- Если бы мы встретились с вами раньше, - сказал толстяк в хитоне, - вас бы не только не сунули в лечебницу, но у вас были бы любые наркопрограммы. Но сегодняшний день изменит всю вашу жизнь. Вы станете богатым, уважаемым человеком. Если, конечно, не откажетесь от нашего предложения. В противном случае, как это ни прискорбно, вы умрёте.
Говоря эти страшные слова, толстяк не переставал улыбаться, и это больше всего подействовало на Сомуса. Он понял, что для этих людей жизнь какого-то неудачника-наркомана не значит ничего.
- Что я должен делать? - сдавленным голосом спросил Сомус.
- Всё очень просто. Работа не пыльная, но сделать её можете только вы. Дело в том, что…
Голос человека в хитоне заглушил треск и грохот. Страшная сила сорвала дверь номера с петель, и на пороге возникла могучая фигура человека в чёрном фраке. Импозантная одежда никак не гармонировала с низким лбом, маленькими глазками со зловещим огоньком, безобразным телом. Он напоминал персонаж из компьютерной игры "Твой добрый друг".
Атлеты у входа ничего не смогли с ним сделать. Раздался треск, как от бильярдных шаров, - это непрошеный гость ударил стражей лбами друг о друга и, как котят, кинул в угол.
- Уброб! - в ужасе воскликнул толстяк в хитоне.
- Ты прав, жирный, презренный человечишка. Негодяй! - Пришелец громко засмеялся. От этого зловещего смех кровь стыла в жилах.
- Они подключили Уброба! - обречённо крикнул Думдук и кинулся к двери, но гигант одним прыжком настиг его и легонько ударил по голове. Думдук упал без чувств. Такая же участь ждала и толстяка в хитоне.
Затем Уброб легко, будто куклу, кинул на плечо Сомуса и, не обращая внимания на таращившихся на него жильцов, направился к лифту. Он прошёл через холл, вышел на улицу, открыл дверцу мрачного - чёрного с белой полосой - астромобиля и швырнул Сомуса на заднее сиденье. Астромобиль сорвался с места и влился в поток уличного движения.
Сомус, съёжившись на сиденье, с удивлением смотрел, как Уброб, небрежно щёлкая кнопками, уверенно ведёт астромобиль. На такой скорости это невероятно трудно и требует отточенной реакции. Поэтому в городе машинами управляли компьютеры. Уброб же не только управлял, но и успевал говорить с пленником.
- Ты, наверное, боишься меня, мерзкий, жалкий и гнусный человечишка убогий?
- Д-да… - Зубы Сомуса стучали от страха.
- Уброба все боятся, ха-ха! Потому что Убробу нравится убивать. Ха-ха! Но ты, презренный человечишка, можешь не бояться. Станешь делать, что говорят, - будешь жив и богат. Ты любишь деньги?
- А вы - нет?
- Уброб не любит денег. Уброб любит убивать.
В такой дрянной компании Сомусу никогда не приходилось бывать. Легче найти общий язык с не жравшими месяц людоедами. Тяжёлые, мрачные предчувствия терзали его душу.
Тем временем астромобиль, с огромной скоростью мчавшийся по шоссе и обгонявший другие машины, нырнул в туннель и оказался в районе промышленных предприятий. Уброб съехал с основного шоссе и начал крутиться в закоулках между приземистыми складскими помещениями и причудливо слепленными бетонными и пластиковыми нагромождениями цехов-автоматов. Наконец машина выехала на узкую улочку, зажатую бетонными обшарпанными стенами, и остановилась.
Уброб выбрался наружу, подошёл к стене, нажал на какую-то кнопку, и часть стены отошла в сторону. Он вытащил Сомуса, втолкнул его внутрь и щёлкнул выключателем.
- Будь здесь, иначе Уброб с удовольствием убьёт тебя. Придёт хозяин Уброба и будет с тобой говорить, мерзкий человечишко-урод.
