Обретших заново статус "неохваченных" на базу "Вируса" не везли. Во-первых, это действительно грозило нарушением конспирации. Во-вторых, Принц явно не одобрил бы таких действий. Ведь он был уверен, что Провидец, он же Прохор, тихо сидит у себя "на губе" под охраной вооруженных громил. Как Маньяку удалось сохранять его отлучки в тайне - оставалось загадкой.
Куда больше удивляло другое. Близкие людей, избавленных Провидцем от нейрофонов, смотрели на него как на святого. И это не фигура речи: Прохор физически ощущал, как вокруг него складывается некое подобие культа. Эти люди держались на почтительном расстоянии, глядя на него с благоговением, и старались предугадать любые его желания, которых, впрочем, было немного. Но его контейнер быстро превратился в некое подобие гостиничного номера люкс, разве что без телевизора (все были уже в курсе о неладах своего кумира с электроникой). Зато вокруг появилось множество книг, журналов, газет, что само по себе удивляло: Прохор был уверен, что с наступлением эры нейрофонов газеты сами собой уйдут в небытие. А вот и нет - примитивный "Твиттер", отпечатанный на целлюлозе, и вырубленные в бумаге новостные ленты стали для него забытой альтернативой интерактивному экрану.
С освещением, правда, были проблемы - каждое прикосновение к выключателю сжигало контакты или лампу под потолком. Альтернативой стали свечи: их тоже приволокли в изобилии. Правда, почему-то по большей части ароматические. И теперь в "штрафном контейнере" стоял устойчивый аромат, как в каком-нибудь азиатском святилище. Что еще больше подчеркивало его особый, почти божественный образ в глазах почитателей.
В общем, самым удивительным образом сетевое прозвище стало наполняться реальным смыслом. Провидец - тот, кто видит больше, дальше простых смертных. Тот, кто наделен уникальной силой и действительно достоин поклонения. Это было бы даже приятно, если бы не сопровождалось побочными эффектами, что перечеркивали все плюсы. Даже банальная неспособность пользоваться бытовой электроникой, выключателями, розетками делала его изгоем в современном мире.
Забавно: еще сто лет назад подобные свойства организма остались бы незамеченными в принципе. Просто по причине отсутствия в мире полупроводниковых приборов. Теперь же это было сродни специфической инвалидности двадцать первого века. Отсюда, кстати, следовал еще один интересный вопрос: а нет ли в человеке других заложенных свойств, способностей или, напротив, неспособности к чему-то, еще не появившемуся в этом мире и даже не имеющему пока названия?
В общем, было о чем поразмышлять на досуге. Только вот самого досуга практически не было. Зато у происходящего имелся другой тревожный момент: слухи о человеке, способном избавить от нейрофона, расползались быстрее, чем этого хотелось самому Провидцу. И, видимо, далеко за пределы базы. А желание многих и многих людей выйти из-под новомодной зависимости оказалось куда сильнее его возможностей.
Через неделю своей "спасательной активности", на пике своего почти мистического авторитета у несчастных затравленных людей, Прохор понял: больше так продолжаться не может. Со всей очевидностью становилось ясно: рано или поздно "мусорщики" пронюхают о местонахождении Провидца. И скорее рано, чем поздно: слухи имеют свойство расползаться в геометрической прогрессии. Это была та самая история, когда благие намерения ведут прямиком в ад.
Можно не сомневаться: "мусорщики" его вычислят, и охота за ним возобновится. И теперь могут уже не посылать на него толпы безмозглых геймеров, а заявятся самолично со всей мощью своего инопланетного оружия. И тут уж не стоит рассчитывать на поддержку группировки "Вирус", в чьи планы он вмешался со своей неуместной отзывчивостью. Ведь он приведет "мусорщиков" прямиком на базу, подставив и бойцов сопротивления, и тех, кого они защищают.
В такой ситуации выход представлялся только один: уйти самому. Тем более что с Принцем отношения не сложились и, похоже, не сложатся. Жаль расставаться с новым напарником. Да и Лола - свой парень, с такой девкой хоть в огонь, хоть в воду.
