Главное сейчас - обмануть луч. Жаль, не получается держаться в его слепой зоне. Слишком велика скорость, и слишком велик радиус виража. Впрочем, можно сделать так… Ой, мамочки! Ещё бы пара сантиметров, и…
Мари рядом издала тихий прерывистый звук. Э-э-э… едва ли тут есть гигиенические пакеты. Впрочем, это следующая проблема. Брюс и сам чуть не плакал оттого, насколько неповоротлив этот "автобус". Никакого сравнения с их семейным флайером, который отзывался на вздох. Тут, прости господи, одну ручку чуть не двумя руками ворочаешь.
Интересно… вот интересно, а если они возьмутся стрелять на поражение?
Каковы бы ни были взаимоотношения МакДиармида с Уставом в прошлом, залогом своих успехов в "бизнесе" он считал военную дисциплину на "Инсургенте" и с лёгкостью избавлялся от тех, кто этого убеждения не разделял. В современности нет места одиночке, а удача предприятия зависит не столько от индивидуального героизма, сколько от слаженности работы всех звеньев. Когда каждый делает то, что ему положено, число неприятных неожиданностей стремится к нулю, а покой - синоним счастья.
Мак спал, когда завопила "тревога". В чреве "его" астероида были оборудованы герметичные помещения, мастерские, диспетчерская и даже нечто вроде гостиницы для тех, кому захотелось бы сменить обстановку - отдохнуть в отдельной комнате вместо двухъярусной койки в кубрике на двенадцать человек. Но сам Инсургент полагал, что место капитана на корабле, даже если оставался тут в полном одиночестве. Сам про себя он думал, что он - из маньяков.
Опасность здесь могла грозить только внешняя, если бы полицейские силы выследили его секретную базу, но ни один флот не мог бы незаметно подойти достаточно близко. И даже тогда крейсер способен уйти в прыжок прямо от поверхности астероида. Только двигатели разогреть, а там ищи-свищи. Поэтому, подскочив с койки, где он дремал, не раздеваясь, и только нашарив ногами ботинки, а после - несясь в рубку и продирая глаза на бегу, он думал только об аварии. Всё, что угодно, только не пожар!
- Что? - завопил он с порога. - Где?
- Катер сорвался с борта! Двигатели включились…
- Техника сюда!
- Есть!
- Я три минуты назад проверил его системы! - взвизгнул парень в синем комбинезоне. - Он не мог сам! Мак, ты ведь не думаешь, что…
- Сам?.. Под арест до выяснения. - Техник позеленел. - Ребятишки где?
- Э-э? Карцер заперт, Мак, как ни в чём не бывало!
- Этой штукой кто-то управляет, - сказал МакДиармид, нависая над спиной оператора, который тщетно выцеливал гравитационным лучом спятивший катер. Задача почти невыполнимая на столь малом расстоянии: слишком небольшим должно быть смещение луча. - Иначе он разбился бы в лепёшку о первую же стену.
- Может, - деловито предложил вахтенный, - подстрелить его? Подумаешь, катер! Обойдётся дороже, если он… эй! Вот про это я и говорю!
Беглый катер нырнул как можно ниже, петляя между мешками и ящиками, составленными в пирамиды, задевая их на виражах громоздкой кормой, рассыпая их и разбивая упаковки в щепы, и был вознаграждён. Луч, преследовавший его, заплутал меж множества целей. Теперь каждый незакреплённый предмет, пойманный лучом, мощность которого была выставлена соответственно массе взбесившегося катера, взмывал вверх и летел в направлении посадочной платформы "Инсургента". Больше всего это напоминало бомбардировку, причём этакую идиотскую бомбардировку самими себя. Погрузочная команда, которая поперву залегла, чтобы не задело, теперь что есть сил уворачивалась от летящих тяжестей, и те, кто пробился к выходу, считали, что им повезло.
- Перекличку, - прорычал МакДиармид. - Кармоди ко мне! И проверьте ребятишек. Ну-ка, парень, пусти меня к пульту! - Он ударил по кнопкам обеими ручищами, с кажущейся неловкостью растопырив все пальцы. - Расслабьтесь, это всего лишь компьютерная игра.
