5.
Громкий крик караульного матроса оборвал разговор. Подхватив оружие, все высыпали на палубу - все, кроме араба, прикованного наручниками Буланского к тянущейся вдоль переборки трубе.
Тревога оказалось ложной, боевики Халифата никаких попыток отбить главаря не предпринимали. Неподалёку, в паре кабельтовых от "Тускароры", проплывал пассажирский лайнер - точь-в-точь как злополучное ганзейское судно: материализовался полупрозрачным призраком, на несколько секунд обрёл вещественность, затем снова истаял, растворился в клубящемся тумане…
На сей раз обошлось без столкновения, и людей разглядеть не удалось, - даже смутные тени не мелькали за многочисленными окнами непропорционально высокой надстройки. Лишь донёсся отзвук игравшей внутри музыки. Мотив показался Леснику знакомым…
"Современной постройки судно, - подумал он, - если, конечно, в этом прилагательном сейчас остался хоть какой-то смысл… Конец двадцатого или начало двадцать первого века. Интересно, а если бы мы столкнулись, как с тем злополучным коггом, и я попытался бы перескочить к ним на борт - угодил бы в своё или почти своё время? Или какой-нибудь побочный эффект зашвырнул бы к ихтиозаврам?" А вслух сказал:
- Тут неподалёку, господа, сложен груз, в котором весьма заинтересованы наши террористы. Предлагаю перенести его сюда, - он кивнул на дверь за спиной. - Будет хоть какой-то предмет для торга.
Капитан-лейтенант, не медля, отдал приказ - трое матросов и боцман Кухаренко пошагали следом за Лесником. Туман, рассеявшийся было после очередного хроноскачка, сгущался…
В помещении, послужившем временным убежищем Диане и Леснику, последнего ждал неприятный сюрприз: водонепроницаемый контейнер оказался взломан. Лесник откинул крышку - содержимое ящика кто-то перерыл, явно в спешке, но на первый взгляд всё на месте, набит почти доверху… Хотя, конечно, пропажу какой-либо одной книги или схемы исключить нельзя. Или даже нескольких.
Пакеты с микрофильмами оказались на месте. Связанный боевик исчез, равно как и труп его коллеги. Вместе с ними исчезла Диана - и Леснику очень бы хотелось знать, где она сейчас…
И чем занимается.
6.
Буланский удивил Лесника: вернувшись к пленнику, бегло заговорил с ним на арабском. Вот ведь полиглот, чёрт его побери…
Юхан Азиди нехотя отвечал на том же языке, некоторые реплики Богдана попросту игнорировал.
Лесник кусал губы, не имея возможности помешать разговору, или хотя бы понять его смысл. А что, если все патриотические слова Буланского о России, имеющей шанс стать мировым гегемоном, - лишь маска? Что, если его честолюбие уже в 1904 году окажется куда сильнее лояльности к Инквизиции? Призрак власти над временем, власти над миром, - заманчив, ох как заманчив…
- Бесполезно, - сказал Буланский по-русски спустя некоторое время. - По-моему, милостивые государи, перед нами умалишённый. Смерти он, видите ли, не боится, ибо уже умирал… Придётся разговаривать с ним совсем иначе.
- Господин коллежский асессор! - неприязненно повысил тон Старцев. - Применения пыток я здесь не допущу, что бы там ни оказалось в вашем предписании!
Капитан-лейтенант сделал знак боцману Кухаренко. Чернобородый гигант придвинулся поближе к пленнику, положил руку на свой чудовищный револьвер. И сказал с лёгким сожалением:
- Так точно, вашскобродие! Хотя в Туркестане, помню… - не договорил, завершив фразу вздохом.
- Помилуйте, Николай Иванович, кто же говорит про пытки? - удивился Богдан. Повернулся к Леснику:
- Скажите, коллега, вы владеете месмерическими методами допроса?
- В незначительной степени, - покачал Лесник головой. - Не настолько, чтобы вести допрос самостоятельно.
- Мне всего лишь нужен ассистент. Плотный контакт с расстроенным разумом этого господина требует подстраховки. Я попросил бы вас, Николай Иванович, отослать матросов на палубу. Сами же, при желании, можете понаблюдать за допросом. И убедиться, что ни единый волос не упадёт с головы вашего дорогого некомбатанта.
Дела минувших дней - VIII Борт эсминца "Тускарора", время неизвестно
Буланский тяжело дышал, волосы слиплись от пота. Бессильно откинулся на спинку стула, молчал… Араб медленно выходил из транса - и, по всему судя, пока не понимал, где он и что с ним происходит.
