Внезапный, необъяснимый и пока сонный, словно медведь, приходящий в себя после спячки. Он ворочался внутри меня, потягивался, скользил острыми когтями по оголенной душе, заставляя замереть, прислушаться к себе, а потом громко взвыть от боли!
- Что это за чертовщина?! - вскрикнула я, сдирая с тела прожженную перепачканную настрадавшуюся за день блузку. Нервно разглядывая себя в зеркало, провела кончиками пальцев по странному ожогу, едва-едва появившемуся в области солнечного сплетения, и снова закричала от ужаса: - Что это, мать вашу, такое?!
- Ну, детка, не будь столь категорична к себе, - проскрежетал Баха за моей спиной. - Это называется грудь. Хотя - в твоём случае - не уверен.
Нервно обернувшись, непонимающе взглянула на объявившегося-таки домового:
- Издеваешься?
- Никак нет, - клыкасто улыбнулось "милое" создание, - просто делюсь наблюдениями. Грудь, конечно, маловата, худосочна, да и форма не "ах!", но и с такой можно жизнь прожить - не тужить и даже мужика ублажить. Есть же у вас бюстье с хитростями - хорошее бельё и форму придаст, и высоту…
- У меня замечательная фигура. И формы хорошие, - сквозь зубы процедила я, оборачиваясь и упирая руки в бока. Куда только вся прежняя стыдливость подевалась? - Чтоб ты знал, я по этому поводу абсолютно спокойна!
- Угу, продолжай заниматься самоутверждением, но про "пуш-ап" не забывай, - осклабился пуще прежнего Баха, скользнув насмешливым взглядом по оголившимся частям тела. Однако стоило домовому разглядеть то, из-за чего я, собственно, и кричала, как он мгновенно посуровел и, озадаченно ткнув в меня пальцем, спросил:
- Это что за чертовщина? Какого…?!
Говорил домовой об ожоге, очертания которого быстро теряли форму, превращаясь в небольшое размытое пятно. Маленькое и невзрачное. Словно обожглась я уже давно, и теперь лишь едва заметные бледные шрамы напоминали о ране. Но, стоило получше приглядеться, и на коже все-таки прорисовывался правильный треугольник, рассеченный пополам молнией.
- Кабы знала, что это и откуда - не паниковала бы так, - укутываясь в махровый халат, нервно огрызнулась я. - Только успокоилась морально и решила, что смогу прожить с Азардом спокойно грядущий год, как вот, - ткнула пальцем в область ожога: - Нарисовалась новая проблемка.
- Проблемка? Сломанный ноготь - это проблемка, порванный чулок, не сработавший будильник и даже взорванный тобой сполох, дорогая, - это проблемка, - хмыкнул в ответ Баха, - а чайра у саиры - это… Я даже не знаю, что это. Слишком давно о подобном не слышал. В общем, ужас.
- Ужас? - облизнув пересохшие разом губы, снова распахнула халатик и посмотрела в зеркало. Кожа ровная и гладкая. Если бы не Баха - могла бы решить, что всё случившееся минутой раньше, мне попросту приснилось.
- Пропала? - с какой-то затаенной надеждой в голосе спросил зажмурившийся домовой.
- Ага.
- Фуф.
- Что значит фуф? - Я стремительно обернулась: - Что значит чайра? Откуда знаешь про сполох? И где ты вообще был всё это время?
- Здесь и был, - Баха неопределенно мазнул рукой слева направо, сверкнул черными глазками и уселся на край моей кровати. - Лучше спроси, где меня не было.
- Рядом со мной тебя не было.
- Ошибаешься, деточка. Я рядом с тобой только и гуляю. - Тут домовой счастливо закатил глаза и, совершенно невменяемо улыбнувшись, пояснил: - Давно мне так весело не было рядом с родственничками. Все какие-то угрюмые педанты, помешанные на чистоте крови и снятии завета. А ты - ничего, порадовала меня, жаль только, что скорее всего, погибнешь.
- С чего бы это? - попятившись назад, сжала кулаки. В голове "переваривались" слова Бахи, а на лице прорисовывался ужас и понимание: - Бахтияр. Баха. Неупокоенный дух прадеда…
- Фи, ну какой из меня прадед? - игриво покачал головой лохматый гад, явно кокетничая: - Мы ведь договорились, деточка: просто Баха. Добро пожаловать в семью, кстати.
