Эта женщина была удивительной. В старом шкафу Анна обнаружила диковинные старомодные платья, настолько диковинные, что одно было сшито из натуральной леопардовой шкуры. Веера, шляпки, сумочки, старинные книги, из пожелтевших страниц которых сыпались на пол засушенные цветы. Разноцветные фарфоровые драконы. Кипы открыток и свернутые в трубочку афиши. Развернув одну, Анна смогла узнать имя женщины.
На большом листе полуистлевшей бумаги, так же как и на остальных, была изображена сладострастно изогнувшаяся танцовщица, одетая в экзотическое восточное платье. Женщина была исключительно красива, – Знаменитая Мата Хари в сравнении с ней выглядела бледной одежной молью – но чертами лица совсем не напоминала китаянку.
Желая узнать побольше, Анна пробралась в дальний угол, заваленный коробками, доверху наполненными письмами и фотографиями. В наш век почерков, исковерканных компьютерной "клавой", так уже не пишут. "Это не строчки – ажурная вязь", – подумала Аня завистливо. С мутных фотографий на нее смотрели утонченные лица былых времен. При виде этих лиц девушка погрустнела: "Боже, как мы деградировали! Мы же попросту выродились и даже не заметили этого!"
В самом низу коробки лежал пыльный альбом в бархатном переплете. На первой странице красовалось фото маленькой девочки в колючих шерстяных колготах. У малютки были длинные ножки, толстенная коса из черных, вьющихся волос и удивительные глаза, как будто густо обведенные черным. По мере того, как Анна листала альбом, девочка взрослела, превратившись в сказочную красавицу – вылитую Шемаханскую царицу.
Среди прочего в коробках отыскалась деревянная шкатулка с выдвижными ящичками. Большинство из них оказались пусты, но в одном лежало письмо. В письме были несколько строчек, написанных от руки нетвердым торопливым почерком: "Не дай вам Дьявол ваших глаз и Вашей красоты, я бы никогда в жизни не наделал столько ошибок"…
Взглянув на подпись, Анна нахмурилась и сунула листочек в карман пижамных штанов, где уже хранилась фотография. На этом фото можно было опознать сильно постаревшую роковую красавицу, которую окружали Патриция, Свен и мистер Неро, которые выглядели гораздо моложе, чем теперь. Рядом со стариком стояла девушка, портрет которой Анна заметила над камином в зеленой комнате. Ее обнимал за талию красивый высокий юноша с дерзкими глазами и твердо сжатым ртом. Анна понятия не имела, кто эти двое, но чувствовала, что должна обязательно это выяснить.
Девушка проверила все ящички шкатулки, но внутри продолжало что-то греметь и перекатываться. Анна долго вертела в руках ящик, скребла ногтем обшарпанное дно и пыталась повернуть все без исключения малюсенькие болтики. Один из них неожиданно ушел внутрь, а часть боковой стенки с тихим щелчком отскочила. На подставленную ладонь выпало золотое кольцо. Едва взглянув на него, Анна похолодела.
Еще одна загадка обрела ответ. Затейливо вырезанное колечко представляло из себя часть хитрой головоломки эпохи Ренессанса. Анна встречала подобное лишь один раз в каком-то маленьком европейском музее. Подобные штуки именовались Gimmel – как третья буква еврейского алфавита, и имели вполне определенное предназначение.
Анна попыталась вспомнить слова экскурсовода. Кажется, где-то внутри должна находиться крохотная полость – тайник, но в тот раз им не показывали, как до нее добраться. Девушка вертела колечко так и сяк, но не справилась с задачей, зато обнаружила надпись – еще одну обязательную дань традиции: "Помни о прошлом – и перед тобой откроется будущее". Это походило на предупреждение. Но для кого?
Отчаявшись обнаружить тайник, Анна задумчиво постукивала ногтем по крупному камню, а тот вдруг выскочил из оправы, как живой, открыв ей то, что она искала: в небольшом углублении лежали два завитка волос, один из которых совершенно определенно принадлежал ребенку. Ценой за разгаданную тайну стала необходимость по уши вымазаться в пыли – Анне пришлось заползти под стол, чтобы достать закатившийся туда камень. Сидя на полу и опершись спиной о толстую ножку стола, она, пыхтя, пыталась вставить его на место, когда на столе наметилось движение.
