Разбудил Диану лишь толчок - колёса лайнера коснулись посадочной полосы.
Глава третья. Нелёгкая жизнь нелегалов
1.
Проработанная до мелочей легенда, без которой ни один уважающий себя агент-нелегал в чужую страну не сунется, у Дианы и Лесника отсутствовала. Вообще. "Действуйте по обстановке", - обтекаемо напутствовал их обер-инквизитор. То есть, как хотите, так и лицедействуйте. Можете изобразить влюблённую парочку, решившую полюбоваться в Копенгагене на замок Амалиенборг и памятник Русалочке, но невзначай перепутавшую авиарейсы. Или предприимчивых русских бизнесменов, вознамерившихся открыть в Эсбьерге блинную "Пьяный казак"… Всё равно никакой легендой содержимое дорожной сумки Лесника, медленно сейчас ползущей на ленте транспортёра, не объяснить. Любой таможенник, любой сотрудник службы безопасности аэропорта просто-таки обязан нажать тревожную кнопку, увидев на экране малый шпионский набор…
Однако два молодых человека в голубых форменных рубашках ничего подобного не сделали. Как сидели, так и продолжали сидеть, лишь устремлённые на монитор глаза несколько затуманились.
"Рядом с Дианой и в самом деле можно обойтись без легенды, - в очередной раз подумал Лесник. - Но если вдруг потребуется разделиться? Юзеф мог бы уж сделать бумагу, позволяющую легально таскать в кармане хотя бы вот эту игрушку…" Чёткий контур пистолета с глушителем привлекал внимание даже при самом беглом взгляде на экран. Впрочем, в Дании закон карает за незаконное хранение и ношение оружия не слишком сурово. А датские тюрьмы, отпускающие заключённых на выходные пообщаться с семьёй, придуманы исключительно для честных и законопослушных людей…
Молодые люди никак не отреагировали на то, что проплывало перед их невидящими взорами. Лесник подхватил прошедшую досмотр сумку. Диана смахнула с виска крохотную капельку пота.
- Перегнули они палку с бдительностью, - негромко сказала она, направившись к выходу. - Ещё понятно, отчего в Копенгагене прикрыли "зелёный коридор" для иностранцев, но уж в этой заштатной дыре прилетающих местными рейсами могли бы и не проверять.
- Не иначе как от последствий "карикатурной войны" страхуются, - равнодушно предположил Лесник.
И они ступили на землю города Эсбьерга. Вернее, не совсем города - от аэропорта его отделяли несколько километров.
Сразу стало ясно, что жизнь тут не бьёт ключом… Пустынная площадь, несколько киосков, - пожалуй, последний раз открывавшихся во времена знаменитого "рыбного бума". Прибывших в Эсбьерг пассажиров было немного, всего семь человек, включая Лесника и Диану, - и четверо их попутчиков уже устремились к единственному одинокому такси, маячившему поблизости.
Прокат автомобилей при аэропорте функционировал - но предлагал на выбор несколько развалюх, способных привести в экстаз любителя антикварной авторухляди. Лесник в экстаз не пришёл и выбрал "фиат", выглядевший чуть жизнеспособнее своих коллег по несчастью.
- На "шестёрку" похож, - мотивировал он свой выбор. - Была у меня когда-то "шестёрочка", давно, на последнем курсе… Купил за сущие гроши. Зато и ездила день, потом чинилась три…
- Ностальгия замучила?
- Старею, видать, - попытался улыбнуться Лесник.
Улыбка получилась невесёлая. Может, грядущая старость тут была и не при чём, но в последние месяцы навалилась нехорошая усталость… Физически всё оставалось в норме, но Лесник потерял интерес к тому, что приходилось делать. Абсолютно потерял. Делал, конечно же, и делал лучше многих, - однако равнодушно, без былого азарта, на чистом профессионализме. Когда всё началось? Пожалуй, во время приснопамятной операции в Царском Селе что-то надломилось, что-то треснуло в душе - глубоко, внешне незаметно… Всё чаще Лесник ловил себя на мыслях: а как бы повернулась его жизнь, не случись давняя встреча с Юзефом?
- Старею… - повторил он несколько минут спустя, выруливая на ведущее к городу шоссе.
Повторил уже без улыбки.
Диана взглянула на него удивлённо.
2.
Обер-инквизитор сидел неподвижно в кресле. Размышлял. По давней привычке помянутый процесс обычно не мешал Юзефу заниматься повседневной текучкой. Но сейчас он не просматривал документы, не прикасался к клавишам селектора. Всего лишь размышлял…
О странном содержимом отправленного в Данию контейнера.
