– Да что это… – начал Гаррота, и тут она упала.
– Нет, стой. – Я схватил атамана за локоть. – Это транс.
Лежа на боку, она задергалась, перевернулась на спину. Воздух заколебался, и пузырь прозрачного марева начал расползаться вокруг Тиры. В выпуклых боках его, как в кривом зеркале, отразились наши силуэты. Закачались, посылая по пещере синие пятна света, корни с прилепленными к ним комками светящейся глины. Зак отпрянул, Гаррота попятился, но пузырь фантома рос слишком быстро, чтобы кто-то из нас успел сбежать – и когда он целиком накрыл пещеру, наступила полная темнота.
Глава 11
Ни разу до того в видениях сестры не было такой тьмы. Я растерялся, но быстро понял: это не значит, что через несколько дней наступит всемирный мрак, просто в пещере ведьмы будет темно. Но почему? Никогда здесь такого не было. Магическая глина, огонь под котлом, свечи – всегда есть какой-то источник света, что же должно случиться, чтобы наступила такая темень?
Не видно было вообще ничего, и не слышно тоже, даже когда я сделал шаг и хлопнул в ладони. Конечно, ведь в фантоме живут звуки из будущего, а в этом месте, как видно, будет стоять тишь.
И что делать?
Положение становилось нелепым, но тут я наконец сообразил, что к чему, и щелкнул пальцами в черном беззвучии. Сделал шаг, второй, наткнулся на кого-то, получил тычок в грудь и решил, что знаю, кто это. Прикинув, как этот человек стоит, протянул руку.
Угадал – пальцы коснулись плеча. Дважды хлопнул по нему, и через несколько мгновений ощутил прикосновение к своей груди. Вот так, брат разбойник, тебе эти фантомы совсем непривычны, но возьми себя в руки, сейчас брат вор все решит. Или мы уже не братья? Просто подельники, один из которых к тому же собирается отвалить в сторону… если, конечно, я позволю Гарроте сделать это. Ладно, еще посмотрим, у меня имеется один неплохой довод, который может подействовать на атамана.
Отодвинув его в сторону, я пошел дальше и наткнулся на Тиру, к которой и направлялся. Присел, обхватил сестру, поднял. Она слабо дергалась, подрагивала голова, которую я пристроил на своем плече. Я развернулся и потопал обратно, все так же бесшумно, постаравшись выдержать верное направление.
И угадал – моя работа учит хорошо ориентироваться в темных помещениях. Я прошел точно сквозь проем, едва коснувшись края плечом, повернул, ступая ровно и медленно, пронес сестру через коридор. Вот она, сбитая из бревен дверь, залепленная влажной землей. Удерживая Тиру одной рукой, я нащупал брус засова, сдвинул. Повернувшись, прикрыл глаза и спиной раскрыл дверь.
Попятился, положил сестру на землю. Огляделся.
С тем склоном, в котором пряталась пещера Рагды, все было в порядке, но во втором зияла широченная дыра, то ли след сильнейшего заклинания, то ли удара… чего? Разве что очень большой каменной глыбы, хотя чтобы запустить такую, нужна огромная катапульта.
Сквозь прореху виднелся темно-серый мир. Просто бесконечная темная пустошь с редкими пеньками обгоревших деревьев. От крестьянских домов ничего не осталось, поля превратились в черную осклизлую топь, как будто все пространство там было залито той клейкой смолой, которой становились камень и дерево под заклинанием из посоха Яноха. Замок вигов напоминал оплывшие останки грязной свечи в потеках и вздутиях, и нигде ни движения, нигде ни огонька, только сверху… сверху… Я медленно, с зарождающимся ужасом поднял взгляд, и когда он обратился к небу, слабо ахнул.
Неба не было. Вместо него – бурлящее густое месиво багрянца и мрака. Среди багровых провалов и чудовищно огромных черных вихрей извивались белые нити молнии, гасли и вспыхивали вновь. И что-то еще было там, посреди всей этой жути, поглотившей знакомые небеса. Огромная туша пряталась в вышине, свесив вниз щупальца или что-то похожее – длинные темные отростки. Я разглядел несколько из них, когда над головой полыхнул пучок молний. Они бешено замотались из стороны в сторону, словно живые, полосуя пространство резким белым светом, и в нем стало видно, как несколько щупалец протянулись вниз. Один отросток распрямился, потянулся к земле. Конец его зацепил каменную глыбу, лежащую посреди черной топи, что осталась на месте крестьянских полей, обхватил и, приподняв, потащил к расселине.
