новоявленные подчиненные, многие из которых были старше девушки в два раза, а некоторые - и вовсе на поколение, с трудом принимали новое начальство, хотя бывший лидер службы безопасности - Израэль Вайс - лично представил ее своим людям и объявил о том, что признает Войцеховскую полноценной преемницей.
Этот неприметный пожилой человечек с обширной лысиной, улыбчивым лицом и проницательными глазами сначала и сам отнесся к девушке без особой приязни. Его прозвище "Старый Лис" было известно всем на "Одиннадцати", причем получил он его задолго до того, как возраст стал позволять называть Вайса старым. Микаэле пришлось потрудиться, прежде чем Израэль по - настоящему признал ее "своей" и отрекомендовал сомневающимся подчиненным. Он же помог ей и войти в курс большинства дел службы безопасности.
Ей пришлось с первых же дней продемонстрировать наиболее жесткие черты своего характера. Подчиненные, в связке с которыми ей предстояло работать, то и дело проверяли Войцеховскую "на прочность", и, хотя первоначально она хотела прослыть скорее либеральным, чем суровым руководителем, жизнь быстро заставила пересмотреть эти планы. Не прошло и года, как к Микаэле прочно прикрепилась кличка "Железная Микки". Зато, испытав новую начальницу и убедившись, что с ней шутки плохи, люди стали ей подчиняться, а через некоторое время - и признавать в ней настоящего лидера.
Главным козырем Микаэлы стала почти фанатичная приверженность порядку. Она не только устанавливала законы, но и строго следила за их соблюдением, жестко пресекая малейшие попытки выйти за рамки установленных правил. Войцеховская работала на износ и гордилась тем, что никогда не требует от своих людей большего, нежели от самой себя. Ей привыкли не просто подчиняться - доверять: знали, что Микаэла своих не бросит, не подставит, прикроет при необходимости даже перед суровым командором. Служба безопасности заработала по - новому, и Стефан Кройчет был настолько ею доволен, что не вмешивался в функционирование ведомства Войцеховской.
Вот так она и стала одной из легенд "Одиннадцати": девушка, выросшая в Пустоши, ставшая "мертвецом", но избежавшая верной гибели в очередной бесплодной экспедиции, спасшая жизнь командору и в двадцать четыре года вставшая во главе одной из самых серьезных служб ковчега. Микаэла Войцеховская в полной мере использовала выпавший ей шанс. Десять лет спустя она входила в десятку наиболее могущественных людей "Одиннадцати" и считалась не только одним из заместителей, но и доверенным лицом командора. Никто и не подозревал, насколько все это было ею выстрадано, но она все же считала, что результат стоил затраченных на него усилий.
Их выпуск летного отделения номер три вообще оказбылался богатым на легенды. Леннокс Норте, заменивший Войцеховскую на борту одного из челноков, стал одним из немногих "мертвецов - возвращенцев". Он оказался единственным уцелевшим человеком в экспедиции. Вернулся через двадцать два дня после отправления на Дельту-127 абсолютно седым. Планета оказалась не столь гостеприимна, как рассчитали ученые, дистанционно проанализировав почву, воду и воздух. Экспедиция даже не добралась до поверхности - во время входа в атмосферу корабли были атакованы неизвестной формой жизни в виде огненных шаров. Поскольку произошло это не сразу, то суда оказались достаточно далеко в атмосфере и вынуждены были принять навязанный бой. Последним приказом руководителя экспедиции стало отступление. Но из всех челноков - космолетов, рванувших прочь от Дельты-127, выйти из атмосферы удалось только одному - подбитому кораблю, который пилотировал Ленни. Больше не спасся никто: ни транспортники с учеными на бортах, ни грузовики с аппаратурой для исследований, ни остальные суда сопровождения.
Леннокса встречали как героя. А он, когда вскоре после возвращения встретился с Микаэлой, сказал, что не чувствует ничего. Когда летел туда, было радостное возбуждение. Когда вошли в атмосферу Дельты-127 и вокруг стали разрываться огненные шары - страх. Когда еле полз на подбитом космолете с единственным оставшимся двигателем - усталость. А когда оказался снова на борту "Одиннадцати", не осталось ничего. "Космос выпил меня, Мика, - проговорил за двадцать два дня поседевший и повзрослевший двадцатичетырехлетний мальчишка, вчерашний "мертвец", после возвращения обреченный на пожизненный почет и спокойствие. - Выпил до дна и ничего не оставил. Раньше я мечтал о звездах и надеялся однажды найти нам новый дом. А теперь… Ты не представляешь, как я все это ненавижу!.."