- Ну и тип, - под нос пробормотал Сомус, когда стена за Убробом закрылась.
Помещение, где он оказался, было складским. Повсюду стояли штабеля ящиков с яркими фосфоресцирующими наклейками. Из мебели присутствовал расшатанный деревянный стул. Сомус уселся на стул и вздохнул. Он ничего не понимал. Наверное, так же чувствует себя бабочка, живьём подколотая к чьей-то коллекции.
Сомус потерял счёт времени. Наконец снова открылась стена, и на пороге возникла какая-то фигура. Это был Думдук!
- Вы… - только и смог сказать Сомус.
- Ну не мог же я оставить в беде такого человека, как вы. Помочь вам - мой святой долг. - Думдук махнул пистолетом, зажатым в кулаке: - Пошли быстрее!
Сомус на подкашивающихся ногах пошёл к выходу. Красный роскошный астромобиль стоял на замусоренном асфальте. Думдук потянулся к дверце, и в этот момент из-за поворота вынырнула чёрная с белой полосой машина. Раздался визг тормозов, машину занесло, и она остановилась метрах в двадцати от них.
- Жалкие людишки-сволочи! - раздался знакомый голос.
Думдук, укрывшись за астромобилем, начал палить в Уброба из пистолета. Тот не остался в долгу, и началась ожесточённая перестрелка. Нервы Сомуса этого выдержать не могли.
- А-а-а! - диким голосом заорал он и, не обращая внимания на свистевшие вокруг него пули, бросился прочь.
Он бежал, пока хватило сил, пока не споткнулся и не упал. А когда поднял глаза, то увидел, что выбрался из промышленного района на жилую улицу. Какая-то женщина, брезгливо посмотрев на него, крикнула:
- Наркоман чёртов!
А спортивного вида парень помог подняться.
Сомусу хотелось исчезнуть, уехать подальше, скрыться. Он остановил такси, набрал на пульте свой адрес.
Знакомый привратник - пожилой, в строгом форменном костюме - вытаращился на Сомуса, будто увидел зелёного слона с сигаретой во рту. Сомус нажал на кнопку лифта.
- О, мистер Сомус! - воскликнул привратник. - Мистер Сомус, я и моя жена хотели бы знать…
Сомус стеклянными глазами посмотрел на него и нырнул в лифт.
Подойдя к своей двери, он ощутил прилив уверенности. Да, он у порога своей квартиры, островка спокойствия, где он прожил восемь лет. Тут тихо и спокойно, тут нет никаких толстяков и Убробов.
Но сказано: не думай о духах - можешь привлечь их. Как только он подумал об Убробе, его массивная фигура возникла на лестничной площадке.
- Жалкий человечишка, подлец низменный! Ты хотел обмануть Уброба? Ха-ха! Я бы тебя с огромным удовольствием прикончил, если бы ты не был нужен хозяину.
Сомус почувствовал безысходность, как в игре "Стрела времени", когда проиграешь кряду семьсот очков. Уброб протянул к нему огромную ручищу.
- Пойдём со мной, жалкий человечишка, трус низчайший. - Его пальцы пребольно сжали плечо Сомуса, но в этот момент появились новые действующие лица - двое подтянутых полицейских, капитан и сержант. В руках у сержанта был тяжёлый бластер.
Уброб заметил полицейских слишком поздно. Сверкнула молния, и рука, схватившая Сомуса, отлетела и упала на пол. Из неё посыпались железки и микросхемы. Второй выстрел пришёлся в грудь, и Уброб упал на пол.
- Стойте на месте, Сомус! - крикнул капитан. Он подошёл к безжизненному телу и ударил его ногой, затем для верности выстрелил ещё пару раз.
- Что же это творится? Кто вы такие? - плаксиво взвыл Сомус.
- Мы - офицеры спецподразделения. А это, - капитан опять пнул ногой тело, - убийца-робот. Сокращённо - Уброб. Натравили его на вас потому, что ставка слишком велика.
