- С наступающим, Владимир Филиппович, счастливого полета и самое главное мягкой посадки и еще очень важно - не опоздать на регистрацию. Знаете, сейчас предновогодний ажиотаж, только чуть опоздал, сразу на это место, как коршуны накидываются. Всем на праздник хочется улететь, а не встречать Новый Год в аэропорту. Так что это очень хорошо, что нас так мало - вам торопиться надо. У нас примите и всё!
Пресняков задумался:
- Я еще и вещи не собрал.
- Тем более, Владимир Филиппович, надо торопиться. Чертеж показывать?
- Ну, давай, Новаковский - Пресняков раскрыл рулон чертежа и несколько секунд смотрел в него, думая, видимо, о чем-то, о своём. Потом просто отпустил концы и чертеж снова свернулся в трубочку. Андрей вопросительно посмотрел на преподавателя.
- Что у тебя, Ракита? - Пресняков обратился к Яну, тот подал чертеж. Та же процедура. Несколько секунд и бумага свернулась снова в рулон. Что можно было увидеть за такое время, сложно сказать, но увиденное преподавателя видимо удовлетворило - он потянулся к ручке. - По трояку и свободны.
- Владимир Филиппович, - голос Андрюхи звучал звонко, гордо с ощутимой ноткой обиды, - это нам, передовикам учебного производства - по трояку? Да, мы ночами не спали, не доедали, трудились, чтобы постичь могучую сущность вашего предмета.
Яну захотелось ухватить Андрея за шкирку и выбросить в коридор, но тот был несгибаем. Зачетки под рукой и он их быстро, но аккуратно положил на стол перед преподавателем.
- Вы можете поставить удовлетворительно, если, конечно, у вас рука поднимется, но я считаю, что справедливость должна восторжествовать.
- Сколько же ты хочешь, справедливый пролетарий умственного труда? Я тебя на лекциях за весь семестр всего два раза видел, да и Ракиту тоже.
- Владимир Филиппович, мы просто скромные, чего нам в глаза лезть. Мы тихонечко пришли, сели в уголочке и сидим, слушаем лекцию, а пропусков у нас нет. - Андрей врал, не опасаясь, Пресняков единственный из всех преподавателей никогда не проводил перекличек, ему всё время было некогда. - Я думаю, что по четверочке самое - то.
У Яна сердце оборвалось: сейчас начнет проверять расчеты или спрашивать и всё!
- Где ж таких бойких выращивают? - удивленно посмотрел Владимир Филиппович на Андрюху.
- На Черноморском флоте, морская авиация.
- Ну, тогда понятно, - и поставил в обе зачетки "хорошо". - Большие карие глаза Яна, которые так нравились девушкам, округлились до размеров пятака.
На улице начинался мелкий снег. Последние дни была оттепель и весь снег, выпавший ранее в городе, превратился в кашу. По колеям, сделанным автомобилями, текла талая вода. Чтобы не промочить ноги, друзья очень аккуратно пересекли улицу. Только здесь к Яну вернулась способность разговаривать.
- Ну, ты гад, Андрюха, я думал, что умру от страха.
- Это ты будешь гадом, если не угостишь друга пивом, как обещал. Я тебе стипендию спас! Темнота. Тут надо тонко разбираться в психологии преподавателя. Если б мы сразу согласились на трояки, он мог заподозрить неладное. Праведное возмущение недооценкой труда - наиболее точная психологическая позиция в данной ситуации. Она нестандартна, она удивляет преподавателя и тем самым убеждает, что ситуация редкая, но жизненная. То есть студенты в кои, то веки действительно честно потрудились и им жаль затраченных усилий. Объясняю для наиболее одаренных. В этом деле главное искренность, никакой наигранности, иначе провал со всеми вытекающими последствиями. Если хренового актера в театре в худшем случае забросают тухлыми яйцами, то студент рискует большим: он просто перестанет быть студентом. - Андрей жалостно посмотрел на Яна, - боже, кому я это всё рассказываю?
