- Зиглиндиане, само собой, требовали полной генетической зачистки, - жёстко сказал Кирилл. - С представителями союзников поладили на том, чтобы депортировать уродов на глухую кислородную планету. Там практически только камни и лес. Никаких технологий, позволяющих выйти в космос. Форма существования для них, мягко говоря, непривычная: социотехники, наши и Федерации, полагают, что несколько десятилетий побеждённые будут заняты исключительно борьбой за выживание. Тем временем Федерация изучит возможность ассимилировать их в цивилизованное общество.
- То есть формально они вошли в состав Земель Обетованных?
- Получается так. Эти своего не упустят.
- А Шельмы?
- Рейнар Гросс нынче замминистра ВКС. Йоханнес Вале - помните такого? - секретарь в Министерстве тяжёлой промышленности. Одно слово - Шельмы.
- А Чёрные Истребители? - чуть не подпрыгивая, спросил Брюс, которому про войну - подавай котелок и большую ложку, а "как мы обустраивали послевоенное пространство" - даже для рассказа не сюжет. - Они-то там были?
Кирилл разинул рот, а потом закрыл его и посмотрел на мать и деда с беспокойством.
- Ты про них откуда знаешь? Гриф "секретно" с Назгулов не снят.
Мальчишка, не сдержавшись, фыркнул:
- Есть такой фильм "Сокровища Рейна", и другой ещё - "Заря над Городом Башен".
- А, этот знаю, он у меня любимый. Всё время пересматриваю на "Балерине". Редкостным сукиным сыном меня там показывают. А первый, надо думать, тут, на Надежде, сняли?
- Меня вот интересует, - ровным голосом поинтересовался Харальд, - попали ли технологии изготовления Назгулов в цепкие ручонки Земель?
- Хех, ну морскому ежу понятно, что нет! - радостно развернулся Брюс. - Иначе как же осталась бы "девятка" лучшей моделью Галактики? "Одиннадцатая" у них не пошла, её и с производства сняли.
- На это я могу ответить со всей определённостью "пет", - сказал Кирилл, делаясь серьёзным и неотрывно глядя в неподвижные и тёмные глаза Натали. - Поскольку это от меня зависело. Ни разработчик технологии, ни его записи, ни сами опытные экземпляры в лаборатории ЗО не попали. Они их хотели, я знаю.
- Ещё бы им не хотеть!
- Брюс, глянь-ка высоту воды, будь добр.
Мальчишка выказал очевидное желание быть добрым, немедленно, соскочил с кресла и высунулся на террасу. Ледяной мокрый ветер ударил в приоткрытую дверь, и мать поджала ноги.
- Полтора метра, мам!
Натали посмотрела на часы.
- А ведь отлив, - пробормотала она.
В этот момент завибрировал наручный комм Харальда. Повинуясь правилам хорошего тона, тот включил "громкую связь".
- С-сударь, - произнёс на всю комнату заикающийся, встревоженный голос, - вы нужны нам немедленно. Как скоро вы сможете быть в штабе?
- Полчаса, - ответил Харальд. - Вы контролируете ситуацию?
- Д-да, - ответил голос с минутной заминкой. - Но нам хотелось бы иметь вас под рукой, как советника.
- Эвакуация?
- По всей видимости - неизбежна.
- Ясно. Вылетаю. Натали, эвакпакет у вас наготове?
- Да.
- Документы, карточки, ИД-браслеты?
- Только переодеться, - сказала Натали. - Я знаю инструкции.
- Кирилл, я попрошу вас остаться. Штаб Чрезвычайной Ситуации находится при космопорте. Сейчас, пока не дан сигнал эвакуации, лететь туда бессмысленно. Но как только он прозвучит… вы меня понимаете? Я надеюсь на вас.
Экс-самодержец с энтузиазмом повиновался. Он бы с радостью отдал все гены императора Улле за возможность вернуться в эту семью. Он, может, чувствовал себя больше Эстергази, чем все Эстергази вместе взятые. Сколько он себя помнил, всегда так было.
- Брюс, - вспомнил дед на пороге. - Э…
- Слушаюсь, сэр!