- А зачем я - то вам нужен?
- Пригласите в квартиру, и поговорим спокойно. Сомус кивнул, прижал палец к замку, и дверь открылась. В квартире было чисто, воздух свежий - автоматика работала исправно.
- Ну, рассказывайте.
Сомус уселся на диван. Он немного успокоился. Рядом представители власти, готовые защитить его, и, похоже, худшее позади.
- Вы слышали о программах "Космика" и "Планеты"? - спросил капитан, и Сомус утвердительно кивнул. - Одна компания представляет план освоения дальнего космоса, где есть планеты, похожие на Землю. А "Планета" не советует тащиться так далеко и предлагает для начала освоить ближайшие планеты и спутники, собственно говоря, видоизменить их. Обе программы гигантские и определяют судьбу человечества минимум на пятьдесят лет вперёд. Такие эпохальные вопросы решаются всенародным референдумом. Вам что больше по душе?
- Конечно, программа "Космика". Дальний космос, новые земли, огромные перспективы… Это же удивительно!
- Мне тоже, - улыбнулся капитан. - Сегодня референдум завершился.
- И кто победил? - с интересом спросил Сомус.
- За проект "Космик" 103 миллиона 566 тысяч 112 человек.
- А против?
- Ровно столько же. Проголосовали все, кто имел право голоса.
- И что теперь?
- По закону обсуждение откладывается на пять лет, если только…
Капитан замялся, посмотрел на сержанта.
- Если только что?
- Остался один не проголосовавший… Это - вы. У Сомуса перехватило дыхание. Наконец он выдавил:
- Это ужасно.
- А что ужасного? Вы человек, от которого зависит, какое будущее нас ждёт. Вы можете открыть нам большой космос, а можете и…
- На кого работали толстяк и Уброб?
- Толстяк - это Думдук? На "Космик" А Уброб - на "Планету".
- Так вот, толстяк обещал меня убить, если я проголосую "за", а Уброб - если "против".
- Да бросьте вы! В такой момент неприлично трусить. Мы обеспечим вашу безопасность. Отказаться от голосования вы не можете. За это предусмотрена уголовная ответственность.
- Бог мой! Куда ни кинь…
Сомусу стало ещё хуже, чем тогда, когда Уброб сграбастал его в охапку. Он, Сомус, младший конструктор, вечная посредственность, зануда и серость, может, оказывается, повлиять на судьбу планеты. Имеет возможность открыть путь к звёздам. То, о чём он мечтал!
- Бросьте причитать, - резко сказал капитан. - Собирайтесь. Мы доставим вас в пункт для голосования.
- Мне надо переодеться, - сказал Сомус.
Он встал и направился в спальню. Там достал свой лучший костюм, свежую рубашку. Вершитель судеб человечества должен выглядеть подобающим образом.
Он посмотрел на себя в зеркало, простонал:
- Бог мой…
Затем быстро подошёл к стене, нашарил тайную кнопку, и дверца встроенного сейфа открылась. Он взял из него пластинку дискеты и сунул её в карман.
- Я готов, - сказал Сомус, выходя к полицейским. Компьютерная кабина, в обычное время используемая для других целей, во время выборов и референдумов использовалась для голосования.
- Я хочу остаться один, - потребовал Сомус, усаживаясь перед компьютером.
Полицейские вышли. Сомус быстро вынул из кармана дискету и загнал её в компьютер…
Сержант, нервно мерявший шагами комнату, глянул на часы и раздражённо заметил:
- Он там уже полчаса торчит!
- Не беспокой его, - ответил капитан. - Не каждый день приходится вершить судьбы мира.
Ещё через пятнадцать минут сержант с тревогой сказал:
- Надо взглянуть, не отдал ли он там концы? Полицейский осторожно приоткрыл дверь и шагнул в комнату. И тут же донёсся его сдавленный вскрик:
- Капитан, идите сюда!
