- А можно, миледи?
- Господи, не вам у меня надо спрашивать разрешения - скорее уж наоборот.
Ботари осторожно взял ее на руки - она практически потонула в его огромных ладонях - и заглянул в ее личико.
- А вы уверены, что не перепутали? Я думал, у нее будет большой нос.
- Все проверено и перепроверено, - заверила его Корделия, надеясь, что он не спросит, откуда ей это известно; по крайней мере, она была вполне уверена в истинности своих слов. - У всех младенцев маленькие носики. До восемнадцати лет вообще трудно сказать, какими они будут, когда вырастут.
- Может, она будет похожа на мать, - с надеждой проговорил сержант.
Корделия тоже втайне понадеялась на это.
Доктор закончил показ внутренностей своей чудо-машины Форкосигану; тот сумел сохранить вежливую мину и выглядел лишь слегка выбитым из колеи.
- Хочешь подержать ее, Эйрел? - предложила Корделия.
- Спасибо, лучше не надо, - поспешно отказался он.
- Тренируйся. Может, когда-нибудь пригодится. - Они обменялись взглядом тайной надежды, и он сдался.
- Хм. Мне доводилось держать кошек, которые были тяжелее этого создания. Это вне моей компетенции. - Он с облегчением передал малышку медикам, которым она понадобилась для завершения записей о физических данных.
- Так, посмотрим, - проговорил доктор. - Это та самая, которую мы не отправляем в императорский приют, верно? Куда мы ее отвозим после окончания контрольного периода?
- Меня попросили позаботиться об этом лично, - без запинки ответил Форкосиган. - Ради сохранения анонимности родителей. Я… мы с леди Форкосиган доставим ее к законному опекуну.
Физиономия доктора приняла необычайно глубокомысленный вид.
- О! Понятно, сэр. - Он старался не смотреть на Корделию. - Вы возглавляете проект. Вы можете делать с ними все, что пожелаете… Никто не будет задавать вопросов, я… я могу вас заверить, сэр, - горячо проговорил он.
- Хорошо, хорошо. Сколько длится контрольный период?
- Четыре часа, сэр.
- Отлично, мы как раз можем пообедать. Корделия, сержант?
- Э-э, можно мне остаться здесь, сэр? Я не голоден.
Форкосиган улыбнулся.
- Конечно, сержант. Людям капитана Негри полезно размяться.
По дороге к машине Форкосиган спросил:
- Над чем это ты смеешься?
- Я не смеюсь.
- У тебя глаза смеются. Если честно, искрятся как бешеные.
- Да все этот врач. Боюсь, мы нечаянно ввели его в заблуждение. Ты разве не понял?
- Видимо, нет.
- Он думает, что это мой ребенок. Или твой. А может, наш общий. Я прямо-таки видела, как вертятся колесики у него в голове. Он думает, что наконец выяснил, почему ты не вытащил пробки.
- Боже милостивый. - Он уж было собрался повернуть обратно.
- Нет, нет, пусть его, - удержала его Корделия. - Ты сделаешь только хуже, если попытаешься отрицать это. Уж я-то знаю. Меня уже и прежде обвиняли в грехах Ботари. Пускай себе фантазирует.
Она помолчала. Форкосиган вгляделся в ее лицо.
- А теперь о чем задумалась? Огонек в глазах погас.
- Размышляю о том, что сталось с ее матерью. Я уверена, что встречалась с ней на флагмане. Длинные темные волосы, зовут Эленой… это могла быть только она. Невероятно хороша собой. Немудрено, что Форратьер обратил на нее внимание. Но так молода для таких ужасов…
- Женщинам не место на войне, - мрачно заметил Форкосиган.
- Да и мужчинам тоже, по-моему. Зачем ваши люди пытались стереть ее воспоминания? Это ты приказал?
