Алюминиевый цилиндр описал красивую параболу и упал в море. Несколько секунд Андерсон различал его металлический блеск среди белых барашков волн, затем потерял из вида.
Дрожа, постукивая зубами от холода, он задраил иллюминатор. Простуда обеспечена… Ну и чёрт с ней… Если случится чудо: столкнувшиеся на корабле банды перестреляют друг друга, а затем прилетят на вертолёте спасатели, - наплевать на кашель, на насморк, даже на пневмонию…
Если же чуда не случится - тем более наплевать.
2.
Лесник с трудом сдержал болезненный стон. Хотя никакой физической боли не испытывал.
Вот, значит, как оно бывает…
ЭТО подкралось неожиданно и ударило исподтишка. Только что Лесник смотрел на Буланского, вслух мечтающего заглянуть в сорок четвёртый год, затем вспомнил их встречу в Царском Селе - и пришло ОНО.
Память разорвалась, раздвоилась на два потока - отчаянно противоречащих друг другу. Два ярких, реальных - и разных - воспоминания об одних и тех же событиях. Казалось, в голове ведут яростный спор два оппонента, совершенно глухих к доводам друг друга:
"Всё было так!"
"Нет, всё было иначе!"
"Её звали Анна!"
"Нет, её звали Мария!"
"Мне прострелили правую руку, я месяц валялся в госпитале!"
"Нет, пуля лишь оцарапала два пальца!"
Встревоженный голос Старцева с трудом пробился сквозь перебранку внутренних спорщиков, и смысл слов Лесник уловил не сразу. Потом разлепил-таки губы:
- Со мной… всё в порядке…
Ничего не в порядке… По крайней мере с ним… А дальше станет хуже… Трещина в памяти будет расти, каждый разговор, каждое слово Лесника, сказанное сейчас Буланскому, что-то меняют в поведении Богдана - в грядущем его поведении… Крохи информации, попадающие сейчас к будущему ренегату и изменнику, как бы ни старался Лесник держать язык за зубами, - кажутся незначительными: камешки на фоне горы. Но покатившийся вниз камешек способен вызвать убийственную лавину.
- Со мной всё в порядке, - повторил Лесник. Голос звучал значительно твёрже.
Похоже, лишь Юхан Азиди понял суть происходящего. По крайней мере Леснику почудилось понимание в его ехидной усмешке. Трудно даже представить, что творится в мозгу араба, расколотом десятками, если не сотнями таких трещин…
3.
Автоматы арабов со стуком ложились на палубу. Рядом ложились их "бронеплащи", вновь аккуратно скатанные в виде оранжевых ошейников.
Лесник рассеянно наблюдал, как боевики Халифата готовят к спуску спасательную шлюпку - чувствовалось, что люди Юхана Азиди неплохо знакомы с этим устройством, столь удивившим шкипера Андерсона.
Не оставляло чувство смутного беспокойства: казалось, что упущено нечто важное, нечто нужное… Какая-то смутная догадка пришла в голову Леснику незадолго до того, как он обнаружил трещину в собственной памяти. Но какая? Он последовательно, детально вспоминал все их переговоры с Азиди… Нет… Ничего… Только неявственное ощущение ускользнувшей мысли.
Сзади неслышно подошёл Буланский. Вернее, лишь он считал, что неслышно.
- Испытываю немалые сомнения, господин Урманцев, - честно и открыто признал Богдан.
- Касательно чего?