- Заряди-ка ты, дружок, "считак" под самое "не могу". Чтобы денька два-три тебе было чем заняться.
* * *
В пустыне играют только бедуины и боги. А ты не тот и не другой.
"Лоуренс Аравийский".
Кипящий рыбный суп. Подсоленный и даже с овощами. Вон как ярятся буруны вокруг кустов ивы: зелени почти и не видать, одни мокрые чёрные лохмотья. Брюс клялся, будто видел спины ламантинов, но Кирилл ему не поверил. Сплошное серое месиво, что сверху, что снизу, да ещё глаза залило водой в первую секунду. А спины у ламантинов тоже серые, и их нипочём не отличить от перекатывающихся волн. Ламантинам, он думал, сегодня тоже несладко. Несёт их, ламантинов, куда ни попадя, противу желания и всякого здравого смысла.
Волны перехлёстывали через мол, и, когда вся компания покидала бунгало, доски террасы были уже по щиколотку скрыты водой. Брюс волок огромную сумку и неодобрительно зыркал в ответ на попытки её забрать. И он, и мать переоделись в спортивные костюмы: неизвестно ведь, когда им разрешат вернуться домой. Синий с белым кантом у мальчишки и тёплый цвета корицы - у Натали. На ней также была мягкая толстовка цвета ванили. Очень дорого и очень красиво. Толстовка мальчишки была светло-серой. Вдобавок на запястье у Брюса болтался стандартный ИД-браслет с именем и местом проживания родителей. Такой, объяснил он с невыразимой гримасой, надевали всем маленьким детям на случай, если им приспичит потеряться.
На Нереиде смотрят не на воду, а в небо. А в небе не было ничего утешительного. Небо расслоилось. Были в нём высокие облака, сплошной серый фон, откуда лился нескончаемый дождь, и рваные чёрные клочки, похожие на дым, шедшие низом со стороны океана. И ещё накатывала верхом клубящаяся туча, вся в просверках молний, далёких, рокочущих чуть слышно, но грозных, как война.
"Электричество, - ошеломлённо подумал Кирилл, - вода".
Натали, однако, вовсе не смотрела в сторону, откуда наступала беда. Быстрым шагом обойдя по террасе бунгало и ни усомнившись ни разу, что процессия следует за ней, как реактивный выхлоп за дюзой, она выбралась на площадку, где стоял флайер, откинула дверцу и стояла возле, ожидая, пока пассажиры загрузятся в салон. Брюс утолкался первым, вместе с сумкой.
- Э-э-э.. - начал Кирилл, - вы позволите мне вас отвезти?
Вопреки его опасениям, Натали не стала спорить, а просто нырнула, наклонив голову, на заднее сиденье. Видимо, времени действительно не было, как и на оглядывания по сторонам, и на прочие выражения благоговейного ужаса.
Сам флайер в плане представлял собой плоский треугольник. Стеклянный колпак кабины заострённым гребнем выдавался вверх. Конструкция, оптимизированная, чтобы резать встречный поток. Панель стандартная. Фирмы-проектировщики очень неохотно меняют расположение управляющих элементов: массового покупателя непривычное, как правило, отпугивает.
Репульсоры, покрытые водой, отплевались и прочихались, флайер приподнялся, сразу приняв па себя свирепый удар воздуха.
- Носом, - посоветовал сзади Брюс, - круче к ветру.
- Нам же не в океан лететь! - огрызнулся Кирилл.
- В том-то и фишка. Балансировать надо направлением.
Легко сказать. На Зиглинде испокон веку не было ураганов. Бывали, правда, снежные бури на Сив, имперской тренировочной базе, но, во-первых, та Сив осталась во многих годах позади, а во-вторых, курсантов в плохую погоду летать не выпускали. Ненавижу полёты в атмосфере!
- Держитесь за пеленг, - сказала Натали. - На нём и доедете до космопорта.