Старцеву казалось, что после всех недавних событий его способность удивляться начисто атрофировалась. Однако же вновь удивился. Да, флотской контрразведке не грех кое-чему поучиться у господ из Синода… Он-то всегда считал месмеризм шарлатанством и салонным развлечением, сродни гаданию по магическим кристаллам или столоверчению. Оказалось же, что животный магнетизм - более чем эффективное средство для ведения допросов.
- Можно было бы попробовать навязать этому господину нашу волю, - сказал Богдан Савельевич тихо и устало. - Чтобы сам сходил к тайнику и принёс нам график, не отдавая отчёта в своих действиях… Но я не стал рисковать. Заложенная в медиума-новичка… э-э-э… не знаю даже, какое тут слово больше подходит…
- Гипнограмма, - подсказал Урманцев словно бы машинально.
- О! Замечательный термин вы придумали, милостивый государь, очень точный! Так вот, гипнограмма у медиума-новичка подвержена многим случайностям, нам же рисковать не резон. Но, думаю, теперь у нас появилась вполне реальная возможность договориться с господином Азиди. Готовность к сотрудничеству я ему всё-таки внушил.
Помянутый господин меж тем окончательно пришёл в себя.
Старцев обратился к нему на английском:
- Вы готовы отдать нам график перемещений корабля во времени?
- Возможно… Но что я получу взамен?
Если он и в самом деле обрёл стараниями коллежского асессора готовность к сотрудничеству, то сотрудничать в ущерб себе явно не собирался.
Арабу ответил Буланский:
- Получите жизнь. И свободу - возможность убраться со своими уцелевшими людьми в любое интересующее вас время.
Урманцев быстро добавил:
- Кроме двадцать первого века, разумеется. Иначе вы, вновь вооружившись пеленгующей "Тускарору" аппаратурой, наверняка затеете новый тур той же игры.
- А моё имущество? - кивнул Азиди на железный ящик и свёртки из ткани, пропитанной, как показалось Старцеву, гуттаперчей.
- Нет, - отрезал Урманцев. - В конце концов, мы и сами можем добраться до графика. Сумели уничтожить половину вашей шайки - перебьём и остальных.
Капитан-лейтенант подумал, что у коллеги Богдана Савельевича глаза убийцы…
* * *
- А теперь, батенька, скушайте-ка вот это… - сказал Богдан по-русски, явно пародируя какого-то земского врача. Затем добавил фразу по-арабски.
Азиди недоумённо смотрел на протянутый ему крохотный предмет. Насколько мог разглядеть Старцев, это была пилюля в новомодной желатиновой оболочке.
Вторая арабская фраза Богдана Савельевича прозвучала гораздо резче, в руке блеснул браунинг. Боцман Кухаренко переводил недоумённый взгляд с одного участника мизансцены на другого. Капитан-лейтенант тоже ничего не понял. Лишь Урманцев, по видимости, сообразил, в чём дело, и кивнул одобрительно.
Араб взял наконец пилюлю, глотнул с видимым усилием. После чего дотошный Буланский заставил пленника широко открыть рот и проверил, не утаил ли тот лекарство где-нибудь за щекой.
Вытянул за цепочку часы из жилетного кармана, отщёлкнул крышку, взглянул на циферблат. Удовлетворённо сказал по-английски:
- Ну вот, милейший, теперь в вашем распоряжении десять минут, чтобы получить это… - он продемонстрировал небольшую плоскую склянку коричневого стекла, тоже с пилюлями.
Азиди, освобождённый от наручников, в буквальном смысле бегом устремился к двери. Боцман Кухаренко, вышедший проводить пленника, вернулся и доложил:
- Сиганул на бак, душа некрещёная, словно пятки салом смазаны…
- Яд и противоядие? - догадался Старцев.
Буланский рассмеялся.
- Прихватил сегодня с собой пилюли от морской болезни. Вот и пригодились, хоть и для другой цели… Ну как наш азиатский друг, оказавшись на воле, передумал бы исполнять обещанное? А так у него даже времени на изготовление фальшивого документа не будет.
* * *
Араб уложился в три с небольшим минуты - тяжело дыша, запыхавшись после быстрого бега, протянул Буланскому свёрнутую в рулончик бумагу, показал жестом: давай, дескать, скорей своё противоядие. Торопливо проглотил заветную пилюлю и буквально рухнул на вращающийся табурет.
Коллежский асессор развернул свиток, быстро просмотрел два столбика цифр. Ткнул пальцем в одну из них, отмеченную крестиком. Спросил:
- Насколько я понимаю, это - наше текущее положение? В волнах, извините за высокопарное выражение, моря Хроноса?
Араб, до сих пор не восстановивший нормальное дыхание, молча кивнул.
- Вы понимаете, что вас ждёт, если вы солгали?
Новый кивок.
- Разрешите взглянуть, - попросил Урманцев. - Я хорошо помню все хронопереходы с момента нашего прибытия на борт "Тускароры".