- Никогда! Никогда я не стану частью вашей семьи! Вы…Вы… Ты!..
- О, твои слова - просто услада для моей истосковавшейся по общению души. Такая милая, наивная и совершенно не владеющая собой.
- Ты что, явился, чтобы убить меня?
- Я?! Мира, ты ведь слышала легенду. Я - всего лишь бедняжка демон, красавчик и любимец дам. Злюка в моей истории одна, и имя ей Даири. Сволочная с…
- Не смейте обзывать женщину, которую сами же соблазнили и бросили на произвол судьбы, "бедный" демон!
- Милая, если бы каждая баба, кого совращали и бросали, проклинала бы род совратителя - все бы давно вымерли, и мне сейчас не пришлось бы слушать твой откровенный бред. - Баха поморщился и, передернув плечами, стал вытягиваться, преображаясь. Спустя несколько секунд передо мной зависло приведение с лицом заматеревшего Азарда, с морщинками вокруг глаз, крепко сжатыми губами и колючими блёкло-голубыми глазами.
- Мамочка, - прошептала мнительная я.
- Ни дедушкой, ни мамочкой я быть не согласен, даже для тебя. Остановимся на первом варианте, - дух легко поклонился, прижав правую руку к призрачной груди. - Бахтияр. И снова рад познакомиться, Мира. А долго ли продлится знакомство - решать лишь тебе.
- Как же вы домовым?.. Он же с телом, а вы нет… - пыталась сформулировать вопрос шокированная я.
- Ах, тело, - беззаботно отозвался призрак, - я выиграл его в нижних мирах около трёх лет назад. При жизни, знаешь ли, не любил азартные игры, зато после смерти вкусы изменились. Настоящий домовой проиграл мне в карты и вынужден был отдать своё тело в моё беззастенчивое распоряжение. Не смотри на меня так, законом подобное не запрещено, между прочем. Теперь он, кстати, стал лешим в соседнем мире - переродился уже, а я вот, как видишь, по-прежнему мучаюсь.
- М?
- Ах, ты хочешь, чтобы я прояснил сложившуюся ситуацию и раскрыл отнюдь не тайный смысл своих слов?
- Угу.
- Как скажешь, деточка, - призрак сложил руки на груди и заговорил тоном профессора на лекции по профильному предмету: - Итак, Азард избрал тебя на роль своей саиры. Обычную человеческую девушку. Посредственную в учёбе, сироту при живом отце, бездарную в плане магии. К чему это я? Вижу отблески мысли в твоей смекалистой головке. Парнишка хотел сильно облегчить свою жизнь, поселив милую амёбу рядышком, чтобы спокойно делать свои дела и не отвлекаться.
- Это я и без вас поняла.
- Умница, возьми пряник с полки и не отвлекай дядю от лекции. - Баха приблизился и, движением призрачной руки, заставил меня обернуться к зеркалу: - Взгляни, на кого похожа эта девушка?
- На папу.
- Ох, Мира! На простушку. У тебя всегда такое выражение лица, словно кто-то огрел тебя пыльным мешком по темечку. Ты вроде и в обморок не упала, но и не в себе явно. Растерянная, помятая, испуганная. Я видел твоё фото в личном деле - амёба и есть, хоть и симпатичная.
- Ну, знаешь ли!..
- Вот! - призрак радостно хлопнул меня по спине, отчего его рука прошлась внутрь моего тела и вынырнула уже спереди, прямо у многострадальной груди. Я ощутила лёгкий холод и недовольно уставилась в глаза наглецу в ожидании раскаяния. Не дождалась. Баха восторженно вещал:
- В минуты гнева ты преображаешься, детка! В глазах появляется огонь, душу разрывает жажда справедливости, мозги начинают работать на всю мощь, используя резерв, скопившийся за долгие годы затишья. Неожиданно, согласись?
- Какой резерв? Какие годы? Да ты…
- Знаю - знаю, не очень приятно слышать о себе правду, но кто еще скажет тебе в лицо всё как есть, если не любимый родственник?
- Ты что ли любимый?
