"Что ты понимаешь в моих целях! - огрызнулся покрасневший блондин. - Да, изначально мои намерения были низкие. Но… смейся, гад бесплотный, смейся… Сильвия возвысила меня. До нее я не знал, какая это ценность и радость - увидеть счастье в глазах женщины. Она любила бы меня до конца ее жизни. А что я вижу в глазах синток или моих служанок из дальегов, желающих залезть к господину в постель? Только алчность и страх".
"До последнего можно и не доводить несчастных, - укорил Баэр. - Что касается той истории, которую ты никак не хочешь подарить мне и забыть… Ты же, к нашему счастью, хоть и полукровка, но не дурак, и должен понимать, что глупость Сильвии и рабское обожание надоели бы тебе через месяц. И не лги себе. Ты никогда бы не женился на служанке. Гордость не позволит. И мы никогда не благословим такой позор для рода Раэн. Но хватит о прошлом. Любишь ты поковыряться в своих болячках, Наэриль, пощекотать нервы муками совести. Хватит винить себя в ее смерти. Скажи лучше, что нам делать с убийцей твоей матери?"
"Ничего, я уже сказал. Ты говоришь - матери! - не мог успокоиться лорд. - Вспомни: когда до Саэтхиль дошло, что я не допущу появления бастарда, скольких жриц она посылала подсыпать мне дурман в еду и питье, чтобы сначала изнасиловать меня сонного, а потом кастрировать? Даже родники окрестные и колодцы бывали отравлены. Ты сам допрашивал пойманных. Так сколько раз это было?"
"Шестьдесят восемь. Каждый месяц после твоего двадцатилетия. У нее в полнолуния случались обострения мстительности".
"И как после этого назвать давшую мне жизнь женщину? Священным словом - мать? Язык не поворачивается. Она ненавидела меня. Она убила отца, мою приемную мать и брата. Это она, пусть я не могу доказать. В ее сумасшествии больше притворства. Она проявляла инсейские чудеса хитрости и изворотливости, когда дело касалось мести".
"Что-то ты взвинтил себя до крайности, мой мальчик. Такое впечатление, что пытаешься заглушить обвинениями голос долга. Не будешь мстить убийце, так?"
"Так. Оставь его в покое. Кто бы ни отрубил мерзавке голову, он лишь сделал то, на что я сам по малодушию так и не смог решиться".
"Не получится оставить в покое. Парень не стал ждать и пришел сам, да еще и свидетеля притащил. Сейчас они ругаются с окружившими замок вейриэнами. Отличный момент для эффектного наказания убийцы, Наэриль. Если ты его упустишь…"
"Он здесь?! - Лорд подскочил так бурно, что половина уже остывшей воды выплеснулась из купели на пол, а Дасса шарахнулась. - Сопроводи обоих в гостевой зал, я пожму руку смельчаку".
"Правильно говорят в горах: ты - чудовище, Наэриль!"
Лорд расхохотался, совсем перепугав Дассу.
- Ты с духами говорил, господин? - с подозрением спросила она.
- Да. Баэр настаивает, чтобы я, дабы не уронить честь рода, объявил кровную месть за смерть Саэтхиль.
Встревоженная морщинка на лбу женщины не разгладилась, но глаза засветились радостью, она всплеснула ладонями:
- Эта гадюка мертва? И больше не будет тебя преследовать?! Какая хорошая новость! Ох, прости, сынок… прости глупую женщину, - деланно спохватилась кормилица и хитро прищурилась. - Но ты же не будешь заниматься такими глупостями, как месть тому, кто раздавил ядовитую тварь? Может, это у него получилось нечаянно?
- Пожалуй, я сначала разберусь, кто и почему поднял руку на главную жрицу синтов, - вздохнул Наэриль, выбираясь из купели. Жак набросил на него широкое полотенце, вторым полотнищем кормилица принялась сушить лорду волосы. - Если это попытка вбить клин между синтами и лордами, то касается всех, и будет разбираться Совет… Осторожней, Дасса, мне еще рано лысеть. Оставь мне хотя бы две пряди на висках, чтобы я мог заплести ранговые косы… Если Саэтхиль убили, узнав, что она - моя мать, то это - вызов мне и мое кровное дело. Тогда придется принять доводы Баэра.
"Так-то лучше, лорд-риэн, - отозвался довольный дух. - А то сначала твоей матери, какая бы она ни была, потом тебе голову просто так снесут. А за тебя мстить уже некому, ты у нас последний, хоть и подпорченный синтской кровью. Сюрприз уже ждет тебя в зале приема. Не забудь взять ритуальный родовой меч. И еще меня просят передать: примерно через полчаса прибудет глава Совета. Собираются брать тебя под арест по обвинению в темной магии, как я понял. Неплохо бы тебе свершить возмездие к его появлению".
