- Да, - лукаво проговорил Гаран. - Я слышал, его стрела вечно находит новые цели.
- Если б ты не лежал пластом, я бы тебя стукнул, - внезапно рассердился Бриган.
- Веди себя прилично, Гаран, - прошипел Нэш, но не успела Файер отреагировать на эту показавшуюся ей забавной ссору, как в комнату в сопровождении Уэлкли вступил Арчер, и все, кроме Гарана, поднялись.
- Ваше величество, - Арчер сразу же опустился на одно колено перед Нэшем. - Принц Бриган, принц Гаран, - и пожал руки обоим по очереди, для последнего наклонившись к постели.
Потом, повернувшись к Файер, он очень торжественно взял ее за руки. А как только взгляды их встретились, засиял и озорно рассмеялся, и лицо его приобрело такое счастливое, такое привычное выражение, что Файер тоже начала смеяться.
Арчер оторвал ее от земли и как следует обнял. От него пахло домом, дождливой северной осенью.
Они решили прогуляться по дворцовым землям. Деревья пылали красками осени. Файер изумило то, как преобразилось дерево, стоявшее у зеленого домика - в последнее время оно стало таким ярким, что, пожалуй, походило на ее волосы больше, чем что-либо иное, созданное природой.
Арчер рассказал, как по сравнению со всем этим великолепием мрачно на севере. Упомянул, чем занят Брокер, какой хороший урожай они собрали в этом году, рассказал о своем путешествии сквозь осенние дожди с десятью воинами.
- Я привез твоего любимого музыканта, - сообщил он, - а он - свой свисток.
- Крелл, - улыбнулась Файер. - Спасибо, Арчер.
- То, что охрана от тебя не отходит, это, конечно, здорово, - продолжал он, - но когда же мы останемся одни?
- Я никогда не остаюсь одна. Со мной всегда кто-нибудь из стражи, даже в спальне.
- Но ведь теперь-то я здесь, значит, это необязательно. Может, прикажешь им оставить нас?
- Они подчиняются приказам Бригана, а не моим, - непринужденно ответила Файер. - А он, как выяснилось, довольно упрям. Мне так и не удалось его переубедить.
- Ну, - ухмыльнулся Арчер, - мне-то удастся. Готов поспорить, он понимает, как нам необходимо побыть наедине. Раз я здесь, он может ослабить хватку.
"Конечно, - подумала Файер, - чтобы ты тут же заменил его хватку своей собственной". Внутри всколыхнулось раздражение, но она ухватила его за край и засунула обратно.
- Мне нужно тебе кое-что сказать, Арчер, и тебе это не понравится.
Весь его облик в одно мгновение преобразился: губы сжались, глаза засверкали, и Файер изумилась тому, как скоро их воссоединение докатилось до этого. Замерев на месте, она бросила на него отчаянный взгляд и заговорила, чтобы опередить его.
- Арчер, не переступай черту. Не смей обвинять меня в том, что я разделила ложе с другим мужчиной.
- Так, значит, с женщиной? - прошипел он. - Не то чтобы это совсем уж неожиданно, а?
Она стиснула кулаки так сильно, что ногти больно впились в ладони, и больше уже не заботилась о том, чтобы сдержать свою ярость.
- Я так радовалась твоему приезду. Так счастлива была, что увижусь с тобой. А сейчас ты снова принялся за свое, и мне уже хочется, чтобы ты уехал. Понимаешь, Арчер? Когда ты так себя ведешь, мне не хочется тебя видеть. Ты берешь любовь, которую я тебе даю, и обращаешь ее против меня.
Резко развернувшись, Файер зашагала от него прочь, но тут же снова вернулась, кипя от гнева и вдруг осознав, что впервые так говорит с ним. Нужно было чаще так делать. Слишком щедро она разбрасывалась своим терпением.
"Мы больше не любовники, - подумала она для него. - Вот что я собиралась тебе сказать. Чем ближе ты ко мне, тем сильнее давишь, твоя хватка слишком крепка. Мне больно. Ты так меня любишь, что совсем забыл, как быть мне другом. Я скучаю по своему другу, - яростно думала она. - Я люблю своего друга. И сыта по горло любовником. Ты меня понял?"
