– Мы займемся этим в ближайшее время, но не сейчас. Узнав, что случилось, Дома попытаются сплотиться, чтобы противостоять нам. Так же, как сто лет назад. Хотя тогда у них был Теамат Северянин с его летающей колесницей, а теперь его нет, но и сейчас они могут доставить много беспокойства. Необходимо ввергнуть эти земли в хаос, прежде чем кто-то успеет что-либо понять и сделать. Сейчас нужно отправляться в город.
– Скоро туда прибудет Равета Шэл, – напомнил Янох. – Нужно еще встретить нашу сестру. До города недалеко, а здесь нет лошадей.
– Ну что ты, брат Янох, не думаю, что теперь мне подойдет обычный конь. К тому же сомневаюсь, что обычный скакун захочет нести на себе таких, как мы. Эй, Страж! Обыщи и разоружи их, брось в камеру.
Лич-Страж наклонился, ударив Тиру по затылку, начал стаскивать с нее кольчугу, сапоги. Сорвал ремень, отбросил ножны, сумку. Снова ударил, когда она начала вяло сопротивляться, и шагнул к Гарроте. Очень быстро атаман также оказался без сапог и без того оружия, что еще оставалось у него. Страж схватил обоих за волосы и поволок в глубь зала. Я не заметил, чтобы Магистр сделал какой-то жест, он ничего не сказал и даже не пошевелился, но два волка вдруг сорвались с места. Тот, что помельче, черный – бывший Вывертень, – подскочил к Мозгососу, схватил зубами за шею и замер, а волколак Барлоу прыгнул ко мне. Распахнулась розово-красная пасть, клыки сдавили горло. Почти все поле зрения заняла волчья голова. Теперь мне оставалось только лежать неподвижно.
Снова зазвучал голос Магистра:
– Я желаю призвать горголича, брат Янох.
Нас снова завращало в невидимом водовороте, центром которого был костяной клинок. Барлоу заскулил, оторвав клыки от моего горла, испуганно вскинул голову.
Далеко вверху загрохотало, задрожал пол. Кто-то приближался сюда. Сбоку, между колоннами, из потолка на пол выпал камень.
– Магистр! – Голос Яноха стал встревоженным. – Ты позвал горголича? Но он разрушит здание, нас завалит камнями.
– Этот храм сослужил свою службу, мой робкий брат. – Уверенный голос Магистра искрился весельем. – Более в нем нет нужды, а за нас не волнуйся, камни суть твердь и слушаются меня так же, как наши серые солдаты. На нас не останется ни царапины.
Грохнуло громче, что-то раскололось. Заскрипело так, что у меня свело зубы. Барлоу затявкал, но пересилил себя и, нагнувшись, снова ухватил клыками за горло. Где-то рядом на пол посыпались камни, нас осыпало колким крошевом, и внезапно стало светлее. Тяжелый ритмичный скрип зазвучал в зале, с таким звуком могли двигаться весла очень большого корабля… или огромные крылья существа, состоящего из камня.
– Шкура, Магистр, – напомнил Янох. – Не желаешь ли взять ее с собой?
Мне становилось все хуже. Слишком много ударов по голове, и слишком много магической круговерти вокруг. В глазах темнело, звуки сливались в вибрирующий гул.
– Мы узнали, какую весть она несет, но оставлять ее здесь, конечно, не стоит. – Голос Магистра, громкий, сильный, отчетливо звучал среди нарастающего стука и скрипа. – Страж, поторопись, нам пора выступать.
Что-то ворвалось в зал, снеся по пути часть потолка и стены, с грохотом опустилось неподалеку, у колонн. Я уже почти ничего не видел. Волколак куда-то подевался, надо мной возникло светящееся лицо Стража, и кулак его обрушился на мою голову.
Глава 9
Сначала донесся стук, потом знакомый голос сказал:
– Это невыносимо! Сделай что-нибудь, чтобы он прекратил!
Каменный пол холодил грудь через тонкую ткань рубахи. Я лежал лицом книзу, и левая половина моей головы была одной сплошной раной. По крайней мере, мне так казалось.
– Что же поделать, красавица, разве что пристукнуть бедного мозгляка, но это было бы слишком жестоко, а? С другой стороны, если поглядеть, как он мучается, так начинаешь думать, а может, наоборот, милосердно?
