Спичка догорела, пришлось ее бросить. Кейт не знал, погасла ли она, ударившись о тротуар, или нет.
Он уже жалел, что не взял лежанку на вокзале, но возвращаться было поздно. Он и так обратил на себя внимание, когда выходил. Почему он не последовал примеру маленького человечка? На будущее следует запомнить, что безопаснее подражать другим.
Вытянув руку, Кейт коснулся стены здания и, ведя по ней одной ладонью, а второй рукой шаря перед собой, двинулся на запад, к перекрестку с Вандербильт-авеню. Широко открытыми глазами он вглядывался во тьму, но с тем же успехом можно было вообще зажмуриться - все равно ни дьявола не видно. Теперь он знал, каково слепым. Сейчас бы не помешала тросточка, чтобы стучать по тротуару, а вот собака-поводырь оказалась бы бесполезной; Кейт сомневался, чтобы даже кот мог бы видеть в этом черном тумане дальше чем на полметра.
Вскоре рука, касавшаяся стены, наткнулась на пустоту - он оказался на углу.
Кейт остановился, прикидывая, стоит ли вообще идти дальше. Он не мог вернуться на вокзал, но почему бы просто не сесть на тротуар, не прислониться спиной к стене и не подождать утра? Разумеется, если утром этот черный туман рассеется.
Добраться до своей холостяцкой квартиры в Гринич-Виллидж он явно не сможет. Такси не могли ездить. Рассудок подсказывал ему, что и на все прочие виды транспорта лучше не рассчитывать. Только полный идиот или невежда вроде него - а во всем Нью-Йорке другого такого наверняка не было - попытался бы преодолеть океан темноты.
Подумав, он решил все же не дожидаться рассвета. Мог появиться полицейский патруль и его начали бы расспрашивать, почему он не остался в безопасном убежище вокзала. Нет, если уж он решится сесть и переждать ночь, то сделает это в другом месте, а не в десяти шагах от исходной точки. Тогда, если его задержат, он хотя бы сможет утверждать, что пытался добраться домой.
Полагаясь только на везение и осторожно ставя ноги, Кейт дошел до края тротуара и ступил на мостовую. Если здесь было какое-то движение… но ведь машины не могут ездить в таком тумане, разве что с помощью радара. Эта мысль заставила его проскочить вторую половину мостовой быстрее, чем первую - кто знает, может, они действительно используют радары?
Край тротуара по другую сторону улицы он нашел, споткнувшись об него. Поднявшись, Кейт пересек тротуар и вновь коснулся рукой стены.
Сорок Вторая стрит всего в нескольких кварталах от Таймс-сквер и Бродвея, но с тем же успехом он мог находиться… нет, даже не на Луне, ведь там компанию ему могли составить хотя бы пурпурные чудовища. Да, кстати, а есть ли они здесь?
Кейт запретил себе думать об этом.
Он прислушался, но не услышал ничего, кроме тихого шороха собственных подошв, и поймал себя на том, что невольно идет на цыпочках, стараясь не нарушать этой страшной тишины.
Миновав очередной квартал, он добрался до Мэдисон-авеню, пересек ее и начал наощупь искать дорогу к Пятой авеню.
А собственно, куда он идет? К Таймс-сквер? А почему бы и нет? Гринич-Виллидж слишком далеко, чтобы таким вот образом добраться туда до рассвета… Однако, куда-то идти нужно, так почему бы не к центру? Если где-то и была какая-то ночная жизнь, то только там.
Зайти куда-нибудь, куда угодно, только бы выбраться из этой темноты!
Кейт принялся нажимать ручки дверей, мимо которых проходил. Все были заперты. Потом вспомнил, что в кармане у него лежит ключ от редакции Объединенных Издательств Бордена, расположенной в здании, что стоит в трех кварталах к югу. Хотя нет, ворота наверняка будут заперты, а от них у него нет ключа.
Он пересек Пятую авеню. На другой стороне улицы, слева, должна быть Публичная Библиотека. Он прикинул, не провести ли остаток ночи на ее лестнице, но отказался от этой идеи. Теперь, когда он уже выбрал направление движения, можно идти дальше, до Таймс-сквер. Там наверняка найдется какое-нибудь укрытие, пусть даже просто освещенная станция метро.