Арчер задохнулся от изумления, взгляд его окаменел. Файер почувствовала: он все понял.
И тут же увидела - одновременно глазами и разумом - как из-за холма, со стрельбищ, к ним со всех ног несется Ханна.
Файер с усилием постаралась успокоиться.
- Сюда идет девочка, - резко сказала она Арчеру, - и если ты вздумаешь вымещать свою злобу на ней, я никогда больше с тобой не заговорю.
- Кто она?
- Дочь Бригана.
Вместо ответа Арчер ошеломленно уставился на нее.
Тут Ханна подошла совсем близко. За ней несся Пятныш, и Файер опустилась на колени, чтобы его приласкать. Ханна, улыбаясь и тяжело дыша, остановилась перед ними, ощутимо смущенная их молчанием.
- Что случилось, леди Файер?
- Ничего, принцесса. Я рада видеть вас с Пятнышом.
- Он испачкает вам все платье, - засмеялась Ханна.
- Да, Пятныш совсем испортил ей платье и чуть не опрокинул на землю, прыгая возле колен - разумом он был еще малыш, хоть и вырос за эти месяцы.
- Пятныш куда важнее моего платья, - заявила Файер и подняла восторженного щенка на руки, чтобы он хоть немного поделился с ней своей беззаботной радостью.
Ханна подошла поближе и прошептала ей на ухо:
- Этот сердитый господин и есть лорд Арчер?
- Да, и сердится он не на тебя.
- Как ты думаешь, он согласится пострелять для меня?
- Пострелять?
- Папа сказал, что он лучший стрелок в королевстве. Мне хочется посмотреть.
Даже если бы хотела, Файер не сумела бы объяснить, почему ее переполнило такой печалью то, что Арчер - лучший стрелок в королевстве и Ханна хочет посмотреть, как он стреляет. На мгновение она уткнулась лицом в шерстку Пятныша.
- Лорд Арчер, принцесса Ханна хотела бы посмотреть, как вы стреляете. Она слышала, что вы самый искусный лучник во всех Деллах.
Арчер скрывал от нее свои чувства, но Файер умела читать по его лицу. Она знала, какой у него взгляд, когда он пытается сморгнуть с ресниц слезы, знала, как тихо звучит его голос, когда он слишком печален, чтобы гневаться. Кашлянув, он заговорил тем самым голосом:
- Какой лук вы предпочитаете, ваше высочество?
- Длинный, как у вас. Только ваш намного больше моего. Пойдемте, я вам покажу.
Не взглянув на Файер, Арчер отвернулся и пошел вслед за Ханной к холму. Пятныш побежал следом, а Файер, поднявшись с колен, проследила за ними взглядом.
Вдруг, совершенно неожиданно, она почувствовала, что Муза коснулась ее руки. Она накрыла ее ладонь своей; с благодарностью принимая ласку, отчаянно счастливая, что ее стражам так хорошо платят.
Разбить сердце и надежды друга оказалось так тяжело.
Когда стемнело, Файер, не в силах уснуть, отправилась на крышу. В какой-то момент к ней присоединился проходивший мимо Бриган. С того самого разговора на конюшнях он порой открывал ей то одно, то другое чувство. Сегодня она ощутила, что он не ожидал с ней столкнуться.
Файер понимала, почему он удивился. После ссоры с Арчером Муза очень аккуратно сообщила ей, что по просьбе самой Файер ее могли бы оставить наедине с Арчером - еще в самом начале, в первых инструкциях, Бриган сделал для Арчера исключение при условии, что на улице и у каждой двери будет стоять по воину. Ей следовало бы раньше рассказать об этом миледи, добавила Муза, но она не ожидала, что лорд Арчер прибудет так скоро. А когда они начали ссориться, просто не посмела вмешаться.
Щеки Файер вспыхнули от этой новости. Вот почему Бриган встал на защиту Арчера тогда, в комнате Гарана: он посчитал, что насмешка Гарана обидит Файер, потому что думал, что она влюблена в него.
- Это исключение излишне, - сказала Файер Музе.