- Касательно нашего пребывания на данном корабле. Вернее, того, как доклад об оном пребывании будет выглядеть в глазах начальства, - как моего, так и флотского… Будь я уверен, что корабль сей можно вновь обнаружить и отбуксировать в один из российских портов, и что рекомые действия послужат ко благу России - не сомневался бы ни минуты, изложив невероятные наши приключения с исчерпывающей точностью, даже с риском прослыть умалишённым. Либо остался бы здесь, на борту, вместе с мотористом с миноноски, попытавшись освоить управление. Но, буде даже такая возможность осуществится, - не уверен в её пользе для судеб отечества. Боюсь, что загодя выкорчевав какую-либо опасность, грозившую стране в прошлом, можно невзначай создать две новых, неведомых, - а пытаясь исправить и их, натворить ещё больших бед…
Буланский замолчал, и Лесник подумал: "Нет, беспринципным авантюристом ему ещё предстоит стать. А пока что рядом стоит идеалист, верящий в дело, которому служит. Хотя с весьма честолюбивыми замашками, конечно…"
- К тому же, - продолжал Богдан, - в нынешнем походе эскадры Рожественского мне поручено дело, способное решить судьбу Империи - в самом прямом смысле. Рисковать им не имею права, как бы ни хотелось привезти в Россию хоть что-то из здешних технических чудес…
Тем временем одно из упомянутых технических чудес - цилиндрическая спасательная шлюпка - коснулась воды. Опасения шкипера Андерсона оказались напрасны: превращение "консервной банки" в плавсредство произошло автоматически. Раздалось громкое шипение, словно на огромных размеров сковороду кто-то щедро плеснул воды, цилиндр распался по невидимым ранее швам, металлические лепестки развернулись, вытягиваясь… Через несколько секунд на волнах закачалась шлюпка, пусть и не вполне привычного вида.
- Но помимо всех соображений здравого смысла, - снова заговорил Буланский, - есть у меня и некое далёкое от логики чутьё, - которому, грешен, привык доверять.
- И какое же решение подсказывает вам чутьё? - спросил Лесник с лёгким скепсисом.
- В том и дело, что никакое… Не знаю почему, но кажется мне, что оба варианта ведут к проигрышу… И оставить в покое эту дьяволом посланную игрушку, и попробовать ею завладеть - одинаково гибельно.
- Моё мнение вы знаете: "Тускарора" должна быть затоплена. Нельзя переписывать в истории даже самые мрачные страницы.
- Так то оно так, но… Но мы ведь оба понимаем: корабль завершает по меньшей мере второй цикл своего путешествия по временам, кто бывал на его борту, чем занимался - неизвестно. Утопив его сегодня, мы имеем полную возможность встретиться в будущем с этим вынырнувшим из пучины Фениксом… Хорошо, господин Урманцев. Предлагаю вам небольшую сделку: я сделаю всё от меня зависящее, чтобы история пошла своим ходом и никто не попытался её изменить. А вы, со своей стороны, ответите мне на два вопроса. Вопросы о моём будущем и вашем прошлом. Вернее, не о моём и вашем - о будущем и прошлом Империи. Ответите хотя бы намёком… Хотелось бы знать, что избранный путь не ведёт в пропасть.
Лесник задумался, наблюдая, как боевики Халифата спускаются по штормтрапу в шлюпку - под прицелом винтовок и пулемёта боцмана Кухаренко. Последним спустился Юхан Азиди, помахал рукой русским морякам. Леснику показалось, что араб широко улыбается… Почти неслышно загудел электромотор, шлюпка удалялась, теряя в тумане чёткость очертаний.
Но что же за вопрос так интересует Буланского?
- Вам будет нелегко исполнить обещанное, - сказал Лесник. - Слишком много свидетелей загадочного происшествия вернётся на эскадру: Старцев, матросы, боцман…
- Николай Иванович, как я понял, вполне разделяет ваши мысли. И, я уверен, на его обещание молчать можно будет положиться. Что же касается матросов и боцмана… Вы могли видеть, что я неплохо знаком с методами гипнотического внушения. Они попросту позабудут всё, что здесь с ними произошло.
- Хорошо. Спрашивайте.
- Кто победит в противостоянии России и Японии?
Любопытный вопрос… Только вот отвечать на него прямо нельзя. Стоит Буланскому узнать о грядущем позорном разгроме, и его позиция вполне может измениться… Ну что же, придётся лишь намекнуть , как и просил Богдан Савельевич.
- Борьба с Японией затянется, - медленно произнёс Лесник. - Затянется дольше, чем можно было поначалу представить. Но окончательная победа останется за нами и нашими союзниками.
- Союзники… Понимаю… Очевидно, в войну вступят Северо-Американские Штаты и китайцы… И второй вопрос: было ли применено против одного из японских городов оружие невиданной, непредставимой ранее мощи, разрушившее целый город и предрешившее исход войны?