В манипулятор луча встроена гашетка. Палец на ней большой и свинцовый, и чем дольше длится этот психоз, тем огромнее она кажется, заполняет сознание, как та белая обезьяна, о которой не думать, не думать, не думать… Подстрелить - не фиг делать, другой вопрос, что в косматом, чёрном с оранжевым клубке взрыва сгинет что-то… Сперва я хочу знать, что именно. Вырос уже из возраста, когда выстрелить первым означает уцелеть, и потому так важно - выстрелить первым. Нервы стали крепче, и интерес, он выше страха ошибиться и умереть. Тут - выбор, а при нашей карме тоньше, нервнее и болезненнее выбора нет ничего. Если можно не убивать, лучше не убивать…
Обнаружить на крючке очередную фальшивку, стряхнуть её брезгливым движением помещённой в манипулятор кисти, выключить-включить… И некогда смотреть, куда она там упала. Там, внизу, было, вероятно, довольно шумно.
Проведя более сотни эффективных операций, когда иной раз приходилось непрерывно орать несколько часов, манипулируя огнём и строем, МакДиармид не ругался никогда. Так вышло не специально. Просто однажды, восемь лет назад, его до смерти достала необходимость под шквальным огнём противника отыскивать смысл маневра в паническом мате из диспетчерской. Тогда-то он и вышел на общую волну, требуя к себе всех, кто его слышит. Адекватные команды возникали на языке прежде, чем он осознавал их мозгом, и это было чем-то вроде великого дара. Момент истины, осознание себя, собственной ценности и предназначения, за которые после пришлось платить, стоя перед трибуналом за нарушение субординации. Двадцать раз потом в приватной обстановке командиры хлопали его по плечу: ты был прав, старик! И опустили глаза, когда с него сорвали погоны. Развилка. Взаимоисключающий выбор, и они сделали свой. Кармическая расплата одним за другое. За "ты был прав" - оно того стоило. И он, Инсургент, ещё будет прав много раз, хотя бы только назло. А театрально дурковать можно и потом, для развлечения. Хотя чем дальше, тем тяжелее, свинцовее, как тот палец на кнопке, была дурная последовательность одних и тех же шуток. Всегда скучно. А иногда - больно.
- Кармоди не отвечает!
И спустя полминуты:
- Нашли его! Он в карцере, в отключке. Это мальцы сбежали.
- Дайте общую связь! - заорал Мак. - Никакой стрельбы! Чтоб никто даже не думал… Это деньги!
"Причём я, кажется, понял, почему эти деньги такие большие. Это нам ещё повезло, что пацан угнал катер. Страшно подумать, если бы он влез в истребительный отсек!"
* * *
Бриллиантов много не бывает.
Народная мудрость
- На старости лет, милая леди, я открыл для себя театр. Меня очаровало одно из его свойств, а именно: в отличие от жизни в театре всё происходит своевременно.
Взгляд Кирилла, обращённый к Натали, показался ей тревожным, но, поскольку им не удалось перемолвиться наедине, недоумевать приходилось молча. Этот человек: появился ли он на сцене вовремя или же он досадная непредвиденность и потеря времени? Старики любят порассуждать о пустом, считая свой опыт бесценным.
Натали знала за собой некоторую раздражительность и старалась её подавлять. На самом деле это от желудка. Люди, чьим постоянным спутником является эта характерная боль, обычно немного слишком нетерпимы. Всё-таки кое-кто был прав: давно следовало ограничить кофе.
- И всё же иногда жизнь прикасается к нам своей театральной стороной. Возьмём хоть ту юную пару, что так старается быть незаметной. Вон там, в нише, видите? Их дома конкурируют уже добрых полсотни лет, и нет такой подлости и такого преступления, какие бы они не совершили в отношении друг друга. Юноше и девушке негде встречаться, кроме как здесь. Территория мира, так сказать. Территория чистой любви.
Почему меня это не умиляет?