- Нет, эта идея принадлежала хирургу. Ему было жаль ее. - На лбу его залегла напряженная складка, взгляд стал отстраненным. - Это было чудовищно. Тогда я этого не понимал. Теперь, кажется, понимаю. Когда Форратьер натешился досыта - а он с ней сам себя превзошел, даже по его меркам, - она была в полной прострации. Я… я опоздал, ей уже ничем нельзя было помочь, но я решил, что убью его, если это повторится снова, и к черту весь план императора. Сперва Форратьера, потом принца, потом себя. Командование перешло бы к Форхаласу…
- Так вот, Ботари… выпросил у Форратьера ее тело, если можно так выразиться. Забрал ее в свою каюту. Форратьер решил, что это для того, чтобы продолжать мучить ее - видимо, в подражание его драгоценной персоне. Он был польщен, и оставил их в покое. Ботари как-то удалось подпортить наблюдательные камеры в своей каюте. Никто даже смутного представления не имел, чем он там занимается в каждую свободную минуту. Но он пришел ко мне со списком лекарств, которые просил тайно ему достать. Обезболивающие мази, кое-какие противошоковые средства - очень продуманный список. Боевой опыт сделал его специалистом по оказанию первой помощи. Тогда до меня дошло, что он не мучает ее, а просто водит Форратьера за нос. Может, Ботари и безумец, но отнюдь не дурак. Он на свой лад любил ее, и ему хватило смекалки скрыть это от Форратьера.
- В подобных обстоятельствах это не кажется таким уж безумным, - заметила Корделия, вспоминая, что планировал Форратьер для Форкосигана.
- Да, но то, как он это делал… я пару раз мельком видел кое-что. - Форкосиган шумно выдохнул. - Он ухаживал за ней в своей каюте - кормил ее, одевал, мыл - и все время вел шепотом диалог сам с собой. Говорил за них обоих. Вероятно, он придумал для себя целый иллюзорный мир - мир, в котором она любила его, вышла за него замуж… что они живут как нормальная счастливая супружеская пара. Почему бы сумасшедшему не мечтать о нормальной жизни? Должно быть, она страшно пугалась, когда приходила в себя.
- Боже. Мне жаль его почти так же, как ее.
- Ну, не идеализируй. Он ведь и спал с ней, и я не сомневаюсь, что он ограничивал свои фантазии о семейной жизни одними словами. И в общем-то его можно понять. Разве мог Ботари при нормальных обстоятельствах хотя бы на сотню километров приблизиться к такой девушке?
- Хм, едва ли. Эскобарцы выставили против вас свои лучшие силы.
- Похоже, именно это воспоминание об Эскобаре он решил сохранить. Для этого нужна была невообразимая сила воли. Его обрабатывали несколько месяцев подряд.
- Уф, - выдохнула Корделия, чье воображение тут же нарисовало ряд неприятных картин. Хорошо, что у нее есть еще несколько часов на то, чтобы успокоится, прежде чем она снова увидится с Ботари. - Пойдем выпьем, как собирались, а?
ГЛАВА 15
Лето уже близилось к концу, когда Форкосиган предложил поездку в Бонсанклар. В назначенное для отъезда утро они уже начали укладывать вещи, когда Корделия, выглянув в окно, произнесла сдавленным голосом:
- Эйрел? Перед домом только что приземлился флайер, и из него вышли шесть вооруженных человек. Они рассыпались по всему участку.
Встревоженный Форкосиган тоже подошел к окну, но, разглядев новоприбывших, сразу успокоился.
- Все в порядке. Это люди графа Форталы. Должно быть, он приехал повидаться с моим отцом. Удивительно, как он сумел вырваться из столицы. Я слышал, император ему ни минуты покоя не дает.
Через несколько минут рядом с первым флайером приземлился второй, и Корделия впервые увидела премьер-министра Барраяра. Принц Серг, назвавший его сморщенным клоуном, конечно, преувеличил, но ненамного: Фортала был худощавым, ссохшимся стариком, но отнюдь не потерявшим живости. Он держал в руке трость, но по тому, как он ею размахивал, Корделия предположила, что скорее всего она нужна ему лишь для форсу. Коротко стриженные седые волосы обрамляли веснушчатую лысину, сиявшую на солнце. В сопровождении двух помощников (или телохранителей, Корделия так и не решила) он прошел к парадному входу, исчезнув из ее поля зрения.
Когда Корделия с Форкосиганом спустились вниз, оба графа стояли в холле, оживленно беседуя.
