- В Цюрих, - распорядился я. - И попробуй поторговаться за участок через подставных покупателей. Но цену сильно не поднимай, не больше чем на десять - пятнадцать процентов.
- Сделаю.
- Вот и молодец. - Я похлопал юриста по плечу и ненавязчиво подтолкнул его к лестнице. - Все, иди.
Представлять поверенному свою спутницу я не собирался.
Когда юрист начал спускаться по лестнице, я подошел к ограждению второго этажа и проследил за ним взглядом. Вновь не заметил ничего подозрительного и вернулся к Лилиане, на ходу сунув газетный сверток во внутренний карман пиджака.
- Ну? - улыбнулся я. - И как ты собиралась ориентироваться тут одна?
Лили посмотрела на меня, как на неразумное дитя.
- Лео, ты и в самом деле думаешь, что я не сумела бы совершенно случайно столкнуться с тобой на перроне?
- Значит, папа просто облегчил тебе жизнь? Зачем тогда было злиться?
- Ничего ты не понимаешь! - Лилиана с печальным вздохом раскрыла пудреницу, посмотрела в зеркальце, несколькими уверенными движениями напудрила лицо. - Я не выношу, когда что-то решают за меня. Ясно?
Я не удержался от ехидной ухмылки, но лишь покладисто произнес:
- Учту на будущее.
- Учти, - с непроницаемым выражением лица кивнула Лили и вдруг ткнула меня затянутым в гипюровую перчатку пальчиком. - Надеюсь, ты не думаешь, будто я отправилась в поездку исключительно ради того, чтобы побыть с тобой? - выдала она и театрально взмолилась: - Лео, не заставляй разочаровываться в тебе! Скажи, что это не так!
- Ты разбиваешь мое сердце.
- Лео!
- Хорошо! Хорошо! Я так не думаю.
Я и в самом деле был далек от мысли, будто Лилиана отправилась в столицу из-за внезапно вспыхнувшей страсти к случайному знакомому.
Нет, было что-то еще. Страх?
Страх.
Тонкий, едва уловимый страх, искусно спрятанный за беззаботной улыбкой. И благодаря откровенности маркиза мне была известна его причина. Задушенный жених - серьезный повод бояться тугов. Но выступления в варьете…
- Мы можем идти? - поторопила меня спутница.
- Да, конечно! - Я вытащил из-под стола дорожный чемодан, взвесил его в руке и не удержался от усмешки. - Не очень-то много у тебя вещей.
- Лео, ты меня поражаешь! - закатила глаза Лили. - Девушка приезжает в столицу успокаивать нервы, зачем ей багаж? Она все купит на месте! В этом - весь смысл поездки! Дорогие магазины! Талантливые портные! Модные ювелиры!
- О-хо-хо, - посмеялся я, спускаясь по лестнице. - Теперь я понимаю беспокойство твоего папеньки!
Лилиана только фыркнула.
- Если ты намекаешь на мою расточительность, то смею тебя уверить: все покупки я оплачиваю из собственных средств.
- Богатая невеста?
- Богатая старая дева.
Теперь пришла моя очередь фыркать от смеха. Но к этому времени мы уже спустились на первый этаж, и стало не до разговоров. Люди, люди, люди - и все куда-то спешат, будто беспрестанно находящиеся в движении косяки морских рыб.
Когда неподалеку над головами мелькнул тюрбан и Лилиана, явственно вздрогнув, до боли стиснула мое плечо, я не подал виду, что почувствовал это, и лишь ускорил шаг. Выставленный передо мной чемодан разрезал толпу будто форштевень корабля, и очень скоро мы выбрались из духоты вокзала на раскаленную зависшим в зените солнцем площадь.
Город тонул в мареве смога, знойный воздух плыл и колебался над землей, ветра не было, и по этой причине жара казалась и вовсе невыносимой. От яркого света моментально начали слезиться глаза, и я поспешно нацепил на нос темные очки. Лилиана закашлялась и приложила к лицу надушенный платочек.
- Как здесь только люди живут? - вздохнула она.
- По-разному, - честно признал я и махнул рукой свободному извозчику.
