- Конечно, о чем-то в ее отношении ко мне я не знаю. Но как бы там ни было, это не отменяет тех чувств, что она мне открывает, той дружбы, что она доказывает своим поведением, и воинской верности. Тебе не удастся отвести мой гнев от себя и обратить на нее.
На этих словах из Арчера словно воздух выпустили. Он прислонился к двери и уставился на свои босые ноги с видом человека, понимающего, что он проиграл.
- Если бы ты вернулась домой… - беспомощно прошептал он, и на одно ужасное мгновение Файер показалось, что он вот-вот заплачет.
Но он тут же справился с собой и поднял на нее спокойный взгляд.
- Значит, теперь у тебя есть друзья, которых стоит защищать.
- У меня всегда были те, кого стоит защищать. Только теперь их стало больше. Они встали рядом с тобой в моем сердце, Арчер, но им никогда не заменить тебя, - ответила она с тем же спокойствием.
Мгновение он раздумывал над ее словами, не отрывая взгляд от своих босых ступней.
- О Кларе можешь не беспокоиться, - сказал он наконец. - Она порвала со мной почти сразу же. Думаю, это была дань уважения тебе.
Файер была решительно настроена считать это хорошей новостью. Нужно сосредоточиться на том, что все закончилось, и закончилось по желанию Клары; а то, что это вообще началось и что именно "это" - совершенно неважно.
После недолгого печального молчания он пообещал:
- Я порву с Милой.
- Чем раньше ты это сделаешь, тем быстрее она забудет. И еще - настал конец твоему присутствию на допросах Арчер. Не хочу, чтобы ты мучил ее своим присутствием.
Вдруг он резко поднял взгляд и выпрямился.
- Приятная перемена темы. Ты напомнила мне, о чем я хотел с тобой поговорить. Знаешь, где я сегодня был?
Файер потерла виски, не зная, как увильнуть от разговора. "Понятия не имею, и я просто валюсь с ног, так что если хочешь что-то сказать, то говори скорее".
- Я навещал отставного капитана, который был союзником отца, - сказал Арчер. - Его зовут Харт. Богатый человек и большой друг короны. Приглашение мне прислала его молодая жена. Самого Харта дома не было.
Файер активнее потерла виски.
- Ты оказал союзнику Брокера огромную честь, - сказала она сухо.
- Но ты послушай. Она любит выпить - жена Харта - и знаешь, чем она меня угощала?
- У меня нет сил догадываться.
Теперь Арчер уже улыбался.
- Редким пиккийским вином из замороженного винограда. У них в дальнем конце винного погреба стоит целый ящик. Она не знала, откуда оно взялось - при мне его обнаружила. Ей, по-моему, показалось странным, что муж так его запрятал, но мне думается, это мудрый поступок, если он хочет оставаться союзником короля, как считаешь?
Нэш принял предательство капитана Харта очень близко к сердцу. И в самом деле, потребовалось лишь чуть больше недели непрямых допросов и наблюдения за Хартом, чтобы узнать, что лорд Мидогг время от времени преподносит ему в дар свое любимое вино, и выяснить, что гонцы, которых Харт посылает на юг по делам своих золотых шахт, по пути встречаются на постоялых дворах или в тавернах за кружкой чего покрепче с любопытными незнакомцами. Те же сразу после срываются на север по дороге, которая, по какому-то странному совпадению, является самым прямым путем к владениям Мидогга.
Гарану с Кларой этих сведений было достаточно, чтобы решить, что Харта придется подвергнуть допросу. Осталось только решить как.
Однажды лунной ночью в середине ноября капитан Харт направился на юг по горной дороге, что вела к его второй резиденции - очаровательному дому на побережье, в который он время от времени удалялся, чтобы отдохнуть от жены, пьянство которой все сильнее отравляло их брак. Он ехал в своей роскошной карете в сопровождении, как было у него заведено, не только кучеров и лакеев, но и десяти гвардейцев на лошадях. Это был самый мудрый способ передвижения в темноте по утесам - чтобы иметь возможность защитить себя от бандитов, если только шайка не будет совсем уж огромной.