Об истории Второй мировой войны.
И о ядерной бомбе.
А самое главное - о загадке 22 июня 1941 года.
…К осени 1939 года никаких возможностей воздействовать на Сталина у Новой Инквизиции не осталось. Не исключено, что генсек как-то почувствовал, что не все решения, принятые им в предыдущие два года - самостоятельные (хотя гипнограмму накладывал лично Юзеф при помощи сильнейших суггесторов Инквизиции, и обычный человек почувствовать её никак не мог). Или сыграла свою роль маниакальная осторожность и подозрительность вождя…
В любом случае, Инквизиция полностью утеряла возможность напрямую влиять на высшую политику Советского Союза. Пытаться же действовать через партийных и государственных аппаратчиков, пусть даже самого высокого ранга, не имело смысла - любая активизированная креатура, отклонившаяся от генеральной линии, тут же отправлялась в лубянские подвалы. Созданная Иосифом Виссарионовичем система единоличной власти сбоев не давала.
И за событиями двух последних предвоенных лет Юзеф поневоле наблюдал со стороны.
Что война неизбежна, в Советском Союзе чувствовали и понимали все, даже люди, весьма далёкие от секретов политики. Война победоносная и наступательная - иной и представить было невозможно, теперь промышленная и военная мощь страны не шла никакое сравнение со старой Россией, отсталой и крестьянской. Тогда солдаты, едва схлынула первая волна ура-патриотизма, просто не хотели воевать… А если бы и хотели - военная промышленность не могла снабдить их самыми элементарными на войне вещами, начиная от ботинок, винтовок и заканчивая артиллерийскими снарядами. Что уж тут говорить о более сложной технике - грузовиках, танках и самолётах! Производство авиамоторов на русских заводах к началу Февральской революции составляло двести штук в месяц, к лету же 1941 года - несколько тысяч.
На вооружении Красной Армии стояли тысячи танков, десятки тысяч самолётов, грузовиков, тракторов - все отечественного производства и не уступающие зарубежным машинам по боевой мощи, а по многим характеристикам - превосходящие. О таком царской России оставалось только мечтать. Наша техника прекрасно проявила себя в Испании и Китае, а красноармейцы продемонстрировали прекрасную подготовку и высокий боевой дух в боях с непобедимыми когда-то японцами на Хасане и Халхин-Голе.
С такой армией можно даже не вступать в войну первым - достаточно сидеть и ждать момент, когда можно бросить её на чашу весов. Или когда одна из воющих сторон, изнемогающих в непосильной борьбе, предложит за помощь больше, чем сможет посулить другая. Лишь бы Англия не успела сговориться с Гитлером первой…
Победе предстояло оправдать всё. И жёсткую, но эффективную перестройку сельского хозяйства, позволившую высвободить десятки миллионов рабочих рук для работы в промышленности. И отправку многомиллионных масс людей - чаще всего отнюдь не добровольную - на необжитые северные и восточные окраины: валить лес, добывать золото и руды редких металлов. И безжалостное истребление потенциальных внутренних врагов - удар в спину, нанесённый воющей Империи в феврале семнадцатого, не должен повториться, и не повторится.
К весне сорок первого стало ясно, что Гитлер хорошо понимает: у Рейха остался единственный реальный противник в борьбе за господство в Европе - ведь нельзя же считать серьёзными врагами островную Англию или отсиживающуюся за океаном Америку. Вне зависимости от политики Сталина Гитлер был обязан учитывать угрозу с востока, со стороны Советского Союза. И Германия первой нарушила соглашение о разделе сфер влияния, отправив войска в Финляндию, а на переговорах с Молотовым в Берлине открыто заявила свои претензии на Юго-Восточную Европу - традиционную область интересов России…
Оценив масштаб нависшей с востока угрозы, фюрер готовился сделать единственно возможный ход: начать превентивную войну.
Дивизии Вермахта стягивались со всей Европы к разделившей Польшу демаркационной линии. С другой стороны к этой же линии стягивались дивизии Красной Армии.
Кому-то из них предстояло нанести первый удар…
3.
- По-моему, наша таратайка стала издавать вовсе уж неприличные звуки, - сказала Диана.
- Ты только сейчас заметила? - улыбнулся Лесник. - Ещё на железнодорожном переезде у неё отвалился глушитель. Ничего, если верить путеводителю, тут есть несколько нормальных автосалонов - скоро обзаведёмся нормальным транспортом.
- Если только нам удастся доехать до этого самого салона, не очутившись на дороге посреди кучи обломков… У тебя есть хоть какие-то наброски плана: как нам подобраться к господину Азиди?