Я разлепил веки, повернув голову. Перед глазами был туман, все расплывалось. Первый голос – Тиры, второй – Гарроты. А мозгляк – я, что ли? Нет, это они про того, кто стучит.
Упершись в пол руками, я приподнялся. Плаща на мне не было, как и сапог.
– А вот и наш брат вор обрел себя.
Да уж – обрел. Не очень-то пока обрел, брат разбойник, но начало положено. Присев, я убедился, пальцы у меня снова обычные, без шерсти и когтей, и кулаками потер глаза. Огляделся. Тускло освещенная камора, потолок так низко, что в полный рост не выпрямиться. Сплошь камень, только одна стена решетчатая. Возле нее на животе лежит Мозгосос, стучит лбом о пол и бормочет. Сзади, вытянув ноги, сидят Тира Викантина и атаман Гаррота, первая – без кольчуги, второй – без куртки, и оба босые. У него на лбу изрядная ссадина, у нее порвана рубаха. Волосы, обычно собранные на затылке, рассыпались по плечам. Густо-рыжие, блестящие, красивые.
Оба молча смотрели на меня. Я отвернулся от них, на коленях подобрался к решетке. За ней был круглый зал с колоннами и каменным черепом-алтарем. На другой его стороне обвалились часть стены и потолок, вверху виднелись складские комнаты, а дальше серело утреннее небо. Из пролома доносились голоса и тявканье.
Мозгосос продолжал настырно стучать. С опаской поглядывая на него, я наскоро осмотрел решетку, дверь с засовом и висячим замком. Дотянуться до него легко, вот только на поясе больше нет сумки с отмычкой, у меня вообще ничего не осталось, кроме штанов и рубахи. Сумеречный нож тоже пропал. Он был в руке, когда лич появился из-за колонны, может, до сих пор валяется где-то там, никем не замеченный?
Я оглянулся на сидящую под стеной парочку, осторожно потрогал голову над ухом, где болело больше всего, скривился и проворчал:
– Вы бы еще за руки взялись.
Гаррота осклабился, а Тира, зыркнув на него, отодвинулась. На меня она старалась не смотреть, отводила взгляд. С чего бы это? Лицо сестры осунулось, под глазами залегли круги. Нелегко ей далось все это. Я и сам чувствовал себя не очень, ныла ссадина над ухом, ломило в висках, болела грудь.
Затихший было маг снова принялся стучать головой о пол. Я присел, протянул к нему руку:
– Мозг, что с тобой?
– Я бы не делал этого, брат вор, – предупредил Гаррота.
Но я уже взял Мозгососа за плечо, чтобы перевернуть на бок. Глухо замычав, он дернулся и, не поднимая головы, ткнул в мою сторону растопыренной пятерней.
Меня качнуло назад. В голове все перевернулось. Лежащий передо мной маг на мгновение превратился во что-то слизистое, длинное, жуткое и очень опасное. Накатил ужас, в глазах потемнело, отпрянув, я упал на спину. Отполз, сел у стены, хватая ртом воздух. Из носа побежала кровь, пришлось вытирать ее рукавом. Сердце в груди бухало кузнечным молотом, в глотке пересохло.
– Камень, – забормотал менталист с надрывом, вжимаясь в решетку. – Давит. Со всех сторон камень… Выпустите! – Он протянул руку между прутьями. – Выпустите!
Потом забился в истерике, колотя по железу кулаками. Я заметил, что под алтарем-черепом разбросана наша обувь и одежда, а на моем сапоге сидит знакомая серая крыса и смотрит на нас. Мозгосос затих, снова ткнулся лицом в пол, накрыл голову руками, пытаясь отгородиться от всего мира. Плечи его дергались, будто он рыдал.
– Проняло тебя, брат? – спросил Гаррота. – Вот и со мной было так же, когда попытался привести его в чувство. До сих пор в башке эхо гуляет.
– Кто-нибудь видел Зака? – спросил я.
– Не-а. У меня даже была надежда: вдруг ваш коротышка сейчас как выскочит к нам откуда-то, да как освободит. Но – нет его, нигде не видно. Или сдох, или сбежал.
– Насколько я успел понять его нрав, скорее второе, – заметил я. – Он не трус, но опасливый.
