Глава пятая
- Здравствуйте, фрау Шуман! - Старший советник Молнар распахнул дверь, подал руку - и, когда молодая дама с его помощью покинула уютный салон покрывшегося изрядным слоем пыли от дальней дороги 'мерседеса' - церемонно поклонился и поцеловал ей кончики пальцев.
- Боже, Ференц, вы опять поражаете меня своей галантностью! Здравствуйте! - и, обернувшись к водителю, строгим тоном произнесла: - Ungehindert!
Машина тут же тронулась от здания Службы, лихо развернулась и через несколько секунд промчалась мимо стоящих на тротуаре фрау Шуман и старшего советника Молнара.
- Юля, ваш водитель даже не передохнул?
- А он не мой. Шеф разрешил мне воспользоваться его служебным автомобилем - но при условии, что я не задержу его ни на секунду. Вчера ваш господин Ковач позвонил в таком ужасе, что мы пришли к выводу о крайней неотложности моего визита. Ну, пойдемте в дом!
- Итак, что же у вас тут произошло? - войдя в кабинет Молнара, спросила фрау Шуман.
- Дело, не терпящее отлагательства.
- Так говорит мой муж, когда речь идет о платежах по кредиту за дом. Неужели все так банально?
- Хм… Гораздо банальнее. Вчера мы задержали двух русских агентов.
- Ого! Смело! Вы уверены, что они именно русские агенты? Не украинские, не белорусские? И что они вообще агенты?
- С вашего позволения, я изложу суть проблемы, и причины, почему нам потребовалось столь срочно вызывать кого-нибудь из БНД.
Так вот, позавчера в городе Капошвар - это на юго-западе Венгрии, комитат Шомодь, у границы с Хорватией - патруль полиции арестовал двух подозрительных мужчин, перевозивших в грузовом фургоне обломки каких-то приборов и части металлической обшивки самолета. Задержанные имели при себе паспорта граждан Беларуси, крупную сумму денег в долларах, евро и форинтах, и почти не говорили по-венгерски. Специалист по русскому языку был, конечно, довольно быстро найден, и с его помощью мы узнали, что вышеуказанные господа купили обломки сбитого во время боснийской войны самолета и везут его к себе домой для пополнения своей частной коллекции.
Мы бы, конечно, не стали обращаться к вам по поводу такой мелочи; но в полости микроавтобуса, тщательно замаскированной, было найдено вот это. - И с этими словами Ференц Молнар достал из ящика и положил на стол два каких-то документа.
Фрау Шуман взяла их в руки, раскрыла оба на первой странице и прочитала:
- Oberstleutnant Genneke; Major Bortman. Офицерские удостоверения личности бундесвера. Эти ваши задержанные не объясняли, откуда у них эти документы?
- Сказали, что купили на базаре в Загребе. Трофеи боснийской войны.
- Они их никак не могли купить ни на каком базаре. Истребитель-бомбардировщик 'Торнадо', пилотом которого был подполковник Геннеке, а штурманом - майор Бортман - был сбит огнем сербской зенитной артиллерии в небе над Крагуевацем в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое марта, то есть ровно неделю назад.
- Вот именно поэтому мы и попросили ваше начальство прислать кого-нибудь, кто бы смог разобраться в этом деле. Вы же не признали потерю своего бомбардировщика?
- Официально самолет разбился во время учебного вылета в Баварии. Экипаж погиб.
- Он действительно погиб?
- Ференц, ну откуда мы знаем? Сербы пока не сообщают о пленных в Красный Крест.
- То есть пленные у них уже есть?
- Ференц, если идет война, то пленные всегда есть. Мы достоверно знаем о четырех пилотах, захваченных югославами, и предположительно - о трех, взятых в плен формированиями боснийских сербов, которых мы не признаем.
- То есть потери вы несете?
- Господин Молнар, насколько я помню, Венгрия тоже какое-то отношение имеет к Североатлантическому блоку. Следовательно, потери несем МЫ.
- Ну, Венгрия в этой войне не участвует…
- Это вам только кажется. Есть решение разместить у вас вспомогательную авиацию блока - разведчики, заправщики…. Сегодня второе апреля? Ну вот, через недельку и вы сможете насладиться участием в войне на Балканах…. Не все ж немцам отдуваться одним. Ладно, когда можно будет переговорить с этими двумя… 'коллекционерами'?