Между Пятой и Шестой авеню - Кейт задумался, не пытались ли ее и здесь назвать Авеню Америк, - расстояние немалое. Однако нигде он не нашел открытой двери, хотя и нажимал на все ручки.
Миновав Шестую авеню, он оказался на полпути к Бродвею. Кейт нажал очередную ручку; но эта дверь тоже была закрыта. Однако в тот краткий момент, когда он остановился, чтобы поискать ручку и его собственные шаги стихли, из темноты донесся звук. Первый звук с тех пор как он вышел с вокзала.
Это был звук шагов, таких же тихих и осторожных, как и шаги Кейта. И он почувствовал, что это означает опасность, смертельную опасность.
Глава 5
Люди ночи
Он стоял неподвижно, слушая чужие шаги. Кто бы или что бы там ни было, Кейт никак не мог избежать встречи, разве что повернулся бы и пошел в обратном направлении. Мир вдруг показался ему одномерным. Пока оба они - он сам и незнакомец в темноте - нащупывали дорогу вдоль одной стены, существовали только два направления: вперед и назад. Как муравьи, ползущие по одной нитке, они должны были встретиться; им не разойтись, разве что один из них повернет назад.
Прежде чем он решился на что-либо, было уже поздно. Шарящая ладонь коснулась его лица и тихий голос просительно произнес:
- Не бейте меня. У меня нет ни кредитки.
Кейт облегченно вздохнул.
- Хорошо, - сказал он. - Я буду стоять спокойно, а вы проходите мимо.
- Да-да, конечно, сэр.
Когда мужчина проходил мимо, Кейт почувствовал мгновенное прикосновение и сильный запах перегара, у него перехватило дыхание. В темноте прозвучал тихий смех.
- Я просто старый космический волк в увольнении, - сказал голос. - К тому же уже выпотрошенный два часа назад. Послушайте, что я вам скажу, сэр. Неподалеку промышляют Люди Ночи… вся банда кружит сейчас где-то возле Таймс-сквер. Лучше бы вам изменить направление.
Мужчина уже миновал Кейта, но еще касался рукава его пиджака.
- Это они вас ограбили? - спросил Кейт.
- Они? Слушай, ты разве не видишь, что я живой? А остался бы я жив после встречи с Людьми Ночи? Ну, скажи-ка сам.
- Верно… я и забыл, - подтвердил Кейт. - Лучше я пойду в другую сторону. Гмм… метро еще работает?
- Метро? Парень, ты что, ищешь приключений покруче?
- А где тут какое-нибудь безопасное место?
- Безопасное? Давно я не слышал такого слова. Что оно означает? - Он пьяно рассмеялся. - Дорогуша, я летал по трассе Марс - Юпитер во времена платиновой лихорадки; тогда, прежде чем задраить люки, по нам читали панихиду. Проклятье, я бы лучше снова оказался там, чем бродить в этом тумане и играть в прятки с Людьми Ночи.
- А откуда вы знаете, что я не один из них? - спросил Кейт.
- Шутишь? Ты вот именно один, а они ходят целой бандой, держась за руки, перекрывая улицу во всю ширину и стуча палками. Дураки мы, что вообще вышли из домов. И ты, и я… оба мы. Не будь я пьяным… Эй, у тебя есть спички?
- Да, целая коробка. Сможете зажечь?
- Нет, меня всего трясет. Это венерианская лихорадка. Можешь ты поднести мне огоньку? Как закурю, скажу тебе, где есть безопасное место, в котором можно укрыться до утра.
Кейт чиркнул спичкой. Внезапная вспышка превратила черный мрак в серые сумерки - на полметра вокруг.
Первое, что увидел Кейт, это отвратительное, исковерканное шрамами, злобное лицо… и поднятую для удара палку. Палка пошла вниз в ту же секунду, как зажглась спичка.
Времени уклониться не было. Только мгновенная реакция спасла Кейту жизнь. Он инстинктивно нырнул под поднятую руку, одновременно ткнув горящей спичкой в мерзкую рожу грабителя. Палка рассекла воздух и лишь предплечье ударило Кейта по голове. Инерция удара выбила оружие из руки грабителя, и палка с глухим стуком упала на тротуар.