Стало ясно, откуда взялась прореха в склоне. Глыба размером с двухэтажный дом ползла прямо на меня, словно повешенная на крюк грузового блока, каким иногда пользуются в больших кузнях или на складах. Хотя это была часть фантома, не способная причинить вреда, я начал пятиться, все дальше отходя от содрогающейся на земле Тиры.
Мигнуло – и мир преобразился, когда я вышел за пределы иллюзии. Снова знакомая расселина, огород, покинутое духом старое пугало, раскрытая дверь. Перед ней Гаррота и Зак. Он пригнулся, глядя в небо с таким выражением, будто собирался упасть на колени и закрыть лицо ладонями, как ребенок.
Ну конечно, ведь Тира – источник фантома, и когда я вынес ее наружу, они снова увидели нынешнюю пещеру. И поскольку там опять стало светло, легко вышли следом за мной, и тут же опять вступили в пузырь иллюзии.
Гаррота повернулся, а Зак вскрикнул и отпрянул. Моя сестра села, громко сглатывая и держась за горло. Стражник повалился на колени, мотая головой. Все, конец фантому? Я подошел к ним, и когда Гаррота повернул ко мне бледное лицо, спросил:
– Ты все еще хочешь уйти?
– Да не верю я! – ответил Гаррота сипло. – Что это такое было?!
– Не знаю. Но ее фантомы всегда сбываются, если не пытаться намеренно изменить будущее, которое открылось в них. Да и то сделать это получается далеко не всегда.
Плечи Гарроты опустились, он ссутулился, опустил голову. Тира, ухватив Зака за плечо, встала и ушла со стражником в перещеру. Мы с атаманом остались вдвоем, и я сказал, раскрывая сумку на ремне:
– От этого не сбежишь, Гар. Теперь ты сам увидел, как круто колдуны взялись за дело.
– Да уж, увидел. Так увидел, что лучше бы ослеп. Святое Копыто, обереги всех нас! – Гаррота сплюнул, потом ткнул пальцем вслед Тире. – Ее хочу!
– Что? – удивился я.
– Я собираюсь сбежать отсюда, быстро и далеко… Но вот если бы и твоя сестра ушла со мной! Хочу ее, понимаешь? Я… – Он яростно дернул себя за бороду, будто и сам удивлялся тому, что говорит. – Я вроде как влюбился, брат.
Я недоверчиво покачал головой:
– Нет, этого не можем быть. Ты что-то путаешь, Гар.
– Ха! – ответил он угрюмо. – Путаю. Ничего я не путаю, мне ли не знать… Да я влюблялся тысячи раз.
– В том-то и дело, это не любовь, а похоть. Ну хорошо, хорошо! – Я поднял руки, увидев его возмущение. – Не похоть – вожделение. Это слово звучит более благородно?
Снова дернув себя за бороду, атаман качнул головой:
– Конечно, я хочу разложить ее под ближайшим кустом и устроить бурные скачки с этой огненной кобылицей… Э, послушай, а тебя не возмущает, что я говорю так о твоей нежной младшей сестренке?
– Думаешь, она девочка, которая нуждается в братской защите? Да мы и не виделись много лет. Речь о другом, Гар. Тот, кто "влюблялся тысячи раз", на самом деле не влюблялся ни разу. Ты просто хочешь переспать со всеми женщинами мира, и так уж сложилось, что одна из этих женщин, оказавшаяся ближе других и далеко не самая некрасивая среди них – моя сводная сестра, и…
– …И еще она смелая, упорная, и пусть не самая умная в Арде, зато ловкая и решительная. У нее высокая грудь, длинные ноги, пышные волосы, большие глаза и точеные скулы. Я клянусь копытом Бога-Коня, что все серьезней влюбляюсь в нее, и это не то чувство, что я испытывал ко всяким женщинам раньше. Я – муж бывалый, Кей, не тебе учить меня разбираться в моих чувствах.