Когда тот подъехал, я помог спутнице забраться на высокое сиденье, потом закрепил на задке чемодан и устроился рядом с Лили в тени поднятой крыши.
- Куда изволите? - обернулся к нам бородатый дядька в мятой кепке с потрескавшимся козырьком. Лицо извозчика покраснело, по вискам и щекам бежали крупные капли пота.
Я вопросительно посмотрел на Лили, и та взяла бразды правления в свои руки.
- Нам, любезный, нужен лучший отель! - объявила она.
Извозчик озадаченно поскреб затылок.
- Да кто их разберет, какой лучший? - протянул он. - Самый дорогой - "Бенджамин Франклин", что на Императорской площади. Устроит?
- Самый дорогой? - уточнила Лили.
- Так и есть, - подтвердил я слова извозчика.
- Туда и поедем!
Поездка много времени не заняла, но и этого с лихвой хватило, чтобы взмокнуть от пота и успеть пожалеть о чистом воздухе горного курорта. Лилиана поначалу с интересом смотрела по сторонам, но вскоре жара доконала и ее.
- Надеюсь, к вечеру зной спадет? - спросила она, обмахиваясь платочком.
- Спадет, - подтвердил я, - но воздух чище не станет.
- Ты убиваешь меня, Лео! - горестно протянула Лили и обвела рукой вытянутую будто широкий проспект площадь, на которую выехала наша коляска. - Здесь всегда так пустынно?
Где-то неподалеку часы отбили два раза, я сверился с хронометром и уверил Лилиану:
- Вовсе нет. Просто сейчас слишком жарко.
- Вся приличная публика на воды уехала. А кто не уехал, до захода солнца из дому ни ногой, - обернулся к нам извозчик и указал на основательное каменное здание отеля с открытыми террасами на четвертом и пятом этажах. - Приехали.
Я расплатился за поездку, помог Лилиане спуститься на брусчатку, потом взял чемодан и занес его под матерчатый навес у входа в отель. Швейцар предупредительно распахнул перед гостьей высокую дверь, а выскочивший было на улицу парнишка в нарядной ливрее неуверенно замер на месте, не решаясь забрать багаж.
Я взял чемодан в левую руку, поманил паренька за собой и вслед за Лилианой отправился к стойке портье.
В холле оказалось на удивление прохладно, звенел тонкими струйками воды фонтан, отчаянно щебетала в клетке среди цветов желтая канарейка. При одной только мысли, что сейчас вновь придется выйти в раскаленное пекло летнего города, сделалось дурно.
Я поставил чемодан на пол, указал на него носильщику и присоединился к Лилиане, которая выложила паспорт на стойку и уверенно заявила:
- Мне нужен номер. Чем выше, тем лучше.
- Могу предложить люкс на четвертом этаже, госпожа Монтегю, - угодливо улыбнулся портье, раскрыв паспорт. - На какой срок планируете у нас задержаться?
Лили задумалась.
- Пока не знаю, - сказала она и вопросительно взглянула на меня. - Что посоветуешь, Лео?
- Выедешь, когда выедешь, - пожал я плечами и предупредил портье: - На время пребывания в отеле госпоже понадобится извозчик. Это можно устроить?
- Мы оказываем постояльцам подобного рода услуги, - подтвердил служащий.
- Выписать чек? - уточнила Лилиана, выставив на стойку сумочку.
- В этом нет никакой нужды, госпожа Монтегю, - уверил ее портье, убирая паспорт в сейф. - Это весь ваш багаж?
- Да.
- Его поднимут в номер. Вот ключ.
Лилиана приняла ключ и спросила:
- А ты? Где остановишься ты, Лео? Надеюсь, мы увидимся?
Я с тоской глянул на входную дверь, обреченно вздохнул и развернулся к портье.
- А скажите, любезный, это ведь был не последний свободный номер?
Служащий смерил меня внимательным взглядом, сделал над собой некое усилие и подтвердил:
- Не единственный.
- Отлично! - Я развернул газетный сверток и небрежно кинул на стойку свой новенький паспорт, к нему присовокупил две сотенные банкноты.