- Какой уж тут план… За два дня узнаем о нём всё, что можно. Что нельзя - тоже постараемся узнать. А послезавтра аккуратненько проследим, куда он повезёт контейнер после получения. Дальше будем действовать по обстановке.
Диану изложенный план действий отнюдь не привёл в восторг.
- Допустим, контейнер на какое-то время осядет на его складе, - предположила она. - А затем, выждав, его содержимое вывезут по частям, незаметно. Что тогда? Устанавливать тотальное наблюдение за фирмой? Вербовать кого-то из персонала? И всё силами двоих человек?
Лесник вздохнул.
- Что тогда? Тогда мы придём к нашему датско-арабскому другу под первым попавшимся предлогом, и я спрошу открытым текстом: что, мол, за посылочку он получил из России и для кого она предназначена? А ты сделаешь так, чтобы господин Юхан не смог промолчать или солгать - а потом забыл бы весь разговор.
- Авантюра… Если даже Азиди используют втёмную, наверняка за ним внимательно присматривают. И офис наверняка прослушивают. Засветимся моментально.
- На это и расчёт… - вновь вздохнул Лесник. - Сыграем в поддавки. А как ещё поймать чёрную кошку в тёмной комнате? Проще всего прикинуться мышью - сама набросится…
- Авантюра… Ловля на живца без подстраховки? Сплошь и рядом это дурно кончается. Ты мнишь себя этаким Супермаусом, способным пополам порвать любую киску. Но понятия не имеешь о размерах клыков притаившейся в темноте зверушки.
- Не имею, - кротко согласился Лесник. - И с радость готов рассмотреть любой другой план, более продуманный и менее авантюрный.
Увы, менее авантюрного и более подуманного плана у Дианы не нашлось…
А затем они въехали в Эсбьерг.
Город не выглядел запущенным, как можно было заподозрить по впечатлению от аэропорта. У городов - точь-в-точь как у людей - старость бывает разная. И если вымирающие городки российской глубинки напоминают грязных, спившихся, бомжеватых стариков, то Эсбьерг казался старцем, убелённым сединами, но не утратившим ни осанки, ни достоинства.
Да, на многих домах окна были закрыты ставнями и висели таблички "ПРОДАЁТСЯ", но аккуратным внешним видом эти строения ничем не отличались от своих обитаемых собратьев. Такие же чистые стены, такая же коротко подстриженная трава на газонах… Такая же ярко-красная черепица, казавшаяся совсем недавно вымытой.
"А может, и в самом деле здесь крыши моют? - подумал Лесник. - Не удивлюсь, если в Дании существует муниципальная служба, занятая именно этим…"
- За нами следят, - негромко сказала Диана.
В тот же момент и сам Лесник обнаружил "хвост"…
4.
Обер-инквизитору не раз приходила в голову интересная аналогия: к началу лета 1941 года Сталин и Гитлер оказались в положении дуэлянтов.
Причём дуэлянтов, выбравших весьма странные условия поединка: противники сидят на противоположных концах длинного стола, и, прежде чем выстрелить, каждый должен успеть собрать свой пистолет, лежащий перед ним в виде груды разрозненных деталей.
Сталинский пистолет, безусловно, выглядел мощнее по всем параметрам - если сосчитать количество танков и самолётов, число моторизованных дивизий, производительность военных заводов, сырьевые и мобилизационные ресурсы страны…
Оружие второго дуэлянта - Гитлера - на фоне советской машины смотрелось дамской игрушкой, из которой и застрелиться-то можно лишь при большой удаче и хорошем знании анатомии.
Но то было лишь внешнее впечатление.
Германская армия со времён Мольтке-старшего являлась отлаженным и исключительно эффективным оружием. Она любила воевать и умела это делать. Ещё во время Первой мировой при определении соотношения сил немецкие генералы считали одного своего солдата равным двум британским или французским либо трём американским - и не сильно при этом ошибались…
Если же сравнивать оснащение противостоящих армий вспомогательной техникой и в первую очередь автотранспортом, то здесь соотношение сильно менялось в пользу Германии. И это - даже без учёта традиционного немецкого качества, до которого советским танкам и самолётам было ещё ох как далеко. Продолжая аналогию, можно сказать, что пистолетик Гитлера был автоматическим, а снизу, скрытый от стороннего наблюдателя краем стола, в его рукоятку был вставлен длинный автоматный магазин.