В пивбаре было людно. Весь народ еще не проснулся, но многие уже отпаивались пивом, после вчерашнего. Бар был сугубо студенческий, посторонние здесь бывали редко, только свои. Взяв по две кружечки, Ян с Андреем встали к столику, предаваться наслаждению с чувством исполненного долга. В помещение зашел Костик, тот самый из технологического, о котором вспоминал вчера Ян.
- Костя, подгребай к нам, - позвали его друзья. Яна сильно интересовала прекрасная незнакомка Снежана-Виолетта. Он сразу начал с расспросов о ней.
- Костя, помнишь ту подругу, что я тебе показывал в субботу? - Костя помнил плохо. - Ну, вспоминай, их там было трое. Две крашеных блондинки и она, черненькая в белой водолазке и глаза "во", - Ян показал какие. - Они же из вашего, из технологического?
- А, эти, - Костя не много, подумав, смачно приложился к бокалу. - Ну, с ТЗ они, а что?
- Ты знаешь, эту черненькую? Её Снежана зовут?
- Нет, Снежаны я точно не знаю, знаю, что все они из третьей общаги и комната, по-моему, семьдесят вторая. Слушай ты достал, на фиг они тебе нужны? У меня голова совсем не варит, так вчера оттянулся в вашей общаге - света белого не видно, а сегодня Новый год, надо быть в форме. Дай спокойно пивка попить.
Последних слов Ян уже и не слышал, только бросил Андрею: "Встретимся в общаге", - и полетел.
Глава 2
По дороге Ян решил купить цветы и заехал в цветочный на Соборку. Из финансовых запасов у него оставалось три червонца, но он не задумываясь, потратил целых двадцать пять рублей на букет белых роз. Путь до общежития технологического института он пролетел, как во сне, на автопилоте. Ян знал одно: ему надо её увидеть и всё, всё рассказать! Без препятствий добравшись до семьдесят второй комнаты, он спрятал букет за спину и смело постучал. Дверь открыла одна из тех двух блондинок, с полной грудью, одним накрашенным глазом, в бигудях и с зажженной сигаретой во рту. Она, молча, ждала вопроса, видимо вспоминая, где могла видеть этого кренделя.
- Здравствуйте, девушка, с наступающим! - радостно выпалил Ян.
- И тебе не кашлять, - ответила недонакрашенная, по-прежнему не понимая, чего этот малый сюда приперся.
- Мне нужна девушка… ваша…черненькая, только я не знаю, как её правильно зовут.
- Я тоже была черненькая, а сейчас беленькая. Кто тебе нужен?
- Снежана… или Виолетта.
- Может Мюзетта, Жаннетта или Генриетта?
- Нет, ну она с вами живет в комнате, вы вместе были в субботу на вечере во Дворце студентов.
- Ты хочешь сказать, что в субботу она была черненькая, значит, это точно не я. Так кто тебе нужен?
- А, кто у вас еще есть?
- Хороший вопрос, вообще или в нашей комнате?
- В вашей комнате.
- Я и Светка, но она спит и она точно не черненькая.
- Вас что всего двое в комнате?
- Сейчас да.
- А, не сейчас? - Ян начинал злиться, - Вообще, кто у вас еще есть? Черненькая. - Ян даже устал, по всему было видно, что и девица была "уставшая" после вчерашнего.
- Наташка, что ли? Так она домой уехала. Она у нас отличница. Сессию досрочно сдала и смылась… от греха подальше.
- Наташа, ну вот видишь, хоть что-то, а тебя, как зовут, радость моя?
- Анжела.
- Так что ж ты мне, Анжела, полчаса мозги выносишь, не могла сразу сказать, что её нету?
- Кого?
- Наташи, если, конечно, её так зовут. Я уже начинаю сомневаться.
- Нет, точно Наташка, отличница, сессию сдала и смылась, - Анжелу качнуло, она извинилась и запахнула халатик.
- Знаешь, что Анжела? Возьми эти цветы, поставь их в водичку, чтоб не завяли, а когда завянут, сделаешь гербарий… и отдашь Наташе или Снежане или Виолетте. Включилась? - он протянул цветы.
- Нет, Снежаны у нас нету, а кого ты еще спрашивал?