- Вашего? - быстро поднял голову Буланский. - Вашего - с кем?
Старцеву показалось, что "коллега" чиновника Синода испытал секундное замешательство. Однако же ответил без запинки, даже с иронией:
- Надеюсь, вы не думали, Богдан Савельевич, что я добрался сюда в одиночку, на плотике из двух связанных брёвен? Нет, конечно же. Я зафрахтовал рыбачье судно в Эсбьерге… К сожалению, нервы у моих спутников оказались слабее, чем у экипажа вашей миноноски…
В разговор вступил наконец отдышавшийся араб:
- Я выполнил свою часть сделки. Очередь за вами.
- Не спешите, милейший, - покачал головой Буланский. - Если даже вы единственный продавец на этом рынке, мы не обещали покупать негодный товар. Почему некоторые точки не обозначены датами?
Азиди пожал плечами.
- Определения проводились астрономическими методами. Иногда, при слишком быстро следовавшими друг за другом переходах, произвести их не позволяли погодные условия.
Следующие несколько минут бумагу внимательно изучал Урманцев. После чего вынес вердикт:
- Похоже, график настоящий. 2006 и 2018 годы идеально стыкуются с известными мне фактами. Ганзейский когг вполне можно отнести к 1473 году, пассажирский лайнер, который мы недавно видели - к 1989-му. Жаль, конечно, что 1904 год не определён. Но судя по всему - вот он.
Урманцев достал из кармана вечное перо, вписал недостающую дату.
Затем бумагой завладел Старцев. Просмотрел с любопытством: замкнутый цикл движения "Тускароры" во времени включал шестьдесят восемь пронумерованных переходов, около четверти из них никак не датированы… Даты разбросаны без какой-либо системы, вычислить недостающие не удастся даже приблизительно. Но и без того информация бесценная. Обладая ею и зная координаты регулярных появлений "Тускароры", можно в самом прямом смысле стать властелином судеб мира…
Он представил на минуту своё возвращение в Главный морской штаб, рапорт об имевших место событиях, эту бумагу в качестве приложения… Окажется ли его начальникам по плечу этакая тяжесть? Адмирал Вирениус - властелин мира? Или морской министр? Смешно… Или даже сам Государь… Он одёрнул себя, оборвал крамольную мысль. Не стоит обольщаться. Скорее всего, результатом подобного рапорта станет отставка капитан-лейтенанта Старцева Н.И. ввиду прискорбного состояния здоровья. И остаток жизни придётся провести в доме умалишённых, в палате с мягкими стенами.
- Некая система в этих хаотически разбросанных датах всё же просматривается, - раздумчиво произнёс коллежский асессор. - Более двух третей от общего числа точек приходится на полтора столетия, предшествующие 2046 году. В остальных шести веках судно появляется гораздо реже…
Улыбнувшись, он добавил:
- Не хотели бы, Николай Иванович, заглянуть лет этак на сорок вперёд, в сорок четвёртый год? Подсмотреть, что ожидает нас в старости?
- Подсмотрим и без этой дьявольской выдумки. Если, конечно, доживём, - откликнулся Старцев, внимательно наблюдая за "коллегой" Богдана Савельевича. Урманцев сразу же оговорился, что не будет ничего рассказывать о грядущих событиях, - дабы не нарушать естественный ход истории. Однако судя по выражению его лица, ничего хорошего Старцева и Буланского в почтенном возрасте не ожидало. По крайней мере в 1944 году.
Коллежский асессор помолчал, а затем вдруг задал арабу неожиданный вопрос - самому Старцеву такой аспект проблемы не пришёл в голову.
- Скажите вот что, любезный: если судно сие вновь окажется в прежней точке, в 1904 году - тогда мы должны увидеть самих себя, подплывающих на миноноске? Почему же в таком случае недавно нас не встретили на борту наши двойники, - мы сами, постаревшие на сутки?
- Такая встреча исключена, - сделал отрицающий жест Азиди. - Да, вы окажетесь в том же году, но с небольшим сдвигом во времени - немного позже.
- Немного - это насколько? - быстро спросил Старцев.
Спешащая к Порт-Артуру эскадра ждать не станет…
- Разрешите, - протянул араб руку к графику. - Так… "Тускарора" находилась в вашем времени совсем недолго - значит, для взгляда стороннего наблюдателя, остающегося в девятьсот четвёртом году, она пропадёт из виду примерно на час, затем возникнет снова, на вдвое меньший срок. В две тысячи шестом, - повернулся он к Урманцеву, - цикл значительно дольше: эсминец появляется на десять часов, а исчезает почти на сутки. Только этим, увы, можно объяснить нашу встречу на борту - у вас был достаточный срок для поисков в море.