Но самое главное преимущество фюрера - его пистолет куда быстрее собирался… Небольшие размеры стран Западной Европы вообще и Германии в частности (естественно, в сравнении с российскими просторами) позволяли быстро перебросить дивизии Вермахта к советским границам. Плюс куда более развитая сеть железных и автомобильных дорог. Да и пушек, танков, самолётов у Гитлера было меньше - в Рейхе и польском генерал-губернаторстве магистрали и узловые станции не были забиты бесконечными эшелонами с техникой, боеприпасами, запчастями, горючим…
К началу июня сорок первого года хорошо информированным людям (таковых в СССР и Европе насчитывалось десятка два-три, не более) стало ясно: Гитлер успеет раньше, не даст Сталину возможности завершить полномасштабную подготовку и первым нанесёт сокрушительный удар.
Юзеф принадлежал к числу информированных - поток донесений из заграничных резидентур Новой Инквизиции складывался в однозначную картину: гитлеровское вторжение начнётся в самые ближайшие дни. Между тем для приведения Красной Армии в полную боевую готовность требовалось не менее шести недель.
Обер-инквизитору в те дни виделось два выхода из сложившейся нелёгкой ситуации.
Либо немедленно, не завершая подготовку, нанести удар уже развёрнутыми вдоль границы силами. Германские войска, плотно сгрудившиеся в приграничных лесах, и аэродромы, забитые стоящими крыло к крылу "Мессершмидтами" и "Юнкерсами", - цель крайне удобная. Да, задуманного чистого нокаута не получится. Но разве есть выбор? Если противник уже вставляет в свою в свой изящный карманный "вальтер" снаряжённую обойму, а твой мощный армейский пистолет лишь наполовину собран, - что тут можно сделать? Лишь швырнуть его в голову супостату. Потому что самое плохонькое, но работоспособное оружие лучше, чем никакое…
Тем более что русская армия уже однажды совершила нечто подобное: во время Восточно-Прусской операции 1914 года. Неподготовленное, самоубийственное наступление наших войск, как ни странно, предрешило исход Первой мировой войны - ценою гибели армии генерала Самсонова. Знаменитый план Шлиффена - молниеносный разгром Франции и английского экспедиционного корпуса с последующей переброской всех сил на русский фронт - провалился. Два армейских корпуса, спешно отправленные немцами на восток, провели самый кульминационный момент первого этапа войны в эшелонах. И взятие Парижа не состоялось…
"Чудо на Марне", купленное жизнями тысяч русских солдат, втянуло кайзеровскую империю в войну на истощение - заведомо проигрышную для Германии. К сожалению, отнюдь не России достались плоды общей победы…
Так почему бы не повторить то же самое - но не в интересах неблагодарных союзников, а в своих собственных?
Был у Сталина и второй вариант, менее авантюрный. Хоть и не сулящий быстрой победы, но позволяющий сохранить кадровую армию: немедленно начать отвод армий и корпусов, развёрнутых вдоль новых рубежей страны, - назад, за старую границу, на укрепления "Линии Сталина". Пожертвовать пространством ради выигрыша времени. Утратить все территориальные приобретения двух последних лет, но вывести армию из-под удара и обеспечить безболезненное сосредоточение сил для последующей схватки…
Сталин не предпринял ничего.
НИЧЕГО.
Нет, конечно, титаническая работа по сосредоточению ударной мощи шла, и шла нарастающими темпами, - но так, словно по другую сторону границы не стояла армия, полностью изготовившаяся к наступлению… И для упреждения немецкого удара Сталин не предпринял ничего… Наоборот: с танков снимали двигатели для профилактического ремонта, а с самолётов демонтировали пулемётное вооружение для установки более мощного пушечного… Подготавливали боевые машины к июльскому наступлению?..
Обер-инквизитор пытался сделать, что мог: его люди передавали самую точную, проверенную информацию заграничным структурам ГРУ и НКВД. Юзеф не сомневался, что аналогичные сигналы поступают и из других источников. Всё впустую… Вождь не на что не реагировал.
И случилось то, что случилось.
Полный разгром.
Самолёты сталинских соколов сгорали на взлётных полосах, застигнутые внезапными бомбардировками, гибли в неравных воздушных боях первого дня войны, либо оказались раздавлены на аэродромах немецкими танками, не имея возможности взлететь из-за отсутствия горючего.
Наши танки со снятыми двигателями не смогли вступить в бой, а те, что вступили, - бездарно погибли, лишённые прикрытия пехотой, артиллерией и авиацией, не имея подвоза горючего и боеприпасов… Немецкие танковые клинья беспрепятственно рвались вперёд. Части Красной Армии, застигнутые войной в катящих с востока эшелонах, вступали в бой неожиданно, разрозненно, без связи со штабами своих дивизий и без понимания оперативной обстановки, - и гибли, гибли, гибли…