Взъерошенный тёмно-русый подросток и девушка с причёской-стожком, откуда торчат две смешные косички, в первом своём вечернем платье. Оба, очевидно, не испытывают ни малейшей нужды в деньгах. Их столик в тени, в стенной нише, на нём два бокала, свеча, руки соединены на поверхности стола. Мальчик что-то говорит: видимо, придумал, каким бы образом им быть счастливыми. Девочка слушает. Оба слишком живые, чтобы свести всё к пыльной хрестоматии.
Уже через пятнадцать минут Натали поняла, что новый знакомец ей не по душе. Да-да, театр. Вот только это был театр одного актёра. Мы тут массовка, в лучшем случае - зрители. Это к вопросу о том, чем докучливая радушная старость лучше брюзгливой. Минут пятнадцать уже ей нестерпимо хотелось задать ему запрещённый вопрос. Бывает же так, что приспичило сказать человеку гадость и посмотреть, что из этого выйдет. Мы же шагу не сделаем с места, если будем только молчать и глазеть.
- Чем вы занимаетесь, милорд… - Какой, к демонам, милорд? Что в нём милордского? Вот Эстергази, те были… да! - …дон Патрезе? Бизнесом?
- Политикой, - ответил дон спустя крошечную паузу, на протяжении которой Кирилл явственно полиловел лицом. Не мешай, дружище. Это лобовая. Форсаж. - Хотя, было дело, и бизнесом не брезговал. Играл по местным правилам, прошёл все уровни. Сейчас интересуюсь выборной системой. Видите ли, милая леди, до сих пор лидер Фомора назначается извне. Чуждый как сложившемуся местному этносу, так и обшей демократической практике Новой Надежды.
- Местный этнос… Дон Патрезе, прошу извинить мою бестактность, до сих пор у меня имелся только внешний взгляд на Фомор. Как оно видится вам изнутри?
- Да ничего, что особенно отличалось бы от обычной схемы. В сущности, здесь у нас огромное количество людей, в заработке которых нет ничего предосудительного. Пилоты, техники, сфера обслуживания, торговля… Огромное количество социальных единиц, для которых будет облегчением, если один из векторов общественных сил получит явное преимущество. На Фоморе рождаются дети, им нужно будущее. Стабильность.
- Я сильно ошибусь, если предположу, что другие векторы - против? Не против стабильности как таковой, а против того, чтобы гарантом её выступили именно вы?
- Ни в коем случае. Вы попадёте в самую точку. Но… всегда кто-нибудь против. Дело житейское.
Хочет нравиться, а привык покупать:
- И естественно, меня интересуют потенциальные источники силы. Я позволил себе бестактность по отношению к вашему спутнику, миледи, и хотел бы загладить вину. Может, он простит меня, если я сумею угодить вам? Подобное должно стремиться к подобному. Осмелюсь заметить, вам бы пошли бриллианты.
- Свои я оставила дома, - обронила Натали, чувствуя себя бумажной куклой, лёгкой и шелестящей. - А в голограмму женщине моего возраста рядиться непристойно.
- Именно это я и хотел сказать.
И звучит так, будто это комплимент. В какую это игру мы тут играем?
В самом деле, чем являться в такое место без драгоценностей, так лучше сразу голой. Хорошо, Кирилл спохватился в последний момент: на запястье у Натали позванивали семь серебряных колец браслета-недельки. Но даже и с ними: ни дать ни взять монахиня с Пантократора.
- Мне нужен человек по имени МакДиармид.
- Боюсь, моя прекрасная леди, для поисков Мака вы выбрали неудачное место. Таких, как он, сюда не пускают. Он пепел не умеет стряхивать… и смокинг на нём дурно сидит. А в чём провинился этот негодник?
- Он взял то, что ему не принадлежит.
- Н-ну, я, простите, не удивлён. С Маком это сплошь да рядом случается.
- МакДиармид похитил моего ребёнка. Возможно, на Фоморе не видят ничего противоестественного в похищении детей, но это мой сын. За голову МакДиармида я хоть перед царём Иродом спляшу.
- Ну, голову… произнёс Патрезе тоном, который недвусмысленно сообщал, что сиятельный дон больше, чем на бриллианты, не рассчитывал. - МакДиармид, дражайшая леди, ещё не погасил кредит за оснащение эскадры. Если я подарю вам его голову на блюде, то окажусь в неприятной финансовой ситуации.