- Сегодня утром их перевезли из Капошвара в Будапешт; сейчас я распоряжусь, и их доставят в мой кабинет. А пока - не желаете ли позавтракать? Вы же, по расчету времени, выехали чуть ли не до рассвета?
- Да, в четыре утра. В семь были в Праге, в десять - в Братиславе, в Будапешт въехали в двенадцать. Гонка сумасшедшая! Я бы выпила чашку кофе, пару каких-нибудь бутербродов, стаканчик апельсинового сока. Вы сможете это создать из воздуха, Ференц?
- Ну, я не волшебник…. Но сейчас все будет. Вчера, когда главный советник Ковач звонил вашему шефу, я почему-то подумал, что вы приедете в Будапешт голодной. Это уже традиция…
С этими словами советник Молнар вышел из кабинета - и через три минуты вернулся, торжественно неся перед собой поднос, закрытый белоснежной салфеткой. Поставив поднос на стол, он артистичным жестом сдернул покрывало - и перед глазами фрау Шуман предстало восхитившее ее зрелище.
- Боже, Ференц, как это мило! Что вот это в горшочке?
- Токань вадас модра. Тушеное мясо по-охотничьи.
- Ага. Прелестно! Так, в кофейнике кофе, сливки…. Это как называется?
- Текерч еш тейсинхаб - фруктовый рулет со взбитыми сливками.
- И мне одной все это предстоит съесть?
- Увы, такова ваша доля.
- Ференц, вы желаете погубить мою фигуру. Ладно, я пока перекушу, а вы распорядитесь, чтобы задержанных белорусов доставили сюда. Сколько вы еще можете их держать?
- Ну, если честно, то предъявить им какие-то обвинения мы не имеем возможности. Паспорта у них в порядке, 'торнадо' они сами однозначно не сбивали, да если бы это было и так - доказать мы это не можем. Привлечь их можно лишь за контрабанду - и то, основания крайне хлипкие. В лучшем случае, административный арест на двенадцать суток и штраф.
- То есть вы их отпустите?
- Безусловно. Занесем в картотеку, изымем предмет контрабанды, может быть, поставим запретительный штамп на въезд - но отпустить, конечно, отпустим. Нет состава преступления.
- А вот с точки зрения немецкой юстиции - очень даже есть. Мы сможем еще сегодня… нет, уже завтра утром - выслать вам запрос на экстрадицию, и у себя сможем их вдумчиво поспрошать.
- По обвинению?
- По подозрению в убийстве немецких граждан. В конце концов, у них найдены документы немецких офицеров.
- Не пройдет. По официальной версии, офицеры погибли во время тренировочного вылета.
- Ференц, вы вообще за кого?
- Я - за истину.
- Хм… Ладно, предположим. Но ведь мы вовсе не обязаны говорить всю правду этим задержанным?
- Не обязаны.
- Ну, так мы их запугаем!
Старший советник Молнар скептически посмотрел на фрау Шуман, покачал головой, вздохнул.
- Что это вы вздыхаете так вызывающе, Ференц?
- Сейчас вы все поймете сами, милая Юля…. А вот и задержанные!
В кабинет Молнара вошел офицер в форме полиции, вместе с ним - двое в штатском; за ними, закованные в наручники, вошли двое молодых мужчин славянской внешности, в потрепанной одежде, в новых, но изрядно грязных кожаных куртках.
- Ференц, скажите охранникам, чтобы подождали за дверями.
Один из задержанных с удивлением взглянул на молодую женщину, властно распоряжающуюся в кабинете венгерской Службы национальной безопасности, и при этом говорящей на хорошем русском языке.
Охранники вышли. Фрау Шуман обратилась к арестантам:
- Прошу вас, господа, проходите, садитесь. Мне нужно с вами побеседовать.
- А нам - нет. - Один из задержанных дерзко посмотрел в глаза фрау Шуман и повторил: - Нам нет нужды с вами разговаривать. Мы требуем консула России!
- У вас белорусские паспорта. - Мягко напомнил грубияну советник Молнар.
- В условиях отсутствия в данной стране представителя белорусских дипломатических служб - обязанности по защите прав белорусов несут представители российского дипломатического представительства, - как по-писаному, изложил все тот же дерзкий тип.
Второй задержанный рассудительно добавил:
- Вам что, лишние проблемы нужны? В железа нас заковали, сторожат, как преступников… Короче, давайте консула, и будем закругляться. Нам вам сказать нечего.
- А вы знаете, что я здесь представляю власти Федеративной Республики? - в запале бросила фрау Шуман.