Да, этой живой легенде "Одиннадцати" пришлось гораздо хуже, чем Войцеховской, но их имена часто вспоминали вместе. Она стала для людей символом надежды на то, что можно стать "мертвецом" и не уйти. Он - что можно уйти и вернуться. Мужчина и женщина, обманувшие смерть, двое живых "мертвецов", чьи имена знал каждый ребенок в десяти Городах "Одиннадцати", а возможно - и в отверженной Пустоши. Микаэла не желала такой славы, но она была много лучше посмертного почета, если бы ей пришлось сложить голову на Дельте-127 или любой другой планете в составе исследовательской экспедиции. Хотя у нее по - прежнему не нашлось времени или желания, чтобы найти себе достойного мужчину и родить от него детей - жизнь лидера службы безопасности принадлежала командору и "Одиннадцати", и молодая женщина плохо представляла себе мужчину, который с этим бы смирился, а еще хуже - что такой мужчина может показаться ей привлекательным…
- Привет, Микаэла!
- Привет, Густав, - обычно она первой приходила на командный мостик, но сегодня Виллер - старый знакомый, один из личных помощников командора - ее опередил.
Вот так одна оторванная застежка приводит к целой веренице воспоминаний, за которыми ты автоматически передвигаешься, стараясь наверстать упущенное время, но все равно приходишь позже, чем запланировала. Микаэла только надеялась, что ее лицо не хранит печати недовольства самой собой.
- Ты, как всегда, немного рано, - Густав тактично "не заметил" того, что обычно Войцеховская приходит с гораздо большим запасом времени.
- Не люблю заставлять себя ждать, - она сдержанно улыбнулась: Виллер не ходил у нее в любимчиках и сам относился к лидеру службы безопасности с прохладцей, однако на людях они держались тепло, как члены одной сплоченной команды. - Кого еще мы ждем?
- Всех, - кратко пояснил Густав. - У командования имеется большой повод для беспокойства. У мэров - серьезная возможность не только отчитаться, но и слететь с постов. У заместителей - шанс свалить бремя ответственности на ближнего. Самое время для созыва Большого Совета.
- Прекрасно, - Микаэла прошлась вдоль командного мостика.
Истинное "сердце" ковчега находилось ярусом ниже, где располагался Центр управления полетом. Там в огромном зале, разделенном на кабинеты, посменно работали космопилоты, навигаторы, ученые и прочие служащие, обеспечивавшие бесперебойное функционирование "Одиннадцати". Некоторые из них отвечали за передвижение ковчега, другие - за систему исследования встречающихся планет, третьи - за жизнь внутри огромного космического корабля, неторопливо плывущего по Вселенной. Искусственные день и ночь, почва и вода, привычная гравитация и работа заповедников с дикими зверями с Земли, производство продуктов пищи и промышленных товаров - все это зависело от людей, работавших в Центре управления.
А "кровеносной системой" "Одиннадцати" можно было считать Технический центр, расположенный в так называемой "мертвой" или "глухой" зоне. Несмотря на то, что его почти не охраняли, он считался самой надежно закрытой "точкой" ковчега - его "пакет безопасности" согласовывался и управлялся на самом высшем уровне, а электронные ключи принадлежали лично командору.
Мостик был скорее парадным залом, нежели кабинетом Стефана Кройчета. Возможно, кто‑то из предыдущих командующих и использовал его как постоянное место работы, но нынешний командор предпочитал бывать там, лишь когда созывал Большой Совет. Ну и, возможно, когда хотел полюбоваться на звезды - за огромным непробиваемым стеклом, к тому же защищенным снаружи корабля прочным постоянно действующим экраном, навстречу "Одиннадцати" неторопливо плыли мириады светил, далеких и близких. Мостик командора был одним из немногих мест, где можно было полюбоваться настоящей, а не искусственно воссозданной внутри ковчега Вселенной.
Пока Микаэла прогуливалась вдоль экрана, с удовольствием глядя на звезды, ставшие для нее безопасными, двери в зал то и дело открывались, впуская новых посетителей. Краем глаза она следила, как постепенно заполнялись кресла, расставленные полукругом напротив командорского. Несчастный случай в "ДиЭм" - если его можно так назвать - действительно стал поводом для всеобщего сбора. Все десять мэров, возглавлявших городские правительства, явились на командный мостик - из них Войцеховская лично знала только круглолицего Такеши Майно, руководителя Города Два. Помощники Кройчета уже были на местах, рассаживая прибывающих. Они, хоть и пытались это скрыть, чувствовали себя довольно неловко: Большой Совет собирался крайне редко - лишь на время выборов лидера ковчега и в экстренных случаях.