- Ну вот, зато насчет родственника ты больше не протестуешь, - мне радостно улыбнулись. - Значит, пойдёшь к Азарду в жёны? Мирата - саифа эрда Эйсилима… Звучит!
- Ни за что! Это же верный шаг в пропасть!
- Ну, люди вообще смертны, и век ваш недолог, а так хоть мужика нормального познаешь напоследок…
- Не хочу напоследок!
- Тогда зачем укрепляешь связь?! - внезапно проорал Баха прямо мне в ухо. - Совсем с ума сошла, девчонка?
- Я?! Да у меня и в мыслях ничего подобного не было. Наоборот, мы договорились держаться друг от друга подальше.
- Поэтому ты в его сознание погружаешься? Смотришь ему в глаза, разделяешь воспоминания, делишься своими мечтами? Мирата! Я видел всё. Азард обсчитался с тобой, переиграл самого себя. Вместо перепуганной глупышки, получил смеску - красивую девушку, без опыта в постели, с редчайшим даром. Но даже не это главное. Главное, что его тянет к тебе, и он теряет контроль, а ты, вместо того, чтобы успокоить, дразнишь его ещё сильнее, заставляя укреплять связь. Это было приемлемо и смешно на первой стадии, но теперь… Он ведь объяснил тебе всё? Нельзя идти на сближение. Если чайра проявится на тебе в полную силу, то обратного пути не будет. Считай, вы уже поженились. Избранница демона, саифа, мать его будущих детей. Ясно?
Я устало вздохнула и, медленно вернувшись к кровати, села на самый краешек, после чего уточнила:
- Чайра - это метка?
- Можно и так сказать. Метка рода. Она появляется у избранницы демона в двух случаях. Первый: у саиры, если связь с эрдом перерастает в священные нерушимые узы, подтверждаемые меткой рода на теле. И второй: у саифы, после прохождения ритуала бракосочетания. Как ни крути - появился рисунок - ты счастливая жена. В нашем случае ненадолго.
- Не хочу быть счастливой женой, хочу жить - шепнула я, закрывая лицо руками. - Как мне это всё надоело. Метки, тайны, загадки… Почему никто не ищет способы снятия проклятья? Неужели всех всё устраивает?
- Как же не ищет? - удивился дух, зависая рядом со мной и беззвучно преображаясь обратно, в милого моему сердцу домового. - Азард занимается этим всю жизнь. Он и женится на Эм только потому, что она является дальней родственницей Даири. Той самой припадочной с…
- Я поняла.
- Вот и хорошо. Эммари и сама не знает, чья она родня. Её родители тщательно заметают любые следы, ведущие к троюродной прабабке.
- Им-то это зачем?
- Вот это хороший вопрос, деточка, - Баха гоготнул и, наставительно задрав вверх указательный палец, сообщил: - Эта д… демоница натворила дел. Мало того, что психанула и прокляла род Эйсилимов, так ещё и на своих беду навлекла. Её обида была очень сильной, чтоб тупую гадину в могиле корёжило…
- Баха…
- Да-да, не будем отвлекаться. Так вот, Мира, любое телодвижение в наших мирах имеет отдачу. Противовес, если хочешь. Ты пользуешься магией, берешь энергию жизни или смерти и отдаешь взамен частицу своей энергии. Иначе не бывает. Так и с проклятьем. Даири обрекла на смерть многих из рода Эйсилим, а мироздание, взамен, забирает её дочерей. Всех, кто един с ней по крови. Умирает кто-то с моей фамилией - тут же уходит кто-то из её потомков. Вот так.
- Это ужасно, - я схватилась за черную футболку домового и, крепко сжав ткань, прошептала ему в лицо: - Верните меня назад. Поставьте, где была. Не хочу иметь с вами ничего общего!
- Ну-ну, обратного пути нет. Кроме того, я с удовольствием помог бы, - мои руки аккуратно отцепили от футболки и сложили на коленках, - но не могу. Моё дело - наблюдать со стороны и каяться в содеянном.
- Но ведь ты ни капли не каешься!
- Грешен, - кивнул домовой, озорно блеснув черными глазками. - Что будем со мной делать?
- Попробуем понять и простить, - усмехнулась я. - Думаю, ты уже достаточно повидал за это время.