Выглянув на звук, девушка обнаружила, что смирно лежавший до сих пор череп сам по себе подкатился к самому края, уставившись на нее пустыми глазницами.
– Привет, – судорожно улыбнулась Анна и помахала ладошкой. – Как поживаете?
Череп недвусмысленно клацнул зубами, Анна, не теряя времени, вскочила на ноги и повернулась, чтобы бежать, но замерла и тихо выругалась. Путь к бегству преграждало кое-что пострашнее прыткого черепа.
Глава 27
Анна немедленно узнала девушку с портрета, только ее было в два раза больше, чем нужно. Её было две. Две пары белых глаз смотрели прямо на Анну.
– Ну, блин! – хлопнула себя по коленям девушка, нервно посмеиваясь. – Так и знала, что добром дело не кончится! Вы кто?
Близнецы слегка колыхнулись, не сводя с нее немигающих взглядов. Их лица были ужасны, вид со спины казался куда привлекательнее.
– Ну, ясно дело – призраки, – ответила за них Анна и широко повела вокруг рукой: – Это ваш дом, я правильно понимаю? Простите, что пришла без звонка и я, пожалуй, откланяюсь. – Она сделала шаг вперед, но близнецы по-прежнему отделяли ее от двери. – Эй, вы глухие, что ли? Подвиньтесь, говорю! Мне пора!
У Анны имелся кое-какой опыт и она отдавала себе отчет, с чем имеет дело. Намерения фантомов были очевидны, и в их планы вовсе не входило выпускать ее отсюда живой. Все, что могла себе позволить девушка – это выиграть время и молиться, чтобы призраки оказались не слишком шустрыми. Заговаривая им зубы, она выбирала максимально выигрышную позицию, чтобы удрать, но привидения предугадывали каждое ее движение и стояли на месте, как приклеенные.
– Спаси и сохрани, – прошептала Анна и попыталась юркнуть мимо них в дверь. Призраки молниеносно и синхронно выбросили вперед руки со скрюченными пальцами, и едва не схватили ее. Анна с трудом увернулась, но длинные кривые ногти здорово оцарапали ей плечо. Зажав рану рукой, Анна попятилась, укоризненно приговаривая:
– Фу, как недружелюбно! Кстати, могу посоветовать хорошего мастера по маникюру.
Она продолжала говорить и пятиться, призраки плыли следом. К счастью, они двигались медленно, как будто продираясь сквозь густую и вязкую жидкость.
– Видать, по-хорошему опять не получится, – подвела итог Анна, расстроено качая головой. – Ладно, – вздохнула она, – сами напросились.
Пережив много всякого-разного, Анна приобрела привычку всегда носить с собой маленький, но очень острый нож. Даже перед сном она не снимала с себя тонкий пояс с ножнами. Стараясь не привлекать внимание призраков, девушка сунула руку за резинку пижамных штанов и крепко сжала в кулаке свое оружие, затем медленно присела на корточки. Сбитые с толку, призраки никак не среагировали на ее действия, либо сочли оружие несерьезным. Расстояние между ними и жертвой неумолимо сокращалось. На Анну пахнуло ледяным холодом.
Настороженно следя за врагами, девушка обшаривала свободной рукой пол за спиной, пока не нащупала внушительный сучок в одной из досок. Трижды очертив его ножом, она с силой воткнула острие в центр сучка и выкрикнула:
– ABIMEG!
В воздухе завихрились маленькие пыльные смерчи, призраки замерли, но через минуту продолжили движение. Их костлявые руки в развевающихся лохмотьях беспорядочно хватали пустоту в нескольких сантиметрах от скрюченной на полу фигурки.
– Что ж вас не берет-то? – Расстроено пробормотала Анна, одновременно пытаясь увернуться от цепких лап. С каждым разом это становилось все труднее. Теперь ей стало по-настоящему страшно, ладони покрылись липким потом, кровь из раны на плече, пропитав тонкий трикотаж, закапала на пол. Призраки задвигали носами, как почуявшие добычу хищники. Не видя ее прежде, они теперь ориентировались по запаху.