– Знает цену своей жизни, – с пониманием кивнул атаман. – А этот лич, Страж, а? Ты видел его рожу? Железо и шкура, как это понимать?
– Думаю, его тело скреплено магией. Любопытно было бы взглянуть на него через "Око Кабала".
Гаррота откашлялся, постучал себя по груди и снова заговорил:
– Я вот хочу уяснить. Так что получается, твой папаша, то есть, как я понимаю, теперь выяснилось, что он не твой папаша, – он и есть зачинщик всего? Давно ходили разговоры, что Дом Реликвий слабеет, менталисты тянут к нему свои щупальца… Магистр решил все изменить? К слову… – Атаман показал вверх. – Чуете запах? Сверху гарью тянет.
– Слишком много болтаешь, – устало произнесла Тира.
– Да тревожусь я, моя красавица, – обернулся к ней Гаррота. – За тебя тревожусь, что теперь с тобой будет?
– То же, что и со всеми нами, – ответил я вместо сестры. – Если я правильно понял последние слова Магистра, он хочет подчинить нас, как и остальных, но сделать командирами.
По-прежнему ни на кого не глядя, Тира сказала:
– Отец был единственным человеком, которому я доверяла полностью, которого слушалась. Он предал меня.
– Он предал всех, – заметил я. – А то, что он не мой отец… Мне кажется, в душе я это чувствовал. Сначала новость сбила с ног, но теперь мне как будто даже все равно. Вы слышите фырканье? Не вверху, где-то недалеко, кажется, в зале. И вроде бы еще стонут… А сейчас опять стихло.
В проломе на фоне неба прошел силуэт, по полу зала скользнула тень. Мы замолчали, но больше никто не показывался. Вскоре там негромко заговорили, раздалось тявканье, окрик, шелест травы, когда кто-то пробежал мимо дыры.
– И еще я не пойму, – добавил Гаррота, – почему старикан просто не взял меч из замковой сокровищницы?
– Он не мог, – сказала Тира. – Есть другие маги, они узнали бы, стали задавать вопросы, и ему пришлось бы отвечать на них.
– Но зачем такой сложный план, через подставное лицо нанимать Кея, чтобы тот впустил в сокровищницу лича? Нет, с этим Стражем как раз понятно: чудище берет меч и просто уходит в портал…
– …После чего некромаги сразу же закрывают его, а я остаюсь внутри и гибну под клинками ворвавшейся стражи, или сам Магистр убивает меня чуть позже в праведном гневе. Однажды он уже пытался меня убить, а теперь решил довершить начатое. После этого не осталось бы никаких намеков на то, что он причастен к похищению меча. Теперь-то уже неважно, но тогда это еще имело значение. Однако я сломал портал, все пошло не так, и Магистр был вынужден разыгрывать перед остальными то представление в зале. И все равно он пытался разделаться со мной, но ему помешал Вотан Гарб.
Я встал, пригибаясь, чтоб не цеплять головой потолок, снова подошел к решетке, стараясь держаться подальше от Мозгососа, взялся за прутья. Что, если попробовать обратиться сейчас, смогу я в волчьем обличье протиснуться между прутьями? Вряд ли, слишком узкие просветы.
– Кей, – сказала Тира, и я обернулся. Она смотрела на мою руку – порванный рукав сполз, открыв тонкий черный шрам. – Я только сейчас сообразила, ведь ты тоже ранен этим мечом, а волколаки подчиняются его хозяину. Почему же ты свободен? Или это потому, что тебя ранили до того, как меч был пробужден на алтаре? Скорее всего, так.
– Э, я не понял! – Гаррота перевел взгляд с нее на меня. – При чем тут брат вор?
– Гар, я тоже оборотень. С прошлой ночи.
– Ого! – Он воспринял это спокойнее, чем я ожидал. – То есть можешь обращаться большим серым волчарой? Вот так новость, брат.
– Не волнуйся, даже обернувшись большим серым волчарой, я не наброшусь на вас… по крайней мере, до следующего вечера.
– Это как-то сразу обнадежило меня. А что будет потом?