Но смертельно уставший Наэриль не торопился: сначала принял бодрящее снадобье, не отказал себе в удовольствии пару минут поваляться на постели, закрыв глаза и изгнав все мысли. Лишь когда зелье начало действовать и предательская слабость отступила, он тщательно оделся, извлек из серебряного короба ножны с древним ритуальным мечом, уколол кончиком лезвия правую ладонь и, окровавив рукоять, подождал, когда меч впитает капли.
Не вкладывая клинок в ножны, лорд отправился в зал приема. Но замер, еще не дойдя до лестницы, увидев через систему зеркал, кто пожаловал в гости.
- Разрази меня гром! - прошептал он, узнав двух ожидавших его горцев, и немедленно соорудил на лице одну из мерзейших своих масок - надменного и самовлюбленного хлыща, все и вся презирающего. Впрочем, так ли далека она была от истины?
"Подсказать, кто из двоих - убийца?" - сунулся в его голову Баэр.
"Что тут подсказывать? Разумеется, Яррен. У Дигеро еще кишка тонка".
"Теперь ты понимаешь, что смерть Саэтхиль - не случайность и этот хитрый инсей целился в тебя?"
"Не смей соваться в мое дело, Баэр. Прокляну".
"А не боишься взаимности, потомок?"
"А давай! - воодушевился лорд, медленно спускаясь по лестнице. - Мне-то плевать, я смерти не боюсь. А вот вам всем придется надолго убраться из живого мира, пока не появится королева. А она уже никогда не появится".
Дух замолчал, поперхнувшись ругательством.
Увы, с последним риэном рода, узаконенным лишь благодаря его магическому дару, у духов сложилась патовая ситуация.
Бастард слишком рано вкусил полную власть, понял свою силу и опасность горного дара, слишком рано начал ставить духам условия, держал впроголодь и мог развеять любого из них в Небытии. Что и доказал, уничтожив первого опекуна, пытавшегося грубо сломать мальчишку. Но без них ему не выжить в горах. А вне гор он - никто.
Духи же слишком поздно осознали, что беловолосый сын безумной жрицы не дорожит ни родом отца, ни возможностью бессмертия, ни даже силой Белогорья. От него можно ожидать любой пакости. Ничего святого у выродка. Ничего. И избавиться невозможно. Без него да без горной королевы они - ничто. Для утомленных бессмертием духов захлопнется дверь в такой будоражащий, кипящий жизненной силой плотный мир. Дверь, которую могут держать открытой для предков рода только истинноживущие риэны.
Когда Наэриль ступил на лестницу, Яррен сказанул что-то такое, от чего духи рода едва его не придушили - лорду стоило немалых сил удержать их, чтобы не разорвали гостей. По залу аж молнии пронеслись. Ничего так получилось, эффектно.
- Что ты сказал, Яррен? Повтори! - потребовал лорд.
* * *
На этом, мой принц, свидетельство памяти Наэриля прерывается, и я оставлю его без моей собственной оценки, пусть она никак не влияет на твое впечатление. А как получилось, что этот неприятный мне и тебе лорд-риэн одарил меня таким сомнительным подарком, я опишу в свое время.
ГЛАВА 11
Тайна дома Раэн
Мы долго ждали, когда же Наэриль натешит самолюбие, продержав гостей на пороге сверх всякого приличия. Я опишу тебе подробнее дом твоего врага, мой принц. Вдруг пригодится.
Взгляд Яррена блуждал по резным камням стен, но я готов был поклясться: вряд ли он замечает странные, ни на что не похожие росписи и орнаменты замка Раэн, от которых брала оторопь. Причудливые россыпи бесформенных пятен складывались в дивные, дышавшие жизнью изображения, только если смотреть на них краем глаза. Они возникали внезапно, как удар молнии, и исчезали, поцеловав сердце ужасом и восторгом. Так могли бы рисовать покинувшие мир божественные айры. Жаль, что Лэйрин этого не видит - вот он бы оценил.
Пожалуй, древнее этого замка я еще не встречал в горных кланах. Конечно, не во всех дворцах и крепостях мне удалось побывать. Десятки, если не сотни, погасших родовых гнезд уже давно лежали в руинах. Какие-то из них могли бы удивить не меньше, если их воскресить. Но об изначальной древности лордов Раэн говорит даже их имя, подозрительно созвучное имени риэнов, магов Белых гор. Удивительно, что за все века дом Раэн так и не стал великим.
