– Все беды хозяина – мистера Неро – начались с того, что ему катастрофически не везло с личной жизнью: все его жены умирали. Его первой супругой стала подружка детства. Она скончалась при неудачных родах. Ребенка тоже не удалось спасти. Вторая жена умерла через год после свадьбы от какой-то экзотической болезни. Умирала она мучительно и отошла в мир иной с проклятиями на устах. Разумеется, это огорчило незадачливого молодожена, даже напугало, но ему и в голов не приходило усматривать в этих смертях злой рок. Все-таки, в первую очередь он был бизнесменом, а, значит, и скептиком.
Чтобы не чувствовать себя одиноким, дважды вдовец зачастил в ночные клубы и там совершенно неожиданно влюбился в танцовщицу по имени Джейн – здоровую как лошадь, фигуристую девицу без комплексов. Втайне мистер Неро приписывал смерть двух предыдущих жен их слишком нежной конституции, а на Джейн можно было пахать. Так что, не долго думая, он сделал стриптизерке предложение и уже собирался зажить счастливой семейной жизнью, как его новая избранница свернула себе шею, катаясь на горных лыжах.
– Понятно теперь, почему его прозвали Синей Бородой, – понимающе кивнула Анна. Ласло кивнул:
– Сходство казалось очевидным. Он убедил себя в том, что приносит несчастье всем женщинам, с которыми связывает свою судьбу. Стоило ему полюбить, и возлюбленной можно было писать завещание. Даже для закоренелого атеиста это тяжелое испытание, так что неудивительно, что в конце концов мистер Неро стал бояться душевных привязанностей и добровольно приговорил себя к отшельничеству.
– Именно тогда он и купил этот проклятый замок, – добавила Ромола. – Ему виделась в этом ирония. Таково уж было его чувство юмора.
– Возможно, – продолжил Ласло, – жить в одиночестве было бы лучшим выходом, но однажды мистер Неро нарушил обет. Заскучав или поддавшись ностальгии, он снова наведался в ночной клуб, где встретился с Джейн. И история повторилась. На сцене вновь была девушка. Она была чудо как хороша, но танцевала безобразно. Ее развязный танец не вызвал в не ничего, кроме чувства неловкости. Но ему вдруг стало… жаль эту бездарную стриптизершу. После выступления девицу ожидал шикарный букет роз и предложение подвезти ее до дома на шикарном Роллс-Ройсе. Мамзель и не думала ломаться, так как несмотря на красоту, была неизбалованна поклонниками. Еще больше ее порадовал чек на крупную сумму денег, доставленный ей посыльным вечером следующего дня. К чеку прилагалась записка с категорическим запретом на возвращение в стриптиз-бар. Следующие полгода ушли на то, чтобы вытянуть Вики – так звали танцовщицу – с самого дна, вылечить от целого букета болезней и превратить в светскую львицу.
– Я видела ее афиши на чердаке, – подтвердила Анна. – И много других вещей. Очень много. Значит, мистер Неро привез Вики в замок? Она жила здесь, я правильно понимаю? И, кажется, здесь же и умерла.
– Ну, до этого много чего случилось, – поморщилась Ромола. – Для начала этот идиот потащил бродяжку под венец. Не смотрите на меня так – несмотря на все усилия, в душе Вики так и осталась уличной девкой.
Ласло предостерегающе поднял руку и Анна удивленно посмотрела на него: Вики, кем бы она ни была, давно умерла, так стоило ли опасаться покойницы?
– Так что произошло после свадьбы? – спросила девушка. – Проклятие удалось остановить? На этом фото Вики уже в весьма почтенном возрасте, значит она благополучно пережила бракосочетание?
Ромола с отвращением кивнула:
– Эту гадину никакое проклятие не берет. Наверное, чертям в аду и без нее тошно.
– Ромола, увы, права, – вздохнул Ласло, – Вики оказалась на редкость отвратительной, но живучей особой.