Анна почувствовала себя маленькой мышкой, окаменевшей от ужаса перед лицом неминуемой смерти, будто кто-то нашептывал прямо в ухо: бежать бесполезно, сопротивляться глупо, есть только один выход – умереть. Она знала, что ничего больше не может сделать, ноги стали ватными и больше не слушались ее. Чувство беспомощности и неизбежности было почти умиротворяющим.
С трудом стряхнув наваждение и еле двигая онемевшей рукой, Анна зацепилась за массивную ножку стола, проползла под столешницей и выскочила с другой стороны. Взгляд ее метался по сторонам в поисках хоть малейшего шанса на спасение. Увидев череп, Анна прищурилась, как будто приняв отчаянное решение. Собственно, выбирать было не из чего. У нее была только одна, последняя попытка.
Глубоко вздохнув, девушка протянула руку и быстро схватила череп. Гладкая круглая кость едва не выскользнула из вспотевших пальцев, но Анна придержала ее другой рукой, сунув пальцы в глубокую глазницу, точно в шар для боулинга, слегка покачивая взад и вперед.
Призраки мгновенно застыли. Их закрытые бельмами глаза теперь сосредоточились только на черепе. Анна удовлетворенно кивнула, размахнулась и швырнула череп в сторону с криком: "Апорт!"
Вряд ли призраки поняли команду, но в ту же секунду они устремились следом, точно барбос за палкой. Анна немедля рванула к выходу. Ей хватило времени выскочить в коридор и захлопнуть дверь, как прочную древесину изнутри начали сотрясать мощные удары. Все еще не веря в свое спасение, девушка попятилась, оступилась на верхней ступеньке лестницы, взмахнула руками и … угодила в крепкие объятья.
– Ненавижу призраков, – объяснила она Ласло, высвобождаясь из его рук.
– Тогда бежим! – Он потянул ее за собой. Она снова вывернулась, не сводя взгляда с ходящей ходуном двери.
– Поверь мне, издали ненавидится лучше. За мной!
Парень схватил за руку плохо соображающую девушку и силой потащил ее вниз по лестнице. Выскочив в коридор, они повернули направо, пробежали еще немного и Ласло втолкнул ее в какой-то чулан, забитый старым барахлом. Анна хотела возмутиться и открыла было рот, но он бесцеремонно зажал его рукой, а потом быстро захлопнул дверь изнутри.
Свет погас.
– Ты что, сдурел?! – в полной темноте прошипела Анна, как только он убрал свою ладонь.
– Это ты, похоже, сдурела. Ну что ты шляешься по углам и ищешь приключений на свою задницу?
– Чем этот угол лучше прежнего? – возмутилась она.
– Здесь тебя не сожрут!
– Сильно сомневаюсь.
Сквозь щели чулана повеяло холодком. Мимо двери что-то прошелестело. Анна невольно отшатнулась, наступив на что-то мягкое, кажется, на ногу Ласло, отдернула свою и, не удержав равновесия, бухнулась на грудь парня. Ей показалось, что он крякнул, но вовремя подхватил ее и слегка прижал к себе. Анна тут же уперлась в него ладонями, фыркая, как рассерженная кошка.
– Ну что ты елозишь? – не выдержав, прошептал он ей в ухо. – Постой смирно хоть пять минут.
– Отпусти сейчас же! Немед… – договорить ей не дали его губы, коснувшиеся ее губ, но даже в таком положении Анна продолжала пихаться и брыкаться, попутно обрушив им на голову ворох старья. Она извивалась до тех пор, пока поцелуй помимо воли не захватил ее. Как сквозь туман, девушка почувствовала, как он оперся о стену спиной, увлекая ее за собой.
Последней связной мыслью в ее мозгу было самокритичное: "Я полная дура"! но ее губы уже не повиновались, отвечая на настойчивое прикосновение его губ.
В этот момент дверь чулана широко распахнулась и Анна, вытаращив глаза, обнаружила перед собой лицо Ромолы. Девушка покраснела так, что щекам стало больно. Вот уж позорище!