В том, чтобы держаться за пеленг, не было ничего сложного, тем паче - для военного пилота. А вот удержать плоский корпус перпендикулярно вектору гравитации посредством джойстика, рвущегося из рук… придумайте, как говорится, занятие сложнее. Тем, в салопе, тоже, по всему, приходилось несладко, мужественная семья Эстергази то и дело издавала сдавленный писк и непроизвольные восклицания. Кирилл от души надеялся, что они адресованы погоде, а не его манере вождения. Флайер, судя по всему, вообразил себя воздушным змеем и норовил задраться любым концом от каждого восходящего потока.
- Есть у этой хрр… фигни какая-нибудь автоматика? - прорычал он. Болтало так, что терялся пеленг.
- Ритм ловите, - напряжённо, невыразительным голосом сказал сзади Брюс. - Три счёта на восходящем, три - на нисходящем. Или не три… не, это чуять надо.
Кирилл разом вспомнил все идиомы, запрещённые в детском и женском обществе.
- Кирилл, прошу вас, - таким же невыразительным голосом попросила Натали, - пустите Брюса.
- Каким, интересно, образом?
- Спинку откиньте.
Не успел Кирилл обсудить и оспорить данное предложение, как мальчишка, просунув руку между бортом и креслом пилота, дёрнул рычажок, и пилот, только-только задравший проклятущему флайеру нос… между прочим, от серых волн, всплеснувших под самым брюхом… опрокинулся на спину, цедя меж зубов неприличное слово.
Ну не драться же с ними! Отстегнув ремень и опираясь на локти, он оттянулся назад, а Брюс на четвереньках ловко прополз на его место, пристегнулся и явно привычно подогнал кресло под себя. На всё про всё - не больше пяти секунд. Натали висела на ремне, который обхватывал её поперёк талии, и вдобавок держалась за ремённую петлю над головой. Её лицо было зелёным, но спокойным.
Швырять, как вредно отметил про себя Кирилл, меньше не стало. Та же песня - вверх-вниз, сопровождаемая прыжками всех внутренностей к горлу и обратно. Однако Эстергази вроде как даже расслабились. Красная маленькая лампочка на панели слева горела ровно, то есть пеленг на эвакпункт держался.
Мало-помалу отпускало. Рывки вверх и вниз как-то синхронизировались с ритмом дыхания.
- Эта штука может в случае надобности сесть на воду?
- У нас есть надувные баллоны, - вымолвила женщина, почти не разжимая рта. Видно, боялась язык прикусить. - И мы герметичны. Но при таком волнении продержимся недолго. Разобьёт.
- Вот она, - выдохнул Брюс. - Мам, смотри!
Женщина только ресницы опустила, глянув вниз и вправо, а вот Кирилл прилип к стеклу, как в детстве, обеими ладонями и носом. То, что он там увидел, в прошедшем времени описать было потом невозможно. Оно существовало секунду, один промежуток между ударами сердца. Это даже после вспоминалось как фрагмент сна, величественного и страшного одновременно.
Она переливчато-чёрная, в прожилках пены, - или мраморная, или живая, на выбор, что угодно, кроме воды. Впрочем, при такой скорости и массе ударная сила воды неотличима от камня. Мы движемся, она движется навстречу, и мы почти касаемся её… чиркнем хоть кончиком плоскости, и всё - мы больше не хозяева неба. Хотя какое тут небо: вокруг - сверху и снизу - вода во всех её проявлениях. Но взгляд от неё, от изогнутой мучительной судорогой спины чудища морского, оторвать невозможно, и тяга к ней - как головокружительная тяга к падению. На берегу после неё не останется… ничего. Очень вовремя смазали пятки. При этой мысли кровь Нибелунгов в Кирилловых жилах превратилась в ртуть.
- Давай-ка на курс к эвакбазе, - сухо напомнила мать. - Хватит баловства.
Мальчишка виновато оглянулся:
- Ма-ам, ну ведь, может, не приведётся никогда больше увидеть? Ну прости, мам!
Вопреки ожиданиям, в зале космопорта не было никакой неразберихи. Люди и семьи в порядке живой очереди подходили к стойке, даже пластиковым щитком не отделённой, регистрировались у строгой девушки в офицерской форме, получали от неё посадочные талоны и двигались к челнокам, выбирая один из семи коридоров-гармошек. Без паники: видно, для населения эвакуация - явление рядовое. Разве что на детей покрикивали: мол, держитесь рядом.