Яррен нервно прохаживался и уже кусал губы.
- Что с тобой? - удивился я, заметив его бледность.
- В замке много раненых дальегов, я чувствую. - Он кивнул на стену, где я разглядел сцену крылатой охоты в каких-то звездно-радужных полях. И тихо добавил: - Меня бесит, что Наэриль никому не позволил помочь его людям. Вейриэны тоже могут лечить. Какой же сволочью надо быть, чтобы их не впустить!
Я не сомневался, что, как бы тихо мы ни говорили, нас слышат. Так и оказалось. Потянуло ледяным сквозняком, качнулись кисти на гобелене, закрывавшем боковой проход, и тот же голос, что нас приветствовал, на этот раз прошелестел на самое ухо:
- А вы уверены, юные фьерры, что вейриэны пришли сюда помочь? Никто не предложил излечения. Они пришли за нашим лордом - увести его на допрос в Совет кланов. А без него мы не сможем бороться за жизни умирающих, раненые лишатся и той поддержки, какую сейчас имеют.
Щека Яррена дернулась.
- Можно было договориться с ними. Они же не звери.
- О, нетерпеливая молодость, считающая себя всех умнее, - вздохнул где-то рядом женский голос. - Лев страшен, пока не связан. Кроме вейриэнов, сюда рвутся лорды Совета. Кто станет соблюдать договоренность с плененным львом? Только не Сорш. Кто из вейриэнов вмешается в дела лордов, дабы принудить к справедливости? Только не Таррэ.
- Я даже догадываюсь почему, - заявил полукровка. - Высший мастер сразу найдет темного, спрятанного в этих стенах. Не так ли?
Последовал такой бурный взрыв возмущения, что я едва устоял на ногах - вихрь, гром, орнаменты ощерились натуральными драконьими клыками, сыпанули молниями. Пятна росписей обрели вид живых беснующихся чудовищ.
Яррен лишь бровью повел:
- Похоже, мы попали в резиденцию Темного властелина в Белых горах.
- Что ты сказал, Яррен? Повтори! - услышали мы раздраженный голос Наэриля, картинно, с обнаженным клинком в руке спускавшегося с парадной лестницы в зал. Правда, впечатление от горделивого вида смазала стекающая с мокрых волос и капающая на черный камзол водичка.
Яррен отсалютовал ему мечом и вложил его в ножны - ритуальный жест поединщика, объявившего перемирие. Белобрысый не торопился последовать его примеру. И чем ближе он подходил, тем сильнее лезвие его серебристого оружия наливалось алым цветом. Странный меч, как и все здесь.
- Родовой клинок показывает, что вы пришли сюда с недобрыми намерениями, - сказал Наэриль. - Так чем ты успел разозлить охрану замка, фьерр Ирдари?
- Я лишь предположил, что в замке скрывается темный, потому ты и не впускаешь вейриэнов.
Воздух снова загудел, но хозяин раздраженно поднял левую ладонь, и все стихло.
- Ну-ну. Любопытная версия. - Его холеное лицо, на котором, увы, не осталось ни следа от вчерашней драки с Лэйрином, даже не дрогнуло. - И зачем же ты пришел в мой дом, Яррен? Не все еще гадости высказал вчера? Мое терпение не бесконечно, а законы гостеприимства не распространяются на грызунов, особенно на водяных крыс.
Ноздри полуинсея гневно раздулись, руки метнулись к ножнам, но он тут же опустил их и даже завел за спину.
- Я пришел открыть тебе и духам твоего рода свою душу. И память за мои последние сутки, кроме той, что запер мой наставник, и той, что касается чужих душ. - Он бродил короткий взгляд на оторопевшего меня. - Потом ты, лорд Наэриль, назовешь виру за смерть близкой тебе женщины от моей руки.
Потрясенный блондин вперился в него округлившимися янтарными глазами. У меня тоже дар речи пропал. Да Яррен совсем свихнулся! Открыть белобрысому самое сокровенное! Без малейшей утайки! Такое абсолютное доверие даже самые близкие друзья, даже супруги лишь в редчайших случаях допускают при жизни.
- Только прежде, чем объявить виру, - придя в себя, вмешался я, - учти, что Яррен защищал мою жизнь. И за покушение я тоже могу потребовать… что-нибудь.
Наэриль на меня и не взглянул, сволочь.