Анна ткнула пальцем в потолок и усмехнулась:
– Если это ее череп лежит там на столе, то я вам охотно верю.
– Новая жена вертела мужем, как хотела. Она быстро научилась получать все, что ей захочется, не гнушаясь никакими способами. Она уговорила мужа купить для нее остров у обанкротившегося магната – который очень кстати застрелился через месяц после сделки – и выстроила на нем свое собственное королевство. Проведя детство и юность в нищете, Вики обожала роскошь, и ей все время было мало.
– Как это похоже на то, что творится сейчас в нашей стране, – невольно заметила Анна и тут же смутилась, поймав недоумевающие взгляды собеседников. – Простите, это вам неинтересно. А где Вики брала деньги на свои прихоти? Мистер Неро был так богат?
– Достаточно богат. Но вскоре его состояние стало таять на глазах. Поняв, что вот-вот станет банкротом, он сделался подозрительным, вплоть до того, что предпочитал обращать прибыль в золото и закапывал их по всему поместью, помечая места на секретной карте. Чтобы не видеть разочаровавшую его жену, он практически не покидал замок, но Вики не устраивало такое положение вещей. Обладая недюжинным умом или, точнее, хваткой, она прекрасно понимала, что никакие деньги не удержат ее на плаву, если супруг разведется с ней. Многие семьи терпели выскочку только ради ее супруга и с радостью захлопнули бы перед ней двери на следующий день после развода.
Однажды она нагрянула сюда, убедив мужа, что не может жить вдали от него.
– На самом деле у нее ко всему прочему закончились деньги, – вновь не удержалась Ромола. – Муж урезал ей содержание, да так, что остров вскоре пришлось продать за долги.
– Совершенно верно, все ее признания были сплошным притворством, – не стал спорить Ласло. – Идиллия в самом деле длилась недолго. Мистер Неро скоро обнаружил, что обожающая его супруга каждую ночь, подмешав ему снотворное, шарит по дому в надежде отыскать карту зарытых сокровищ.
– Угу, а, дождавшись, когда он уедет по делам, бегала по парку с лопатой.
– Пойманная с поличным, Вики клялась и божилась, что понятия не имеет ни о каком золоте и открыла обескураженному супругу страшную тайну: ей удалось узнать, что перед смертью барон де Рец зарыл в разных местах своих владений шестьсот шестьдесят шесть артефактов, которые даруют небывалое могущество тому, кто сумеет их отыскать и вновь собрать воедино магическую коллекцию.
– Судя по тому, что мне известно, мистер Неро поверил в эту историю, – кивнула Анна.
– Да нет, не сразу. Он пытался решить проблему по-другому: он колотил жену, она била его. В общем, совместная жизнь протекала весело. Но мистер Неро старел, у него была больная печень, а Вики, вдобавок ко всему, увлеклась Вуду и черной магией. Она проштудировала все книги, оставшиеся в библиотеке барона, постоянно жгла на поляне перед домом какие-то травы и развеивала по ветру странный черный порошок.
– Почему он с ней не развелся?
– Он пытался, но Вики раз за разом удавалось переубедить его. Не спрашивайте, как она это делала.
– Да это не секрет, – возмущенно фыркнула Ромола. – Мерзавка научилась колдовать и первым делом приворожила к себе строптивого супруга.
Анна вопросительно посмотрела на Ласло, и тот нехотя кивнул:
– Могло быть и такое. Ей очень быстро удалось обратить мистера Неро в свою новую веру, сыграв на его слабостях. Дело в том, что он загорелся желанием обзавестись наследником, но на деле это оказалось не так просто. Вики легко беременела, но все младенцы рождались мертвыми. То ли сказывались болячки ее бурно проведенной молодости, то ли бесчисленные аборты, которые она делала в те времена, когда играла на своем острове роль современной Мессалины. К несчастью, мистер Неро не брал в расчет столь естественные причины и вновь заговорил о проклятии. В его возрасте к смерти начинаешь относиться иначе. Так что сделанное вовремя напоминание о том, что барон де Рец не один год посвятил вопросам бессмертия, упало на благодатную почву. Теперь уже они оба сутки напролет пропадали в лаборатории.