- Да, мне так и показалось, - кивнула Муза, а Мила принесла Файер чашу с вином так ненавязчиво и успокаивающе, как только она умела. Вино принесло облегчение. Начала болеть голова, и Файер подумала, что приближается время кровотечения.
Сейчас, стоя на крыше, она даже не ответила на приветствие Бригана. Он, кажется, смирился с ее неразговорчивостью и сам вел себя довольно тихо, лишь изредка заполняя молчание мягким звуком своего голоса. Он сообщил ей, что Ханна совершенно очарована Арчером и что они столько стреляли вместе, что девочка натерла между пальцев мозоли.
А Файер думала о страхе. О том, что именно страх Арчера сделал его любовь невыносимой. Арчер был властным, деспотичным, ревнивым и подозрительным, он не давал ей отодвинуться ни на шаг. А все потому, что боялся ее смерти.
Она нарушила молчание, заговорив впервые за ночь, и голос ее звучал так тихо, что Бриган придвинулся ближе, чтобы расслышать.
Как вы думаете, сколько вам осталось жить?
Он удивленно хмыкнул:
- Если честно, понятия не имею. Часто я просыпаюсь с мыслью, что могу не дотянуть до вечера. - Он помолчал. - А что? О чем вы думаете, миледи?
- Может статься, что однажды до меня доберется хищная птица или, минуя стражей, настигнет стрела. Мысль об этом не кажется мне ненормальной - нужно быть реалистами.
Он слушал ее, облокотившись на перила и опершись подбородком о кулак.
- Я лишь надеюсь, что моим друзьям не будет слишком больно, - продолжала Файер. - Надеюсь, они поймут, что это было неизбежно.
Она зябко поежилась. Лето уже давно прошло, и если бы она была сегодня хоть наполовину в себе, то захватила бы плащ. Вот принц свой не забыл. Файер всегда нравился этот красивый длинный плащ, потому что его носил Бриган, быстрый и ловкий, ладно смотревшийся в любой одежде. При всем старании она не сумела скрыть дрожи, и он, потянувшись к пуговицам, сбросил плащ с плеч.
- Нет, - отказалась Файер. - Я сама виновата, забыла, что сейчас осень.
Не обращая внимания на ее возражения, принц помог ей надеть плащ, который оказался ей сильно велик и окутал теплотой, такой же приятной, как и его запах - запах шерсти, походных костров и лошадей. "Спасибо", - мысленно прошептала она ему.
- Кажется, - помедлив, сказал Бриган, - сегодня нас обоих мучают серьезные думы.
- И что же в мыслях у вас?
Снова этот печальный смешок.
- Ничего веселого. Пытаюсь найти способ избежать войны.
- А, - на мгновение Файер забыла о своих горестях.
- Бесплодные рассуждения. Никак ее не обойти, когда двое противников роют землю, готовые к бою.
- Вы же понимаете, что это не ваша вина.
Он бросил на нее взгляд.
- Читаете мои мысли, миледи?
- Скорее, просто удачная догадка, - улыбнулась она.
Он улыбнулся в ответ и поднял лицо к небу.
Насколько я понимаю, вы цените собак выше платьев, миледи.
Файер рассмеялась и почувствовала, как от сердца отлегло:
- Кстати, я объяснила ей про чудовищ. Кое-что она уже знала; кажется, ваша домоправительница много всего ей рассказывает.
- Тесс, - кивнул Бриган. - Она заботилась о Ханне с самого ее рождения, - поколебавшись с мгновение, он продолжил непроницаемым тоном: - Вы с ней познакомились?
- Нет, - призналась Файер. И действительно, эта женщина всегда смотрела на нее холодно - если вообще смотрела. И, судя по вопросу, Бригану это было известно.
- Мне кажется, Ханне полезно с ней общаться, - проговорил Бриган, - она может рассказать ей о давних временах, а не только о том, что было тридцать лет назад. А сама Ханна обожает Тесс и ее рассказы. - Зевнув, он провел рукой по волосам. - Когда вы собираетесь применить новую стратегию допроса?
- Думаю, завтра.
- Завтра, - повторил он со вздохом. - Завтра я уезжаю.