Азиди зачем-то проболтался о бомбардировке Хиросимы, понял Лесник. Неужели во время своих бесед на арабском с Богданом пытался обратить того в свою веру? Уговаривал помочь вручить бомбу фюреру? Изменит ли что-то в будущем тот факт, что Буланский узнал от араба о грядущем появлении ядерного оружия?
- Да, такое оружие было применено. Можно спорить, именно ли оно принесло победу, но огромное влияние на результат войны оказало. Большего я вам сказать не могу.
- Мне, собственно, достаточно, - из голоса Буланского напрочь исчезли нотки неуверенности. - Очень признателен вам, господин…
- Тише! - перебил Лесник. - Слышите?
Буланский прислушался - поначалу недоумённо. Спустя несколько секунд механический звук, доносившийся из поредевшего тумана, можно было разобрать, даже не обладая изощрённым слухом полевого агента.
- Вот незадача… - протянул Богдан. - Едва сплавили азиатов - новые гости. Похоже, волей-неволей придётся пообщаться с жителями 1963 года по Рождеству Христову…
С нехорошим предчувствием Лесник вскинул к глазам бинокль.
Как очень скоро выяснилось, Богдан ошибся. И насчёт новых гостей, и насчёт года.
Гости вернулись старые, но в расширенном составе. На корме вынырнувшего из туманной дымки корабля, возле автоматической пушки, стоял знакомый человек в совершенно неуместном здесь костюме с галстуком. И белозубо улыбался.
Ни на мачте, ни на кормовом флагштоке не было флагов, и низенькую рубку не украшали никакие эмблемы, но внешний вид корабля не оставлял сомнений: дело происходит отнюдь не в шестьдесят третьем году.
Торпедные катера таких больших размеров строила лишь одна страна в относительно короткий период своей истории.
Нацистская Германия.
График Юхана Азиди всё-таки оказался фальшивкой.
4.
Когда-то давно, совсем в иной жизни, Лесник учился на историческом факультете и даже защитил диплом. Но специализация его была крайне далека от военно-морской истории: палеолитические культуры Южной Сибири.
Однако недавно ему пришлось весьма плотно изучить внешний вид всех типов боевых единиц, плававших в Северном море в двадцатом веке, - после того, как стало ясно, что многие смутные описания мореходов старых времён, видевших в тумане "корабль-призрак", вполне могут относиться к достаточно современному военному кораблю.
Лесник знал: Германия, попавшая в удавку Версальского договора, в течении полутора десятков лет не имела каких-либо возможностей развивать оставленный ей победителями скудный флот.
После прихода к власти нацистов перед адмиралами Крингсмарине встала сложнейшая задача: в сжатые сроки подготовиться к большой успешной войне на море. Постройка крейсеров и линкоров требует огромных затрат, как времени, так и ресурсов, - и главная ставка была сделана на подводные лодки и торпедные катера.
Причём на торпедные катера, весьма отличавшиеся от боевых кораблей того же класса, имевшихся у прочих морских держав. Знаменитые немецкие шнелльботы превосходили все иностранные аналоги и размерами, и дальностью хода, и мореходными качествами.
И вот теперь один из шнелльботов готовился взять на абордаж "Тускарору"…
Возможно, приглядевшись повнимательнее, Лесник смог бы определить даже серию и год постройки - но времени приглядываться не осталось. Двадцатимиллиметровый зенитный автомат на корме катера пришёл в движение…
Лесник - пригибаясь, стараясь не показываться на глаза немцам - бросился к морякам Рожественского. Те, тоже не имея оснований доверять вооружённым пришельцам, залегли, ловили шнелльбот прицелами винтовок.
- Открывайте огонь! - коротко бросил Лесник Старцеву. - Не мешкайте!
- Кто это? - спросил капитан-лейтенант, не спеша отдать приказ.
- Немцы!
- Мы не воюем с Германией, и…
- Здесь - воюем!!! - яростно перебил Лесник. - И если им достанутся бумаги Азиди - мы просрем эту войну! И Россию, и весь мир! Стреляйте, мать вашу!