Ну это всё касается граждан, а мне куда? Кирилл огляделся, отыскивая менеджера или на худой конец сотрудника безопасности, который объяснил бы ему, какие меры предусмотрены в отношении гостей планеты. Не один же он тут. На крайняк вон "Балерина" стоит. Ну, не в смысле "вон она", но кто мешает вернуться на свой собственный борт и предаться безделью в обществе очередной книги? О, сейчас ведь Галакт-Игры идут! Трансляция круглосуточная, знай только выбирай виды спорта.
В сущности, можно было бы и свинтить отсюда: в каше, которая заваривалась, Кирилл едва ли мог рассчитывать на добросовестный ремонт, но… А вот фига ли он оплатил все их археологические поборы, включая канальный? Кроме того, у него возник тут некий призрачный интерес, и покуда возможность - некая туманная возможность, которую он не до конца сформулировал даже в собственном воображении, - не исчерпана и не отменена… В общем, почему бы ему и не поболтаться поблизости? Брюс, к слову, замечательно контактен.
- Вы владелец ТГС14/68, который стоит в пятом ремонтном доке?
Кирилл внутренне напрягся. Таможенные службы обеих Федераций имели массу оснований поискать на нём жабры и крепко взяться за них, но не в этот раз. Перед таможней Нереиды он был гол, как новорождённый. И чист.
- А? Да, я, а-а-а… что, собственно?..
- Ваш транспорт конфискован согласно Положению о чрезвычайной ситуации.
- Постойте… погодите, вы не можете! ТГС… "Балерина" - собственность лица, не являющегося гражданином Федерации Новой Надежды, а следовательно, относительно неё - суверенная территория.
- Законы Нереиды допускают конфискацию любого личного транспорта в случае глобальной катастрофы, - спокойно ответила офицер, незаметным движением опуская налицо щиток из прозрачного пластика. Предусмотрительно. Ожидает, что сейчас на неё слюной брызгать начнут. - Нам необходимо поднять на орбиту всё население планеты. До единого человека. Мы нуждаемся в любом транспорте, который хотя бы теоретически способен взлететь. Вы вправе обжаловать приказ Комитета в инстанции любого уровня, но сейчас в первую очередь имеют значение соображения безопасности… и общечеловеческой морали.
Угу. Мораль общечеловеческая, а грузовик-то мой! Ничто никогда не звучит равнодушнее, чем слова "глобальная катастрофа" в устах официального лица Нереиды. Разве только "общечеловеческая мораль". Кирилл оттолкнулся обеими ладонями, словно признавая поражение в споре, но в тот же миг вновь стремительно наклонился над стойкой. Ага, вот ты и ногу над кнопкой вызова занесла!
- Вы не понимаете! "Балерина" - грузовик, она не предназначена для перевозки людей. Там рубка, крошечный кубрик и неотапливаемый трюм, половину которого занимает гравигенератор. Вы не можете переоборудовать её так скоро, как вам это необходимо. Взгляните мои технические характеристики.
- Я видела её характеристики. Ваш транспорт будет использован в качестве орбитального склада предметов первой необходимости, в частности - питьевой воды. Погрузка, - офицер мельком глянула на терминал, - завершена. Присутствовать на борту - ваше неотъемлемое право, но вам придётся смириться с обществом эмиссара ЧС.
"О да. Это чтобы я не смылся, увозя весь груз драгоценных пластиковых бутылочек".
Кирилл буквально взвыл:
- "Балерина" серьёзно повреждена, она нуждается в ремонте. Действует только одна репульсорная турбина. Ей не подняться с грузом!
- Это уже техническая, а не юридическая проблема. В случае необходимости мы поднимем грузовик на буксире. Поспешите, если не желаете, чтобы это произошло без вас.
Кирилл мгновенно взмок. Он был совершенно ошеломлён: ему никогда и в голову не приходило, что у него могут вот так, запросто, без какой-либо процедуры, отнять "Балерину". Она была его Империей и местом, где он оставался беспрекословным и единовластным, как Зевс-Громовержец. Это было важно!