Уходить решил ночью. Пешком - так меньше шансов попасться на глаза обладателю нейрофона, чей взгляд равнозначен бездушному взору наблюдателя "мусорщиков". Главное - уйти подальше от городской черты и вообще - держаться в стороне от больших городов.
А там… Там видно будет.
Он мрачно усмехнулся: может, "мусорщикам" только того и надо - чтобы он просто сбежал? Чтобы не мешался под ногами, препятствуя осуществлению их нечеловеческих планов?
Сидя на походной раскладушке в своем контейнере типа люкс, при бледном свете свечей, Прохор прикидывал, что взять с собой из небогатого набора вещей. У него был рюкзак - где-то раздобыла Мара. Был приличный набор продуктов, нож, аптечка. Телефона не было по известной причине. И это к лучшему: так врагу будет труднее выйти на его след.
Оружие. С этим хуже. У него целая пара ТТ, но всего четыре патрона, если он ничего не путает.
Достав стволы, вдавил кнопку на рукоятке первого, выбрасывая магазин. Так и есть: в этом - два патрона. Теперь второй…
- Это еще что такое?
Из рукоятки второго ТТ вместе с магазином выпал плотно сложенный клочок бумаги. Что-то он такого не помнил, меняя магазин до того, как оставил пистолеты в обиталище Буки.
Значит, бумажку вложил кто-то другой.
Сердце пропустило удар. Он осторожно поднял бумажку, оглядел со всех сторон. Неровно сложенная, смятая - ее явно запихивали в рукоятку в спешке. И единственным, кто мог оставить записку в таком странном месте, да еще положив пистолеты обратно, туда, где их оставил прежний хозяин, - мог быть только один человек.
- Бука…
Медленно выдохнув, Прохор развернул записку. Еще оставалась вероятность того, что бумажку в рукоять запихнул он сам, второпях подхватив где-то в кармане. Какой-нибудь случайно забытый чек из магазина - да мало ли что?
Только он не помнил, чтобы выводил на бумажке какую-то непонятную схему карандашом. Или чем-то похожим на грифель либо кусочек угля - первым, что попалось под руку рисовавшему.
Нахмурившись, Прохор вглядывался в рисунок, пытаясь понять, что на нем изображено. Получилось не сразу. Он вращал бумажку, пытаясь определить, где у рисунка верх, где низ, пока скупые линии не совместились в мозгу с другой картинкой, которую он где-то уже видел.
Несколько небрежно набросанных прямоугольников, круг на переднем плане… Что-то он видел похожее. Притом - совсем недавно.
Его вдруг как ошпарило: картинка в голове проступила, как на фотобумаге, погруженной в проявитель.
Он вспомнил.
В Зоне.
Вот где он видел эти бледные контуры. Всего пара минут, проведенных в стране радиоактивного ужаса, - но запомнил он их надолго. Кособокие прямоугольники - это дома. Круг - колесо обозрения. Если на бумажке действительно схема - лучшего ориентира, чем этот зловещий аттракцион, не придумать. Контраст веселой карусели и скрытой в его металле радиоактивной смерти вызывал в памяти клоуна-убийцу, порожденного фантазией Стивена Кинга.
Но что ему делать с этой схемой? Никаких подписей, стрелок, крестов. Если схему ему адресовал Бука - а больше некому, - он должен был оставить намек. Взгляд упал на одну из многочисленных толстых свечей, расставленных по полу. Подняв свечку, Прохор поглядел сквозь бумажку на свет. Что он там хотел увидеть - водяные знаки? Разумеется, ничего похожего не было. Зато вспомнился старый, как мир, прием конспираторов, писавших на бумаге молоком или невидимыми чернилами. При нагреве такие надписи темнели, проступая на бумаге, и давали возможность прочесть невидимое. Не особенно надеясь на успех, Прохор осторожно поводил бумажкой над свечкой.
От неожиданности рука дрогнула, и край бумажки, попав в трепетавший огонек, загорелся. Торопливо загасив разгоравшийся огонь, он снова впился глазами в бумажку.
На белой поверхности проступило лицо. Но не нарисованное контурами или штрихами - а вполне реальное, словно на выцветшей фотографии.