– И что? У них получилось? – нетерпеливо спросила Анна, испытывая нехорошее предчувствие.
– Да как сказать… – вдруг замялся Ласло. – Вики удалось родить здоровых близнецов, но этого им уже было мало. Хотелось обещанного могущества над силами природы, неограниченных возможностей повелевать миром живых и мертвых, ну и конечно – золота. Они полагали, дело в том, что коллекция артефактов барона оставалась неполной. В поисках недостающих частей они перерыли все архивы, исколесили пол-Европы, но до конца было далеко. Через несколько лет выяснилось, что долгожданные дети, хоть и родились здоровыми, но звезд с неба не хватали и уж конечно не были суперлюдьми.
Патриция росла неглупой, но тихой и забитой девочкой, к тому же не блистала красотой. Питер, напротив, был красив, как бог, но имел характер сущего дьявола. Очень скоро брат и сестра, разочаровавшие родителей, оказались в интернате – в погоне за абсолютной властью маме с папой было не до пеленок и подгузников.
Питу пришлось особенно нелегко. Дома он предпочитал книжки физкультуре, рос слабым и болезненным, а в новой школе, как назло, физподготовка была на первом месте. Мальчику нравилась только одна дисциплина – плавание. Ему часто снилось, как он мощно гребет, как ритмично работает ногами, первым доплывая до финиша. Но наяву ничего не выходило. В школе существовала традиция: те, кто хорошо держался на воде, получали синие плавки, остальные барахтались в лягушатнике в позорных красных трусах. Пит много раз пытался сдать экзамен по плаванию, но каждый раз дело заканчивалось приговором тренера: "плавучий топор". Красные трусы стали его проклятием.
В общем, обстановка в школе, так же, как и дома, мало способствовала здоровому развитию мальчика. Он получил клеймо пропащего, неудачника. Он не умел ходить под парусом, не любил лисью охоту, панически боялся насекомых, включая безобидных бабочек. Его не любили одноклассники, ругали учителя. В отместку он стал дерзить педагогам, язвить на уроках, научился виртуозно врать и обманывать. Его протест зашел так далеко, что он решил стать вором – крал мелочь из шкафчиков в раздевалке и из карманов одноклассников. Пита ловили, наказывали, но это не помогало.
Кончилось тем, что в шестнадцать лет парень сбежал с бродячим цирком, после чего его с облегчением исключили из школы навсегда.
В цирковой труппе многие работали по контракту и, к счастью для Пита, должность разнорабочего все еще оставалась вакантной. Оказавшись в шапито, парень словно шагнул в другой мир. Здесь на стенах висели истрепавшиеся афиши и загадочно улыбались венецианские маски. В передвижной кунтскамере на стеллажах высились запечатанные сургучом колбы, внутри которых плавали кисти рук, уши и стопы. А в одной банке даже оказалась отрезанная голова с кривой ухмылкой на синих губах. Распорядитель аттракциона рассказывал всем, что это – голова знаменитого маньяка, казненного за свои преступления, но ему мало кто верил.
Надо сказать, к шестнадцати годам Питер из тщедушного подростка превратился в плечистого красавца ростом под два метра. От детской неуклюжести не осталось и следа. Впервые увидев парня, директор цирка скептически окинул его взглядом и задал только один вопрос:
– Вы действительно готовы выносить дерьмо за мартышками и чистить стойла?
Пит был готов.
– Полный бред, – усмехнулся директор и… взял его на работу.
Летнее цирковое турне проходило в Великобритании: Глазго, Манчестер, Эдинбург… Пита радовала возможность оказаться подальше от дома. Ему пришлась по душе кочевая жизнь. Он драил полы, чистил клетки, подметал полы после представлений и… чувствовал себя свободным. Здесь его никто не дразнил, над ним не смеялись.