Капитан, схватив бластер, кинулся на зов. Он был готов к любым неожиданностям, но только не к тому, что предстало перед его взором.
Сомус сидел, сосредоточенно нажимая клавиши дисплея. Экран трёхмерного компьютера таинственно мерцал.
- Чёрт возьми, что это такое? - воскликнул капитан.
- Он зарядил наркопрограмму. Вместо того чтобы голосовать…
- Чёрт побери! Теперь он считается невменяемым, подлежит лечению в клинике и голосовать не имеет права…
Браконьеры
- Лаврушин, ты маньяк, - вновь занудил Степан, поправляя тяжёлый рюкзак на своём мощном борцовском плече. - Зачем ты заволок меня в эти заросли?
Спор этот длился уже три дня и обещал продлиться ещё минимум двое суток - как раз запланированное время похода.
- Повторяю для непонятливых, - кинул Лаврушин, худосочный очкарик лет тридцати с подслеповатыми глазами и топорщащимися усиками. - Тебе нужна была перемена обстановки. Ты зачах в лаборатории за компьютером. И вообще - ты проклятый городской мутант, взросший на выхлопных газах и заводских выбросах.
Тебе нужен кусок дикой природы, пара десятков километров в день через бурелом и свежий воздух. Возражения?
- Если б я знал… - вздохнул Степан, перекладывая рюкзак на другое плечо.
- По таким болотам Сусанин поляков не гонял.
- Посмотри, какая красота, - Лаврушин остановился и вздохнул полной грудью, оглядываясь. - Первозданная природа.
Чаща была ничего себе - нетронутая, глухая. Великаны деревья с покрытыми мхом стволами врастали в почву могучими корнями. Везде попадались истлевшие коряги, и лицо Степана с отвращением кривилось, когда сапог утопал в их трухлявости. Было полно грибов, в основном - породистые поганки на тонких ножках. Ломиться через чащу было нелегко. А тут как раз пошли овраги.
- В таких краях стоят избушки на курьих ножках, - воодушевлённо произнёс Лаврушин. - Именно здесь лешие чувствуют себя привольно. И при призрачном лунном свете плещутся в озёрах русалки.
- Нам только нечисти и недоставало. Нет, ты мне скажи, стоило лететь три часа на самолёте, чтобы топтать эти коряги? Да ещё не сегодня-завтра приблудный медведь задерёт, если перед этим зеки беглые не попадутся или браконьеры не подстрелят.
- Нытик ты. И пессимист.
- А я и не скрываю, - пожал плечами Степан, и рюкзак сполз на землю, ударив его по ноге. - Не-ет, - застонав от боли, прошипел он. - На все красоты теперь - только из окна туравтобуса. За лесом - в Сокольники. За зверем - в Московский Зоопарк!
- Злыдень. Держать зверей в зоопарке негуманно.
- Кто бы говорил о гуманности, садист ты… К чёрту все эти заповедники!
Ненавижу!
- Кстати, есть теория, что Земля - тоже своеобразный космический заповедник. Высшие цивилизации оставили её, как кусок нетронутой природы. И дают человечеству жить здесь, как оно хочет.
- Кандидат наук Лаврушин на любимом коньке по имени аномалыцина. Бред!
Пошли дальше, Сусанин…
Степан поднял рюкзак, сделал шаг вперёд, и…
Сначала послышался разбойничий посвист. Потом - сухой щелчок. Блеснула молния и врезала по мшистому стволу дерева в двух метрах от Степана.
Друзья застыли на миг в изумлении. И тут зазвучало залихватское: "У-люлю!" Лаврушин резко обернулся и ощутил, как ноги его слабеют, а голову наполняет какой-то туман. Ведь то, что он видел, просто не могло быть на самом деле. Из-за кустов выглядывал ПРИШЕЛЕЦ!