Служанка повела себя странно: она понимающе кивнула и усмешкой сказала:
– Пожалуй, я зайду попозже.
А потом снова закрыла дверь чулана.
– Ромола, ну где ты там застряла? Ты нашла мой лыжный свитер? – Откуда-то издалека недовольно прокричал Свен.
– Его здесь нет! Я вспомнила, что отправила его в стирку на прошлой неделе, вместе с остальными зимними вещами.
Толстяк проворчал что-то нелестное, но его шаги стали удаляться.
Выждав еще немного, Анна, не глядя на Ласло, открыла дверь и вывалилась в коридор. Она ненавидела себя еще больше, чем его. До чего она докатилась: целоваться в чулане с кем попало! Да что она – девочка? Ей было так стыдно, что из глаз потекли слезы.
– В чем дело, эй? – растерялся Ласло, осторожно вытирая ей щеки. – Я тебя обидел?
– Нет. Это пройдет. Обычная реакция на стресс. Там, на чердаке… – Она не могла говорить. Не признаваться же ему, что ей понравилось с ним целоваться?
Чтобы не встречаться с ним взглядом, Анна принялась остервенело отряхиваться, ужасаясь, что, ко всему прочему, до сих пор разгуливает в пижаме. Любимый костюмчик выглядел плачевно: грязный, испачканный кровью и порванный в нескольких местах. На попе он странно топорщился, выдавая тайник, в котором Анна припрятала найденные на чердаке трофеи.
Ласло тут же перехватил ее нервный вороватый взгляд, оглядел ее попу и спросил:
– Что это там?
– Повод для серьезного разговора, – вздохнула Анна.
– Ну что ж, – неожиданно кивнул он, – пойдем, поговорим. Заодно выпьем еще по чашечке кофе.
– Это долгая история, – предупредила она. – У меня много вопросов.
– Ничего, я медленно пью.
В кухне Ласло неожиданно передумал и вместо кофе плеснул себе в стакан виски. Ромола и бровью не повела, молча отставив одну чашку в сторону. Запах свежесваренного напитка добавил Анне бодрости, но она все еще не решалась начать разговор.
Ромола жарила омлет, одно за другим разбивая в огромную сковороду яйца. Анна бездумно следила, как содержимое, шкворча, падает на дно сковороды. Все желтки у куриных яиц оказались сдвоенными. Заметив выражение глаз Анны, Ромола спокойно спросила у Ласло:
– Она знает все?
– Думаю, многое.
– Прекратите говорить обо мне так, будто меня здесь нет! – вспылила девушка, приподнимаясь на табурете, но снова не удержалась и едва не пропахала носом пол, но Ласло был начеку, вовремя схватив ее за шиворот.
Ромола следила за ними с большим сомнением, потом вздохнула, выключила огонь под сковородой и села на стул напротив девушки.
– Вы поможете мне? – спросила Анна.
– Там поглядим.
Но Анну уже нельзя было обмануть: теперь она знала, что, несмотря на суровый нрав, Ромола не принадлежит к стану ее врагов. Если и откажется помогать, то вредить уж точно не станет. Главное было заслужить ее доверие, а это было непросто – в последнее время Анна наделала много глупостей.
Первым делом Анна выложила на стол свой главный козырь. Ласло с усмешкой стянул с пальца свое кольцо и положил рядом. Анна внимательно посмотрела на оба. Сразу бросалось в глаза, что украшения изготовлены в одно время и одним мастером. Материал – чуть красноватое золото – тоже был одинаковым, но предположить, что они составляют единое целое, никому бы и в голову не пришло.
Спросив взглядом разрешения, Анна осторожно взяла в руки перстень Ласло, перевернула. Надпись внутри гласила: "Что соединил бог, людям не разъединить". Кивнув, девушка положила кольцо на место и явно через силу спросила:
– Кто она тебе, эта женщина?
Губы Ласло болезненно дернулись, когда он ответил просто:
– Сестра.
Даже себе Анна не призналась бы, что испытала огромное облегчение. Она еще раньше догадалась, что у Ласло на пальце вторая часть старинного обручального кольца. Вторая часть. Но где же третья?