Старцев медлил. Командир шнелльбота тоже - катер сбросил обороты, затем дал задний ход - и закачался на волнах чуть поодаль от "Тускароры". Лесник, надеясь на поддержку коллежского асессора, поискал взглядом Буланского, - и не увидел.
- Вашскобродие, господин капитан-лейтенант! - взволнованно заговорил один из матросов. - Я ж в ту ночь вахту держал на "Князь Суворове", ну, когда миноносцы-то… Они ж это, верно говорю! Святой истинный крест - они! Правда, те сумерках чуть большей показались, но по виду - точно они!
- Стреляйте!!! - выкрикнул Лесник. В бинокль он разглядел, как Азиди поднёс к лицу нечто небольшое, чёрное, квадратное. Затем опустил и показал рукой прямо на то место, где залегли русские.
Старцев не успел ничего скомандовать - немцы начали первыми. Загрохотала зенитка, через секунду к ней присоединились два ручных пулемёта. И матросы открыли огонь без приказа…
Лесник в бой не вступил - одним прыжком пересёк простреливаемую зону, бросился на спардек. Ворвался в заставленное аппаратурой помещение, где они провели несколько последних часов. Шансов на победу практически нет - мосинскими винтовками против двадцатимиллиметровой скорострелки с трёх сотен метров долго не повоюешь. Тем более что огонь корректирует Азиди, сберёгший какой-то чёртов детектор, явно произведённый в будущем… Досадно, что Харпер перед отплытием демонтировал все вооружение "Тускароры"… Но чем бы ни закончился бой, секрет атомной бомбы не должен угодить к Гитлеру. И не угодит…
Он выволок наружу железный ящик, содрал крышку. Вновь метнулся обратно, подхватил пару свёртков с микрофильмами и припрятанную в дальнем углу канистру. Ёмкость эта, обнаруженная во время одинокой экскурсии по "Тускароре", содержала не бензин, и не спирт, - но какую-то хорошо горевшую жидкость с резким запахом.
Лесник запрокинул горловину над ящиком, прозрачная струя хлынула на документы. Звуки боя не смолкали. Продержитесь ещё пару минут, ребята, всего пару минут…
Пламя полыхнуло с громким хлопком - над ящиком встал огненный столб, повалили клубы удушливого чёрного дыма.
Он метался как заведённый - внутрь и обратно, внутрь и обратно. Пакеты с микрофильмами летели в огонь. Проще было бы сжечь всё на месте, но кто знает, в каком состоянии на эсминце автоматические системы пожаротушения, - чего доброго среагируют на дым, зальют всё пеной…
Ну вот и всё… Последний пакет. Схватка с шнелльботом явно шла к финалу - зенитный автомат грохотал, не переставая, винтовки отвечали ему всё реже, пулемёт боцмана смолк…
Простите, ребята, но пойти и умереть рядом с вами не могу… Не имею права. Кто-то должен потопить проклятый эсминец, чтобы история не повторилась вновь. Времени у немцев немного, и дотошно обыскать весь корабль они не успеют.
Он уже направился к ведущей внутрь двери, когда прозвучал негромкий, какой-то словно приглушённый, словно донёсшийся сквозь толстый слой ваты, но тем не менее очень мощный взрыв.
Содрогнулась палуба. Содрогнулся Лесник. Содрогнулась вся "Тускарора".
Что за чертовщина?!
Неужели немцы пустили в ход торпедный аппарат?! Иного вооружения, способного вызвать похожий эффект, на шнелльботах нет… Но зачем?! Какой смысл?! Достаточно было подавить с безопасного расстояния ответный огонь и высадиться на эсминец, добив уцелевших…
Забыв о первоначальном намерении, он поспешил на противоположный борт.
Шнелльбота не было. Вообще. Катер не шёл на сближение, не отступал в туман, не горел, не тонул… его просто не было, лишь расходилось маслянистое пятно над бурлящей водой.