Глава девятнадцатая
В скором времени Файер знала о самых незначительных предпочтениях и привычках Мидогга, Гентиана, Маргды, Гуннера, всех их домашних и гостей больше, чем кому-либо когда-либо пришло бы в голову выяснять. Ей рассказали, что Гентиан честолюбив, но порой немного легкомыслен, из-за проблем с желудком не ест ничего жирного и пьет только воду. Что Гуннер, его сын, умнее отца и достойный воин, а в вопросах вина и женщин весьма воздержан. Мидогг же - наоборот, не отказывает себе ни в каких удовольствиях, щедр к фаворитам, но с остальными скуп. Маргда скупа со всеми, включая себя, но питает широко известную слабость к хлебному пудингу.
Эти сведения ничего не стоили. У Клары с королем были дела поважнее, чем сидеть и выслушивать подобные откровения, а Гаран по-прежнему был прикован к постели. Все чаще Файер оставалась в комнате для допросов один на один с пленниками - если, конечно, не считать Музы, Милы и Нила. Бриган приказал им троим сопровождать Файер во всех засекреченных начинаниях, и большую часть дня они проводили рядом с ней.
Иногда к стражникам присоединялся Арчер. Он попросил позволения присутствовать на допросах, и Клара разрешила - походя разрешила и Файер. Она не возражала против его присутствия, понимая, что ему любопытно, вот только ей не нравилось, что и Клара появлялась куда охотнее, если приходил Арчер.
Сам он все это время был тих и неразговорчив, а мысли прятал за запертой дверью, но иногда наружу в свойственной ему манере прорывалась растерянность. Файер же относилась к нему со всей нежностью, на которую была способна, по достоинству оценив его сознательные старания подавить природную гневливость.
- Сколько еще ты сможешь оставаться при дворе? - спросила она его как-то, чтобы он понял, что на самом деле ей все же не хочется, чтобы он уезжал.
Арчер смущенно откашлялся.
- Жатва уже позади, так что Брокер сам справляется с делами. Пока что спешки нет, если только при дворе желают моего присутствия.
Она ничего не ответила, а вместо того коснулась его руки и спросила, не хочет ли он вечером поприсутствовать на допросах.
Ей рассказали, что Мидоггу особенно нравится вино, подпольно доставленное с какого-то неизвестного пиккийского виноградника, где рано настают холода и виноград оставляют мерзнуть на лозах, и что Маргда и ее муж, пиккийский мореход, по слухам, без ума друг от друга. Наконец, уже почти отчаявшись, она узнала кое-что полезное: имя высокого, темноглазого лучника, мастера своего дела и вероятного обладателя седых волос.
- Да это Джод, - хмыкнул рассказчик. - Знал я его лет двадцать тому назад. Сидели вместе в темницах старика Накса. Его за изнасилование упекли. Не знал, что он хворает. Ну да ничего странного, учитывая, как мы кучами валялись друг у друга на головах, - такие дела там творились! Ну, тебе-то, чудовищное отродье, это хорошо должно быть известно.
- Где он сейчас?
С этим пленником говорить было не просто не легко, а отвратительно. При каждом новом вопросе он принимался бороться с ее властью, а проигрывая, покорялся, пристыженный и полный злобы.
- Мне-то почем знать? Надеюсь, отстреливает где-нибудь пожирателей чудовищ, таких вот тварей, как ты. Хотел бы я посмотреть, как он…
За этим последовало такое подробное описание, что Файер даже не сумела до конца закрыться от злобы, которой оно сочилось. Но подобные речи из уст пленников только закаляли ее, делая терпеливой, хоть и расстраивая. Ей казалось, что они имеют право на такие слова - единственный способ защититься от вторжения. И конечно, на свободе эти люди стали бы для нее такой угрозой, что ей пришлось порекомендовать для некоторых из них пожизненное заключение - и это тоже не помогало уменьшить чувство вины. Да, на свободе они не принесли бы человечеству большой пользы, и все же именно ее присутствие и действия провоцировали их, вытаскивая из глубин на поверхность такие бесчеловечные низости.