Тина.
Хоть убей - он не мог понять, как можно было перенести на бумагу это бледное изображение. Но зная Буку, Прохор уже не удивлялся. Важно другое. Если и могло быть какое-то более конкретное послание к нему, то Прохор не смог бы себе его представить. И воспринял он его однозначно: как крик о помощи. Оставалось неизвестным, какая связь между хозяином заброшенного "лофта" и его подругой. Но было главное: руководство к действию.
Парень вдруг испытал огромное облегчение. Как будто свалился с плеч тяжелый, ненужный груз. Теперь не придется тайно уходить из города, прятаться по лесам и горам. Появилось четкое понимание цели, что иногда даже важнее, чем сама возможность ее достичь.
Но главное - вернулась надежда. Ведь если бы Тины не было в живых - к чему бы тогда это послание?
Даже дышать стало легче.
Планы стремительно менялись. И теперь ему были нужны союзники. Ведь он хотел спасти девушку, а не гробануться через несколько шагов, вляпавшись в какую-нибудь ловушку. Он слышал - таких полным-полно в Зоне отчуждения. Так что спутник ему не помешает.
Охранник у его "штрафного" контейнера не был проблемой - он приходил проверить, на месте ли арестант, - и уходил по своим делам. Все-таки база "Вирус" больше напоминала пиратскую гавань, нежели военный лагерь, и все здесь было если не демократично, то уж точно - довольно разгильдяйски. Но о том, чтобы пробраться в комнату, где обитал Клещ, не могло быть и речи: охрана в сердце группировки была круглосуточной. Поэтому единственным вариантом было подкараулить бывшего напарника у его автобуса, в гараже. Рано утром, когда Клещ отправится на очередное задание, можно будет перехватить его.
Пробравшись в гараж и приблизившись к бронированному чудовищу, с трудом маскировавшемуся под школьный автобус, Прохор заметил какую-то происходящую в нем возню. Внутри машины то ли боролись, то ли душили кого-то.
"На Клеща напали?!" - растерянно мелькнуло в голове.
Выдернув из кармана пистолет, парень тихо вскочил на подножку, заглянул внутрь тесного салона. Понять, что происходит в темной глубине салона, было трудно, и он неуверенно позвал:
- Клещ, помощь нужна?
Ответом был испуганный женский вскрик. И недовольное рычание:
- Кому это там не спится, мать вашу?!
- Ты что, дверь не закрыл?!
Прохор узнал: женский голос принадлежал Лоле, мужской, соответственно, Клещу. Даже в темноте Прохор ощутил, как заливается краской.
Похоже, здесь попросту занимались любовью, и он влез в самый разгар процесса. Как ребенок в спальню к родителям.
Вот стыдища-то…
Торопливо соскочил с подножки, спрятал пистолет, бросил в сторону двери:
- Уф… Простите, ребята. Я думал, тебя, Клещ, кто-то душит.
- Не кто-то, а любимая женщина, - по пояс голый, разгоряченный напарник выглянул из салона. Он довольно скалился, любуясь растерянностью парня. - Ей и не такое можно. Скажи лучше, куда ты пропал? Сколько дней тебя не видел?
- Я? - Прохор растерянно пожал плечами. - Да никуда…
- Принц сказал, что отправил тебя на задание, в город, - это уже Лола. Растрепанная, в легком халатике, она выглянула из-за темного от татуировок плеча приятеля. - Ты что, вернулся?
- Вот как… - Прохор растерянно поглядел на друзей. Внезапное смущение сменилось растерянностью. - Значит, он врал вам.
- Врал? Принц? Зачем? - удивился Клещ.
- Хотел бы я знать - зачем, - парень нервно отмахнулся. - Хотя плевать. Клещ, мне нужна твоя помощь.
Сидя в салоне под тусклым плафоном, они попивали кофе, который Лола разливала из термоса по пластиковым стаканчикам. Выглядела она сейчас совершенно по-домашнему, как какая-нибудь заботливая мать семейства. Ничто в ней не выдавало безжалостную амазонку, какой ее впервые увидел Прохор.
