Альга собиралась отказать, запнулась, неуверенно нахмурилась, чувствуя себя неловко. Она не хотела быть грубой, но после встречи на дороге с "гонцом" и господином Дави опасалась незнакомых путников.
- Простите. Я совсем забыл о манерах, - мужчина поклонился, придерживая меч. Он расценил ее колебания по-иному. На западе Империи существовал обычай, что сесть с человеком за один стол можно лишь зная имена друг друга. - Лофер рей Гант к вашим услугам.
- Рона, - представилась она именем сестры, не желая называть свое, и, скрепя сердце, добавила: - Пожалуйста, садитесь, милорд.
Мужчина подал знак трактирщику, отвлекая его от обсуждения новостей и, бросив на лавку перчатки для верховой езды, принялся ждать еду.
- Молоко? - сказал он, глядя на ее завтрак, и почему-то улыбнулся. - Не любите шаф, госпожа?
- Не люблю, - коротко ответила девушка, с раздражением ставя стакан на стол. - И, пожалуйста, не называйте меня госпожой. Будь я ею, путешествовала бы в карете, а не на телеге.
- Карета, одежда, драгоценности - это все преходящее. Они ровным счетом ничего не значат. Но я с радостью исполню вашу просьбу, Рона. И не буду произносить это слово, раз вам оно не нравится.
Ему принесли шаф и точно такого же голубя с сыром и хлебом, как у Альги. Вооружившись кинжалом, Лофер начал есть, и повисло молчание. Ходящая допила молоко, отодвинулась к стене, прислушиваясь, как старший каравана спорит с одним из стражников, сможет ли Колос защитить Корунн.
- Если нам не помогут мечи, то вряд ли поможет и магия, - сказал Лофер, отодвигая тарелку. Он довольно быстро расправился с завтраком.
- Вы не верите в силу Колоса?
- Я не верю в то, чего не видел своими глазами. Слухи - плохой способ защитить страну. Полагаться на них - последнее дело. Врата Шести Башен считались неприступными, а Лестница Висельника - непроходимой. И кому они принадлежат теперь?
- Вы воевали, милорд?
- Конечно. Мой полк был под Альсом, когда все началось. "Имперские Леопарды". Слышали?
Она с сожалением покачала головой.
- Попали в переделку. Затем еще в одну, уже возле Слепого кряжа, - продолжил воин.
- Однако вы все-таки смогли пробраться на север.
Его лицо помрачнело:
- Надеюсь, не я один. На дорогу ушла вся зима.
- А как вы попали сюда? Я слышала, что ворота Клыка Грома приказали закрыть.
- В начале весны их вновь открыли. Набатор так и не добрался до Лоска. А откуда вы? - поинтересовался он.
Она назвала город, где ее приютили жрецы.
- Надо же, - удивился Лофер. - Никогда бы не подумал. У вас очень чистая речь и нет акцента, свойственного этой местности. Я скорее бы предположил, что вы из Корунна, несмотря на то, что очень похожи на уроженку юга страны.
- Многие ошибаются, милорд, - она впервые улыбнулась.
Он вернул ей улыбку, убрал кинжал в ножны:
- Спасибо за приятную компанию, Рона.
- Вы спешите?
- Да. Но, к сожалению, пока мы не минуем леса, а это еще три дня, мне придется путешествовать вместе с вами.
- Почему?
- Старший стражник попросил меня об услуге, - пожал плечами рыцарь. - Говорят, на тракте к Айрнкрогу видели лихих людей. Лишний меч может пригодиться. Доброго дня.
Он откланялся, бросил на стол монету гораздо более крупную, чем стоил завтрак, и на ходу сказав что-то трактирщику, вышел. Девушка еще немного послушала разговоры. Теперь обсуждали гибель Рована. Все сходились во мнении, что Мелот поразил Проклятого молнией.
Стараясь сдержать улыбку, Альга полезла в кошелек, но хозяин заведения отказался принять плату, сказав, что молодой господин уже за все заплатил.