Неправильно поняв ее замешательство, Лало взял оба кольца и быстрым движением соединил их в единое целое.
– Ловко ты, – одобрение Анны прозвучало, как укор.
Ласло удивленно взглянул на нее и ответил:
– Я это уже делал.
– Но если ты не муж, значит – свидетель?
Ласло кивнул.
– Это колечко совсем маленького объема, значит, предназначалось жене. Но где же тогда третье?
– Понятия не имею, – нехотя признался великан. – Я и это-то кольцо не видел много лет. Думал – пропало. Где ты его нашла?
– На чердаке, – глядя в окно, ответила Анна.
В саду, под деревом, стоял Ник, разглядывая синий цветок так, будто видел его впервые. Почувствовав ее взгляд, мальчик поднял голову, заулыбался и помахал ей рукой. Анна улыбнулась в ответ, радуясь, что ее мальчик, кажется, поправляется. Он сильно похудел и осунулся, напоминая того волчонка, которого несколько лет назад она спасла в джунглях, но он снова улыбался, подставляя бледные щеки теплому солнышку.
"Ради него я должна распутать эту историю", – мысленно пообещала себе Анна. Чутье подсказывало ей, что так легко дело не закончится, даже если немедленно взять и уехать. Их с сыном судьба слишком переплелась с тем, что происходит здесь и она обязана понять – почему? Она знала многое, но еще большее оставалось для нее тайной. Этот клубок можно распутать, только поняв все до конца. Значит, ей придется это сделать.
Глава 28
Отвернувшись от окна, Анна успела перехватить встревоженный взгляд Ромолы, устремленный на нее. Что так обеспокоило всегда уравновешенную женщину? – подумала она удивленно. Служанка, словно решившись на что-то, быстро сказала Лосло несколько слов на незнакомом языке. Тот кивнул и пояснил:
– Она просит побыстрее ввести тебя в курс дела, пока ОНО не может услышать.
– ОНО? – переспросила Анна удивленно. – О ком вы говорите?
– Трудно объяснить. Это существо поработило всех в этом месте, превратило нас в своих рабов, – устало пояснил Ласло. – Кто бы мог подумать, да? – Он шевельнул рукой – под тканью фланелевой рубахи немедленно набухли огромные мышцы.
– Мистер Неро тоже входил в число… рабов?
Ласло усмехнулся:
– В первую очередь.
– Ты намекаешь, что здесь по-прежнему обитает дух барона де Реца? – недоверчиво спросила девушка.
– Да нет, конечно, – отмахнулся Ласло. – Это все сказки для туристов. Никто не отрицает, что барон был при жизни порядочной сволочью и колдуном, но его кости давно сгнили в могиле. Он так и не успел найти секрет бессмертия. Это проделал за него кое-кто другой. Тот, кто превратил мою сестру в исчадие ада.
– Как звали твою сестру? – В голосе Анны звучало сочувствие.
– Гордана.
– Красивое имя.
– Она и сама была красавицей.
– Я знаю. – Анна осторожно выложила на стол снимок из кармана. Среди людей на снимке выделялась очень красивая, пышноволосая девушка. Веселая и молодая – в жизни она была гораздо красивее, чем на вышитом портрете.
– Этот снимок сделан вскоре после свадьбы, – пояснила Ромола и отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.
– Я вижу, вы любили ее. Кто вам эта девушка? Дочь?
– Мы все любили Гордану – это-то ее и сгубило. – Сказал Ласло угрюмо. – Ромола была кормилицей моей сестры. А потом растила ее. Наша мать умерла вскоре после рождения сестренки.
– Что произошло с девушкой? Как она превратилась в ужасного раздвоенного призрака?
– Это долгая история.
– Я готова слушать сколько угодно. Разве что Свен с женой могут нам помешать.
Ласло и Ромола переглянулись.
– Они уже позавтракали и ушли из дома, – сообщила Ромола. – Я сама запирала за ними дверь. Думаю, до вечера они не вернутся.
Что-то странное было в тоне, которым Ромола говорила об этом, но Анна не стала уточнять, решив, что тайны беспокойной четы могут подождать.