– Рагда сказала, что в какой-то момент я не смогу снова стать человеком и после этого потеряю рассудок. То есть, – я невесело усмехнулся, – превращусь в волка-психа, и на том все закончится. Она дала мне не больше двух дней, это было прошлой ночью. Мне остался день, и единственная возможность спастись – это добыть костяной меч, принести Рагде. Она попытается снять заклятие.
– Два-три дня? – растерянно повторила Тира.
– Так сказала ведьма.
– Уйти отсюда! – раздалось сзади, и у меня заломило в висках. – Уйти, уйти! Иначе плохо! – Голос Мозгососа свинцовым молоточком колотил по вискам, и я ощутил приступ тошноты.
– Мозг, успокойся! – прикрикнул Гаррота. – Святое Копыто, от твоего гласа башка трескается!
Тот уперся в пол руками, начал приподниматься. Тело под хламидой содрогалось. Встав на четвереньки, Мозгосос закачался и снова упал, перевернулся на бок, спиной к нам, прижался к решетке.
– Мы можем сбежать, – сказал я, осторожно подбираясь к нему. Сделав жест сестре с атаманом, чтобы оставались на месте, перегнулся через мага и попытался заглянуть ему в лицо. – В зале пусто, отсюда все ушли, хотя над нами кто-то есть, значит, нужно все делать быстро.
Мозгосос затих, слушая. Я продолжал:
– Магистру нужно утопить Зангар с окрестностями в крови и огне, сделать так, чтобы какое-то время никто ничего не мог понять, пока он не соберет сильную армию. Сейчас им не до нас, и это дает нам шанс сбежать в суматохе. Мозг, помнишь про Джаду?
– Огненный, – прошипел он слабым голосом. – Теперь – кукла.
– Да, Тагор взболтал ему мозги. Наверное, благодаря этому подчинить Джаду стало легче?
– К чему ведешь? – хрипнул он. – Говори!
– Дотянись до Джады, приведи сюда. Я видел, как он почти пережег цепь волколака.
– Кей, Джада не слишком сильный маг, – сказала Тира. – Тогда, с цепью, у него получилось случайно, от неожиданности, когда на нас вдруг бросился оборотень.
– С перепугу, – хмыкнул Гаррота.
– Неважно. Мозг, приведи сюда Джаду, заставь пустить огонь на замок. Тот оплавится, и мы выломаем дверь.
– Далеко, – прошипел маг. – Нужно видеть, чтобы подчинять. Огненный – далеко!
– Но ты знаешь, где он, – напирал я. – Знаешь, что находится за дверью зала, помнишь ту комнату, лестницу, коридор склада. Ты недавно там проходил и все видел, это должно помочь, разве нет?
Закрыв глаза, он снова вжался лицом в прутья. Мы ждали. Сверху я видел, как под веками мага двигаются зрачки. Вдруг, отпрянув от решетки, Мозгосос свистящим шепотом поведал:
– Невозможно! Далеко! Не вижу!
– Это так обязательно – видеть его? Хорошо, а твоя крыса? Она сидела на сапоге у алтаря, но теперь ее там нет. Где она?
Глаза мага распахнулись, он уставился в зал.
– Тут. Близко. Не вижу, но чую. Прячется, напугана!
– Можешь дотянуться до нее? Подозвать, войти в ее разум, ну, как тогда в коридоре впустил в нее меня?
– Возможно, – шепнул он, поразмыслив.
– Как это нам поможет? – вмешалась Тира.
Я снова присел возле Мозгососа.
– Мозг, залезь в башку своей крысе, отправь ее в коридор, продолжая оставаться внутри ее. Там ее глазами увидишь Джаду и тогда перескочишь из крысы в его сознание.
– Хо! – сказал Гаррота. – Какие дивные идеи лезут тебе в голову, брат вор.
– Мозг, понимаю, это кажется неожиданным…
– Так не делают! – возмущенно прошипел он.
– А ты попробуй. Что мешает? Джада слишком далеко, ты не видишь его, а именно это нужно для подчинения, да? Так увидь его глазами своей крысы! Ты же подчинял ее много раз. Переносился в нее, тебе это привычно, как и ей, все пойдет по накатанной колее. Попробуй, потому что иначе…
Я умолк, заметив движение в зале. Знакомая серая тварь с железными колечками на лапках появилась из-за алтаря и уставилась в нашу сторону. Мозгосос снова лежал с закрытыми глазами, не шевелясь. Тело обмякло, голова опустилась на пол. Я поднял руку, показывая Тире с Гарротой, чтобы они молчали. Шевеля острой мордочкой, крыса вытянулась серым столбиком, прижала верхние лапки к груди. Упала на четвереньки и побежала в сторону двери, вдоль оставленного Магистром пролома в полу.