После ночного дождя прозрачный воздух звенел весенней свежестью, и Альга не уставала вдыхать его пьянящие ароматы. Лес благоухал весной. Первой зеленью. Одуряющим теплом, таким приятным после долгой, темной, тяжелой зимы. Стоящие вдоль дороги стройные березы купались в нежно-салатовой дымке, которая окутывала каждую их веточку. Молодые листики только-только проклюнулись из почек, но девушка знала, что уже к концу недели лес оденется в новый наряд.
Редкие сосны, встречавшиеся в основном на небольших пригорках с песчаными склонами чуть в отдалении от дороги, сверкали золотой корой и, казалось, были продолжением солнечных лучей, падающих с чистого, умытого небосвода.
Вокруг звенела лесная многоголосица. Прилетевшие из-за Катугских гор птицы, пытаясь перекричать друг друга, порхали между ветвей и носились над обозом, не обращая внимания на людей.
Несмотря на необъяснимую тревогу, охватившую ее еще ночью, Альга радовалась замечательному дню. На какое-то время она даже забыла обо всех приключившихся с ней бедах и о том, что к ногам вновь подступает предательская слабость, а вечером из носа опять текла кровь. Девушка наслаждалась весной, которую любила больше всех других времен года.
Милорд Лофер ехал чуть впереди ее телеги, сразу за одним из стражников. Он не сказал за время пути ни одного слова. Все его внимание было приковано к лесу, хотя внешне рыцарь выглядел совершенно спокойным.
Трижды обоз останавливался, давая отдых лошадям, затем все обедали в одной из маленьких деревушек, расположенных на тракте. Дорога здесь была не слишком оживленной, за весь день путников лишь два раза обгоняли гонцы, спешащие с новостями в сторону столицы, и один раз встретился обоз, точно такой же, но едущий из Айрнкрога.
Старик-возничий на телеге девушки впервые на ее памяти перестал ругаться и тихо напевал песни одну за другой. Когда он не сыпал грязными словечками, голос у него оказался неожиданно чистым, глубоким и очень красивым. Альга даже заслушалась.
На седьмой песне, повествующей о тяжелой жизни торговцев, из березняка полетели арбалетные болты, ударив по голове маленькой колонны. Завизжали женщины, закричали схватившиеся за оружие мужчины, заревели выбирающиеся на дорогу нападающие.
Старик резко натянул вожжи и проворно юркнул под телегу. Выскочивший из кустарника бородатый мужик, взмахнув секирой, ударил спасавшуюся бегством торговку войлоком, бросился к Альге, оскалился, но в следующее мгновение на него налетел милорд Лофер, рубанул мечом по голове и тут же упал сам, получив болт в грудь.
Альга, спрыгнув на землю, бросилась к рыцарю, несмотря на кипящий вокруг бой. Над ним уже стоял разбойник с занесенной булавой, и Ходящая ударила морозным плетением, превратив человека и березы за его спиной в ледяные скульптуры. Кто-то закричал, девушка, почувствовав всплеск, отпрыгнула в сторону, закрываясь щитами. Зеленая пыль, упав на телегу, дорогу, людей и лошадь, вспыхнула.
Альга увидела некроманта - совсем молодого черноволосого парня в крестьянской рубахе. Услышала чей-то резкий окрик:
- Не смей, Реза!!!
Но тот, явно находясь в горячке боя, или не услышал, или не пожелал услышать. Удар зеленого сгустка отбросил Ходящую к кромке леса. Девушка почти не почувствовала атаки и падения, щит смягчил их. Встав на колени, с ненавистью глядя в лицо Белого, она швырнула в него череду плетений, каждого из которых хватило бы, чтобы убить караван верблюдов и, уже зная, что разобралась с колдуном, бросилась в лес.
Теперь она не сомневалась. Нападение было совершено исключительно из-за нее. Ее вновь нашли!
Альга бежала прочь, петляя между берез и жалея, что здесь слишком светлая и открытая местность для того, чтобы спрятаться. Над ее ухом прожужжала пчела, и левое плечо ожгло холодком, от него к локтю, а затем к пальцам, пробежала щекотка, и на долгую минку девушка перестала чувствовать руку.