- К чертям его голову. Не я, так кто-нибудь однажды её оторвёт, ко всеобщему удовольствию. Я хочу получить назад сына. Если потребуется, вступлю в переговоры о выкупе. Деньги, которые Мак на этом выручит, пойдут, по всей видимости, на погашение его кредита. Что скажете?
- Мне ничего не известно о ребёнке, - неохотно признал дон Патрезе. Радушия в нём изрядно поубавилось, как бывает всегда, когда расщедрившегося барина ловят на слове. - Зато я припомнил, что на одной планете, когда речь зашла о тотальном выживании, призвали в армию домохозяек. Теперь я даже верю, что то был обдуманный шаг. Ваши бриллианты, мадам, оправлены в легированную сталь?
- На какую силу вы рассчитываете, чтобы держать Фомор в повиновении? - спросила Натали. - На милицию Новой Надежды?
Вместо ответа дон Патрезе поднял вверх левую руку и щёлкнул пальцами. Судя по тому, каким дряхлым он выглядел, едва ли он был способен на большее физическое усилие. Секьюрити мгновенно водрузил на столик персональную деку, будто из-за спины её вытащил. О, а вот это уже роскошь! Особенно если с ретранслятором гиперроуминга. На Нереиде… да что там, и на Зиглииде невозможно представить такую в частном владении.
Код подсмотреть не удалось. Зато в полной мере насладились ожиданием, пока в течение нескольких минут через гиперпространство по лучу передавался пакетированный сигнал, а затем с нетерпением следили, как медленно, с перебивкой, сеткой из зелёных треугольников формируется трёхмерная голограмма. Какая жалость, что нельзя придушить объёмное изображение!
"Изображение" скользнуло по гостям дона Патрезе равнодушным взглядом, явно никого не узнав. Немудрено: мы у него тоже зелёные, да к тому же не в фокусе.
- Мак, - ласково сказал хозяин. - Поговаривают, ты крысятничаешь.
- А подробнее? - прищурился пират. - Может, враги брешут?
- Может, и так, - ласково согласился дон. - А может, ты и вправду взял дорогой левый груз? Мы так не договаривались.
- Именно что не договаривались, - легко согласился МакДиармид. - На что договаривались, в том вы имеете своё. А это - мой личный фарт.
- Мак, Мак, так же нельзя! - Патрезе сложил ладони. Закон силы: ты можешь быть неправеден, но ты не можешь быть слаб. - Как ты не понимаешь… колонисты могут закрыть глаза на то, что ты продаёшь им товар без накладной. Но нигде, ни в одном мире тебе не спустят похищение детей! Мак, эти действия наносят вред имиджу предприятия.
- Патрезе… вы ханжа. Вам говорили?
Криминальный дон сокрушённо покачал головой: дескать, и с этим вот приходится работать.
- Как бы то ни было, Мак, у меня есть покупатели на твой товар.
МакДиармид вперил в пространство взгляд фасеточных глаз.
- Мамочка до вас добралась? - догадался он. - Ну вот и что бы вам десять минут назад позвонить? Отдал бы даром. Самовывозом.
- Что изменилось за десять минут? - вмешалась Натали. - Он жив? Он в порядке?
- Вы, дамочка, мне спасибо не скажете, - почти жалобно протянул МакДиармид, так что Натали разом вспомнила все нецензурные выражения, которым научила её армия. - А следовало бы. Вы хоть раз в жизни сына пороли?
- Если вы тронули его хоть пальцем…
- Ничего ему не сделалось. Но только вам я его не отдам. Начальная цена маленького мерзавца вам теперь не по карману. Мне надо покрыть убытки. Этот же, - он показал подбородком на Патрезе, - даёт грош, а обратно хочет кредитку. Видели бы вы мою посадочную платформу, мэм!
Век бы мне не видеть твоей посадочной платформы, ублюдок!
- Поверите ли, - сказал он доверительно, - я страсть не люблю тех, кто продаёт детишек. Хуже только те, кто их покупает. И уж поверьте, покупателю придётся несладко! Я с него шкуру с мясом обдеру!