Назад в общагу Ян возвращался в невеселой задумчивости. Девушку он так и не увидел, хотя узнал, где живет. Соседки у неё, однако! Во всяком случае, одна - Анжела, пробу ставить некуда. Если и Снежана-Виолетта-Наташа с тех же полей, то мечта растворится, так и не воплотившись. Хотя Броня вообще из дома свиданий, а какая женщина. Где она сейчас, на каком свете? Ян загрустил.
Андрей валялся одетым на кровати и смотрел телевизор, увидев Яна, подскочил.
- Ну что, куда ты смылся?
- Ездил в технологический.
- И как?
- Никак. Нету её, уехала домой.
- Нету, ну и нету. Надо что-то думать с Новым годом. Тридцать первое декабря, двенадцать часов дня, а у нас всё в полном запустении, никакой подготовки. Ни бухла, ни хавки.
Только сейчас Ян вспомнил, что денег осталось пять рублей.
- Можно кому-нибудь на хвост упасть, - сказал он упавшим голосом без особой уверенности.
- В принципе можно, но для затравки надо хоть пару пузырей, чтоб до двенадцати продержаться, а там уже можно и по гостям.
- У меня всего пятерка, на три пузыря хватит, если вино брать.
- Не понял, ты же говорил, что у тебя целый полтинник позавчера был?
- Позавчера был, а сейчас нет. Пиво, то да сё.
- Ты чё сдурел, это ж сколько пива надо выпить по двадцать две копейки за бокал, чтобы пятьдесят рублей спустить?
- Цветы я еще купил.
- Ладно, согласен, еще пятерка - это если по богатому.
- Двадцать пять.
- Что, двадцать пять?
- Двадцать пять рублей за букет.
Андрей обомлел:
- Вот теперь я точно вижу, что ты больной, психушка по тебе плачет. Это что ж там за цветы такие, из оранжереи королевы английской или может, в сусальном золоте? На эти бабки можно целый вечер в кабаке зажигать, а он букет купил. Нет, тебе точно на дурку надо, притом так - небыстро, чтоб тебя хорошо прокололи потому, что может не помочь - сильно запущенная болезнь. Без всякого психиатра диагноз можно ставить.
Ян понуро молчал, перспективы не радовали. Андрей возбужденно ходил по комнате из угла в угол.
- Ладно, спасу я тебя еще раз от позора и голодной смерти в такой праздник. Собирайся, но знай, я иду против своих принципов и желаний, ты мне будешь должен по гроб жизни.
Ян ничего не понял:
- Куда собираться?
- В турне по местам моей боевой юности. Через пару часов сюда заедет мой старик, он должен мне завести шапку зимнюю, вот с ним мы и поедем.
- Может лучше у него стрельнуть рублей тридцать, даже двадцать хватит и отметим тут, в общаге, как положено.
- Ага, а я ему буду в красках рассказывать, как у меня на мизере пришло два туза и про тот "паровоз" длинной до Бухареста, что мне пристроили. Он же сразу спросит: где деньги? Нет, денег у него де добьешься. Он сам таким был так, что его на скользкое не загонишь. Придется ехать в деревню.
- Куда? - Ян подумал, что ослышался.
- В деревню, голубок мой, в деревню. Это тебе не Фундуклеевка, а приличное село с патриотическим названием Красноивановка.
- И что мы там будем делать?
- Новый год встречать, как все нормальные люди. У меня там родни полсела. У матери только родных три сестры, а двоюродных и троюродных, как собак не резаных. Она сейчас как раз там, помогала, кому-то из родственников и предложила отцу встретить Новый год на своей родине. Вся родня уже неделю готовится. Я представляю, сколько они там наготовили, нашкварили, а самогона наварили - это страшно даже подумать. - Андрей мечтательно закатил глаза под потолок, - Так что голодным не будешь и трезвым тоже, мужики там рюмок не признают, только стаканы. Сразу предупреждаю, народ закаленный, соревноваться с ними в пьянке - пустое дело. Дядя Сеня может только за первым столом раз пять по полстаканчика хлопнуть и двумя мисками холодца закусить. Едят они еще больше, чем пьют. Там собственно и делать-то больше нечего: ешь да пей. Я, почему и отказывался туда ехать - скука. Налил, выпил, закусил, налил, выпил, закусил. После первого стола пропадает память, а возвращается уже перед отъездом - "на коня" и потом всю обратную дорогу сонтренаж.