Деньги решили дело.
- Еще один люкс на четвертом этаже? - предложил портье.
- Пойдет, - кивнул я и небрежно облокотился на стойку. - Пробуду у вас день или два, вряд ли задержусь на больший срок.
- Как вам будет угодно, господин Шатунов.
- Да вы просто полны сюрпризов, друг мой! - с непритворным удивлением покачала головой Лилиана и поманила меня к себе пальцем, а когда я пригнулся, тихонько шепнула: - Это ведь не деньги моего дражайшего папеньки, так? Он никогда не отличался столь вопиющей расточительностью.
- Разумеется, нет! - улыбнулся я.
- Выходит, он в тебе не ошибся.
- Ничего не возьмусь утверждать наперед, но маркиз обладает изрядной наблюдательностью.
- Уж мне можешь об этом не говорить!
Расслышать этот обмен репликами портье не мог, но это не помешало ему прийти в отношении нас к вполне определенному выводу.
Он прочистил горло, привлекая к себе внимание, и улыбнулся.
- Господа! Совершенно случайно на четвертом этаже свободны два смежных номера с внутренней дверью. Разумеется, она запирается с обеих сторон! Просто если это уместно, я мог бы выделить вам именно их…
- Было бы замечательно, - улыбнулась Лили. - Что от нас для этого требуется?
- Просто позвольте ваш ключ…
Портье забрал уже выданный ключ и взамен него протянул нам два новых.
- Вас проводят. - И он махнул рукой носильщику.
Парнишка немедленно ухватил чемодан и понес его к лифту.
- Четвертый этаж, - скомандовал он лифтеру, вслед за нами шагнув в просторную кабину.
Оператор передвинул рычаг, загудели паровые приводы, пол под ногами вздрогнул, и мы начали неспешный подъем.
Кабина лифта была богато украшена позолотой, на полу лежала ковровая дорожка, а одну из стен занимало ростовое зеркало. Лилиана немедленно принялась разглядывать в нем свое отражение; я улыбнулся уголком рта и отвернулся к небесталанной копии знаменитого батального полотна "Великий Максвелл побивает падшего", что висела на другой стене.
Вскоре кабина вздрогнула и остановилась, носильщик распахнул дверцы и повел нас по длинному коридору. Как ни удивительно, но электричество здесь проведено не было, на стенах горели газовые рожки.
Солидное заведение для солидных господ, не гонящихся за новомодными новшествами. Опять же, ремонт и прокладка проводов заняли бы не один день, а здешние постояльцы терпеть не могли шум и присутствие посторонних.
Выставив чемодан у сорок третьего номера, носильщик попросил у Лилианы ключ, отпер дверь и занес багаж в прихожую. Я дождался его возвращения и сунул франк.
- Составишь мне компанию сегодня? - спросила Лили.
- Не получится, - не без сожаления покачал я в ответ головой. - У меня и в самом деле крайне насыщенный график. На сегодня уж точно.
- Даже не сомневаюсь, - улыбнулась девушка. - Ты такой загадочный…
- Деловые встречи, - ответил я чистую правду, отпирая дверь соседнего номера. - Предлагаю поужинать вечером.
- Так и поступим, - согласилась Лили.
Она скрылась в своем номере, я прошел к себе и огляделся. Окно просторной гостиной выходило на исторический центр города, но сейчас старинные дома затягивал густой смог.
Стены номера были оклеены обоями с позолоченными узорами, вразнобой висели картины неизвестных мне художников, резной буфет и шкафы подавляли своей монументальностью. Я даже несколько пожалел, что поддался искушению и остановился в столь пафосном месте, но по здравом размышлении решил, что лучше отдохнуть с дороги, чем рыскать по раскаленным улицам в поисках подходящего отеля.
Выглянув через окно гостиной на террасу, куда можно было пройти через спальню, я снял пиджак и повесил его на спинку стула. Только вытащил из внутреннего кармана пухлый газетный сверток, как раздался стук в дверь.
- Лео! - позвала меня Лили.