К сожалению, шайка, что засела той ночью в скалах, была весьма многочисленна, а предводитель ее, если бы кому-то вздумалось побрить его и одеть по последней моде, при дневном свете и за каким-нибудь подобающим занятием мог бы, пожалуй, показаться похожим на Уэлкли, королевского управляющего.
С громкими, устрашающими криками разбойники напали на путешественников. Пока большая часть лихих людей задавала трепку сопровождающим Харта, шарила у них по карманам, связывала и забирала великолепных хартовых лошадей, Уэлкли с несколькими товарищами вломились в карету. Внутри их ожидал, размахивая мечом и кинжалом, разгневанный капитан Харт. Уэлкли, весьма ловко уклоняясь то в одну, то в другую сторону, что многие при дворе нашли бы весьма неожиданным, воткнул капитану в ногу дротик, смазанный сонным зельем.
Один из спутников Уэлкли, Тоддин, походил на Харта ростом, фигурой и осанкой. Несколько минут торопливых переодеваний - и Тоддин оказался наряжен в шляпу, плащ, шарф и сапоги из желтой кожи чудовища, позаимствованных у Харта, а сам капитан лежал без сознания на куче одежды Тоддина. Тот, схватив меч капитана, выпрыгнул из кареты вместе с Уэлкли. С хриплыми проклятиями они принялись сражаться у самого края утеса, на глазах у связанных путешественников, и те с ужасом наблюдали, как человек, которого они приняли за Харта, упал на землю, схватившись за бок. Трое бандитов подняли его и сбросили в море.
Потом шайка удалилась, увозя с собой добычу: горсть монет, четырнадцать лошадей, одну карету и одного капитана, мертвым сном спящего в этой самой карете. На подступах к городу Харта спрятали в мешок и передали курьеру, наказав ему доставить того во дворец с вечерней поставкой зерна. Остальные трофеи отослали прочь, чтобы продать их на черном рынке. Наконец разбойники, вернувшись в свои дома, снова превратились в молочников, лавочников, земледельцев, дворян и прилегли подремать пару часов до рассвета.
Утром людей Харта, связанных и продрогших, нашли на дороге - бедняги были крайне подавлены историей, которую им предстояло рассказать. Когда вести добрались до дворца, Нэш тут же приказал расследовать происшествие, а Уэлкли от имени королевской семьи послал вдове Харта букет цветов.
Только вечером все вздохнули с облегчением, когда от жены Тоддина пришло сообщение, что он в добром здравии. Он был незаурядным пловцом и легко выдерживал холод, но ночь была такая туманная, что ожидавшая внизу лодка заплутала и долго не могла его найти. Само собой, все беспокоились.
Когда капитана Харта впервые привели к Файер, мысли его были закрыты, а глаза плотно зажмурены. За несколько дней Файер так ничего и не добилась.
- Наверное, не стоит удивляться, что старый друг и соратник лорда Брокера так силен разумом, - как-то сказала она Музе, Миле и Нилу в комнате для допросов после очередной попытки. За все это время капитан Харт так ни разу на нее и не взглянул.
- И вправду, миледи, - согласилась Муза. - Человек, который совершил столько, сколько в свое время командующий Брокер, должно быть, назначал командирами только сильных духом.
Вообще-то Файер больше думала о том, сколько Брокер пережил - о безумном наказании короля Накса за некое таинственное преступление - чем о его достижениях на военном поприще. Она рассеянно наблюдала за тем, как стражи раскладывают на столе хлеб и сыр, чтобы спешно перекусить. Мила, избегая встречаться с Файер взглядом, передала ей тарелку.
Теперь она все время так себя вела. С тех пор как несколько недель назад Арчер расстался с ней, она словно съежилась - вела себя с Файер тихо и виновато, а та в свою очередь старалась быть сверх обычного добра и внимательна и не заставлять Милу находиться в обществе Арчера дольше, чем необходимо. Они не обмолвились обо всем этом ни словом, но каждая знала, что известно другой.