– Хорошо, – смирился я. – Ты влюбляешься или уже влюбился в мою сводную сестру. Но она не уйдет с тобой, Гар. Даже твоего красноречия не хватит, чтобы уговорить ее. Она останется здесь, ты и сам это уже понял. Останется и погибнет.
– Без меня… да, – признал он.
– А еще, – добавил я, протягивая свернутые трубкой тетради, – у меня есть это.
– Что такое? – Он взял их, развернул одну, зажав другую под мышкой, начал переворачивать толстые страницы, и по мере того, как листал, светлые брови поднимались все выше. – Что это, брат вор?
– Записи Жабы-Рэя, списки партнеров и дел, описание мест с тайниками, связей, перечни должников. Я нашел их в его доме той ночью, когда обнаружил Рэя мертвым. Помнишь, я знал про страсть Салдо Бара к черному жиру, про Грымзу-Скупщика? Откуда, как думаешь? Прочел здесь.
Гаррота перевернул еще несколько страниц и поднял на меня вопросительный взгляд.
– Отдам их тебе, – пояснил я. – С теми сведениями, что в них хранятся, сможешь стать королем всей Арды. Конечно, из-за колдунов, даже если мы победим, тут многое перетряхнется, но все равно эти тетради могут хорошо помочь сметливому человеку.
– Помочь, – эхом откликнулся он. – Да они почти бесценны, брат. Но эти тетради – твоя добыча. И ты вправду готов отдать… Ах да, я все забываю. Не могу свыкнуться с мыслью, что если дела пойдут по-прежнему, ты вскоре навсегда обратишься здоровенной кусачей псиной.
– Возьми одну тетрадь сейчас, как залог, – сказал я. – Вон ту, которая потоньше. Вторую верни мне. Я отдам ее, как только в наших руках окажется или костяной меч, или шкура с портальной картой Теамата Северянина. Помоги мне добыть или то, или другое, или их обоих, и дальше делай что хочешь. О большем не прошу.
Мы поглядели друг другу в глаза, а потом пожали руки. Гаррота вернул толстую тетрадь, и когда застежка моей сумки клацнула, из земляной пещеры вышла Тира. За ней шагал Зак.
– Как там Рагда? – спросил я.
– Ей не слишком хорошо, – ответила сестра. – Мы помогли ей лечь в другой пещере и укрыли. Нет, Кей, не иди туда, она сказала, что желает побыть одна и не хочет, чтобы в ближайшее время ее беспокоили. Я задала ведьме один вопрос. Он давно волновал меня.
– О том, как костяной меч и шкура очутились в сокровищнице историков?
– Да. Она сказала, что спрашивала об этом у какого-то Скреля. Не знаю, кто это, но он ответил ей, что сто лет назад после Чернодня победившие Дома решили: меч – слишком могущественное и опасное оружие, чтобы оставлять его здесь. Его хотели вывезти в самые глубокие воды Подковы и утопить, чтобы он покоился на дне до скончания веков. Но в последний момент клинок подменили, кто-то из Магистров вознамерился оставить его для своей гильдии, другие проведали об этом, его убили, меч выкрали один раз, второй… За столетие его след терялся и вновь возникал, а после он пропал насовсем, и спустя десятилетия о нем забыли. Ведьма сказала, что теперь невозможно установить, как вместе со шкурой-картой костяной меч очутился в сокровищнице Дома Реликвий.
– Это ведь тоже реликвии, – заметил я. – Две реликвии… Наверное, когда-то кто-то, не знающий их истинного смысла и силы, принес меч со шкурой в замок историков. И гораздо позже, спустя еще много лет, Магистр сумел выяснить, что это такое.
Она задумчиво кивнула, тряхнула головой. Сделав несколько шагов через расселину, обернулась к нам и объявила:
– Я иду к вигам прямо сейчас. Буду говорить с Магистром Гором. Вы со мной или нет?