- Что-то случилось? - отозвался я, не желая представать перед Лилианой в мятой и мокрой от пота сорочке.
- А ты знаешь какой-нибудь хороший ресторан? Может, зарезервируем столик?
- Поверь, с этим проблем не возникнет.
- Рассчитываю на тебя! - крикнула Лили.
Я уселся за стол, развернул газетный сверток и помимо стопки новеньких банкнот разного достоинства обнаружил там чековую книжку. Впрочем, нужда в ней должна возникнуть не скоро: поверенный передал две с половиной тысячи франков, и даже с учетом аванса за номер наличности у меня оставалось предостаточно.
Взяв из буфета графин с водой, я напился, потом разделся и несколько минут простоял под холодным душем. По пути из ванной комнаты в спальню прихватил со стола газету, в которую были завернуты деньги, и вместе с ней плюхнулся на огромную двуспальную кровать. Пружины мягко прогнулись под моим весом, а занавесь балконной двери развевал легкий ветерок, и я решил, что "Бенджамин Франклин" не так уж и плох. Мне даже начало здесь нравиться.
Газета оказалась утренним выпуском "Атлантического телеграфа". Передовица была посвящена отправке императорского военного флота для поддержки жителей Рио-де-Жанейро, восставших против тирании ацтеков, но меня политика нисколько не интересовала, поэтому сразу принялся изучать криминальную хронику. О вчерашнем убийстве в курортном городе там не оказалось ни слова. И вообще Монтекалида упоминалась только раз, в связи с гибелью некоего немецкого химика Гюнтера Клоссе, специалиста по инертным газам, который повесился в гостиничном номере, возвращаясь на родину после отдыха на водах. Причиной самоубийства полагали несчастную любовь; курортные романы давно уже стали притчей во языцех.
Я кинул газету на журнальный столик и развалился на кровати. Судя по всему, в причастность к гибели провинциального газетчика почитателей Кали не поверили не только следователи, но и клерки новостных агентств.
Понемногу начало клонить в сон, но я взял себя в руки и поднялся с кровати. Оделся, нацепил на запястье браслет хронометра и взял наброшенный на спинку стула пиджак. Тот брякнул о край стола убранным в карман пистолетом.
Маузер? Я достал оружие и задумчиво повертел его в руках.
Несмотря на невеликие размеры, пистолет все же превосходил габаритами мой любимый "Цербер", а стальной кожух затвора и отсутствие электрического воспламенения порохового заряда делали его слишком уязвимым для потустороннего воздействия. Да и двадцать пятый калибр никогда не отличался особой убойной силой. И куда он мне такой?
Я надел пиджак, отошел к зеркалу и тщательно зачесал волосы расческой. Затем встал у двери смежного номера и постучал.
- Лили!
В ответ с той стороны щелкнул запор.
- Входи! - разрешили мне.
Распахнув дверь, я неуверенно замялся на пороге. Лили стояла у окна в длинном халате и с намотанным на голову полотенцем. Судя по раскрасневшемуся лицу, она только что закончила принимать ванну.
- Я, наверное, не вовремя…
- Брось, Лео! Ты что-то хотел?
- Умеешь обращаться с оружием? - спросил я, демонстрируя пистолет.
- Папа научил меня стрелять, - сообщила она. - А что?
- Новый Вавилон не самый спокойный город на свете, - предупредил я, выложив на стол пистолет и запасной магазин. - Убери в сумочку. Но прежде чем выстрелить, надо передернуть затвор.
- Хорошо.
- Знаешь, как целиться?
- Справлюсь, - успокоила меня Лили. - А тебе он разве больше не нужен?
- Куплю что-нибудь более… солидное.
- Большому мальчику - большие игрушки?
- Так и есть, - улыбнулся я и вернулся к себе. Выложил жестянку из-под леденцов на стол и охлопал себя по карманам, затем надел очки и вышел в коридор. Лифтом пользоваться не стал и спустился в фойе по лестнице.
- Хорошего дня, господин Шатунов! - напутствовал меня портье, принимая ключ от номера.