- А, вот и они, - произнес генерал, завидя сына и невестку.
Фортала оглядел их проницательными искрящимися глазами.
- Эйрел, мальчик мой. Рад видеть тебя в добром здравии. А это твоя бетанская Пенфесилея? Поздравляю со столь замечательной добычей. Миледи. - Он с комично-преувеличенной галантностью склонился поцеловать ей руку.
Корделия растерянно мигнула, услыхав такое описание собственной персоны, но все же сумела пролепетать:
- Добрый день, сэр.
Фортала задумчиво заглянул ей в глаза.
- Я рад, что сумели выкроить время для визита, сэр, - сказал Форкосиган. - Мы с женой, - он сделал особое ударение на этой фразе, смакуя ее, как глоток вина с великолепным букетом, - едва не разминулись с вами. Я обещал сегодня показать ей океан.
- Вот как… Должен тебя разочаровать - это не визит вежливости. Я просто посланец своего господина. И у меня, к сожалению, мало времени.
Форкосиган кивнул.
- Тогда я вас оставляю, джентльмены.
- Ха. Не пытайся увильнуть, парень. Я послан к тебе.
Форкосиган насторожился.
- Не думаю, что нам с императором все еще есть что сказать друг другу. По-моему, я достаточно ясно высказался на сей счет, когда подавал в отставку.
- Да, конечно, его вполне устраивало, что ты оставался вдали от столицы, пока шла грязная работа с министерством политвоспитания. Но мне поручено сообщить тебе, - он слегка поклонился, - настоятельную просьбу и требование посетить его величество. Сегодня днем. И твоей жене тоже, - добавил он, словно спохватившись.
- Зачем? - прямо спросил Форкосиган. - Если честно, то Эзар Форбарра не входит в мои планы на сегодня… да и на какой-либо другой день.
Фортала посерьезнел:
- Он не может дожидаться, пока тебе наскучит торчать в деревне. Он умирает, Эйрел.
Форкосиган фыркнул.
- Он умирает уже одиннадцать месяцев. Не может он поумирать еще немного?
Фортала усмехнулся.
- Пять месяцев, - рассеянно поправил он, затем задумчиво нахмурился, глядя на Форкосигана. - Хм. Ну, это пришлось очень кстати. За последние пять месяцев он избавился от стольких крыс, сколько не прихлопнул за все предыдущие двадцать лет. По бюллетеням о его состоянии можно было проследить перетряску министерств. Неделя первая: состояние очень тяжелое. Следующая неделя: очередной министр обвинен в растратах или чем-нибудь еще. - Он снова посерьезнел. - Но теперь нам уже не до шуток. Ты должен увидеться с ним сегодня. Завтра может быть уже поздновато. А через две недели уже точно будет поздно.
Губы Форкосигана сжались.
- Для чего я ему понадобился? Он не сказал?
- Ах… Я полагаю, он приберег для тебя должность в правительстве, формирующемся на период регентства. То, о чем ты не хотел слышать в прошлый раз.
Форкосиган покачал головой.
- Не думаю, что есть должность, ради которой я соглашусь вернуться на эту арену. Ну, разве только… нет. Даже не военное министерство. Это слишком опасно. У меня здесь чудесная спокойная жизнь. - Он притянул Корделию к себе, словно защищая. - Мы собираемся обзавестись детьми. Я не собираюсь рисковать семьей, ввязываясь в эту гладиаторскую политику.
- Да, я так и представляю, как ты мирно доживаешь отпущенные тебе годы - и это в сорок четыре-то. Ха! Собираешь виноград, плаваешь на яхте… твой отец рассказал мне про твою яхту. Кстати, правда ли, что деревню Форкосиган-Сюрло собираются переименовать в твою честь в "Форкосиган-Сусло"?
Форкосиган фыркнул, и они обменялись ироничными поклонами.
- Так или иначе, тебе придется сказать ему об этом самому.
- Мне было бы… любопытно встретиться с этим человеком, - пробормотала Корделия. - Если это действительно последняя возможность.
Фортала улыбнулся ей, и Форкосиган неохотно уступил.