В том, что это именно пришелец, сомнений было немного. Огромные уши существо будто позаимствовало у Чебурашки. Лицо тоже вышло из-под карандаша пьяного мультипликатора. Двумя руками оно придерживало солнцезащитные очки, спадающие со здоровенного носа-картошки. Две оставшихся руки по-ковбойски стискивали рукоятку предмета, весьма напоминавшего пистолет.
"В научно-фантастических романах это называется бластер", - мелькнуло в голове Лаврушина. Следующая мысль-порыв была проста и понятна - надо сматываться!
Он сиганул вперёд, будто прыгал в бассейн, оцарапал руку о корягу, чудом ничего не сломал, вскочил и увидел, как блеснувший луч впился в замершего Степана. Тот повалился на землю. У Лаврушина сердце сжала холодная рука. Он не мог поверить, что его друг погиб. Но убиваться по этому поводу не было времени.
Лаврушин прыгнул в овраг. Перекатился через голову. Поднялся на ноги, опять упал. Перед глазами мелькнула ослепительная молния. Он отпрянул, бросился в другую сторону, но опять мелькнула молния. Его будто гнали по низу оврага.
Он, спотыкаясь, побежал вперёд. Затылком ощущал на себе чужие холодные взгляды. Он ждал, что из-за деревьев блеснёт молния. Под ногами хлюпала вода струящегося ручейка. Из-за дерева справа и сзади метрах в семидесяти возник ещё один четверорукий силуэт. Беззвучный выстрел ударил в трёх метрах перед Лаврушиным.
- Мазилы, - прохрипел беглец, пригибаясь.
Он оглянулся. Сзади метрах в ста маячили ещё трое пришельцев. Они тоже бежали по дну оврага, но достаточно неуклюже, так что расстояние увеличивалось.
Враги начали беспорядочную стрельбу, но или они действительно были мазилы-профессионалы, то ли оружие оставляло желать лучшего.
"Неужели оторвусь?" - подумал Лаврушин, напрягая силы. И почувствовал ледяную волну на затылке. Он понял, что появилось ещё НЕЧТО. И ему совершенно не хотелось знать, что же именно. Не хотелось оборачиваться. Но он обернулся. То, что он увидел, наполнило душу отчаянием.
Сверкая огненными призматическими глазами, его преследовало восьминогое чудовище. Ярко-жёлтая шкура была настолько гладкой, что, казалось, сделана из золота. Из огромной, как раскрытый чемодан, пасти высовывался длинный язык - он развевался как шарф. С неминуемой неизбежностью, как летящий снаряд, монстр настигал Лаврушина. За один прыжок он преодолевал десять-пятнадцать метров. И, как ни крути, Получалось, что от жертвы его отделяло шесть-семь прыжков.
Лаврушин всё ещё бежал вперёд, понимая, что это бесполезно. За спиной раздавались мокрые шлепки.
Он упал на землю. Ткнулся лицом в мокрую траву. Хотел подняться, но вдруг расслабился. Теперь уже всё равно. Не успеть!
Тяжесть навалилась на его спину - мощно, но как-то аккуратно, ничего не ломая и не корёжа. Лаврушин почувствовал, что его приподнимают, оттаскивают от ручья. Потом отпускают.
Лаврушин, опершись локтями о землю, приподнялся. Огляделся. Восьминог, облизываясь своим раздвоенным ярко-фиолетовым языком, лежал метрах в пяти в стороне, искоса поглядывая на жертву. Трое четвероруков остановились поодаль.
"Эх, если бы по честному, я бы каждого из них одним ударом", - непонятно для чего хорохорясь перед самим собой, подумал Лаврушин.
Четверорук неторопливо поднял бластер. Чёрный зрачок уставился в лицо землянина.
"Эх, как глупо жизнь кончается", - подумал Лаврушин и неожиданно для себя крикнул:
- Стреляй, фашист четверорукий! Всех не перестреляешь!
Ослепительный свет. Потом тьма.