Искорёженный металл надстроек. Палуба, залитая кровью. Скорчившийся труп в чёрном бушлате - вместо головы кровавая каша. Раненый - стонет громко, протяжно, с подвыванием. Склонившаяся над ним громадная фигура боцмана Кухаренко. Буланский с окровавленным лицом, но твёрдо стоящий на ногах.
Лесник выхватывал взглядом куски, фрагменты общей картины и никак не мог понять: что же, чёрт возьми, здесь произошло?
Всё остальное понятно: вот откуда пошло то ощущение неправильности, преследовавшее его при отплытии арабов. Юхан Азиди и в самом деле никак не успевал изготовить и всучить им фальшивый график остановок "Тускароры" во временах. Он и не изготавливал… Однако всё же всучил. Разгадка проста: выстрелы, прозвучавшие при первых переговорах с арабом, и его слова о Зигфриде, попытавшемся обмануть хозяина.
А как мог обмануть "хранитель машины времени" своего работодателя? Если в самом деле занимался тут привязкой ко времени астрономическими методами?
Всучил поддельные результаты, разумеется. Очень похожие на настоящие, в какой-то части даже пересекающиеся с ними - чтобы Азиди не сразу заметил подделку. Как собирался использовать эсэсовец припрятанный настоящий график, теперь уже не узнать. Да и не важно. Важно другое: главарь боевиков как-то раскусил обман, - и получил то, что хотел. Наверняка последний час жизни Зигфрида был весьма мучительным… И тем не менее его фальшивка оказала неоценимую услугу Юхану Азиди.
Откуда-то подошёл Старцев, начал что-то говорить - смысл слов дошёл с запозданием.
Бой завершился, объяснил капитан-лейтенант, совершенно неожиданно, одним ударом, причём нанесённым отнюдь не ими. Выстрелила - сама по себе, без какого-либо постороннего вмешательства, вон та конструкция… Тут Николай Иванович указал на штуковину, в своё время достаточно метко окрещённую шкипером Андерсоном: "гибрид гигантского граммофона и электронной мясорубки". Старцев готов был поклясться, что выпалила она не ракетой и не снарядом. Тем не менее результат выстрела оказался ужасен.
Капитан-лейтенант объяснил на примере:
- Словно плыла по луже бумажная лодочка, а кто-то с ней сделал вот так… - он свёл ладони резким хлопком. - Катер буквально смялся, сложился внутрь, через пару секунд на поверхности ничего не осталось. Чудовищное оружие…
И что же это было? Ясно, что Харпер не сумел-таки полностью демонтировать вооружение. Сработала автоматика, отреагировав на пальбу немцев? Или Диана, неизвестно чем занимавшаяся в последние часы, сумела разобраться в здешней хитрой технике?
Загадка прояснилась очень быстро.
Кухаренко, оторвавшись от раненого, добавил:
- А потом вовсе чудно́е дело случилось: женщина за борт прыгнула. Их выскородие не видали, к пушке той диавольской отлучившись. А она скок - тока брызги кверху!
- ???
- Во-о-т оттуда выскочила, - показал боцман на дверь в надстройке. - Никто ничего не успел - бултых, и нету… Мы к борту, да куда там, камнем на дно ушла.
Паа-а-анятно… За той дверью, насколько знал Лесник, ход к боевой рубке. Надо понимать, в ней или неподалёку находится пульт, управляющий "диавольской пушкой".
Он подошёл к борту, растерянно смотрел на маслянистое пятно. Диана… Но зачем? В своё время так просто теперь не попасть, график канул вместе с Азиди, но есть же и другие варианты… Например, попробовать разобраться, как работает астрономический прибор покойного Зигфрида… Да и в том же девятьсот четвёртом году можно прожить, в конце концов.
- Между прочим, господин Урманцев, - сказал подошедший Буланский, - курточка-то на утопленнице была - словно бы у того же портного пошита, что и ваша. Значит, говорите, в одиночестве сюда на рыбачьей шхуне отправились?
Лесник повернулся к нему, но ничего не успел ответить.
- Человек за бортом!! - рявкнул боцман Кухаренко.
На самом деле за бортом показались двое - но второй человека напоминал уже мало.
Несколько секунд спустя на воду шлёпнулись два спасательных круга с привязанными концами.