Умирая от голода, Файер оторвала кусок хлеба и вгрызлась в него, краем глаза заметив, что Мила сидит молча и смотрит на еду, но не притрагивается к ней. "Так бы и спустила с Арчера шкуру", - подумала Файер и со вздохом снова попыталась сосредоточиться на проблеме, какую представлял из себя капитан Харт.
Он разбогател и добился процветания после ухода из войска, постепенно привыкая к роскоши и комфорту. Быть может, и сейчас комфорт его смягчит?
В следующие несколько дней Файер приказала, чтобы темницу Харта в подземельях очистили и привели в достойный вид. В его распоряжении оказались ковры, тонкое постельное белье, книги и свечи, хорошая еда и вино, теплая вода для умывания по первому же требованию и ловушки для крыс - пожалуй, самая большая роскошь. И вот однажды Файер, распустив волосы по плечам и надев платье с чуть более глубоким вырезом, чем обычно, спустилась навестить капитана в его подземной обители.
Когда один из стражей открыл для нее дверь, Харт поднял глаза от книги, чтобы посмотреть, кто пришел, и изменился в лице.
- Я знаю, чего вы добиваетесь, - проговорил он. Возможно, он и вправду знал, но знание это не помогло ему отвернуться и перестать пялиться, так что Файер поняла: лазейка найдена.
Она подозревала, что ему должно быть одиноко в тюрьме, особенно когда дома осталась красавица-жена, которой вино и молодые поклонники милее мужа. Файер сидела рядом с ним на кровати, принимала угощения и подушки. Ее близость смягчала его, и с тех пор началась нелегкая битва, ибо даже в слабости своей Харт по-прежнему был силен.
Клара, Гаран и Нэш впитывали добытые Файер сведения, словно песок Погребной гавани дождевую воду.
- Мне так и не удается заставить его рассказать ничего полезного о Мидогге, - пожаловалась она. - И все же нам везет: он немало знает о Гентиане и куда охотнее выдает его секреты.
- Он - союзник Мидогга, - возразила Клара. - С чего нам верить тому, что, как он думает, ему известно о Гентиане? Неужели Гентиан не посылает в земли Мидогга людей с ложными сведениями так же, как к нам?
- Возможно, - кивнула Файер, - но… мне трудно объяснить… Харт говорит с такой уверенностью. Он убежден в том, что знает. Ему известно, как нас пытаются обмануть и Мидогг, и Гентиан, и он не сомневается, что его сведения о Гентиане иного толка. Источники он раскрывать отказывается, но я склонна доверять его информированности.
- Ладно, - заключила Клара. - Рассказывайте, что вам удалось узнать, и мы проверим эти сведения всеми возможными способами.
- Он сказал, что Гентиан с сыном Гуннером собираются на север и будут присутствовать на январском торжестве.
- Смело, - заметила Клара. - Впечатляет.
Гаран хмыкнул:
- Теперь, когда мы все разузнали о его несварении, можем устроить ему пытку тортом.
- Гентиан собирается сделать вид, что сожалеет о мятеже, - продолжала Файер. - Предложит восстановить дружеские отношения с короной. Тем временем его войско двинется на северо-восток от его владений и спрячется в туннелях Больших гор неподалеку от Половодного форта. Вскоре после праздника Гентиан намеревается убить Нэша и Бригана, а потом стрелой помчится к своему войску и нападет на Половодный форт.
У близнецов от удивления округлились глаза.
- Нет, это все-таки не смелость, - произнес Гаран. - Это идиотизм. Что за полководец затевает войну посредине зимы?
- Тот, кто хочет застать противника врасплох, - сказала Клара.
- К тому же, - продолжил Гаран, - ему нужно поручить убийство кому-нибудь неизвестному и ненужному. Что станется с его хитроумным планом, когда его прикончат?
- Что ж, - снова заговорила Клара, - нам давно известно, что Гентиан глуп как пень. И слава Деллам за предусмотрительность Бригана. Второе войско уже в Половодном форте, а Первое он ведет туда прямо сейчас.