Особенно ему полюбились животные, те отвечали ему взаимностью. В разных городах он то и дело подбирал бродячих зверей, лечил их, кормил, а те платили ему преданностью.
В перерывах между работой парень обучился верховой езде. Метатель ножей Острый Коготь научил его боевым искусствам. А потом пришла любовь. Девушка была рыженькой, глазастой и веснушчатой. Звали ее Либби, родом она была из какого-то захолустного немецкого городка, почти деревни. Малышка исполняла номер "Танцующая над пропастью" – появлялась в ослепительном голубом луче под куполом на трапеции и публика замирала, забывая дышать. Либби бесстрашно парила над бездной, раскинув руки, словно птица и Питер всегда заранее пристраивался за бархатной гардиной у запасного выхода, чтобы ничего не пропустить.
Они подружились, не зная при этом языка друг друга. Их общение со стороны выглядело уморительно: оба отчаянно жестикулировали и гримасничали, но при этом, как ни странно, прекрасно понимали друг друга. Либби репетировала на заре. Она натягивала голубое трико, закручивала рыжую копну в тугой пучок и с ловкостью белки карабкалась по канату. Свободное время до начала представления они проводили вдвоем: прятались в конюшне, зарываясь в душистое сено, а старая лошадь Маринка получала порцию морковки за то, что стерегла их покой.
Там, в ворохе сена они на корявом, им одним понятном языке, строили планы о том, как уедут вдвоем по окончании сезона куда-нибудь далеко-далеко, может быть, даже в Калифорнию.
Маленький городишко на севере Англии был предпоследним в гастрольном туре. Через несколько дней, в сентябре, наступала долгожданная свобода. Пит и Либби заранее купили билеты до Флориды. Пит предупредил родителей в письме, что заедет познакомить их с невестой, но ответа так и не получил.
Либби порхала в луче прожектора, рассыпая в зал золотые конфетти. Блестки кружились над ареной мерцающим золотым дождем, девушка-птица перелетала с одной трапеции на другую.
Финальный трюк Либби выполняла без лонжи. Внизу, как обычно, растянули широкое полотнище, чтобы поймать гимнастку. Девушка прыгнула и… в абсолютной тишине раздался оглушительный шлепок ударившегося оземь тела.
Женщины в цирке завизжали. К гимнастке спешили люди. Пит понял, что опоздал, едва взглянув на безжизненно раскинувшееся на арене тело любимой. Вокруг головы, точно огненный нимб, растекалась алая кровь, которую жадно впитывал песок.
Сразу после гибели Либби Питер уволился из цирка, собрал вещи и сел на первый же рейсовый автобус. Он чувствовал: что-то сломалось в нем навсегда.
Утро он встретил в дешевом отеле, после того, как впервые в жизни напился. Днем украл в магазине наручные часы, а к вечеру был арестован. Пит настроился провести в тюрьме несколько лет и даже не особенно возражал против этого – без Либби ему было все равно, где влачить существование. Однако, едва в прессу просочилась информация о знатном арестанте, отец нанял адвоката и вместо приличного срока парень получил год условно. Впоследствии он попадал за решетку регулярно. Не потому, что был недостаточно умен, а из-за отчаянного желания лезть на рожон. Странно, но чем хуже становилась репутация сына, тем сильнее привязывался к нему отец.
У матери Питер вызывал совсем другие чувства.
Глава 29
Ласло налил себе еще виски, выпил залпом, потом продолжил рассказ:
– Пит и Гордана, моя сестра, настолько похожи, что иногда мне кажется, что им на роду было написано встретиться. Красотой она пошла в мать. От взгляда её шалых, темно-зеленых глаз и лучезарной улыбки сжималось сердце и перехватывало дыхание. Но от отца ей достался бесшабашный характер. Он бросил нас через год после смерти матери, Гордане едва исполнился годик.