* * *
Гаррота шел слева от меня, а Тира справа, Зак пристроился за ней. Мы двигались по краю крестьянских полей, и я все пытался отделаться от воспоминания о черной маслянистой клейкой топи, которой они станут вскоре. На поясе Зака висели его мечи, за спиной атамана поблескивала золотым копытом кривая сабля, у Тиры был палаш и кинжал, а у меня сумеречный нож да старый тесак, прихваченный в пещере Рагды. Солнце пряталось в серой хмари, было прохладно и тихо, редкий пепел кружил в воздухе. На полях – никого, я не видел ни единого человека у крестьянских домов и между сараями, округа будто вымерла.
Все молчали, хотя Гаррота дважды пытался заговорить с Тирой, она лишь отвечала что-то односложное или не отвечала вовсе. Я решил, что бравому атаману придется справиться с немалым сопротивлением и применить все свое обаяние, чтобы покорить крепость, которую представляет собой моя сводная сестра.
– Эй, брат вор! – заговорил он снова, когда расселина исчезла из виду, а замок впереди был уже хорошо виден во всей своей скромной красе. – Если разобраться, я до сих пор не знаю ту твою историю… – Атаман неопределенно повел рукой. – Ту, после которой гильдии тебя возненавидели.
– И вправду, не знаешь, – согласился я.
Он помолчал, но долго сдерживать свою общительную натуру не смог и снова подал голос:
– Коль скоро мой намек пропал втуне, скажу прямо: поведай ее.
– Очень мало кто знает ее целиком, Гар, помимо меня, и я не вижу причин менять положение дел.
– Причины есть! – запротестовал атаман. – Раньше мы с тобой не были так повязаны. Да мы теперь, почитай, на смерть вместе идем. И я желаю знать, за что тот, с кем придется, быть может, вскоре умирать плечом к плечу, заслужил сие прозвище: Сверхпредатель. Так что поведай!
– Ага, мне тоже любопытственно, – подал голос Зак. – Это ж надо было этакую кликуху схватить… Спроста оно не бывает!
Я покосился на Тиру, которая старательно не глядела на меня, и сказал:
– Поведать вам историю? Почему бы и нет. Я давно держу ее в себе, пора бы и рассказать кому-нибудь. Когда те события происходили, я не знал очень многого, но позже по крупицам собрал подоплеку истории. Слушайте: много, очень много лет назад в Арде жили два друга, совсем еще молодых человека. Карг Варра и Талий Ран, так их звали, и это теперь их имена известны, а тогда про них никто не слышал. Один был магом тверди, еще совсем неопытным, но упорным в решимости достичь вершин мастерства, а другой имел склонность к… Скажем так, он хорошо чувствовал магию, ну вот примерно как я, хотя магом не был. Они росли вместе, они были дружны, но однажды их дороги разошлись. Один вступил в Дом Реликвий, а другой посвятил себя гильдии воров и вскоре очутился в Хитром замке, их главной цитадели. Теперь-то про эту гильдию стали забывать, ведь ее уже давно нет, но тогда она была сильна. И перед тем как…
– Погоди, – перебил Гаррота, – Карг Варра? Это твой отец, что ли, то есть бывший отец? Я и не знал его имени, ни разу не слышал. Магистр – он Магистр и есть, его всегда так называли. Вроде бы в каждом Доме свой Магистр, но если кто в Зангаре говорит "Магистр" без имени, так всегда ясно, про кого речь.
– Ты попросил рассказать. Хочешь слушать? Тогда молчи.
– Продолжай, брат вор, продолжай! – махнул он рукой.
– Благодарю за милостивое разрешение, брат разбойник. Перед тем как разойтись по разным гильдиям, эти двое поссорились. Смертельно и навсегда. Не знаю почему, хотя подозреваю, что виновата женщина. А может, и нет, но что бы там ни было, они стали кровными врагами. И затем долгое время ничего существенного для моей истории не происходило. Они жили и учились, один занимался магией, другой проворачивал все более сложные и опасные дела… И каждый уверенно поднимался по ступеням власти внутри своей гильдии. Прошли годы, десятилетия. Один стал Магистром реликвий, другой – главой гильдии воров. У первого появилась жена, а после и сын, с детства имеющий ловкие руки. Он любил показывать фокусы перед публикой и с малолетства умел обращаться с амулетами и оберегами, не будучи магом.