- Ты к родственникам поедешь, а я, что, вольный стрелок?
- Не переживай, версия отработана. Ты мой друг, чтоб мне не скучно было, а по-другому я не согласен. Там же молодежи нет, только предпенсионный возраст. Они все только рады будут, а если ты им еще и на гитаре сыграешь, то три моих тетки тебя до обморока зацелуют, может даже придется прятаться… Шучу. Короче собирайся.
- Может, всё-таки останемся, не пропадем? У кого-то займем, кому-то на хвост упадем.
- Нет, надоело. Ну, на хвост упадем, хотя это тоже еще вопрос, ну нажремся, ну морду кому-нибудь набьем или нам набьют. Всё одно и тоже, хочется разнообразия и я тебе скажу из моего опыта, такого стола, как в Красноивановке, ты в жизни не видел и не увидишь: колбасы и сальтисоны, голубцы и котлеты, индюки и куры, я уже не говорю про оливье и селедку под шубой. Ты не думай, что у меня родственники деревенщина неотесанная - сельская интеллигенция. Так что будут такие разносолы, что императорские фамилии могут только помечтать. Когда ты выпиваешь, стаканчик самогончика и тебе дают прямо в руку твердый бочковой соленый помидорчик, ты его еще даже не надкусываешь, а только нюхаешь и уже понимаешь, что лучшей закуски у тебя в жизни уже не будет никогда. Это невозможно передать, это можно только почувствовать и я даю тебе такой шанс.
Часам к четырем, уже начало темнеть, подъехал Николай Васильевич - отец Андрея. Мужик твердый, жесткий, воспитывавший сына в "ежовых рукавицах", насколько ему это удавалось. Он даже обрадовался, что ребята решили ехать - в дороге будет веселей.
- Николай Васильевич, а сколько до Красноивановки ехать? - спросил Ян.
- До райцентра два часа, а потом еще около часа, смотря, какая погода будет. Летом мы за три часа отсюда доезжаем. Я думаю, самое позжее, часов в восемь будем.
Они вышли на улицу, снег всё усиливался. В свете фонарей и фар автомобилей это было видно особенно отчетливо. Ребята подошли со своей нехитрой поклажей к машине. Это оказалась "Победа".
- Андрюха, ты же говорил, что отец "Волгу" купил?
- Купил, только она сейчас в отстое - заводской брак. Полуось гнутая, набираешь восемьдесят, гул сзади стоит такой, что, кажется, в задний мост вставили реактивный двигатель. Отец еле договорился, по гарантии поменяют, но ты, же сам знаешь, что у нас с запчастями, после Нового года обещали отремонтировать.
Ян с сомнением осматривал автомобиль.
- Сер, вам не нравиться средство передвижения? - иронично спросил Андрей.
- Я вообще уважаю антиквариат, но, по-моему, это чудо автомобильной техники старше меня.
- Правильно, на восемь лет. Только ты в автомобилях разбираешься, как я в астрофизике. Это не машина, а зверь. Днище луженое, металл в палец толщиной, под капотом табун лошадей. Едет она конечно, не так быстро, как "Волга", но пятьдесят километров крейсерской скорости я тебе гарантирую.
В салоне было действительно уютно и тепло. Андрей с Яном расположились на заднем диване и подсвечивая себе карманным фонариком резались в "дурака", развлекая водителя комментариями об интеллектуальных особенностях оппонентов. За окном темень непроглядная, в свете фар косыми струнами летел снег. До райцентра действительно добрались за два часа, Николай Васильевич был прекрасным водителем с огромным стажем.
- Надо немного скупиться, - сказал отец Андрея, когда подъехали к светящимся окнам магазина, - пойдемте, поможете мне донести продукты до машины.
На улице мела настоящая метель. Из машины выходить не хотелось. Пока они покупали вино, водку, колбасу и прочее, чего вероятно не хватало в селе, прошло от силы полчаса, а вся машина была покрыта приличным слоем снега, его пришлось отгребать с лобового и заднего стекла.