Баха ничего не ответил, но уголки его губ слегка опустились, а в глазах появилась тоска.
- Ты сказал, что Азард ищет способ снять проклятье? - решила я сменить тему разговора: - Он думает, что женитьба на Эм поможет?
- Вот. Наконец-то мозг в нужном направлении заработал, - домовой уселся рядом со мной и, заботливо поправив слегка распахнувшийся сверху халатик, пояснил: - Если жениться на правнучке Даири, то - теоретически - можно снять проклятье, восстановив справедливость. Ну, вроде как я не взял её в саифы, так Азард возьмёт Эмму.
- Прекрасно! Надо быстрее их женить, - рано обрадовалась я.
- Обряд можно провести в любое время, но… - пауза, многозначительное поигрывание бровями и убийственное: - только после завершения третьего периода, сильвия. Тогда ваше притяжение пройдёт, к Азарду вернется самообладание, а ты получишь свободу.
- Не-е-ет. У вас впереди вторая стадия, которая только началась. Притяжение будет нарастать, тяга увеличиваться, жажда единения станет практически невыносимой…
- Да поняла я! Сопротивление - наше всё! Кроме того, Эммочка мне помогает: ублажает эрда Эйсилима как умеет, - при воспоминании о красавице-блондинке и шефе, в груди у меня заныло, а в голосе проскользнули грустные нотки. Аж стыдно перед Бахой стало за свою мимолетную слабость. Только оправдываться мне не пришлось, так как в следующий миг громко хлопнула входная дверь, и из коридора донеслись тяжелые шаги. В мою дверь уверенно постучали.
- Мира, я могу войти? - услышала я голос Азарда.
Домового, как оказалось, и след простыл.
- Конечно, входи, - растерянно ответила демону, плотнее укутываясь в халат.
На пороге нарисовался шеф: злой, хмурый и молчаливый. Ни слова не говоря, он облокотился на дверной косяк и обвёл хмурым взглядом девичьи покои. Внимание его привлекла брошенная у зеркала блузка, напоминающая теперь половую тряпку.
- Как интересно ты относишься к подаркам, - процедил Малихович сквозь зубы. Во всей его позе читалось напряжение, хоть он и старался показать обратное. - Хотя чего ещё ожидать от безродного человека?
- От смески, - я пренебрежительно пожала плечами, - чего ожидать от безродной смески? Но ты ведь и без того знал, что за зверушку себе заводишь.
Наши взгляды встретились. Я сама не понимала, что происходит, но чувствовала, как в душу на цыпочках прокралось бешенство. И где оно оставляло след - проходила волна раздражения. Еще минуту назад всё было хорошо, а теперь хотелось встать, взять что-то потяжелее и ударить наглого беспринципного демона, сломавшего мою жизнь. Хотелось причинить ему боль, настоящую, сильную, чтобы… Чтобы что? Не знаю, но, кажется, от злости тряслась каждая клеточка моего тела.
- Это не твои эмоции, Мира, - прошелестел Баха совсем рядом со мной. - Это Азард. Он в гневе. Помолчи, будь хорошей девочкой.
Я крепче сцепила зубы, намереваясь следовать совету Бахи. Шеф оттолкнулся от двери и медленно стал приближаться к кровати. Его глаза наполнялись красным, губы кривила язвительная усмешка, а крылья носа трепетали, словно он - хищник, принюхивающийся к жертве. И я бы, наверняка, испугалась, если бы не ярость, переполнившая чашу моего терпения до краёв. Ярость, которой меня заразил эрд Эйсилим. Она придала мне сил и уверенности, она подняла меня с кровати навстречу демону, она же заставила меня ослушаться совета домового, вздёрнуть подбородок и насмешливо проговорить:
- Ваша послушная мышка не ожидала своего эрда так быстро. Хотя, признаюсь, слышала о том, что чем больше мужчина, тем меньше времени ему нужно. Ну, вы понимаете, о чём я.
- Нет. Не понимаю, - он отвечал отрывисто, глядя в мои сузившиеся от гнева глаза.