На пути росли кусты ракитника, и мы стали продираться сквозь них. По правую руку зажурчала вода, там была небольшая речка, идущая по глубокой расселине с отвесными берегами. Замок приблизился, уже виднелись силуэты стражников на невысокой стене.
– Так что же было дальше, брат вор? – поинтересовался атаман.
– Когда мальчишка немного подрос, Магистр отдал его на обучение в гильдию воров.
– О как! – удивился Зак.
– Да, и устроил все так, чтобы ученик попал прямиком в Хитрый замок, самое древнее сооружение Арды, высящееся на скале у Кривого залива. Поддельные документы, поддельная история… все провернули тайно и хитро, никто в гильдии воров не знал, кто это в действительности такой. Считалось, что юный Кей Блум – отпрыск пирата, чей корабль потонул вместе со всей командой и капитаном, так что один только Кей и выжил. Так он попал в гильдию и стал обучаться у них. Взрослел, умнел… недостаточно умнел, как показало дальнейшее. Но в ремесле своем совершенствовался хорошо, что также стало ясно позже. И все это время, безгранично преданный своему отцу, он выполнял его тайное поручение. Миссию, как он полагал, всей своей жизни, ради которой и был рожден. За годы обучения Кей изредка тайно встречался с посланниками Магистра, и те передавали мальчику, постепенно становившемуся юнцом, сообщения от отца.
– Так ради чего все это было? – не выдержал Зак.
Кусты закончились, мы вышли на земляную дорогу, ведущую прямиком к замковым воротам. Я посмотрел на Тиру, которая все так же шагала ровно и размеренно и ни разу за всю историю не взглянула на меня.
– Ради мести, – сказал я. – Ради долгой, тщательно продуманной мести Магистра своему бывшему лучшему другу, а ныне – злейшему врагу. Ну и заодно ради уничтожения гильдии воров.
– Должно быть, что-то очень серьезное рассорило этих двоих, если Магистр был готов мстить так долго и так издалека, – заметил Гаррота.
– Не знаю, из-за чего они поссорились, – повторил я. – Но знаю, давно уже знаю, что Магистр – коварный мерзавец, каких поискать. Интриган, способный на долгие выверенные козни со сложными последствиями… И странно, почему так мало людей, включая близких ему, никогда не замечали этого.
Зак с Гарротой глянули на Тиру, но она все молчала, и я продолжал:
– Впрочем, тот мальчик, а после юнец, который долгие годы служил орудием мести Магистра бывшему другу, тоже ни о чем таком не догадывался. Он почти что боготворил отца. Который, конечно, никогда не сообщал ему, что речь идет о личной мести. Кею объяснили, что гильдия воров неоднократно выкрадывала древние артефакты, перехватывала их у экспедиций Дома Реликвий, и один такой артефакт, самый мощный, самый редкий, крайне опасный в зловредных руках, уже долгие годы хранится в подвале Хитрого замка.
– Пепельное Сердце, – сказал Гаррота.
– Да, Пепельное Сердце. Пульсирующий энергией клубок силы. И вот что должен был сделать сын Магистра: выкрасть его. Весь этот длительный обман, все многолетнее обучение в гильдии и долгая, очень долгая, бесконечно тщательная подготовка – все было ради этого. В конце концов он это и сделал. Сердце находилось глубоко в древних подвалах, и путем сложной интриги, включающей несколько подкупов, предательство, воровство, постель молодой жены замкового ключника и потраву трех сторожевых псов, удалось узнать план катакомб. И в том числе расположение тайного хода, ведущего от катакомб к дыре в скалах, что торчали из моря в паре десятков метров от берега, над которым высился Хитрый замок. Этим-то путем молодой вор и покинул катакомбы, перед тем вырвав Пепельное Сердце из его гнезда. Убегая по тайному ходу, он слышал какой-то шум над собой, приглушенный треск и грохот, но в тот момент не ведал, что они означают, что происходит над ним.
– Хитрый замок обрушился, – сказал Зак.