Старцев переглянулся с коллежским асессором, осмысливая услышанное. Успеет ли миноноска за полчаса снять с борта корабля остатки абордажной группы?
- Я жду выполнения ваших обещаний, - напомнил араб.
- Вы выбрали точку высадки? - поинтересовался Богдан Савельевич.
- Да. 1963 год.
Буланский вопросительно взглянул на "коллегу". После короткого раздумья Урманцев сказал по-русски:
- Пожалуй, эта дата и в самом деле устроит все заинтересованные стороны. Зная грядущие события, особенно перспективы развития экономики, можно неплохо устроиться в шестидесятых годах двадцатого века: медицина достаточно развита, да и всех подозрительных чужаков на плаху или на костёр не отправляют… Технические же возможности найти "Тускарору" появятся, лишь когда господин Азиди превратится в глубокого старца. Я согласен с таким вариантом.
- Как вы намерены покинуть корабль? - спросил Старцев на английском.
- На одной из спасательных шлюпок.
- Во избежание неприятных неожиданностей я настаиваю, чтобы ваши люди оставили здесь оружие, а также…
Капитан-лейтенант смолк, заинтригованный странным поведением Урманцева: тот застыл, устремив невидящий взгляд куда-то вдаль, точь-в-точь как араб в не лучшие свои минуты. На лицо наползала болезненная гримаса.
Глава седьмая. Подарок для больших мальчиков
1.
Алюминиевый цилиндр был величиной с кастрюлю средних размеров, и служил хранилищем для незнакомого шкиперу Андерсону прибора. Даже, скорее, для запасного блока от какого-то прибора… Шкипер не собирался вникать в такие тонкости, тем более что непонятная запчасть давно отправилась прямиком за борт.
Сейчас Андерсон выдирал вклеенные в цилиндр кольцевидные прокладки из эластичного материала, готовясь наполнить тару новым содержимым. Он надеялся, что герметичная крышка с плотной мелкой резьбой и резиновое уплотнительное кольцо не позволят морской воде испортить пресловутое содержимое… Очень надеялся.
Душившее шкипера беспросветное отчаяние перешло в дикую злобу - после того, как он подслушал сквозь запертую дверь обрывки разговора ублюдка Вальдманна с каким-то другим недоноском. (Хотя какой тот, к морскому дьяволу, Вальдманн?! Но ублюдок несомненный!)
Решили поиграться со временем?! Так играйтесь, чёрт с вами, но при чём тут он, Эйнар Андерсон?
ПРИ ЧЁМ??!!
Тихо жил себе, зарабатывал тяжким трудом не такие уж большие деньги, трахал Магду, а когда у неё случались месячные - Герду, а ещё иногда заходил к той не то хорватке, не то боснийке, чёрт их разберёт, этих проклятых славян… Собирался через пару лет жениться, и завести детей, и даже присмотрел хорошенький домик на Грюндс-аллей, неподалёку от парка, совсем недорогой и с видом на море…
КАКОЕ ПРАВО ИМЕЛИ НЕДОНОШЕННЫЕ УБЛЮДКИ ЗАТАЩИТЬ ЕГО В ПЛАВУЧУЮ МОГИЛУ?!
Ах, вам хочется вручить своим предкам атомную дубинку??! На день ангела, в коробочке, перевязанной розовой ленточкой?! Будет вам коробочка… Жрите! Давитесь!
Он грубо выдирал листы из переплётов и папок, кулаком уминал, втискивал в нутро цилиндра. Будет вам бомба, ублюдочные недоноски… Плевать, кто её смастерит: Гитлер или Атилла, папа римский или китайский император… Лишь бы сделали… И лишь бы разнесли на куски этот поганый мир…
Цилиндр наполнился плотно утрамбованной бумагой. Шкипер с сожалением перебрал не поместившиеся листки, выбрал один - схему ядерного заряда в разрезе - и всё-таки сумел запихать его внутрь. Аккуратно стал навинчивать крышку.
Мысль о том, что его послание попадёт в руки неграмотным рыбакам, способным растопить драгоценными документами печку, Андерсон старательно отгонял. Ничего, рыбаки люди практичные, стараются из всех сделанных в море находок извлечь максимальную пользу… Рано или поздно бумаги угодят к тем, кто сумеет в них разобраться.
Затем началось бесконечно долгое ожидание у распахнутого иллюминатора. Не обращая внимания на донимающий холод, на звуки перестрелки, временами раздающиеся на корабле, шкипер терпеливо всматривался в затянутое туманом море.
И в конце концов дождался: на границе видимости мелькнул двухмачтовый парусник - однако между его мачтами густо дымила труба, у борта пенило воду гребное колесо…
"Да вы уже совсем большие мальчики, - подумал шкипер. - Пора вам получить игрушку посерьёзней динамита и пироксилина… Ловите!"