- Ты спроси сначала, Яррен, хочу ли я лезть в твою гнилую инсейскую душонку? - скривился он, но его глазищи возбужденно заблестели. Захотелось гаду залезть и потоптаться, видно же. До жути захотелось. Но ему надо еще и покочевряжиться, как говорят о дурных скакунах наши конюхи.
- Я предложил. Тебе принимать решение. - Вспыльчивый полукровка сохранил удивительную невозмутимость. - Ответь мне на один только вопрос.
- Не обязан.
- Тогда просто прими к сведению. Вчера кто-то пришел к фье Соршу с поддельным приказом о моем переводе из карцера в Адову Пасть. Он выглядел как высокий беловолосый мужчина с янтарными глазами, на его одежде были клановые знаки рода Раэн, и назвался он именем Наэриля.
Я внимательно наблюдал за белобрысым. Его яркие глаза потемнели, он дернулся, как от пощечины, но сцепил зубы и держал паузу.
- Так я и подумал, - усмехнулся Яррен, не дождавшись ответа. - Ты куда более умный подлец, Наэриль, и не стал бы так подставляться. Тебе неинтересно, кто и с какой целью тебя подставил?
- С какой стати это интересно тебе? - Заинтригованный лорд пропустил очередное оскорбление, но глаза зло сощурил.
- Мне обидно, что нашей с тобой враждой кто-то нагло воспользовался. Не люблю роль жертвы обстоятельств.
- Вариантов много, - снизошел белобрысый. - К примеру, все мои соседи только и ждут, когда сдохнет последний маг рода Раэн, чтобы захапать наши родовые земли под опекунство. И один из них - лорд Сорш, чей бастард дослужился до начальника каземата.
- Вряд ли это сам лорд, - усомнился я. - Должен же он понимать, что его мгновенно вычислят. А его бастард не посмел бы сам придумать такое.
- Им играют втемную, - кивнул Яррен. - Похоже, кто-то вложил фье Соршу ловко слепленное видение, и ты, Наэриль, сможешь доказать непричастность к подлогу только свидетельством в Совете. Так же точно, как свою непричастность к ритуалу темной магии.
Ресницы Наэриля изумленно дрогнули.
- Ты что же, Яррен, не веришь в мою виновность? Она же так очевидна! - с сарказмом сказал он. - Да вы садитесь, фьерры, не на королевском приеме. С нашей дуэлью успеется.
Вложив в ножны меч, утративший, кстати говоря, алый цвет, Наэриль показал на группу кресел у дальней стены зала и направился к ним первым.
- Говори вслух, Баэр, - произнес он, почти упав в кресло. На бледном лице вдруг проявились темные круги под глазами. Все понятно: истощен, бедняга, и держался только на снадобьях, а у них кратковременное действие. Значит, осаду ему не выдержать и пяти минут, если вейриэны возьмутся за него всерьез и перейдут от слов к делу.
- …последнее предупреждение, после чего обещают сровнять замок с землей, - прокатился под сводами знакомый рокот. - Там толпится уже сотни полторы вейриэнов и слетелась половина Совета вкупе со стражниками.
- А лорд Эстебан?
- Еще не явился.
- Что же он так долго копошится, если кворум уже собран? - проворчал хозяин замка. Скользнул затуманенным взглядом по нашим лицам, ехидно усмехнулся. - Вот что, Баэр. Передай этим нетерпеливым: у меня тут два младших лорда в заложниках. Начнут штурм - получат в ответ их головы. Вы ведь не против, фьерры, побыть немного в таком щекотливом статусе?
- Думаешь, поверят? - усомнился Яррен.
- У меня замечательная репутация.
- У меня тоже. Чтобы я сдался без шума? Не смеши горы.
И оба полукровки пробуравили друг друга такими убийственными взглядами, аж искры полетели - замок отреагировал на угрозу лорду.
Их остудил мелодичный девичий голос:
- Завтрак ожидает вас в трапезной, мой лорд.
Я оглянулся и едва не подскочил: в дверях стояла беленькая синтка. Показалось - та самая Безымянная, но эта девушка была не такая фигуристая и ниже ростом. Обычная подгорная жительница с желтыми кошачьими глазищами.
- Идемте, фьерры, - предложил лорд.
Яррен отрицательно покачал головой. Наэриль опять вздыбился:
- Что, инсей, считаешь, слишком велика для тебя честь разделить со мной трапезу? Или ты, как положено заложнику, удовлетворишься объедками в моем подземелье?
- Предпочту испортить тебе аппетит, - парировал полукровка. - Но позже. Рекомендуется проводить церемонию свидетельства памяти на голодный желудок, а ты так и не сообщил решение.