- А где Третье и Четвертое? - спросила Файер.
- Они на севере, - ответила Клара, - следят за порядком, но готовы тут же выступить, куда понадобится. А куда именно понадобится - это вы должны нам сказать.
- Понятия не имею. Никак не могу вытянуть из него планов Мидогга. Он говорит, что Мидогг ничего не собирается делать - будет сидеть и ждать, пока войска Гентиана и короля поредеют в войне - но я чувствую, что он лжет. Еще он сказал, что Мидогг посылает свою сестру сюда, на юг, на время торжества, и это правда, но зачем - тоже не признался.
- Леди Маргда тоже будет на торжестве! - воскликнула Клара. - Да что с ними всеми случилось?
- Что еще? - спросил Гаран. - Нам нужно больше сведений.
- Больше ничего нет. Я все рассказала. Видимо, планы Гентиана оформились довольно давно.
Нэш стиснул лоб ладонями.
- Все это очень невесело. Предположительно, у Гентиана есть около десяти тысяч воинов, и у нас в Половодном форте столько же. Но еще десять тысяч у нас разбросаны по всему северу…
- Пятнадцать, - напомнила Файер. - Можно призвать вспомогательные войска.
- Ну, хорошо, еще пятнадцать тысяч разбросаны по всему северу. А у Мидогга сколько? Мы вообще имеем представление? Двадцать тысяч? Двадцать одна? И кто знает, на что ему взбредет в голову напасть - на крепость моей матери, на Срединный форт, или на Половодный, или на саму Столицу - и пройдут дни, даже недели, прежде чем нам удастся собрать войско и дать ему отпор.
- Он не может спрятать двадцать тысяч воинов, - возразила Клара, - особенно когда мы их так ищем. Даже в Малых горах ему не спрятаться, а уж сюда незамеченным не добраться ну просто никак.
- Мне нужен Бриган, - проговорил Нэш. - Я хочу, чтобы Бриган приехал, сейчас же.
- Приедет, когда сможет, Нэш, - сказал Гаран, - мы держим его в курсе событий.
Файер невольно коснулась разума испуганного короля в попытке умерить его тревогу. Нэш почувствовал, что она делает, и потянулся к ее руке. С благодарностью и с чем-то еще, что не сумел сдержать, король поцеловал ей пальцы.
Глава двадцать первая
Ежегодное празднество при деллийском дворе, на которое приглашались все, кто имел хоть какой-то вес в королевстве, было частью сложной политической игры. Семь внутренних дворов превращались в бальные залы, где верные союзники короны и предатели вместе танцевали, попивали вино из кубков и притворялись друзьями. Приезжали все, кто способен был осилить путешествие, только Мидогг с Гентианом обыкновенно не решались показаться - слишком уж неправдоподобны были бы с их стороны изъявления преданности. И целую неделю дворец сходил с ума от наплыва слуг, стражи, домашних питомцев и от бесконечных капризов гостей. В конюшнях было не протолкнуться, и лошади то и дело начинали нервничать.
Брокер как-то объяснял Файер, что торжество всегда устраивают в январе, чтобы отпраздновать то, что дни начинают становиться длиннее. Декабрь был отведен на приготовления. На всех этажах дворца Файер то и дело натыкалась на ремонтные работы, со стеклянных потолков свисали мойщики окон, а с балконов - полировщики стен, занятые приведением стекла и камня в надлежащий вид.
Гаран, Клара, Нэш и Файер тоже готовились. Раз Гентиан намеревался убить Нэша с Бриганом через несколько дней после праздника, а затем сбежать в Половодный форт и начать сражения, значит, Гентиана и Гуннера требуется убить во время бала - а еще, возможно, придется избавиться от леди Маргды, если она будет путаться под ногами. Потом Бригану нужно будет самому поспешить в Половодный форт и, затеяв битву в пещерах, взять войска Гентиана врасплох.
- Сражаться в туннелях, - покачал головой Гаран, - да еще в январе. Не завидую я им.
- Так что нам делать с севером? - снова и снова спрашивал Нэш.