Щит, вобравший в себя большую часть парализующего плетения, задрожал, и Ходящая почувствовала, что начинает терять власть над своей "искрой". Она многое знала из своих странных снов, многое умела, многое придумала и часть из этого смогла воплотить в жизнь, но все еще не умела подолгу сражаться с опытными противниками. Ее потенциал был гораздо слабее ее знаний и умений, и Альга все еще не была уверена в себе настолько, чтобы устраивать затяжной поединок с неизвестными.
На ходу она швырнула за спину плетение, впитавшееся в землю и превратившееся в ловушку, которая должна была если не убить, то надолго задержать преследователей. И, не разбирая дороги, неслась прочь, пока человеческие крики не затихли в отдалении.
Потом спустилась в распадок, где бежал ручей, поднялась на противоположный склон и, продолжая путать следы и все время менять направление, устремилась к пригоркам, где росли сосны.
Несколько раз Ходящая останавливалась и прислушивалась, но лес оставался таким же чистым, радостным и светлым, как утром. Ничто не тревожило птиц в кронах, однако Альга все равно была настороже. Она не думала, что будет делать позже, куда пойдет и как выберется из чащи. Сейчас ей хотелось только одного - уйти как можно дальше от места нападения на обоз.
"Как же меня нашли?!" - в отчаянье думала она.
По склону, засыпанному прошлогодней хвоей, беглянка забралась наверх, оглянулась и, убедившись, что никого нет, с облегчением прижалась к теплому древесному стволу. Ее сердце колотилось как бешеное, готовое вот-вот выскочить из груди. Ходящая с трудом дышала, а руку вновь начало покалывать. Девушка медленно села, стараясь немного успокоиться.
- Я буду сильной, - произнесла она, словно эти слова были самой надежной молитвой. Альга упрямо закусила губу, но на глаза все равно набежали предательские слезы.
Ей было ужасно, невыносимо жаль тех, кто погиб из-за нее. И рыцаря, и торговку войлоком, и всех остальных. Видит Мелот, если бы она только знала, к чему приведет ее путешествие, то никогда бы не стала причиной такой участи для этих людей!
- Кто бы ты ни был, когда-нибудь ты пожалеешь, что искал меня, - прошептала девушка.
Краем глаза справа от себя она скорее ощутила, чем почувствовала, движение и резко повернула голову в ту сторону. Вооруженный арбалетом лысый мужчина бесшумно двигался по лесу, переходя от дерева к дереву и прислушиваясь. Альгу он пока не замечал. Неизвестный явно собирался отрезать ей путь, дождавшись в засаде, даже не предполагая, что девушка уже здесь.
Человек остановился, снова прислушался, скользнул по застывшей Ходящей взглядом, вздрогнул, и… умер. Альга, вскочив, метнулась прочь от тела и вдруг увидела, что путь ей преграждает массивный светловолосый, светлоглазый мужчина. Он улыбался.
Девушка бросила в него огненными искрами, но те, попав в человека, погасли. Он, в ответ, попытался заблокировать ее "искру", но ученица Галир была готова к этому и смогла сдержать натиск. Вновь ударила, и вновь неудача.
Мужчина замерцал, стал полупрозрачным, ускорился, как это делал господин Дави. Нечеловечески быстрый, он больше не дал себя задеть и в какой-то миг навис над испуганной Альгой, а затем нанес удар, и сразу стало очень темно.
Она пришла в себя от железного привкуса во рту. Что-то неохотно текло по левому виску на щеку и дальше, на подбородок. Голова раскалывалась, во лбу пульсировала тупая, настырная боль. Ее сильно мутило, и девушка сжала зубы, чтобы не застонать. Попытавшись дотянуться до "искры", Альга осознала, что опять отрезана от нее. И стена на этот раз была гораздо крепче, чем в прошлый. Преодолеть ее не получилось.
Ходящая была слишком слаба, чтобы бороться. Ей, связанной по рукам и ногам, словно какому-то дикому зверю, едва хватало сил, чтобы удержать себя в сознании.
С трудом подняв веки, Альга с удивлением поняла, что с тех пор, как ее столь ловко поймали, прошло совсем немного времени.