Они сцепились в темноте. Сильные руки стиснули шею Кейта, на лице он чувствовал дыхание противника, тот грязно ругался. С трудом редактор выкрутился из захвата, отступил на шаг и ударил, почувствовав, что его кулак угодил во что-то твердое.
Нападавший упал, но сознания не потерял - Кейт по-прежнему слышал сдавленные ругательства. Пользуясь этим шумом, производимым противником, Кейт отступил на три шага в черную пустоту открытого пространства и стал там спокойно, стараясь дышать тихо.
Мужчина тяжело дыша поднялся на ноги. Долгие полминуты его сопение казалось единственным признаком жизни в городе.
И тут послышался новый звук: далекое сухое постукивание сотен тонких тростей. Можно было подумать, что по улице марширует колонна слепых. Звук доносился со стороны Бродвея и Таймс-сквер, оттуда, куда двигался Кейт.
В следующее мгновение он услышал сдавленный вскрик: "Люди Ночи!", а потом быстрый топот - несостоявшийся грабитель бросился наутек. Из густой темноты до Кейта донесся ясный голос, словно тот вдруг протрезвел:
- Беги, парень! Это Люди Ночи!
Шаги его быстро стихли вдали, а стук тростей становился все громче; он приближался необычайно быстро.
Кем были эти Люди Ночи? Людьми? Кейт попытался вспомнить все, что читал или слышал. Как там сказал человек со шрамами? "Они ходят целой бандой, держась за руки, перекрывая улицу во всю ширину и стуча палками!" Люди или нет, это явно организованная банда убийц, бесчинствующая на улицах во время затуманивания; они идут длинной шеренгой, от стены до стены, держась за руки и постукивая тросточками.
Интересно, тросточки их единственное оружие или есть и что-то другое?
Стук раздавался уже в десятке метров, приближаясь гораздо быстрее, чем может идти в темноте человек. У них явно была какая-то система, позволяющая двигаться так быстро.
Кейт не стал ждать. Повернувшись, он побежал к зданию, пока вытянутая рука не коснулась шершавой стены. После этого он помчался вдоль нее. Забыв о том, что может упасть, он бежал со всех ног. Опасность сзади страшила его больше, чем бег вслепую. Кейту передался страх, который слышался в голосе мужчины со шрамами. Этот человек явно не был трусом, но он знал, кто такие Люди Ночи, и боялся их… очень боялся. Сам убийца, он повел себя, как шакал перед стаей львов, едва услышал стук тросточек.
Кейт пробежал тридцать или сорок шагов и остановился, прислушиваясь. Стук остался позади, они приближались не так быстро, как он осмелился бежать. Внезапно с другой стороны - оттуда, куда он бежал - донесся страшный хриплый крик. Кейт был почти убежден, что это голос человека со шрамами. Крик сменился жутким предсмертным стоном, заглушенным стуком тросточек.
Что же случилось с этим человеком? Что могло вызвать смерть, - а Кейт не сомневался, что тот мертв, - в таких муках? Это выглядело так, словно удиравший ото львов шакал стал добычей боа-констриктора. Так мог кричать человек, раздавливаемый змеей.
Волосы у Кейта поднялись дыбом. В эту минуту он отдал бы правую руку за лучик света; и неважно, что бы тот открыл ему. Теперь он понимал, что такое страх, чувствовал, как он сжимает ему горло.
Стук сзади. Короткая пробежка дала ему небольшую фору - теперь стучали метрах в пятнадцати позади. Он мог снова броситься бежать прочь от этого звука. Только вот что таилось во мраке?
Человек со шрамами побежал вдоль стены и что бы его ни постигло, это случилось у дома. Кейт принял вправо и вышел на середину улицы. Потом, повернувшись так, чтобы бежать параллельно тротуару, он припустил от Людей Ночи. Пробежав еще тридцать или сорок шагов, он снова остановился, вслушиваясь в тишину. Да, стук остался позади.