- Вы здесь, дамочка, представляете дешевый спектакль, 'А вот мы вас сейчас атата по попе!' называется. И больше ничего. Вы хоть знаете, что значат венгерские визы в наших паспортах? Это значит, что мы вверяем себя попечению венгерских властей, а они, в свою очередь - гарантируют нам безопасность пребывания в их стране. Венские протоколы надо было бы вам почитать…
- Мы можем выдвинуть против вас обвинение в убийстве немецких граждан! - уже менее решительно, но все еще напористо продолжила фрау Шуман.
- Это обвинение невозможно доказать, и вы это знаете лучше меня. В общем, так. Или мы через час разговариваем с консулом - или через десять - или сколько нам там намерят по факту фальшивой контрабанды? - суток мы разговариваем со здешним прокурором. Нам торопится некуда, мы можем и в Будапеште пожить, пока дело наше будет слушаться. Оно вам надо? Ведь всплывет много чего интересного…
В кабинете повисла гнетущая тишина.
Молнар откашлялся, осмотрел свой кабинет, и неожиданно спросил:
- Тогда, может быть, чайку?
Все трое участников недавней перепалки уставились на него с недоумением.
- Я спрашиваю - чаю кто-нибудь желает? У меня и сушки есть. Московские! - похвалился хозяин кабинета.
Задержанные переглянулись, затем напористый чуть кивнул рассудительному. Тот кивнул головой:
- Можно. Только железа снимите.
Молнар вышел в коридор, вернулся с чайником и офицером полиции. Тот, бормоча себе под нос какие-то ругательства, снял с задержанных наручники и в нерешительности застыл у двери.
- Minden jot! Viszontlatasra! - вежливо выпроводил полицейского Молнар.
Тот буркнул что-то недовольно и вышел.
- Послушайте, господа, я понимаю ваше возмущение, но и вы должны понимать - у южных рубежей Венгрии идет миротворческая операция…
- Агрессия, если быть точным, - перебил старшего советника напористый задержанный.
- Не важно; в конце концов, это все лишь вопрос терминов. Вас задержали с грузом, который является обломками потерянного немецкой авиацией истребителя-бомбардировщика…
- Не потерянного, а сбитого! - Опять перебил все тот же напористый.
- Хорошо, сбитого бомбардировщика 'торнадо'. Кроме того, у вас на руках были документы погибших летчиков…
- Не на руках, а в машине. И отпечатков наших пальцев на этих документах обнаружено не было - как ваши коллеги в Капошваре ни старались! - торжествующе объявил второй задержанный, поспокойнее.
- Пожалуйста, дайте мне договорить. Здесь присутствует фрау Шуман, представитель специальных служб Федеративной Республики. Мы вызвали ее именно потому, что дело касается офицеров и имущества ее страны. Если вы расскажете все, что вы знаете о судьбе экипажа, то …
- То ни хрена мы тебе не расскажем. Нет у вас против нас никаких аргументов, никаких доказательств. Железяки вы у нас заберете, паспорта попортите - на это вы мастаки. А больше - хренушки! Зови консула! Бомбить беззащитных вы все мастера…
Тут фрау Шуман встала, прошлась по кабинету; затем, волнуясь, обратилась к задержанным:
- Ребята, я вас ни в чем не хочу обвинять. Но поймите меня просто по-человечески - эти летчики мои соотечественники, подполковник Геннеке - вообще мой земляк, из Саксонии. Мне очень важно узнать, что с ними! Да, они бомбили сербские военные объекты; наверное, в ваших глазах они преступники. Но поймите, они всего лишь солдаты! Они выполняли приказ! Они такие же солдаты, как и вы! Да-да, можете не делать круглые глаза, я уверена, что вы тоже выполняете приказ своего командования - но в данный момент я готова не придавать этому никакого значения. Еще раз прошу вас - просто по-человечески войдите в положение родственников этих офицеров! Неужели их матери, их жены должны мучаться неведением, не спать ночами, просыпаться от малейшего шороха - только потому, что вы решили по каким-то, нам неведомым соображениям, скрыть правду об этом самолете?
Задержанные молча выпили чай, похрустели сушками. Затем тот, что был понапористее, сказал глухо:
- Ладно. Если без протокола, чисто по-человечески…. В общем, подполковник жив. В Нише, в госпитале военном лежит - при катапультировании ему куском обшивки перебило сухожилия на правой ноге. Ничего, в общем, страшного, ногу ему врачи спасли, ходить будет. Не знаю, правда, как насчет летать…. Со штурманом похуже. Штурман погиб. Похоронен возле деревни Нетуница, в семи верстах на юг от Крагуеваца, местные в курсе. Больше ничего не спрашивайте.