Выехали за окраину райцентра, за окнами воцарилась полная темнота, даже в свете фар видимость была ограничена. Андрей с Яном дремали на заднем диване, а Николай Васильевич пристально вглядывался вперед, но, ни одной живой души или автомобиля им не встречалось. Понятное дело, до нового года несколько часов и все уже предпочитали сидеть по домам, готовится к празднику.
Машина продвигалась вперед с большим трудом, иногда её заднюю часть носило из стороны в сторону, Николай Васильевич мужественно справлялся со сложностями пути, наконец, он остановил машину и задумался.
- Бать, что-то случилось? - спросил Андрей.
- Вроде бы нет, просто я не очень хорошо понимаю, куда мы едем.
- Как куда, в село, в эту, как её Красноивановку, - наивно вставил свои "пять копеек" Ян.
- Ну, да, только мы с дороги сбились, по-моему, не по дороге едем, а по полю. Надо осмотреться.
Осматриваться было трудновато. Николай Васильевич, как только вышел из автомобиля, сразу провалился в свежий двадцатисантиметровый снег. Вокруг не было видно никаких ориентиров, не то, что посадки, даже одинокого деревца или огонька. Он обошел автомобиль открыл багажник и достал оттуда саперную лопатку. Тут же не сходя с места, отрыл снег до промерзшей земли - асфальта не было. Он отошел в сторону метров на десять и сделал тоже самое, затем вернулся в машину.
- Мы едем по озимой, хорошенька такая выросла, зелененькая.
- Это что мы заблудились? - настороженно спросил Ян.
- Немножко заблудились, но я нигде резко не поворачивал, значит, дорога должна быть недалеко. Поедем не спеша правее. Надо будет внимательно следить, может, на дорогу выедем. Должен же быть какой-то кювет или знак, в конце концов, столбы.
Продвижение вперед становилось всё более проблематичным. Машина буксовала, ребятам всё чаще приходилось выходить из машины и толкать её. Проезжали сто-двести метров, снова автомобиль останавливался, его приходилось толкать, отгребать снег из-под колес. В ход пошел уже матрац, который был в багажнике, потому что колесо пробуксовывало и для лучшего сцепления Николай Васильевич бросил под него матрац.
Дорога не находилась, а метель всё усиливалась. Отойдя на десять метров от машины, её уже трудно было рассмотреть. В очередной раз, крепко забуксовав, автомобиль несколько раз хрюкнул и заглох.
- Приехали, - Николай Васильевич вышел из-за руля, - бензин закончился. С такой дорогой она жрет его, как дурная. К тому же мы уже едем, если это можно назвать ездой, четыре часа. - Он посмотрел на часы. - Одиннадцать, однако.
- Что уже одиннадцать, неужели? - Ян тоже пытался рассмотреть циферблат своих часов сквозь летящий снег.
Метель не ослабевала, била по лицу, задувала за шиворот. Пока была цель, это было неприятно, но переносимо. Сейчас все стали ежиться и забрались в салон.
- Что будем делать, бать? - Андрей задал вопрос, который мучил и Яна.
- Что делать? Ждать, куда в такую погоду идти и что найдешь?
- Нас тут до утра занесет.
- Прямо, занесет. Главное не паниковать и не спать. Я вам дам одеяло укутаетесь. Новый год встретим в необычной обстановке. Выпить и закусить у нас есть. Жалко хлеба нет, ну один раз можно обойтись.
- А мы тут до утра не замерзнем? - Яна то ли от холода, то ли от волнения начало немного колотить.
- Не бойся, не замерзнем. Мороз небольшой, только ветер противный. В машине нормально, это не то, что в войну в окопе и мороз за тридцать.
- А вы, что войну застали?
- Да, последний год и ничего, как видишь, не замерз, живой.
- До Нового года сорок минут, - Андрей присветил фонариком свои часы.
- Ты батарейку береги, мало ли, как понадобиться, - строго сказал Николай Васильевич. - Давайте, наверное, праздничный стол готовить. Чего даром сидеть.
- Да, никогда еще не встречал Новый год в такой экзотической обстановке, - Андрей застегнул замок куртки под верх. Из машины выходить в метель не хотелось.