Сам же он не мог отделаться от игривого чувства, сменившего неловкость. Надо же было так обломать кайф ребятам.
- Нет. Одного я тебя не пущу, - жестко сказала Лола, закуривая тонкую сигарету. Она стояла, прижавшись бедром к развалившемуся на пассажирском сиденье Клещу. - Даже не думай.
- Ты чего, женщина, совсем берега потеряла? Я буду делать то, что считаю нужным. Хочу пойду, хочу не пойду, - прижимая к себе подругу, лениво отозвался Клещ. Вдруг осекся, скосился на Лолу. - В смысле - "одного"?
- В том смысле, что я пойду с вами, - высвобождаясь из цепких лап, заявила Лола.
Села рядом с Прохором напротив Клеща и вызывающе положила ногу на ногу. Ноги, что выглядывали из вызывающе короткого халатика, были выше всех и всяческих похвал.
"Но у Тины лучше", - на всякий случай напомнил себе Прохор. Не хватало только, чтобы Клещ свернул ему шею из ревности.
- Что значит - с нами? - нахмурился Клещ. Перевел взгляд с покачивавшейся голой ноги Лолы на ее лицо. - Ты понимаешь, куда собрался Провидец?
- В Зону, - спокойно сказал Лола. - Я знаю, что это такое. У меня там брат сгинул. Вообразил себя суперменом, хабар тягал. Думал по-быстрому состояние сколотить. Сколотил - гроб себе.
Говорила она спокойно, буднично. Но от этого спокойного голоса веяло глубоко скрытой болью. Клещ поежился, глянул на Прохора, снова посмотрел в дерзкие глаза подруги. Откашлялся, произнес:
- И после всего этого…
- После этого я не отпущу тебя в Зону, - оборвала его Лола. - Если ты собрался туда без меня.
- Ну, допустим… - протянул Клещ. - А если с тобой вместе…
- Когда выдвигаемся? - так же хлестко отозвалась Лола.
Мужчины переглянулись.
- Да хоть сейчас, - пробормотал Прохор. - Только на халатик накинь что-нибудь - там радиация и все такое…
- Снаряга и оружие у меня под рукой, - Клещ кивнул в сторону плотных тюков, лежавших в корме автобуса. - Полевая форма, оружие, амуниция. Специально держу - на случай, если драпать придется. Выбор невелик, но на троих хватит. Но вот машину подготовить надо. Путь неблизкий. Да и с погранцами договориться надо. Украина, как-никак.
- Это только полдела, - заметила Лола. - Самое сложное - пробраться через Периметр. Вот где жара будет.
- Вы не поняли, - Прохор помотал головой. - Ни с кем договариваться не надо. Машина тоже нужна, только чтоб до города доехать. А Периметр вообще не проблема.
- Не проблема? - скептически скривилась Лола. - И как же мы проберемся в Зону?
- Как бы сказать попроще… - Прохор криво улыбнулся. - Мы срежем путь.
Глава девятая
Мир вечного страха
Над безлюдным пустырем шел дождь. Это был очень странный дождь. Он не прекращался никогда - независимо от погоды в сотне шагов отсюда. И даже когда безлюдье вокруг присыпало снегом - здесь все равно шел дождь.
Крыса сидела на границе сухой и дождливой зоны. Крыса не умела удивляться, ее просто интересовал кусок мертвой плоти, выглядывавшей из лужи. Присмотревшись, в царившем здесь сумраке можно было понять: это человеческая рука, торчавшая из мутной воды. Крыса была не прочь попробовать на вкус мертвое мясо. Но ей не хотелось мокнуть. И она продолжала пребывать в состоянии своего непростого выбора.
Пока что-то не заставило хвостатого грызуна насторожиться. Чуткое существо ощутило угрозу еще до того, как та стала реальностью. Секунду спустя посреди этого вечного ливня заколыхалось влажное марево, и прямо из воздуха в лужу шагнула фигура в плотном сером комбинезоне, с низко надвинутой плотной черной шапочкой. Человек сделал шаг вперед и в сторону, словно освобождая кому-то место. И точно: вслед за ним из мокрого ниоткуда вышла здоровенная мужская фигура и, наконец, третья, стройная и резкая в движениях - женская.