Я вышел на улицу и сразу досадливо поморщился из-за жары. Да и воздух чище нисколько не стал. Лето в Новом Вавилоне - это какой-то непрекращающийся кошмар. Все разумные люди, по крайней мере, те из них, кто мог себе это позволить, давно уехали на воды.
Вытерев платком покрывшееся испариной лицо, я зашагал по площади, но сразу свернул в попавшуюся на глаза кофейню. Выбрав жестяную баночку леденцов с броской надписью "Ассорти", я расплатился и справился насчет телефона. Буфетчик не стал отказывать в такой малости оставившему солидные чаевые покупателю и выставил на прилавок аппарат.
Я подождал, пока он отойдет, и позвонил Рамону Миро.
Трубку мой бывший сослуживец поднял почти сразу, словно ждал звонка. А может, так и было. Мог и ждать.
- Привет, Рамон, - поздоровался я. - Узнал?
- Узнал, - пробурчал Миро. - Порадовать тебя нечем.
- Совсем?
- Совсем. На Центральном вокзале вчера никого подходящего заметить не удалось. На Западном - тоже. Но это еще ни о чем не говорит, без нормального описания это была чистой воды авантюра.
- У меня есть портрет.
В трубке какое-то время шуршали помехи, после долгой паузы Рамон спросил:
- Все еще хочешь его найти?
- Именно.
- Поговорю с людьми, но это будет стоить денег.
- Поговори, - ответил я без малейших колебаний.
Сбежавший индус мог пролить свет на причину моих злоключений. Если получится его расспросить, многое прояснится само собой. А деньги… деньги у меня были.
- Позвони после девяти, - предложил Рамон.
- Допоздна сидишь в конторе?
- Приходится. И с тебя двести франков. Это за вчерашнее. Не забудь принести.
- Да уж не забуду, - проворчал я, повесил трубку и вышел на улицу. Там внимательно огляделся по сторонам и зашагал к ближайшей линии паровика. Ловить извозчика не стал - у этой братии язык без костей, а если кто-то всерьез вознамерился сжить меня со свету, запросто можно нарваться на подставной экипаж и приехать прямиком в засаду.
Тенистым бульваром я дошел до соседней улицы и сначала почувствовал, как задрожала под ногами земля, а потом расслышал металлическое позвякивание и стук железных колес на стыках рельс. Зрелище открылось прелюбопытное. Кативший под горку вагон оказался лишен трубы и не дымил, а в задней его части громоздился железный ящик, занимавший едва ли не пятую часть общей длины. Паровиком этот самоходный агрегат не являлся совершенно точно.
Вдоль всего борта шла надпись: "Депре", и я припомнил недавнюю газетную заметку о том, что эта компания выкупила несколько столичных линий паровиков и выпустила на них собственные вагоны. А поскольку прокладка контактной сети оказалась делом чрезвычайно затратным, питание двигателей осуществлялось из поистине огромной электрической банки - того самого железного ящика позади.
Я перебежал через дорогу, заскочил на заднюю площадку и оглянулся, но мой внезапный маневр никого врасплох не застал. По крайней мере, никто из прохожих не ринулся следом, а извозчики не принялись нахлестывать лошадей, нагоняя резко кативший под уклон вагон.
Подошел кондуктор; я оплатил проезд и стал высматривать случившиеся за год моего отсутствия изменения, и нисколько в этом не преуспел. Главным новшеством оказался этот самый электрический вагон.
Неподалеку от Императорской академии я соскочил на брусчатку и направился к манившему зеленью парку, намереваясь зайти в пару магазинов неподалеку, а после навестить Александра Дьяка - знакомого изобретателя, который держал лавку на Леонардо-да-Винчи-плац…
И поскольку с одним лишь ножом я чувствовал себя на редкость неуютно, первым делом заглянул в оружейный магазин "Золотая пуля".
- Чего изволите? - улыбнулся приказчик, стоило только переступить через порог оружейного магазина. Массивная дверь была распахнута настежь и подперта чуркой, но даже так в помещении оказалось чрезвычайно жарко и душно.
- Скажите, любезный, есть у вас в наличии "Церберы"? - спросил я.