Солнце почти не сдвинулось с места, весенний день был ясным, солнечным и приветливым. Девушка лежала на дороге, на обочине которой горела телега. Рядом с ней валялось тело старика, который еще совсем недавно пел песни.
В носу защипало, и из глаз Альги потекли предательские слезы.
- Эй! Этот еще жив! - раздался крик.
Скосив глаза, девушка увидела стоящего над милордом Лофером бородатого мужика с кинжалом.
- Так добей его, - безразлично посоветовал кто-то за ее спиной.
Разбойник улыбнулся, но тут в воздухе громко захлопали крылья, и рядом с раненым рыцарем опустился большой ворон. Растопырив крылья, он хрипло каркнул.
- А ну-ка, стой! - рявкнул за спиной Альги тот же голос, но теперь в нем не было безразличия.
Неизвестный перешагнул через девушку, и она узнала массивного колдуна. Человек с кинжалом поспешно отошел от воина, недоуменно косясь на птицу. А колдун присел на корточки перед раненым, что-то сказал ворону на сдисском, и тот, вновь каркнув, улетел.
- Маганд, - сказал колдун. - Перевяжи его, взваливай в седло, вези в ближайшую деревню, ищи лекаря.
- Он все равно сдохнет, - проворчал несостоявшийся убийца, убирая кинжал.
- А это уже не наше дело. Если и умрет - кто следует будет знать, что мы сделали все, что смогли.
- Что мне сказать в деревне? Люди начнут задавать вопросы.
- Соври что-нибудь. Дай лекарю денег за молчание. И не скупись. А затем догоняй нас.
- Как скажите, господин Ка, - не стал спорить Маганд.
Широкоплечий некромант подошел к Альге, без труда, словно пушинку, поднял ее с земли, перекинул через седло.
- Нам предстоит долгий путь, девочка.
Глава 14
С болота, которое мы миновали совсем недавно, наползал туман. Он появился еще до рассвета и теперь затягивал влажный лес неприятной пеленой, опутывая вязкими руками заросли ольхи, растущие вдоль ручья. Грубая красноватая кора деревьев казалась тусклой, матовой. А разбросанные по земле прошлогодние шишки, размокшие от таявшего снега, превращались под сапогами в осклизлые бурые комочки. Где-то в ветвях хрипло каркал ворон.
Я, вместе с четырьмя стрелками - Квакушкой, Махочем, Трехглазым и Рвачом, а также тремя северянами и десятком Квелло, ждал возвращения Юми. Остальной отряд дожидался нас в условленном месте, ниже по ручью, возле самого болота.
- Проклятый туман, - пробормотал высокий и нескладный Махоч.
- И ворон каркает. Это не к добру. Увижу - подстрелю, - поддержал его Квакушка, бледный парень с лягушачьей улыбкой. Он посмотрел вверх, на сплетенные ветви, но никого не увидел.
- Заткнулись бы вы лучше, - беззлобно посоветовал я им, перебирая алые чётки Матери Ходящих. - Птицу оставь в покое. У нас не так много стрел.
- Ты не прав, Серый, - укорил меня тот. - Многие говорят, что вороны служат Проклятым. Выведывают для них всякое разное.
- Ты-то Проклятым особенно нужен, - усмехнулся Трехглазый, стоявший от нас в нескольких ярдах.
- Что-то не видно твоего приятеля, Серый. Он не заблудился? - Махоч последние несколько минок не находил себе места.
- Не нервничай, - отозвался я. - Придет.
Чтобы преодолеть Оставленные болота, понадобилось гораздо больше дней, чем мы думали. Но, на наше счастье, после Лепестков Пути дорога стала не в пример легче, чем прежде, и отряд выбрался на сухую землю без всяких происшествий, не потеряв больше ни одного человека.
Оказавшись на западной стороне трясины, мы не знали, как далеко за это время продвинулась Митифа, и есть ли сейчас набаторцы на землях, что протянулись между трясинами и Брагун-Заном.
Из тумана выскочил Юми. Его бока вздымались, шерсть стояла дыбом:
- Вот так, собака!
Я убрал чётки в сумку:
- Кажется, у нас проблемы.
- Знать бы еще какие, - процедил Махоч.