Остался? На мгновение ему показалось, что в непроницаемой темноте он перепутал направление, но потом страшная правда дошла до него: с другой стороны тоже доносился стук.
Два сходящихся ряда - и он между ними. Вот их метод - гнать жертву на линию охотников. Еще недавно он не мог понять, как им удавалось хоть кого-то схватить - ведь стук, сопровождавший их движение, выдавал их и предупреждал потенциальную жертву. Теперь он понял это.
Кейт остановился, сердце его неистово колотилось. Люди Ночи, кем бы они ни были, окружили его. Бежать было некуда.
Он постоял, ища выход, пока стук сзади - более близкий, чем спереди - не приблизился настолько, что стало просто необходимо что-то делать. Стоять неподвижно означало погибнуть в течение ближайшей минуты. Бежать вперед или назад означало то же самое, только еще скорее.
Повернув направо, он подбежал к стене здания с южной стороны улицы - противоположной той, на которой смерть настигла человека со шрамами. Кейт не беспокоился о крае тротуара, - он нашел его, когда споткнулся и упал. Поднявшись, он сделал несколько шагов по тротуару, прижался к стене и на долю секунды замер, прислушиваясь. Стук, казалось, и справа, и слева доносился с одинакового расстояния.
Нащупав рукой дверь, он взялся за ручку - не потому, что думал найти ее открытой, просто он должен был ее найти, чтобы открыть изнутри. И ударил кулаком по стеклу рядом с ручкой. Стекла должны были изрезать ему суставы, однако, счастье наконец решило улыбнуться ему: небольшая пластинка стекла целиком ввалилась внутрь, а остальное стекло осталось цело.
Провалившееся внутрь стекло на мгновенье шевельнуло толстую штору, и Кейт увидел проблеск. Он быстро сунул руку в отверстие, нащупал замок, открыл дверь и ввалился в дом.
Яркий свет ослепил его, но он сумел захлопнуть за собой дверь. Тут же чей-то голос приказал:
- Стой или буду стрелять!
Кейт замер, поднял руки и заморгал, пытаясь приучить глаза к свету. Он оказался в холле небольшой гостиницы. В нескольких метрах от него за стойкой стоял побледневший от страха ночной портье, держа в руках самозарядное ружье. Ствол смотрел прямо в грудь Кейту. Портье дышал еще громче редактора.
- Не подходи ни на шаг, - сказал он дрожащим, голосом. - Проваливай отсюда! Уходи немедленно! Я не хочу в тебя стрелять, но…
Не двигаясь с места и не опуская рук, Кейт сказал:
- Я не могу. Снаружи Люди Ночи. Если я открою дверь, они ворвутся сюда.
Лицо портье побледнело еще сильнее. Он был слишком испуган, чтобы что-то сказать. В наступившей тишине оба услышали стук.
Портье наконец обрел дар речи, но голос его звучал чуть громче шепота:
- Повернись к стене и придержи штору, чтобы не было видно света.
Кейт шагнул назад и прижался спиной к двери.
Оба молчали. Кейт чувствовал, как пот ручьем течет по его спине. Может, Люди Ночи заметят - или нащупают - дыру в дверях? Может, через нее они всадят ему в спину нож, пулю или что-нибудь еще?
Мурашки побежали по коже, время ползло еле-еле..
Но ничего не случилось.
Какое-то время еще слышен был громкий стук и приглушенные голоса. Кейту показалось, что это голоса людей, но он не был уверен. Наконец все стихло.
Ни Кейт, ни портье не двигались с места и не говорили ни слова по крайней мере еще минуты три. Потом портье заявил Кейту:
- Ну, теперь уходи.
- Они все еще слишком близко, - сказал Кейт так тихо, как только мог, - если я выйду, меня схватят. Я не грабитель, у меня нет оружия, зато есть деньги. Я бы хотел заплатить за выбитое стекло и снять комнату, если у вас найдется свободная. Если все заняты, я заплачу даже за диванчик в холле.
Портье неуверенно смотрел на него, не опуская ружья. Наконец он спросил:
- Что вы делали снаружи?