Когда она исчезла из виду, я повернул голову к сидящим под стеной, ткнул пальцем в мага, потом в сторону выхода из зала. Гаррота кивнул, помедлив, то же самое сделала Тира, и я отвернулся от них, глядя вслед крысе. Она вбежала обратно в зал, едва слышно цокая когтями по камням. Мозгосос оставался неподвижен. Она достигла решетки, ткнулась мордой ему в руку, его тело дернулось, а голова поднялась. Маг-менталист слабо прошептал:
– Нет огненного.
– Что? – переспросил я.
– Нет в коридоре. На том месте пусто.
– Кровь богов! – Я стукнул кулаком по прутьям и повернулся к остальным. – Не вышло.
– Его могли добить колдуны или их подручные, когда мы уже сидели здесь, – сказала Тира. – А тело просто выбросили наружу.
– Или волколаки его сожрали, – добавил атаман.
– Какая разница. Ничего не вышло, это главное.
Я сел под решеткой сбоку от Мозгососа, привалившись к прутьям и согнув ноги в коленях, положил на них локти. Опустил голову, закрыл глаза.
– Есть еще безумные идеи, брат вор? – спросил Гаррота серьезно.
Крыса тихо сопела и скребла лапками по полу. Мозгосос пробормотал:
– Одежда ваша. Сапоги. Лежат у алтаря.
– Что с того, оружие-то они забрали, это даже отсюда видно, – возразил атаман.
– Сумка вора.
– Что? – Я вскинул голову. – Где она?
– За алтарем. Видел, лежит.
Я развернулся к решетке.
– Но я не вижу… Ах да, ты заметил глазами крысы!
– Сумку они наверняка обыскали, – заметила Тира.
– Но все равно надо проверить. Мозг, отправь крысу туда. У нее хватит сил подтащить сумку? Если нет, пусть залезет внутрь.
Он уже действовал. Крыса возмущенно запищала, чихнула и, выскользнув между прутьев, отправилась в обратный путь. Как долго ее рассудок может выдержать все это? Или чем он проще, тем крепче? Джада сломался с первого же раза, но его рассудок не просто подчинили, он стал ареной борьбы двух менталистов.
Крыса обежала алтарь, и Мозгосос загудел, костяшки сжимающих прутья пальцев побелели. Она нырнула за каменный череп, закопошилась там. Маг, все так же лежа на боку, откинул назад голову и пробормотал:
– В сумке пусто. Нет, ничего.
– Задница Некратора! – только и сказал я, но потом, вспомнив, чуть было снова не схватил его за плечо. – Нет, погоди, они могли обыскать ее, но не заметить бокового кармана! Он совсем маленький, и в нем… Пусть она поищет там, Мозг.
Он вжался лицом в прутья и затих. Опять донесся стон, жалобное фырканье. Они точно раздавались в зале, где-то слева, за колоннами. Мозгосос дернул головой, и крыса, поблескивая железными колечками, выскочила из-за алтаря. В ее пасти был чехол с отмычкой.
– Есть! – выдохнул привставший Гаррота.
Между прутьями она вбежала в камеру, снова чихнув, выплюнула чехол. Мозгосос похлопал ее по голове, а я схватил отмычку.
Она сломалась возле того конца, где в глину был погружен альбит. Из тонкой трещины выплескивались светящиеся завитки, колечки и петли маны, змейками выползали наружу и таяли в воздухе.
– Что с ней? – спросил Гаррота.
– Сломана. Теперь комбинации замков, которые были запечатлены в магической структуре, стираются оттуда.
– Так ты откроешь эту решетку или нет?
– Попытаюсь. Не мешайте!
Времени на это ушло много, но наконец замок, тихо хрустнув, раскрылся. Я сдвинул засов, толкнул решетчатую дверь и выбрался наружу. Глядя в пролом и прислушиваясь, сунул отмычку в чехол, а его – в сумку, которую пристегнул к ремню.