Они вернулись в спальню переодеться: Корделия - в свое самое официальное вечернее платье, Форкосиган - в зеленый парадный мундир, который не надевал со дня их свадьбы.
- Зачем так нервничать? - спросила Корделия. - Может, он просто хочет попрощаться или что-нибудь в этом духе.
- Не забывай, мы говорим о человеке, который даже собственную смерть заставил служить своим политическим целям. И если существует способ править Барраяром из могилы, он наверняка найдет его. Мне еще ни разу не удалось его переиграть.
На этой двусмысленной ноте они присоединились к премьер-министру и вместе отправились в Форбарр-Султану.
* * *
Императорская резиденция была старинным зданием - на взгляд Корделии, почти музейным экспонатом. Они поднялись по истертым гранитным ступеням в восточный портик дворца. Длинный фасад был украшен множеством каменных барельефов, каждый из которых был подлинным произведением искусства. Весь облик дворца являл собой полную эстетическую противоположность безликим зданиям министерств, возвышавшихся в паре километрах к востоку отсюда.
Их провели в один из покоев, напоминавший одновременно и больничную палату, и выставку антиквариата. Из высоких окон открывался вид на английский сад, раскинувшийся к северу от резиденции. Главный обитатель комнаты лежал на огромной резной кровати, унаследованной от какого-то любившего роскошь предшественника. Тело его было утыкано утилитарными пластиковыми трубками, которые поддерживали в нем искру жизни.
Никогда еще Корделия не видела более бледного человека - Эзар Форбарра был так же бесцветен, как его седые волосы, так же бел, как простыни, на которых он возлежал. Кожа ввалившихся щек была белой и морщинистой. Белые отяжелевшие веки прикрывали карие глаза, так похожие на те, что она видела однажды - издали, нечетко, отраженными в зеркале. Сквозь бледную кожу рук проступали синеватые вены. Зубы казались желтоватыми на фоне бескровных губ.
Фортала и Форкосиган опустились на колено перед его ложем; после секундного замешательства Корделия последовала их примеру. Император слабо шевельнул пальцем, подавая знак дежурному врачу выйти. Тот, поклонившись, вышел. Они встали, причем Фортала - с явным трудом.
- Ну, Эйрел, - заговорил император, - Скажи мне, как я выгляжу.
- Очень больным, сэр.
Форбарра рассмеялся и тут же закашлялся.
- Общение с тобой так освежает. Первое честное высказывание, услышанное мною за несколько недель. Даже Фортала ходит вокруг да около. - Голос его сорвался, и он прочистил горло. - За прошлую неделю растерял последние остатки пигментов. Вышли вместе с мочой. А этот чертов врач больше не выпускает меня в сад днем. - Он фыркнул, то ли выражая неодобрение, то ли чтобы легче дышалось. - Так это твоя бетанка, хм? Подойди, девочка.
Корделия приблизилась к кровати, и белый старик пристально всмотрелся в нее своими карими глазами.
- Командор Иллиан рассказывал мне о вас. И капитан Негри тоже. Знаете, я просматривал ваше досье из Астроэкспедиции. И тот изумительный полет фантазии вашего психиатра. Негри даже хотел нанять эту дамочку, чтобы она генерировала идеи для его ведомства. Ну а Форкосиган есть Форкосиган: он рассказывал гораздо меньше. - Он помолчал, словно переводя дыхание. - А теперь скажите мне честно… что вы нашли в нем - надломленном… м-м, как там это говорилось… наемном убийце?
- Похоже, кое-что Эйрел вам все-таки рассказал, - сказала она, с изумлением услышав собственные слова из уст императора. Она глядела на него с неменьшим любопытством. Похоже, вопрос требовал искреннего ответа, и она постаралась сформулировать его как можно точнее.
- Наверное… я нашла в нем себя. Или кого-то очень похожего. Мы оба ищем одно и то же, пусть и называем это разными именами и ищем в разных местах. Полагаю, он называет это честью, а я - милостью Божьей. По большому счету, мы оба остались ни с чем.