- Хотя бы намекни, - обратился я к вейе, присаживаясь на корточки. - Люди?
- Вот так, собака! - отрицательно помотал он головой и, сделав страшные глаза, оскалился.
- Мертвецы? - высказал идею Квелло.
- Вот так, собака! - обрадовался Юми.
- Много?
Судя по его жестам, их было не слишком.
- Где покойники, там и Белый, - молчавший Ра-лог обнажил меч.
- Не обязательно, - ответил я ему. - Но вероятно. Квелло, пусть кто-нибудь предупредит милорда Рандо.
- Хочешь проверить? - улыбнулся Ша-тур.
Я кивнул.
Трое северян, двигающиеся бесшумно, пошли первыми и быстро скрылись в тумане. Мы пыхтели за ними, стараясь не упускать друг друга из виду и вздрагивая от каждого звука.
- Смотрите, не подстрелите рыжих, - на всякий случай напомнил я. Нервы у всех были взвинчены до предела.
В таком тумане не заметить подкравшегося покойника - раз плюнуть. Сейчас я больше доверял мечу, чем луку.
Вернулся Ра-лог и, приложив палец к губам, поманил нас за собой. Роща закончилась, начался редкий подлесок, и дорога пошла в горку. Туман остался в низине. Чуть выше, за кустами, лежали двое рыжих. Мы упали на мокрую траву рядом с ними.
- Их меньше десятка, - прошептал Ша-тур, показывая мне, куда следует смотреть. - Клянусь Угом, тут можно справиться!
Я осторожно выглянул из укрытия. Восемь тварей медленно брели вдоль зарослей. Они уже успели миновать нас и теперь удалялись на север.
- Не будем связываться, - решил я. - Пока их изрубишь, можно не досчитаться рук или еще чего-нибудь.
Северянин воспринял мой приказ без воодушевления, но спорить не стал.
После того, как куксы ушли, мы пролежали еще минок десять, но больше никто не появился. Примерно через полнара подошел Рандо с отрядом, за которым я отправлял Юми. Рыцарь, выслушав наш рассказ о куксах, повернулся к полосе деревьев, темнеющей на противоположной стороне долины:
- За этим лесом начинается Брагун-Зан. Думаю, там все еще безопасно. С ниритами у нас союз на веки вечные. Нам надо идти туда.
- До него не меньше тысячи ярдов по открытому пространству. Если кто-то нас ищет, то заметит наверняка.
- Тогда поторопимся! Стрелков - по периметру!
Мы все ближе подбирались к лесу, но местность по-прежнему казалась спокойной. Такой она и осталась, когда мы оказались возле деревьев. На этот раз нам удалось избежать боя.
Серая растрескавшаяся земля тянулась, покуда хватало глаз. Холод стоял такой, словно была поздняя осень, а не середина весны. С севера то и дело налетал стылый ветер. Он поднимал мелкую, едкую пыль, норовя засорить наши глаза. Впереди, на западе, высились красно-коричневые горы. Щурясь, я пытался разглядеть клубы дыма над ними, но расстояние для этого было еще слишком велико.
Мы шли по Брагун-Зану уже второй день и за это время успели встретить много разрозненных отрядов из разбитой Западной армии. Они были точно такими же, как наш - измотанные, побывавшие в десятках битв, но все еще способные показывать зубы. Иногда это были пять человек, иногда сотня. Кто-то шел от самой Лестницы, кто-то от Великих или Пряных озер. И все, как и мы, направлялись к Грох-нер-Тохху, где командиры Сборной армии собирались дать Митифе последний бой.
Он, судя по всему, действительно, должен был стать последним для нас. Вестей, которых мы успели наслушаться, вполне хватало, чтобы понять - ситуация хуже не придумаешь. Лей с Аленари, пускай и с трудом, но продвигались к Корунну. Несмотря на ожесточенное сопротивление наших, летом Проклятые достигнут столицы. Север держался исключительно благодаря доблести.
Митифа разгромила последние очаги сопротивления у Трехречья и теперь шла к Брагун-Зану, чтобы добить уцелевших, а затем отправиться к Клыку Грома, взять под контроль этот перевал и отрезать помощь из Морассии.