- С чего ты взял, будто он её для тебя снимет? - фыркнул дон.
- А пусть только попробует откажется. - Мак приподнял верхнюю губу. - У меня на него рычаг есть. В жизни не поверите! Хорошо выглядите, мэм. Кто знает, может, ещё увидимся?
Увидимся, сукин сын. Только тогда тебе будет не до секса.
Зелёная рука потянулась отключить связь, и в этот момент, когда Натали только что зубами не скрежетала и бессильной ярости, зелёная мозаичная птица спикировала к МакДиармиду на предплечье.
- Позор-р-р-р! - услышали сидевшие за столом. - Р-р-р-разор-р-рение! Погибель!
Ну и что теперь? Беспомощность накатила, хоть плачь. Это всё, на что я была способна? Будто расстреляла весь боезапас и осталась наедине с космической ночью, полной шныряющих хищников. Невидимых, к слову сказать. И мысли в голове нет ни одной. И воли. Сделала всё, и этого оказалось недостаточно. Приложить разве руку к носу и повернуться на одной ноге, как это принято у нечисти. Вдруг поможет?
Но этим не может всё кончиться! Пытаясь нащупать хоть какую-то трещину во вражеской обороне, она обвела глазами зал.
Компания, отмечавшая торжество, переместилась из-за своих столиков на танцпол - неровной формы площадку из стеклоплиты, подсвеченную голубым, внутри которой взрывались цветные фейерверки. "Танцуй на облаках" - так это называлось в мимоходом виденной рекламе. Фейерверки отражались в зеркальном потолке, и площадка казалась накрытой северным сиянием. Уроды убрались со сцены, их место занял симфоджаз, старинный саксофон в одиночестве тянул из публики нитку души, пока остальные члены группы рассредоточивались по местам и доставали инструменты из футляров. Женщины на высоких каблуках на фоне голубого сияния казались силуэтами, вырезанными из чёрной бумаги, вот только силуэты эти томно изгибались, будто плавились и струились, и норовили стечь на пол лужицей чернил. И почему-то они казались Натали непристойными.
Пиявки!
Это всего лишь веяние момента, сказала она себе. Приди ты сюда с мужчиной, будучи в полной уверенности, что Брюс дома бьётся с ахейцами за корабли, и сама бы туда пошла после второго бокала, и не хуже других оплетала бы партнёра гибкой лозой под резонанс музыки сцены и музыки желаний. Когда в последний раз?.. Сейчас и не вспомнить.
Самое время взрыднуть над бабьей долей! Кислятина.
- Зайдём с другой стороны, - неожиданно сказал Кирилл. Судя по выражению лица, он давно уже снял с себя всякую ответственность. Тем более приятным было его вмешательство. - Дети попали в руки МакДиармида случайно, и он действовал по обстановке. Прочитал их ИД-браслеты и отобрал этих двоих, остальных отпустил. Почему он выбрал именно этих?
- А что, их уже двое?
- Да, там ещё девочка. Откуда он знал, что именно эти могут стоить дорого?
Крохотный шажок вперёд. Нащупывание тропы нотой. Натали, конечно, предпочла бы, чтобы Патрезе свистнул и Мак с извинениями приволок обратно неправедную добычу. Прямо сейчас. Или хотя бы видеозапись, где оба целы. Живы, живы, живы…
- Существует некий блок информации, - сказал Патрезе. - Назовём его каталогом. Где сведены дорогие заказы по обитаемым мирам.
- Что значит - заказы? - спросила Натали, холодея, хоть казалось, что дальше уже и некуда.
- Это значит: некто обещает заплатить хорошие деньги, если ему будет передан оговорённый человек. Я могу предположить, что в руки Маку попала копия, и, зная его, не удивлюсь. Мак тащит в гнездо всё, что может ему пригодиться.
- Но кому?.. Кому мог понадобиться мой сын?
- Есть какие-то механизмы, которые пока скрыты, - вполголоса, словно про себя, вымолвил Кирилл. - Но это не значит, что они таковыми останутся. Игра в Галактике ведётся непрерывно.
А мы-то жили, ничего не боясь! Едва ли Эстергази могут иначе.