И мне бы промолчать, а еще лучше взять свои слова обратно и бежать, но проклятый язык уже вошёл во вкус…
- Я говорю о вашей мужской силе, Азард Малихович. Бедная Эммочка, наверное, и не поняла, что провела время с мужчиной…
Мгновением позже его лицо приблизилось к моему, но не для того, чтобы сказать колкость или обидеть. Нет. Для того, чтобы показать, насколько я слабая! Он оставил мне три миллиметра на раздумья: расстояние, в котором смешивались два наших дыхания, ожидая моего приговора.
Терзаемая мучительными сомнениями, в полной мере осознающая на что иду, я подалась навстречу своему палачу, не в силах противиться притяжению.
Случилось дежавю: меня наказывали близостью. Но каким сладким было моё наказание!
Наши губы встретились в отчаянном безжалостном поцелуе… Все прежние сомнения рассеялись, как дым на ветру; закрылись глаза, в которых совсем недавно плескалась неприкрытая ярость… Ушёл страх неизбежного, забрав с собой остатки обид. Где-то в глубине души я понимала, что должна испытывать ужас, возможно даже отвращение к мужчине, что сейчас досконально грубо изучал моё тело, стремительно откинув халат в сторону…
"Человек и демон - не пара! - надрывался в безмолвном крике разум. - Только в разлуке с ним можно обрести спасение!"
Я слышала, но не слушала…
Тело предало остатки здравого смысла, заглушило его мольбы, отдаваясь чувственным ласкам без остатка. Да, нужно было остановиться, но какое же это блаженство: таять в столь желанных объятиях, обвивать крепкую шею руками, касаться языком его ключицы, оставляя влажный след на смуглой коже…
Кажется, он зарычал, коснувшись моей груди; кажется, я вторила ему совершенно бесстыжим: "Да-а-а…".
Тело предало мой разум. Тело стремилось навстречу горячим властным рукам демона. Мы объявили "Нет" запретам, мы наплевали на приличия. Ничто не могло помешать мне отдаться своему эрду… Ничто не имело значения, кроме, разве что, тихого грустного шепота, пронесшегося стылым сквозняком из реальности:
- Он - твоя смерть, Мира.
Смерть.
Я не хотела умирать. Ни сейчас, ни через год, ни даже через двадцать лет.
Нет уж, жизнь дороже сомнительных сексуальных удовольствий. Именно сомнительных, потому что: во первых, сама я знаю об оргазме лишь от других, а значит, его значение могли сильно преувеличить; ну а во-вторых, Азард и правда слишком быстро вернулся со свидания…
- Хватит, - выпалила я, пытаясь отстраниться от пылкого демона, - прекрати. Я не хочу. Хватит!!!
- Мира, - почти мольба. Дыхание сбилось, полуприкрытые глаза обещали райские наслаждения…
- Нет, - прошептала, уворачиваясь от нового поцелуя. - Нет.
Ещё немного давления с его стороны, и я не смогла бы противиться.
Он понял это. Понял и… остановился, замер, выдохнул громко. Я сцепила пальцы, жаждущие касаться его кожи, ожидая дальнейших действий. В глазах демона плескался целый океан эмоций, но - уж не знаю, на счастье или на беду - мне так и не удалось понять, что он испытывал. Скорее всего, раздражение и снова злость. Только на этот раз со мной Азард не делился, полностью подчинив себе чувства. Его лицо стало непроницаемой маской: холодной, сдержанной.
Осторожно отодвинувшись на расстояние вытянутой руки, он огляделся по сторонам, нашёл смятый затоптанный нами халат и кинул его своей неумелой трусливой любовнице. Самой непутевой саире во всём Рейване. Мне.
И ни слова.
Дрожащими руками я натянула на разгоряченное, жаждущее непристойностей тело, предоставленную одежду и, опустив взгляд, стала ждать продолжения.
Ни звука.
Азард не спешил уходить, но, оставаясь, не собирался помогать мне смягчить сказанные в пылу гнева слова и оправдать своё поведение впоследствии, в его объятиях. Он тоже ждал. Оправданий или продолжения, слов или действий- не знаю. Я выбрала слова:
- Не хочу умирать.
Демон зашевелился: повёл плечами и поправил истерзанную мною рубашку.
- Я не собираюсь делать тебя своей саифой, - решил "успокоить" меня эрд Малихович, - пристально разглядывая место на манжетах, где должна была быть запонка.