- Ах, да. В вашем досье упоминается, что вы верующая, - произнес император. - Сам я атеист. Незамысловатая религия, но очень утешает меня в эти дни.
- Да, я и сама нередко чувствовала ее притягательность.
- Хм. - Он улыбнулся. - Очень интересный ответ, в свете того, что Форкосиган сказал мне о вас.
- Что же он сказал, сэр? - с любопытством спросила Корделия.
- Попросите, чтобы он вам сам сказал. Это было по секрету. И очень поэтично. Я был удивлен.
Он сделал ей знак отойти, словно выяснил все, что хотел, и поманил Форкосигана ближе. Форкосиган встал перед ним в довольно агрессивном варианте позы "вольно". Его губы кривила сардоническая усмешка, но по глазам Корделия поняла, что он растроган.
- Как долго ты служил мне, Эйрел? - спросил император.
- Со времени получения офицерского звания - двадцать шесть лет. Или вы имеете в виду - телом и кровью?
- Телом и кровью. Я всегда вел счет с того дня, когда убийцы старого Юрия прикончили твою мать и дядю. В ту ночь твой отец и принц Ксав пришли ко мне в штаб-квартиру наземных войск с этим своим занятным предложением. Первый день гражданской войны Юрия Форбарры. Интересно, почему ее не назвали гражданской войной Петра Форкосигана? Ну да ладно. Сколько тебе было тогда?
- Одиннадцать, сэр.
- Одиннадцать. А мне было столько же, сколько сейчас тебе. Странно. Значит, ты служишь мне уже… черт, у меня уже затронут мозг…
- Тридцать три года, сэр.
- Боже. Спасибо. Немного времени осталось.
По циничному выражению лица Форкосигана Корделия поняла, что его совершенно не убедили признания императора в старческом маразме.
Старик снова прочистил горло.
- Я всегда хотел спросить тебя, что вы со стариной Юрием сказали друг другу в тот день двумя годами позже, когда мы наконец зарезали его в той старой крепости. С недавних пор меня сильно занимают последние слова императоров. Граф Форхалас думал, что ты играешь с ним.
Форкосиган зажмурился от болезненных воспоминаний.
- Едва ли. О, я думал, что мне не терпится нанести первый удар, пока его не раздели и не поставили передо мной. Тогда… у меня появилось желание ударить ему в горло, чтобы покончить с этим быстро и чисто.
Император, лежавший с закрытыми глазами, кисло улыбнулся:
- То-то было бы шуму!
- Хм. Наверное, по моему лицу он понял, что я дал слабину. И презрительно ухмыльнулся. "Бей, мальчуган. Если посмеешь, когда на тебе мой мундир. Мой мундир на ребенке". Вот и все, что он сказал. Я ответил: "Вы убили всех детей в той комнате", - что было глупо, но ничего лучшего я в тот момент не мог придумать, а потом ударил его в живот. Позже я часто жалел, что не сказал… не сказал что-нибудь другое. Но больше всего я жалел, что у меня не хватило духу последовать моему первому побуждению.
- Там, на парапете, под дождем, ты был совершенно зеленый.
- Тогда он начал кричать. И я проклинал тот день, когда ко мне вернулся слух.
Император вздохнул.
- Да, я помню.
- Вы подстроили все это.
- Кто-то должен был.
Император помолчал, отдыхая, затем продолжил:
- Ну, я вызвал тебя не для того, чтобы поболтать о старых временах. Сообщил ли тебе мой премьер-министр о моих намерениях?
- Что-то насчет должности. Я сказал ему, что меня это не интересует, но он отказался передать мое сообщение.
Форбарра устало закрыл глаза и проговорил, обращаясь к потолку:
- Скажите мне… лорд Форкосиган… кто должен стать регентом Барраяра?
Форкосиган выглядел так, будто он откусил что-то горькое, но благовоспитанность не позволяет ему сплюнуть.
- Фортала.
- Слишком стар. Шестнадцать лет он не протянет.
- Тогда принцесса.
- Генеральный штаб съест ее живьем.
- Фордариан?
Глаза императора распахнулись.
- О, Бога ради! Прочисти мозги, парень!
- У него есть кое-какая военная подготовка.