Когда она подросла, то стала выделывать такие коленца, что Ромола, скрипя сердце, отправила ее в монастырскую школу. Монашки обучили сестренку разговаривать, скромно потупив глазки, но изменить её норов им не удалось. Узнав, что Гордана сбежала из школы, связавшись с бандой байкеров, мы надолго потеряли ее след. Я пытался отыскать сестру, но все время опаздывал, появлялся тогда, когда ее в том месте уже и след простыл. До нас дошли слухи, что с байкерами Гордане быстро наскучило, она выскочила замуж за очень богатого человека. Однако, за пентхауз в модном районе, красивый автомобиль и дорогие шмотки пришлось платить. Её муженек, разменявший полтинник, оказался заядлым свингером, да к тому же еще педофилом. Он возбуждался, наряжая жену в детские платьица и цепляя ей в волосы капроновые банты. Его особенно умиляла привязанность Горданы к двум вещам, сохранившимся в память о доме: большому плюшевому медведю и деревянному колокольчику. Медведя для еще нерожденной малышки купила её мать, колокольчик подарил я. Больше у сестры ничего своего не было.
Наверное, имя наложило свой отпечаток: Гордана была очень гордой и долго терпеть подобное обращение не могла. Не в силах убежать, она впала в тяжелейшую депрессию и муж вынужден был поместить ее в одну из лучших неврологических клиник. Там она и познакомилась с пациентом расположенной в этом же здании психушки. Этим пациентом был Пит. Отец упек его туда, перепробовав все другие способы.
Общая беда сблизила их. Разумеется, они удрали из психушки, и пару лет колесили по свету. Когда Гордана забеременела, Питер, сознавая свою ответственность, вернулся в родной дом вместе с молодой женой. Удивительно, но они продержались в замке несколько лет.
– Почему удивительно?
– Обстановка в доме сложилась – врагу не пожелаешь. Мистер Неро души не чаял во внуках, пытался сблизиться и с сыном, но вот Вики невзлюбила невестку с первого взгляда. Пэт – верная тень матери – тоже пакостила исподтишка, ревнуя Пита к отцу. Что поделать, привыкла быть единственным ребенком в семье, а тут появился конкурент, которого она по простоте душевной давно списала со счетов. Она и замуж-то выскочила, чтобы угодить папочке, обратить на себя его внимание, но тот Свена попросту не заметил.
Однажды Питер попросту сбежал из дома, как когда-то в детстве. Год от него не было вестей, и мистер Неро уже решил, что потерял его навсегда. Только Вики, нехорошо улыбаясь, твердила, что сын вернется, но вскоре до замка дошли вести, что Питер погиб в какой-то перестрелке, кажется – в Косово.
– Значит, Вики ошиблась?
– Нет. Ее предсказание сбылось.
– А, поняла, в замок привезли тело хозяйского сына для захоронения? Я видела какие-то могилы в парке.
– Увы, к тому времени у замка уже был другой хозяин, – туманно ответил Ласло. – А с Питером приключилась совсем паршивая история. Позже выяснилось, что те ритуалы, которые творила Вики во время беременности, дали неожиданный эффект. Нежизнеспособные плоды выжили, но лишь за счет того, что стали вместилищем монстров, дремлющих в их телах до поры до времени. Вики, начитавшись книжек по Вуду и прочему мракобесию, умудрилась вызвать себе в помощь демонов, которые вложили свое семя в близнецов. Так Питер после смерти стал дхампиром.
Анна, ойкнув, отшатнулась.
– Знаешь, что это такое?
Девушка кивнула, прошептав:
– Я встречалась с ним еще там, в городе. Он убил двух моих коллег, прикончил на моих глазах пожилую женщину, преследовал моего сына. Я так и не поняла – почему? Ты знаешь?
– Нет, – ответил Ласло слишком поспешно. Анна разгадала обман, но по плотно сжатым губам парня догадалась, что он не добавит больше ни слова.
– Хорошо, – кивнула девушка, решив, что спорить сейчас не время. – А как быть с Пэт? Она тоже после смерти превратится в какую-нибудь гадину?
– Эта тихоня и сейчас не ангел, – усмехнулся Ласло.