- Может, удастся узнать о планах Мидогга у Маргды на балу, - предположил Гаран, - перед тем как мы ее убьем.
- И вообще, каким образом мы собираемся это провернуть? Три убийства! - Нэш с диким взглядом мерил комнату шагами. - При них постоянно будет охрана, они никого близко не подпустят, а во дворце нельзя начинать войну. Невозможно придумать худшего времени и места для того, чтобы тайно прикончить целых трех человек!
- Сядь, брат, - сказала ему Клара. - Успокойся. У нас еще есть время все подготовить. Что-нибудь придумаем.
Бриган обещал вернуться во дворец к концу декабря. Он написал откуда-то, неизвестно откуда, что послал воинов в имение лорда Брокера, чтобы привезти того на юг оказалось, что бывший командующий предложил юному преемнику помощь на случай, если и вправду разразится война. Эта новость Файер просто ошеломила - она за всю свою жизнь не помнила, чтобы Брокер ездил дальше, чем в соседний город.
По ночам, в сопровождении своей охраны, тоскуя по обществу Бригана, она всматривалась в раскинувшийся перед ней город и пыталась осознать, что грядет.
Воины короля на севере обыскивали горы, туннели и все обычные места дислокации войск Мидогга. Разведчики прочесали Пиккию, юг и запад. Все без толку: либо Мидогг спрятал свои легионы с необычайной изобретательностью, либо заставил исчезнуть с помощью волшебства. Бриган послал из резервных войск подкрепления в крепость Роэн, в Срединный форт и на южные золотые рудники. Количество воинов, размещенных в Столице, тоже заметно выросло.
Со своей стороны, Файер принялась мучить капитана Харта расспросами о торговце зверями Каттере и мальчишке-туманщике с разными глазами. Но Харт утверждал, что ничего об этом не знает, и в итоге Файер пришлось ему поверить. В конце концов, мальчик, по-видимому, не имел никакого отношения к приготовлениям к войне - как, собственно, и браконьер, и второй чужак, появившийся в ее землях на севере, и лучник, которому вздумалось любоваться видом из ее окон. К чему же они тогда имели отношение - это сейчас не интересовало никого, кроме самой Файер.
- Ты меня прости, Файер, - отрезала Клара. - Уверена, это все очень зловеще и все такое, но у меня нет времени ни на что, что не связано с войной или праздником. Разберемся с этим потом.
Единственным, кому было не все равно, оказался Арчер, но какой от него прок, когда он убежден, что причина всего происходящего кроется в чьем-то желании отобрать у него Файер.
Однако вскоре выяснилось, что у Клары все же нашлось время на кое-что, помимо войны и праздника. Она ждала ребенка.
Принцесса рассказала об этом Файер в Погребной гавани, чтобы рев водопада не дал никому, даже стражам, подслушать их разговор. Клара говорила прямо и спокойно, и когда Файер свыклась с новостью, то поняла, что не особо и удивлена.
- Я была неосторожна, - сказала Клара. - Мне никогда не нравились эти травы - от них подташнивает. К тому же до этого я еще ни разу не беременела - и, наверное, убедила себя, что просто не могу. И вот расплачиваюсь за свою глупость, потому что теперь меня тошнит от всего.
Файер она больной не казалась - в последние недели она как будто была в добром здравии и спокойна как никогда. Но ей было известно, что Клара - хорошая актриса и, возможно, лучшая кандидатура для подобного происшествия. У нее есть и деньги, и поддержка, и она будет выполнять свой долг до того самого дня, как родится ребенок, и продолжит сразу после. А еще она будет сильной, уверенной матерью.
- Отец - Арчер, - добавила принцесса.
Файер кивнула. Так она и предполагала.
- Когда ты ему расскажешь, он ничего для вас не пожалеет. Ручаюсь.
- Это все неважно. Для меня важно только то, что ты думаешь. Я сделала тебе больно тем, что прыгнула к нему в постель и оказалась настолько глупа, что позволила случиться тому, что случилось?
Файер посмотрела на нее изумленно и растроганно.