Сегодняшний узник зашел особо далеко - и в какой-то момент Арчер, не выдержав, шагнул вперед и заехал ему кулаком в лицо.
- Арчер! - воскликнула Файер. Пленник лежал на полу с туманом в глазах и окровавленным лицом. Она тут же приказала тюремщикам поднять его и увести. Когда они удалились, Файер молча уставилась на Арчера, сначала изумленно, а потом яростно, слишком разозлившись, чтобы доверять своему языку.
- Прости, - угрюмо сказал он, рывком ослабляя воротник, как если бы тот душил его. - Этот вывел меня больше, чем другие.
- Арчер, я даже не могу…
- Я же сказал, прости. Больше не повторится.
Скрестив руки на груди, Файер продолжала прожигать его взглядом, пока он не отвел глаза. Через пару мгновений Арчер внезапно начал улыбаться и, печально вздохнув, покачал головой.
- Мне кажется, я продолжаю творить глупости, просто чтобы увидеть тебя сердитой, - проговорил он. - Ты такая красивая, когда злишься.
- Ох, Арчер, - отрезала она, - заигрывать будешь с кем-нибудь другим!
- Что ж, если это приказ… - едко парировал он. Дурацкая ухмылка застала ее врасплох, так что ей самой с трудом удалось удержаться от улыбки.
На мгновение Файер почти показалось, что они снова стали друзьями.
Несколькими днями позже у них с Арчером все-таки состоялся серьезный разговор; это произошло на стрельбище, куда она пришла со скрипкой в поисках Крелла. Она обнаружила его в компании Арчера, Ханны и короля - все четверо стреляли по мишеням, и Ханна быстро совершенствовалась, со всех сторон осыпаемая советами. Она научилась сосредоточиваться и теперь стояла, твердо упершись ногами в землю, с миниатюрным луком в руках и миниатюрными стрелами на спине, и - молча. Файер заметила любопытную закономерность: во время верховой езды, фехтования, стрельбы из лука и любого интересного занятия Ханна забывала о своей болтовне и демонстрировала удивительную степень концентрации.
- Бриган тоже умел так фокусироваться на уроках, - сообщила как-то ей Клара, - и всякий раз Роэн вздыхала с облегчением, потому что в остальное время можно было не сомневаться, что он замышляет какую-нибудь пакость. Мне кажется, он специально доставал Накса, потому что знал, что тот больше любит Нэша.
- Это вправду было так?
- О да, миледи. Нэш был смазливее. Во всем остальном Бриган превосходил его и вообще пошел в мать, а не в отца, что тоже не играло ему на руку. Ну, по крайней мере, он не затевал потасовок, как Ханна.
Да, Ханна постоянно ввязывалась в драки и точно не потому, что ее отец кого-то ей предпочитал. Но на сегодня все драки были забыты, и когда чары лука и стрел развеялись настолько, что малышка заметила Файер и ее скрипку, она тут же принялась выпрашивать концерт - и получила желаемое.
Позже Файер в компании Арчера, Нэша и следующей чуть позади стражи пошла прогуляться вокруг стрельбища.
Наблюдать за ними обоими одновременно было забавно - они словно были зеркальным отражением друг друга. Оба влюблены в нее, оба мрачные и хмурые, оба уже потеряли надежду и покорились, и все же обоих злит присутствие соперника. И оба не особенно стараются скрыть от нее свои чувства: чувства Нэша, как обычно, открыты, а Арчера безошибочно выдает язык тела.
Вот только манеры у Нэша оказались лучше, по крайней мере, в этот раз, и его время занимали государственные дела. Он откланялся, как только Арчер заговорил на отвлеченные темы.
Файер бросила взгляд в его сторону - он шагал рядом с ней, такой высокий и красивый, с луком в руке.
- Ты прогнал его своими разговорами про наше детство на севере, - тихо начала она.
- Он желает тебя, но он тебя недостоин.
- А ты достоин?
На лице Арчера появилась мрачная усмешка:
- Я всегда знал, что недостоин. Каждый знак твоего расположения был мне незаслуженным даром.
"Неправда, - подумала она. - Ты был мне верным другом, когда я еще ходить не научилась".