- Господин старший советник Молнар, у венгерской службы национальной безопасности есть вопросы к этим господам? - официальным тоном спросила фрау Шуман.
- Нет. Обвинение в контрабанде им предъявлено со стороны таможенного департамента министерства финансов.
- Предметы контрабанды - включая приборы и документы - в ведении какой службы находятся в данный момент?
- Полиции города Капошвар. У меня, правда, есть передаточный акт, но его еще не заверил главный советник Ковач.
- То есть эти господа в уголовных преступлениях не обвиняются?
Задержанные недоуменно переглянулись, не понимая, что происходит.
- Нет, фрау Шуман, уголовная полиция не имеет к ним никаких вопросов.
- То есть вы можете их отпустить под обязательство прибыть в суд?
Молнар изумленно посмотрел на фрау Шуман.
- Ну, в принципе, да.
- Думаю, германская сторона не будет предъявлять этим вашим задержанным какие-либо обвинения. Мы к ним претензий не имеем.
Старший советник Молнар опешил.
- Хм…. То есть я могу их прямо отсюда отпустить?
Фрау Шуман решительно кивнула головой.
- Можете.
Старший советник Молнар встал, и, прокашлявшись, объявил:
- Господин Вергеенко, господин Вишневский, вы можете считать себя свободными, но в день, указанный в повестке, вы обязаны будете прибыть в административный суд города Капошвара и получить то наказание, которое этот суд сочтет возможным на вас наложить. В случае невозможности прибытия вы можете доверить представлять свои интересы любому венгерскому адвокату по вашему собственному желанию. Выйдите пока в коридор, мне надо оформить все бумаги.
Когда задержанные вышли, Молнар удивленно спросил у фрау Шуман:
- Юля, вам достаточно этих сведений?
- Достаточно. Все равно больше мы ничего получить не сможем. Эти люди официально никаких преступлений не совершали, и, кстати, даже акта их задержания на границе у нас нет - ваши пограничники и таможенники не обратили внимания на груду алюминия и кучу разных приборов, лежащих в их машине. Кстати, поразительная беспечность для прифронтового государства… Их случайно - случайно! - задержали в Капошваре! То есть вообще факта контрабанды у нас нет. - Фрау Шуман прервалась на минуту, допила свой кофе, а затем продолжила: - Да, понятно, что эти люди выполняют задания каких-то русских спецслужб. Или даже белорусских. Понятно, что вывезенные ими приборы - если бы их случайно не задержали в Венгрии - послужили бы для детального исследования где-нибудь в подмосковных городках - Монино или Жуковском. Все это ясно. Но для меня - и для моего руководства - на данный момент достаточно того, что эти приборы изъяты, будут возвращены - ведь будут, не так ли? - едва заметно улыбнувшись, спросила у советника Молнара его гостья: - законному владельцу, Федеративной Республике. Также важен тот факт, что один из наших летчиков жив и находится на излечении. Мы вам очень благодарны за эти сведения, старший советник Молнар!
Ференц досадливо поморщился.
- Юля, к чему этот пафос? Да, кстати, документы офицеров вы можете забрать прямо сейчас. Только распишитесь в акте.
Фрау Шуман вновь взяла в руки изъятые документы, внимательно их перелистала, положила к себе в сумочку - и расписалась в бумаге, протянутой ей старшим советником.
- Как, вы говорите, фамилии этих задержанных? - спросила она.
- Алексей Вергеенко. Игорь Вишневский. А зачем они вам?
- Да так, знакомые фамилии. Ну, то есть этих людей я лично не знаю, но я ведь училась в Минске… Меня всегда увлекал генезис фамилий. Вот, например, что означает фамилия 'Молнар'?
- Мельник.
- То есть немецкий вариант вашей фамилии - Мюллер?
- Вроде того.
- Хм, интересно. Я, кстати, недавно слышала одну фамилию, которая вам, без сомнений, будет очень интересна.
- Венгерская?
- Русская. Очень странная, сложносочиненная.
- И что это за фамилия? - заинтересовался старший советник.
- Чернолуцкий. Полковник Чернолуцкий. Запомните ее, Ференц. Очень хорошо запомните…