- Я приехал из Гринвилла, - ответил Кейт, - последним поездом на Центральный Вокзал. Мне сообщили, что мой брат серьезно болен, и я решил рискнуть добраться до дома; это всего пара кварталов отсюда. Я даже не представлял, что все так плохо. Теперь, когда я это знаю… что ж, лучше пойти домой утром.
Портье долго и внимательно разглядывал его.
- Не опускайте рук, - сказал он наконец.
Положив ружье на стойку, но продолжая держать палец на спуске, он другой рукой вынул из ящика стола пистолет.
- Повернитесь ко мне спиной, я должен убедиться, что у вас нет оружия.
Кейт повернулся и стоял спокойно, пока портье выходил из-за стойки. Он не шевельнулся, когда тот ткнул ему в спину ствол пистолета и быстро провел рукой по карманам.
- Порядок, - сказал портье. - Похоже, вы чисты. Ладно, рискну. В такое время я и собаки не выгнал бы из дома.
Кейт облегченно вздохнул и повернулся. Портье снова стоял за стойкой, но уже не целился в него.
- Сколько я вам должен за стекло? И за комнату, если есть свободная?
- Конечно, есть. Ста кредиток хватит и за то, и за другое. Только сначала помогите мне. И давайте перенесем эту стойку с книгами и газетами и закроем ею дверь. Она такой высоты, что закроет дыру в стекле. Во всяком случае придержит штору, а если та не будет колыхаться, снаружи никто не увидит света.
- Хорошая идея, - сказал Кейт. Он ухватился за один конец стойки, портье взялся за другой, и они придвинули ее к двери, не отрывая от пола.
Внимание Кейта привлекли несколько книг на стойке. Особенно одна, под названием "Стоит ли того затуманивание?" Он решил взять несколько книг с собой в номер и посмотрел на цену - две с половиной кредитки. По-видимому, пересчет одна кредитка за десять центов действовал и в этом случае.
Сто кредиток - десять долларов - за стекло и комнату было довольно умеренной ценой. Похоже, ему повезло. Похоже? Черт возьми, ему и вправду повезло! Он предпочел бы отдать все деньги, что у него оставались - более тысячи кредиток - чем еще раз выйти этой ночью в темноту Сорок Второй стрит.
Это напомнило ему о еще одной загадке. Кейт был уверен, что на южной стороне этой улицы между Шестой и Бродвеем нет никакого отеля. То есть, не было никакого отеля там, откуда Кейт прибыл. А это означало…
Он отогнал эти мысли и, подойдя следом за портье к стойке, вписал себя в книгу. Потом вынул из бумажника сто кредиток и добавил еще пятьдесят.
- Я хочу взять две или три книги со стойки. Сдачу оставьте себе.
Это означало для портье четырехдолларовые чаевые.
- Разумеется, мистер Уинтон, благодарю. Вот вам ключ. Номер триста семь, это на третьем этаже. Вам придется подняться по лестнице и самому найти свой номер. Понимаете, мы закрываемся на закате солнца, поэтому посыльных сейчас нет. Только я слежу за всем.
Кейт кивнул, спрятал ключ в карман и вернулся к стойке с книгами и газетами.
В первую очередь он взял "Стоит ли того затуманивание?" - с ее содержанием обязательно следовало познакомиться.
Кейт бегло просмотрел другие названия. Часть из них были знакомы ему, а часть нет. Наконец, взял "Историю мира" Герберта Дж. Уэллса - из этой книги можно было узнать множество интересных вещей.
Что бы взять еще? На полке стояло много прозы, но сейчас ему требовалось что-нибудь посущественнее. То, что дало бы ему нужную информацию.
Кейт обратил внимание на полдюжины книг о человеке по фамилии Допелле. Где он уже слышал эту фамилию? Ах да, видел ее в "Нью-Йорк Таймс". Это генерал, командующий всем космическим флотом Земли.
"Человек по имени Допелле", "Рассказ о Допелле", "Допелле - герой Космоса". И еще несколько.
Если уж среди немногих документальных книг на стойке оказалось так много изданий о Допелле, о нем стоило узнать. Кейт выбрал "Рассказ о Допелле", и даже не очень удивился, обнаружив, что написал ее Пол Гэлликоу.