Не дожидаясь, чем дело кончится, крыса бросилась в жухлые кусты, парадоксальным образом страдавшие от недостатка влаги в какой-то паре метров от вечного дождя.
Вряд ли крыса заинтересовала бы кого-то из этой троицы. Пришельцы были вооружены, и отнюдь не для экзотической охоты на мелких грызунов. Первый держал в руках самозарядный карабин КС-К двенадцатого калибра. Здоровяк небрежно, под мышкой, стволом на предплечье, придерживал снайперскую СВУ-АС компоновки булл-пап, обмотанную серым маскировочным тряпьем. Девушка была вооружена укороченным пистолетом-пулеметом Hechler & Koch с глушителем и дополнительной рукояткой впереди магазина. Обилие амуниции и бескомпромиссного вида ножи на ремнях намекали на то, что бояться этих ребят стоит не только крысам.
- Чтоб у меня глаза лопнули! - изумленно произнес здоровяк со "снайперкой". - Это как, Про?
- Это, Клещ, что-то вроде дыры в пространстве, - сказал парень с дробовиком.
- Где мы? - озираясь, глухо спросила девушка.
- Узнаешь? - Прохор (а с карабином был он) указал вдаль, за стену вечного дождя.
Там, в нескольких километрах отсюда, виднелись серые силуэты домов с мертвыми глазницами окон. И колесо обозрения, как будто в насмешку, украшавшее унылый пейзаж.
- Не может быть… - прошептала девушка. - Зона? Я ее только на фотографиях видела.
- Это Припять, - сказал Прохор. - Не самое сердце Зоны, но место, говорят, неприятное…
Его оборвало рычание Клеща:
- А, черт! Что это за срань?!
Шагнув в сторону напарника, Прохор увидел, как тот таращится себе под ноги, до половины голени погрузившиеся в воду. Прямо перед ним из воды выглядывала морда какого-то водяного чудовища. Во всяком случае, это склизкое лупоглазое существо вызывало именно такие ассоциации. Но присмотревшись, в этой морде можно было угадать противогаз устаревшей конструкции с медленно извивавшимся в воде гофрированным шлангом. Последний можно было принять то ли за змею, то ли за щупальце дохлого уродца.
- А ты не узнал? - усмехнулся Прохор. - Это же твоя работа.
- Чего? - нахмурился Клещ. Чуть склонился к жуткому существу, через которое перекатывались грязные волны. - А, вот оно что… Да, узнаю эту противогазную мразь. Я вообще человек незлой - но этот засранец тебя чуть не пристрелил.
- А я тебя даже не думал обвинять, - криво улыбнулся Прохор. - Хочешь - еще раз спасибо скажу.
- Вы еще поцелуйтесь, мальчики, - лениво сказала Лола. - Мы так и будем тут мокнуть или в путь двинемся?
Всего через несколько шагов маленький отряд выбрался на сухую полянку, рядом с которой навечно застыл древний армейский "Урал". Машина с ходу привлекла внимание Клеща.
- Смотри-ка, блестит, как только что вымытый! - сказал он. - Может, и хозяева рядом.
- Не думаю, - отозвался Прохор. - Он и в первый раз тут стоял. Походу, брошен.
- А с виду - как новенький. Может, попробовать завести?
Клещ направился было в сторону грузовика, но его остановил яростный окрик Лолы:
- Стоять!!!
Клещ изумленно посмотрел на подругу, но все же остановился со словами:
- Ты чего, мать, орешь?
- А ты что, с ходу убиться решил? - сдавленно проговорила Лола. - О чем я предупреждала с самого начала? Ничего не трогай, ничему не верь - вот главное правило Зоны!
- Да, но…
- Сам подумай - когда эту машину здесь бросили?
- Откуда я знаю?! - насупился Клещ. - Нехрен мне тут экзамен устраивать!
- В восемьдесят шестом ее бросили, - тихо сказал Прохор. - Или восемьдесят седьмом. Не может машина так долго сохраниться в таком состоянии. Это ловушка.
- Ловушка? - неуверенно повторил Клещ.