Они вскрыли коды полицейским ключом и делают там что хотят. Ситуация болезненно повторялась, и не оставалось ничего другого, кроме как… Кирилл сжал и разжал кулаки, потом несколько раз постучал по воздуху ребром ладони… кроме как взять себя в руки.
- Я прекрасно понимаю ваши чувства…
Кирилл только плечом дёрнул:
- Не надо меня понимать! Натали, извините, я должен. У вас всё будет в порядке?
- Разумеется.
Волосы её поблёскивали от влаги. Её дом на пляже Раквере, скорее всего, уже не существует. Меняю всех эмиссаров ЧС Нереиды на женщину с ребёнком.
- Это наша третья эвакуация, - встрял Брюс. - Нет ничего скучнее.
- Четвёртая, - поправила Натали. - Одну ты не можешь помнить. Нас распределили на яхту "Белаква", вы можете связаться с нами по радио на специальной волне, которую укажет ЧС. Увидимся.
- Он свойский парень, и он не кто попало.
- Не болтай глупостей, - рассеянно одёрнула его мать.
Брюс пожал плечами.
- Я-то их только болтаю, - сказал он. - А кое-кто их делает. Последний, между прочим, в Галактике самодержец мог бы быть твоим. Возможность следует рассмотреть, прежде чем отвергнуть. Что-то мне подсказывает, будто дед с бабушкой не стали возражать.
- Поговорим об этом после, - взмолилась Натали, втайне надеясь, что "после" матримониальное настроение Брюса рассеется, - люди же кругом.
- Да им до нас никакого дела нет. Ты, в общем, смотри: я на него капкан расставил. Кто, кроме меня, о тебе позаботится?
Натали не ответила, потому что была занята: выбирала, куда поставить ногу в проходе, сплошь заставленном баулами с "самым необходимым".
Глупая идея. Настолько глупая, что глупо даже думать на эту тему. В присутствии Кирилла Натали чувствовала себя словно в перекрестье сотни прожекторов, и, сколько она помнила, так было всегда. Кажется, будто каждый твой жест нелеп, а каждое слово вызывает свист. Император. Чертовски странно думать о нём, как о парне с грузовиком и чувством юмора. В тридцать семь стараешься избегать сложностей.
Не то чтобы ей по-прежнему никто не был нужен, не то чтобы у неё имелось стойкое предубеждение против местного офицерства и не то чтобы среди них не нашлось холостых, но… чтобы войти в этот круг, пришлось бы пройти мимо Харальда. Скорее всего, ему это не понравится. А уж насколько это не понравится Адретт!..
Я не собственность Эстергози… но, глядя на Брюса, так легко усомниться.
- Ты как цирковая лошадь, мам, - хихикнул сзади сын.
Ещё бы. Глядишь на стюардессу, что провожает нас па отведённые места, как на собственное отражение, дюжину лет дремавшее в Зазеркалье: одиннадцатисантиметровый каблук, напряжённая голень, изогнутая стопа…
Впрочем, это уже перебор. Стюардесса Нереиды, напрыгавшись за день через все эти сумки, - да ведь не только в прыжках заключались её обязанности! - уже переобулась в тапочки и накинула джемпер вместо форменного жакета. Да и круп свой эта юная леди едва протискивала меж рядами кресел.
Национальный тип!
Место для матери и сына Эстергази нашлось в конце салона, слева, ближе к хвосту, а стало быть - к туалету. Нe так уж и плохо, учитывая, сколько раз придётся перебираться туда через все багажные баррикады. Опыт четырёх эвакуаций приучил Натали пережидать катастрофу на комфортабельной прогулочной яхте с относительным оптимизмом. Всё же не в тесном трюме спешно переоборудованной баржи. Спасибо классовому расслоению.
А вот с соседом не повезло. Из трёх кресел, составлявших ряд, дальнее, у стены, было уже занято хмурым, помятым мужиком из тех, знаете, что без зазрения совести радуют окружающих видом своего складчатого волосатого пуза, когда им душно.
- Эй! Напитки когда будут?